Рассматриваются проблемы, которые ставит перед человечеством случайное получение вещества, дающего бессмертие. Бессмертие всегда манило людей своей призрачной недостижимостью. Но когда оно рядом, оказывается, что овладеть им не так просто.
Содержание:
Часть первая 1
Часть вторая 8
Часть третья 22
Джон Уиндем
История с лишайником
Похороны поражали своей помпезностью. Небольшой хор - в белых одеждах, со стянутыми золотыми сетками волосами - пел так жалобно, словно то молились грешные ангелы.
Когда пение стихло, в переполненной часовне воцарилась, такая тишина, что, казалось, было слышно, как в тяжелом воздухе колышутся ароматы тысяч цветов.
Гроб покоился на вершине пирамиды из цветов, у основания которой стоял почетный караул из неподвижных, будто статуи, часовых в традиционном одеянии из пурпурного шелка, с золотыми прозументами поперек груди и золотыми сетками на головах. Каждый из них держал в руке, позолоченную пальмовую ветвь.
Епископ бесшумно поднялся по ступеням на небольшую кафедру, аккуратно развернул перед собой на пюпитре Библию и обвел взглядом присутствующих.
"…отошла возлюбленная сестра наша Диана… остался ее незавершенный труд, который она уже не доведет никогда до конца. ирония судьбы - недосказанное слово, когда говорится про волю господню… В силе господа дать и., взять. Он отбирает свой дар - оливковое дерево - еще до того, как дозреют его плоды… нам остается только покориться его воле. Она была сосудом его восхищения… безраздельно отданная своей цели, смелая… стремилась изменить развитие человеческой истории… Тело рабы твоей Дианы…"
Взоры всей паствы - нескольких сотен женщин и немногих мужчин - обратились к гробу, который уже начали бережно снимать с возвышения. Сорвались и упали на дорожку несколько цветов. Гроб медленно пополз вниз. Тихо заиграл орган. И снова звонкие, чистые голоса хора устремились ввысь. Опустилась крышка и закрылся гроб.
Послышались сдержанные всхлипывания, замелькали носовые платки.
Выходя из часовни, Зефани и Ричард оставили отца одного. Оглянувшись, Зефани увидела его в нескольких метрах позади, перед боковым алтарем. В толпе женщин он показался ей выше, чем был на самом деле. Его красивое лицо ничего не выражало. Он выглядел усталым и, должно быть, полностью не осознавал, что происходит вокруг него.
Снаружи находилось еще больше женщин - сотни тех, кто не смог попасть в часовню. Многие из них плакали. Принесенные ими цветы были, разложены яркими дорожками по обе стороны двери, и каждый, кто выходил из часовни, должен был пройти между ними. Кто-то держал большой крест, сделанный из одних лилий, перевитых черной шелковой лентой.
Выйдя на посыпанную гравием дорожку, Зефани, вытянув Ричарда из толпы, стала наблюдать за происходящим со стороны. Глаза ее были влажные, а на губах блуждала какая-то горькая улыбка.
- Бедная, милая Диана, - прошептала она. - Подумать только, как бы все это ее утешило.
Быстрым движением она вынула платок и прижала его к глазам. Потом сказала уже несколько бодрее:
- Пойдем. Найдем отца и заберем его отсюда. А похороны и в самом деле удались.
Газета "Ньюс рекорд" писала: "Женщины разных социальных слоев, со всех уголков Британии съехались сюда, чтобы отдать покойной последнюю дань уважения. Многие из них прибыли еще ночью и стали лагерем у ворот кладбища. А когда, наконец, их долгое ожидание было награждено появлением похоронной процессии, они едва не смели полицейское оцепление, бросая цветы под колеса катафалка. Во время, медленного продвижения печального кортежа по щекам женщин текли слезы, и звуки, похожие на улюлюкание, тут и там вырывались из их рядов. Лондон не видел такого проявления уважения женщин к своей сестре со времени похорон Эмилии Дэвидсон". А внизу, как всегда опасаясь, что читателям не все будет понятно из напечатанного, редакция поместила две сноски:
1. Улюлюкание - завывание.
2. Похороны Эмилии Уилдинг Дэвидсон состоялись 14 июля 1913 года. Она была участницей женского движения суфражисток. Умерла от сильных травм, полученных вследствии того, что в знак протеста она бросилась под копыта королевского коня во время дерби - 4 июля."
Часть первая
1
Паркет в зале был натерт до блеска. Кому-то пришло в голову кое-где украсить стены темными веточками вечнозеленых растений. Кто-то оживил эту темную зелень маленькими блестками. Столы, расставленные вдоль стены, представляли собой импровизированную буфетную стойку, на которой вперемешку с чистой посудой и цветами громоздились подносы с сандвичами, пирожками, запеченными в тесте колбасками, кувшины с лимонным и апельсиновым напитками.
Остальная часть зала создавала впечатление движущегося конвейера. А ухо, даже на незначительном расстоянии, улавливало звуки, похожие на возню скворцов в сумерках.
Мисс Бенбоу, учительница математики, выслушивая нудные умозаключения соплячки Авроры Трегг, блуждала взглядом по залу, отмечая тех, с кем ей надо будет хоть несколькими словами перекинуться на протяжении этого вечера. Диана, безусловно, одна из первых заслуживает ее поздравлений. И, воспользовавшись паузой в беспрерывном потоке Аврориной болтовни, мисс Бенбоу бросила ей несколько похвальных слов и, пожелав ей всего хорошего в будущем, поспешила навстречу Диане.
Пересекая зал, она вдруг глянула на Диану глазами постороннего человека. Перед ней стояла уже не школьница, а симпатичная молодая женщина. Возможно, причина этого - платье. Простое платье синего цвета, не броское, но привлекающее внимание какой-то особой изысканностью. Мисс Бенбоу была почти уверена, что платье не дорогое, но оно отличалось каким-то особым стилем или, может, ей так казалось? Диана всегда отличалась хорошим вкусом в выборе одежды и каким-то особым умением носить ее.
Восемнадцать - да, именно восемнадцать лет было тогда Диане. Довольно высокая, хорошо сложенная и стройная; ее темно-каштановые волосы отливали красноватым оттенком. Ее профиль не совсем отвечал классическому образцу, однако что-то античное в нем все же было. Губы слегка подкрашены, ибо на такой вечер никто не идет без этого. Но в сравнении с губами других женщин, напоминающими розовые лепестки или же похожими на открытые раны, цвет ее губ как раз и подходил для данного случая. Эти губы были красивы от природы, хотя их прелесть проявлялась в очаровательной улыбке, которой Диана не так уж часто баловала окружающих. Но самым удивительным в этой девушке и надолго приковывающим ваше внимание, были ее большие серые глаза. И не потому только, что глаза эти были красиво посажены, но и из-за того, что взирали они на все вокруг с каким-то необыкновенным спокойствием. К своему удивлению (ибо она привыкла ценить Диану за ее ум, а не за внешность), мисс Бенбоу вдруг поняла, что Диана стала той, кого прежде было принято называть "красавицей".
Эти размышления вызвали у мисс Бенбоу приятные чувства, так как в школе св. Меррин приходилось не только воспитывать детей, но и управлять их переходом через своеобразные джунгли, и, чем красивее внешность вашей ученицы, тем меньше у нее шансов выстоять - бездельники и повесы так и шныряют на этом пути.
Рядом с вами тайком обделываются разные темные делишки, тут же порхают бабочки с крыльями в виде радужных банкнотов, искушая ваших воспитанников гнаться за собою; вокруг дороги развешана липкая паутина ранних браков, из-за кустов внезапно вываливаются на ваш путь мамаши с их куриным умом; неуверенно бредут по нему, поминутно спотыкаясь, и близорукие папаши; в сумерках гипнотично подмигивают жадные глаза, в лунном свете тамтамы выбивают призывную мелодию, а над всем этим висит в воздухе крик пересмешника: какое это имеет значение, раз она счастлива?.. Какое значение?..
Так что вы, безусловно, имеете полное право с гордостью смотреть на тех, кому помогли пройти через все эти опасности. Однако, надо отдать ей должное, мисс Бенбоу тут же укорила себя за чрезмерное честолюбие. Диана, откровенно говоря, не причиняла особых хлопот. К искушениям она относилась с таким равнодушием, словно их и вовсе не существовало на свете.
Поэтому остается только радоваться, что Диана оказалась способной ученицей, и не следует приписывать себе слишком много заслуг. Она работала упорно и заслужила этот успех. Единственное, что можно было бы еще ей пожелать, - чтоб не была она такой уж необычной.
В этот момент мисс Бенбоу подошла почти вплотную к Диане, и та заметила ее.
- Добрый вечер, мисс Бенбоу! - Добрый вечер, Диана. Как я рада поздравить вас!
Это чудесно, просто прекрасно. Помните: мы все верили в ваш успех и были б очень огорчены, если бы у вас вышло хоть немножко не так.
- Большое спасибо, мисс Бенбоу. Но в этом не только моя заслуга. Разве достигла бы я чего-нибудь без помощи, советов всех вас, воспитателей?
- Именно для этого мы и здесь, однако и мы перед вами тоже в долгу, Диана. Даже в наши дни хорошие знания приносят честь школе, а такие, как у вас, - это одно из лучших достижений нашего коллектива. Думаю, вы это понимаете?
- Мисс Фортиндейл, кажется, по-настоящему рада?
- Она более, чем рада, она в восторге. Мы все восхищены.
- Спасибо, мисс Бенбоу.
- И, конечно, ваши родители тоже очень довольны?
- Да, - сдержанно кивнула Диана, - отец очень рад. Ему понравилась моя мысль о Кембридже, ибо он сам когда-то мечтал там учиться. Однако, если бы я не заслужила стипендии, о Кембридже не могло быть и речи - это был бы только Лон… - тут она вспомнила, что мисс Бенбоу окончила Лондонский университет, и сразу же поправилась, - … один из обычных провинциальных колледжей.
- Некоторые из провинциальных колледжей дают неплохие знания, - сказала мисс Бенбоу с едва заметным оттенком осуждения.
- Конечно. Однако изменять свои планы - это равносильно неудаче, с какой стороны не посмотри.
Мисс Бенбоу не дала перевести разговор на эту тему. - А ваша мать? Наверное, - тоже безгранично гордится вашим успехом? Диана устремила на нее взгляд своих удивительных серых глаз, проникающий, казалось, в самую душу собеседника.
- Конечно, - ответила она без энтузиазма. - Как же иначе.
Мисс Бенбоу чуть приподняла брови.
- Я хочу сказать, что у мамы есть причины гордиться моим успехом, - пояснила Диана.
- Однако она, несомненно, гордится? - запротестовала мисс Бенбоу.
- По крайней мере, пытается. И это в самом деле очень мило с ее стороны, - сказала Диана, внимательно посмотрев на мисс Бенбоу. - Почему некоторые матери все еще считают, что куда пристойнее быть просто самкой, чем интеллектуалкой? - спросила она. - Я думаю, что вы об этом думаете совсем иначе?
Мисс Бенбоу захлопала глазами. Какая-то недоговоренность ворвалась в их разговор, но она приняла вызов.
- Мне кажется, - ответила она задумчиво, - что стоило бы заменить слово "пристойнее" словом "понятнее". Кроме того, сфера интеллекта для большинства матерей - тайна за семью печатями, сталкиваясь с которой они чувствуют себя не совсем уверенно. Диана задумалась.
- И все же "пристойнее" здесь больше подходит, хоть я и не в силах объяснить, почему, - сказала она слегка насупившись.
Мисс Бенбоу покачала головой.
- А не смешиваете ли вы пристойность с ортодоксальностью? - спросила она. - Ничего удивительного, если родители хотят, чтобы их дети жили по устоявшимся и понятным для них канонам. - Немного поколебавшись, она продолжила. - Или вам никогда не приходило в голову такое: когда дочка наперекор матери выбирает свой собственный путь, то она как бы. заявляет этим: "Способ жизни, бывший для тебя, мама, хорошим, мне не подходит." Поэтому матерям, равно как и другим людям, это мало нравится.
- Вы имеете в виду, что в душе матери надеются, что когда их дочери потерпят фиаско на пути к карьере, то это станет доказательством того, что они, матери, в свое время были правы?
- А не чересчур ли вы категоричны в своих выводах, Диана?
- Но они же вытекают из всего сказанного, мисс Бенбоу, разве не так?
- Думаю, мы больше не будем делать никаких выводов. Где вы собираетесь провести каникулы, Диана?
- В Германии, - ответила Диана. - Правда, я мечтала съездить во Францию, но Германия мне будет полезнее.
Они еще немного поговорили о планах на будущее, затем мисс Бенбоу еще раз поздравила Диану и "пожелала ей успехов в университетской жизни.
- Я очень признательна вам за все. Я так рада, что вы все довольны мной, - заявила, Диана. И добавила задумчиво. - Мне надо было сказать несколько иначе, ибо, по правде говоря, каждая женщина может стать респектабельной самкой, если приложит хоть немного усилий и напряжет свои умственные способности. Поэтому не понимаю, почему…
Но мисс Бенбоу не захотела продолжать этот разговор.
- А вот и мисс Теплоу! - воскликнула она. - Я знаю, ей тоже не терпится сказать вам несколько слов. Пойдемте!
Она весьма удачно выполнила этот маневр, и, когда мисс Теплоу начала приветствовать Диану, мисс Бенбоу, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Брендой Воткинс. Здороваясь с Брендой, новое обручальное колечко которой, несомненно, значило больше, нежели стипендия какого-либо университета, она услышала позади себя голос Дианы: "Знаете, быть только женщиной и больше никем, это для меня равнозначно тому, словно навсегда закрыть перед собой мир. Я хочу сказать, что в этом положении не бывает никакого роста, разве не так, мисс Теплоу?"
* * *
- Я никак не могу понять, от кого она это унаследовала, - проговорила раздраженно миссис Брекли.
- Только не от меня, - ответил ей муж. - Мне иногда хотелось, чтобы наша семья была немного интеллектуальнее, но, насколько я знаю, этого не произошло. Так какое имеет значение, от кого она это унаследовала?
- А я совсем не имела в виду интеллект. У отца, конечно, была голова, иначе он ничего не добился бы в своем бизнесе. Нет, то, как она подвергает сомнению общепринятые понятия, можно назвать независимостью… Понятия, которые для всех стали каноническими.
- И которые она истолковывает совсем неординарно, - сказал мистер Брекли.
- Это какая-то неугомонность, - настаивала на своем Мальвина Брекли. - Конечно, молодые девушки бывают неугомонными, но не до такой же степени.
- И никаких парней, - глухим голосом заметил муж. - Однако - не накликать бы беды, дорогая, ведь все еще впереди.
- Но это было бы естественно. Такая красивая девушка, как Диана…
- Она бы имела парней, если б захотела. Ей нужно только научиться хихикать и не говорить им таких вещей, от которых им тут же хочется бежать куда глаза глядят.
- Но Диана ведь уж никак не самодовольная мещанка, Гарольд.
- Я знаю. Но ее считают таковой. В нашем обществе множество условностей. Здесь различают только три типа девушек: спортсменки, хохотушки и самодовольные мещанки. Плохо, что нам приходится жить в такой провинции, я уверен, что тебе не хочется, чтобы Диана увлеклась одним из этих неотесанных парней?
- Ну, конечно же нет. Именно поэтому…
- Я знаю: так было бы нормальнее. Дорогуша, когда мы в прошлый раз разговаривали в школе с мисс Патисон, она напророчила Диане блестящее будущее. Она сказала "блестящее", а это означает - необычное. Блестящее будущее не может быть обычным.
- Для нее важнее быть счастливой, чем знаменитой.
- Моя дорогая, ты склонна допускать, что счастливы только те люди, которых мы считаем обычными. А это очень запутанная проблема. Ты только приглядись к ним… Нет, будем же рады, безгранично рады, что она не влюбилась а одного из этих необразованных шалопаев. Тогда не существовало бы для нее никакого блестящего будущего, и подумать только - из-за кого? Из-за какого-то там неуча! Да не волнуйся, она найдет свой собственный путь. А для этого ей надо предоставить свободу выбора.
- Кстати, припоминаю, у моей матери была младшая сестра, моя тетка Энн, - проговорила миссис брекли. - Она была не совсем нормальной.
- А чего же ей не хватало?
- Нет, я не в этом смысле. Ее посадили в тюрьму, где-то в 1912 или 1913 году. За то, что она бросала на Пикадилли петарды.
- Ради бога, зачем?
- Она швырнула их под ноги лошадям, вызвав такое замешательство, что уличное движение остановилось от Бонд-стрит и до Эдгар-стрит. Затем она залезла на крышу автобуса и стала выкрикивать: "Право голоса для женщин", пока ее оттуда не стащили. За это она получила месяц заключения. Чем навлекла позор на всю семью. Вскоре после освобождения она кинула кирпич в окно на Оксфорд-стрит, и получила еще два месяца. Из тюрьмы она вышла уже не совсем здоровой, так как пережила там голодовку, и бабушка забрала ее в деревню. Но она сбежала оттуда и успела влепить бутылкой чернил в мистера Бэлфора, за что ее снова арестовали, и на этот раз она чуть не сожгла целое крыло в Холлоуэйской тюрьме.
- Энергичная особа, эта твоя тетка. Но я не совсем понимаю…
- Как видишь, она не была обычной женщиной. Значит, Диана могла унаследовать эту свою неугомонность от сестры моей матери.
- Я не знаю, что именно унаследовала Диана от твоей воинственной родственницы, и, честно говоря, меня совсем не волнует, откуда это у нее появилось. Для меня главное одно: Диана такая, какой мы ее воспитали.
- Твоя правда, Гарольд. И мы имеем полное право гордиться ею. Тревожусь только: даже самая блестящая жизнь не всегда - самая счастливая, как ты думаешь?
- Трудно сказать, но думаю - можно быть счастливым, не будучи знаменитым. А о том, что чувствуют знаменитые люди и что им нужно для счастья - не имею ни малейшего представления. Однако я уверен: слава может сделать счастливым. Меня, например, - только в одном случае и по весьма эгоистичной причине, еще тогда, когда Диана еще была маленькой девочкой, меня постоянно мучила мысль, что я не смогу послать её в первоклассную школу. О, я знаю, что в школе св. Меррин - хорошие учителя, Диана это уже подтвердила своими успехами, но все равно это не одно и то же. Когда умер твой отец, я думал, что нам удастся осуществить мою мечту. Я пошел к нотариусам и выложил им все. Они посочувствовали, однако остались непреклонны. Указания полностью ясны, сказали они. Деньги будут лежать до двадцатипятилетия. Согласно завещанию их нельзя брать, и вкладывать во что бы то ни было, даже в образование Дианы.
- Ты мне никогда про это не говорил, Гарольд.
- Не имело смысла говорить, ибо я не знал, чем все закончится. И так ничего не вышло. Понимаешь, Мальвина, я считаю, что это была самая большая подлость из всех, что твой папочка сделал нам. Не оставить тебе ничего - это как раз в его манере. Но оставить нашей дочке сорок тысяч фунтов и так ограничить свободу действий, чтобы в самые критические, переломные годы своей жизни она не могла ими воспользоваться!.. Хотя в отношении Дианы это оказалось к лучшему. Она сама достигла того, чего я не мог ей дать, и чего не дал бы дед. Она утерла нос старому жулику, даже и не подозревая об этом.
- Извини, Гарольд…