6. Введение в биржевой фольклор
Ирена и Реджи Хоммсворд за столиком в большом колонном зале биржи. Реджи монотонным голосом посвящает хорошенькую француженку в закулисные приёмы биржевой борьбы. Для новичка она слушает в высшей степени рассеянно… У неё правильный подход: чего ради внимать советам Реджи, советам неумелого игрока. Можно только знакомиться с техническими повадками.
Из гранёного бокала Ирена тянет через соломинку лимонад и кидает в толпу галдящих биржевиков острые взгляды из-под широчайшей шляпы.
- Техасские нефтяные… Никогда не покупайте этой дряни, мисс Ирена! - учит Реджи, - то же самое "Уимблейская медь" и "Фор-Стар-Стиль-Корпорешен". Этих коварных акций лучше не троньте!.. Видите, вон тот рыжий джентельмен и с ним двое невысоких таких, запомните - лидеры понижателей… Дикие люди! Умеют делать панику с чем угодно… "Уимблейская медь" в среду утром стоила 81.50… вечером 92.50, в четверг утром 96… А вечером ехала по три с половиной доллара!! Работа тех молодцов!
- Хорошо… "Уимблейская медь"!.. - вяло роняет Ирена и делает глазки рыжему.
Реджи бунчит дальше.
- Следите за доской… Вон той, чёрной… На ней выписываются каждые десять минут котировки и всегда обыкновенно плутуют с хлопком и табаком… Котировщик на жалованьи у "Флоридского Фосфо-Синдиката", решившего съесть "Нью-Орлеан энд Гаванна Компани".
- Кто это в сером, вон тот, со стэком, у нотариального стола?.. - быстро спрашивает Реджи его ученица…
- Ага. Этот… это мой злейший противник Генри Пильмс; специальность - спорт и операции с любыми техасскими акциями, будь то шерсть, нефть или конопля, что угодно, но только Техас… И понижатель и повышатель. Мои четыре выступления против него стоили мне девяносто тысяч… Он вполне честный, но чрезвычайно стремительный игрок.
- Сходите, Реджи, узнайте, что там за сделку он совершает, - толкнула в плечо Хоммсворда Ирена.
Она заметила, как мужчины обменялись искренним рукопожатием.
Через минуту Пильмс вылетел из зала, а Реджи докладывал:
- Видите на доске… 100000 техасских цыновок по 7.15 сотня - в предложении… Вот стирают… Их купил Пильмс. Он сейчас уехал на 40 минут познакомиться с ходом теннисного матча… Уверяет, что через час продаст по 7.80.
- Подождите, Хоммсворд! - просит красавица.
Генри примчался вновь, на доске против цыновок появилась цифра 7.80 за сотню и через двадцать минут уже была стёрта…
Генри помахал шляпой Хоммсворду и на секунду задержал взгляд на Ирене…
7. Сердечная заумь мистера Пильмса
В понедельник Пильмс приехал на биржу с биноклем и, спрятавшись за колонной, тщательно рассмотрел Ирену… Когда она ушла, Генри отнял онемевшую руку с биноклем от глаз и прошёл с опущенной головой мимо нотариального столика, провожаемый удивлёнными взглядами. Весь день он валялся на кушетке и мрачно курил; он даже пропустил состязания в поло Нью-Орлеан - Чикаго, хотя и состоял членом жюри.
Желая закончить томительный день, Генри в семь часов велел спустить шторы и подать умыться…
Невозмутимый Джошуа держал одеколон и полотенце.
Барин долго сопел и фыркал под краном…
- Сколько мне лет, Джошуа? - тихим голосом спросил Генри слугу.
- Двадцать шесть, сэр! - привычно последовал ответ.
- Ага…
Пауза.
- А… ей? - поворачивая полный тоски взор к Джошуа, неожидано изменил программу разговора Пильмс.
* * *
Вечером Джошуа, столкнувшись с горничной Мод, поделился с ней своими соображениями:
- У вас, Мод, наверное будет скоро барыня или мы с барином уедем путешествовать. Налицо все признаки!..
8. В Нью-Орлеане думают о семечках
- Кудри! - выбиваясь из объёмистого редакторского кресла, начал Ковбоев, - сядьте на моё место и работайте… я должен поехать по крайней мере часа на четыре на заседание Русской Эмигрантской Ассоциации… Попытаюсь продать им страницу "Нью-Таймса". Этим мы привлечём тысяч сорок подписчиков… Страницу на русском языке… Идея!
Кудри вычисляюще посмотрел на потолок.
- М-м-м. Пожалуй…
Ковбоев сделал озабоченное лицо…
- А! Только ведь наша русская публика интересуется больше всего великосветской жизнью после… "московских корреспонденций"… Они не очень-то любят американские нефтяные панамы и взломы несгораемых шкафов… Тут нужно… Тут нужно, понимаете, шикарные интервью, таинственнейшие мемуары и всё такое… Да!.. Придёт Хоммсворд - скажите ему, пусть объедет все отели и со всех гастролирующих "имён" возьмёт интервью… Пусть поболтает о погоде и таком прочем, а их политические взгляды мы уж составим сами.
И, очевидно, в целях создания чисто русского настроения, Ковбоев засвистал, выходя из кабинета:
Ехал на ярмарку ухарь-купец…
и с неподдельной тоской подумал о семечках.
9. Как надо брать интервью
Реджи в гоночном автомобиле, как и подобает репортёру, подкатил к подъезду "Атлантик-отеля".
Через минуту в конторе гостиницы он пробегал глазами списки приезжих:
…м-р Р.Д.Майорис с женой…
…Самуил Каганович…
…Генерал Джойс…
…Свендруп Иенсен, фабрикант…
…Пакки О'Пакки, лорд Лимерик…
О!
Лорд!
Реджи вытер платком лысину и обмахиваясь побежал к лифту…
В своём номере Пакки лежал на диване и дымил сигарой… Он был разочарован… Как однако здесь скучно. Расписался лордом, но на управляющего это не произвело почти никакого впечатления. (Лорд и без слуги? Очень дешёвый лорд, и только порядка ради поместить его в бельэтаже!..).
Пакки всё ещё не знал, что предпринять… Бывали минуты, когда он подумывал о женитьбе, но эти минуты бывали ещё при жизни отца, со временем Пакки разучился об этом думать, а теперь ещё не возвратился к своим мыслям. Скрытое желание у него, впрочем, мелькало. Так, он, например, помышлял об экспедиции в Техас, где бы непременно занялся скотоводством или нашёл бы нефтяные источники, пока же - он второй день лежал на диване и курил.
Стук.
- Угу! - откликнулся ирландец.
Вошёл бой и с поклоном протянул визитную карточку.
Пакки повернул в руках кусочек картона.
Реджинальд Вильбур Хоммсворд. "Нью-Таймс-Эдишен-Трест".
Гм! Интересно…
- Проси, - кивнул бою обрадованный Пакки.
Через минуту лысина Реджи в поклоне мелькнула перед глазами ирландца.
- Имею честь видеть лорда Лимерик?
Пакки поклонился, пряча покрасневшее лицо.
- Прошу не отказать в даче интервью для нашей газеты. Наши читатели с восторгом отметят ценные соображения по современным вопросам такого уважаемого лица, как лорд Лимерик… - сыпал расторопный Реджи.
Пакки растерялся…
- Но ведь я… приезжий… Я… право…
- О, милорд! Наших читателей утомила сухая телеграфная жвачка о жизни старушки Европы… Ваши взгляды о происходящих сейчас в Старом Свете событиях, безусловно внесут свежую струю в обсуждение животрепещущих вопросов, которые ведутся на страницах "Нью-Таймса"… Разрешите приступить.
Пакки задумался. Реджи развязно приготовил автоматическую ручку.
- Ну, хорошо… Значит…
Реджи перебил вопросом:
- Прежде всего рынок… Состояние, вероятно, хаотическое?.. Бешеная конкуренция.
- Да-а… Такое, знаете… хаотическое… - выдохнул Пакки и покрутил шеей.
- Удивительно метко! Хаотическое. Так! Биржи, очевидно, подавлены заправилами тяжёлой индустрии?
Бог тому свидетель, что Пакки не мог бы отличить тяжёлой индустрии от индустрии какого-либо иного веса.
- Биржи? Биржи, вы говорите?.. Ну, конечно, подавлены… Акции всякие… Покупают и продают… И всё это подавлено… Сильно… так. Ужас.
- Восхитительно. Сильно. Образно.
Реджи прыгал карандашом по блокноту, а Пакки тяжело вздыхал…
- Виноват, ещё вопрос экономического характера… Как это отражается на средней промышленности? Я полагаю, происходит свёртывание производства?
Пакки покрутил пальцами и обрадованно закивал головой.
- Гм… Кхе… Нет… то есть - да. На днях закрыта фабрика рыболовных принадлежностей…
- Одну минуту. Вы говорите, - забормотал Реджи, склонясь к строчкам, - кризис рыболовства… в связи с недостатком предметов добывания… острое время для рыбаков в Норвегии… требование отмены тр`хмильной береговой зоны… Так. Записано…
Глубокое страдание отразилось на круглой физиономии "лорда" Лимерик.
Пакки втянул в лёгкие воздух, но Реджи перебил его:
- Как идут переговоры мистера Макдональда с Советами? Наблюдаются трения?
- Да. Наблюдаются. Послушайте, вы…
- …и убийство Матеотти всё ещё продолжает волновать умы?
- Продолжает!.. Мистер Хоммсворд!
- Секунду! Так!.. К вашим услугам!
- Вы… хорошо знаете фирму… "Нью-Таймс-Эдишен-Трест"?
- О, да! Я совладелец и акционер…
- Но почему вы… занимаетесь репортажем?!
- Аккордная система изучения дела!.. Хозяин должен перебывать всем по очереди в своём деле! Я уже был наборщиком, корректором и так далее, - вдохновенно врал Реджи, - и даже, знаете, недели две нарочно буду торговать газетами… У нас в Америке труд очень демократизирован!
- Гм! Это мне нравится… Один конфиденциальный вопрос: у вас есть выездные корреспонденты, например… в Техас?
- О, да! Уйма!
- А доходы газеты?
- Весьма приличны - 12–17 %!..
- Достаточно!
- Разрешите откланяться?!
- Нет… Постойте… мистер Хоммсворд… Вы на меня не очень сердитесь… но уничтожьте немедленно интервью со мной!.. Это будет мне громадным одолжением… и вам… тоже… лучше!
- Но почему, милорд?! - изумился Реджи.
- Не милорд, а мистер О'Пакки… - скромно поправил ирландец. - Дело в том, что я не лорд… И вообще нет никакого лорда Лимерик…
- Но это… мистификация!!!
- Успокойтесь! Сядьте! Я - свободный и обеспеченный человек. Я почти не жил… в жизни меня привлекает только приключение… Я хочу в Техас… Хоть кем! Хоть погонщиком скота, хоть корреспондентом… Да, лучше, конечно, корреспондентом!
- Брачной газеты, мистер Пакки! - съязвил Реджи.
- О'Пакки, - ещё скромнее поправил Пакки интервьюера, - нет, зачем же - брачной… Вашей, например.
- Смелость! Кто-то вас пошлёт, да и вообще возьмёт на службу… Ваша опытность в этом деле, где она?!
- Там же, где и ваша, сэр! Недурно интервьюировать ирландских лордов!.. Ха-ха!.. Ха-ха-ха-ха!..
Реджи покраснел.
- Хороший удар, О'Пакки! Вы - славный парень! Пай у вас есть?..
- Найдётся!
- Дело в шляпе.
- Техас?
- Техас, и что там вам будет угодно… Сколько тряхнёте на стол?
- Сколько вложено?
- Нас - трое… Всего 150 тысяч… Моих - сто.
- Удвоимся!
- То есть?
- Вкладываю полтораста!
- Гип-гип! Едем!
- Едем.
10. Блондинка, говорящая о большом количестве долларов
Ирена сидела на столе у редактора и, дразня сентиментального Ковбоева острыми носками лакированных туфлей, деловито излагала ему свои мысли.
- Реджи оказался дураком. Столько лет провести на бирже, столько просадить денег, играя против Пильмса, изучить его привычки и не составить до сих пор плана решительной атаки… Я моментально сопоставила все за и против… Клянусь, что через месяц Пильмса можно доканать; вернейшее дело.
Сидевший напротив Кудри вынул пальцы из жилетных пройм, потрогал зачем-то нос и, качнув в зубах трубку, спросил:
- Способ и средства?
Ирена, опершись ладонью о край стола, изогнулась в его сторону.
- Способ-то есть!.. Но, вот, средства… Реджи оставил четырнадцать тысяч… Я прикинула и вижу, что надо, по крайней мере, сто-полтораста наличными… Дело наиверное! Да! Ещё кроме денег нужна расторопная газета с большими шрифтами и редактором вроде вас, - кокетливо бросила она, глядя на залившегося счастливым румянцем Ковбоева. - Я вижу, что газета есть, - констатировала девушка, смеясь.
- А деньги? - напомнил Кудри, перестав интересоваться своим носом.
- Деньги! Да-а! - жалобно ответила его предшественница на стенографистском посту… - Надо что-то предпринять, - сделать какой-нибудь заём… С четырнадцатью тысячами тоже возможен трюк, но в слабом размере, мы не доконаем Пильмса и выиграем очень мало, тысяч двести, не больше… Затем для исполнения плана нужен крайне непосредственный человек, немножко с авантюрной жилкой, вроде вас, Кудри! - весело бросила она.
Кудри спокойно показал на лысину и пыхнул трубкой: нет, он, Самуил Кудри, не пригоден на авантюрные предприятия.
- Вам тоже нельзя! - взглянула на Ковбоева Ирена: - вы русский, а мой партнёр должен быть агитатором… Вас примут за русского большевика и засадят… Кто угодно, но только не русский!..
- Так в чём же, в сущности, дело? Я готов! - опьяненный вдрызг видом улыбающейся девушки, заторопился Ковбоев.
- А вот: мы…
Затрещал телефон.
- Алло! Кто? Реджи? Да!..
Небольшая пауза, во время которой склонённое к телефонной трубке лицо Ковбоева быстро багровеет.
- Да-а?!! Можно! - Ковбоев с треском повесил трубку.
- Реджи ведёт ком-па-ни-о-на!!! - выпалил Ковбоев, - он звонил с нижнего этажа, они поднимаются на лифте. Вот, понимаете, новость!!!
Ирена пересела в кресло.
- Надеюсь, это деньги? - строго спросила она.
- …и надеюсь, нужный вам человек! - добавил Кудри, вытряхнув о каблук погасшую трубку.
На матовом стекле двери редакторского кабинета возникли два мужских силуэта.
11. Два осла и прочее…
- Две тысячи фиолетовых чертей!.. Десять миллионов греческих сороконожек!!! Клянусь бородой Муссолини, я не испытывал такой идиотской жары!..
Всадник ещё раз нетерпеливо постучал каблуками по бокам философски настроенного осла, на котором он восседал; вторая животина плелась позади, нагруженная каким-то несложным багажом.
- И когда я доберусь до этих, проклятых ещё при Навуходоносоре, промыслов!.. - закинул он проклятие по адресу нефтяных фонтанов "Техас-Ойль-Компани", до которых ему оставалось плестись ещё миль пятнадцать по выжженной оголтелым солнцем степи…
И он ещё раз побарабанил пятками по рёбрам терпеливого осла.
Начнём сверху. Тропический шлем. Под шлемом черноволосая голова, значит усы и всё такое чёрного цвета; шея в расстёгнутом воротничке № 38. Костюм как костюм; на поясе новёшенький автоматический пистолет… Гетры, ботинки… В костюме проделаны карманы, по которым скитаются блокноты, пачки денег, письма, газеты.
В одной из последних объявление: "Техас-Ойль-Компани". Нужен инженер, знающий хорошо Европу и 3–4 европейских языка. Предложение телеграфно".
Раз-раз. Две телеграммы туда и обратно. "Выезжайте".
Два осла приобретены после долгих рассуждений. Три дня пути по убийственной жаре. Первый осёл не понимает выпавшей на его ослиную долю чести вести такой талант, как Луиджи Фамли-Дука, второй осёл даже не вздрогнет от счастья, если его посвятить в то, что на его спине покоятся, кроме низменных продуктов питания, - изумительные чертежи Луиджи Дука, до сих пор, к сожалению, из состояния планиметрического не претворённые в стереометрическое.
Ослы бредут, погрузившись в свои ослиные думы, а Дука, обливаясь потом и клянясь фраком Александра Македонского, скоблит глазами горизонт, отыскивая конуса нефтяных вышек.
Европа и её окрестности вычеркнуты навсегда с карьерного поприща итальянского инженера.
12. Глава, занятая под подачу телеграммы
Телеграфное окошечко. Некто в колоссальном сомбреро, клетчатой рубахе с оранжевым платком вокруг шеи, с двумя кольтами на поясу, долго роется в карманах шнурованных мексиканских панталон, достаёт золотой и присоединяет его к кусочку бумаги. Телеграфист просматривает текст.
"Ипси-Таун. Прибыл и поступил в охрану промыслов "Техас-Ойля". Ждите сообщений послезавтра. Привет. О'Пакки".
Адрес: мисс Ирене Ла-Варрен, Нью-Орлеан, 10, улица генерала Ли.
Получив квитанцию, О'Пакки выходит на крыльцо конторы и счастливо улыбается, устремив взор в подкованное звёздами небо.
13. Глава с просьбой привыкнуть к биржевым махинациям
Котировщик у чёрной доски выводит мелком: "Уимблейская медь" - 76.40. Предложение - мисс Ла-Варрен.
Рыжий понижатель и его коллеги громко хохочут при виде этой цены.
- Хо-хо! Виданое ли дело, чтобы "Уимблей-Коппер" поднял так высоко голову!..
- Пятьдесят - красная цена!
- Что ты! - тычет рыжий кулаком своего собеседника, - пятьдесят! Пятьдесят возможно лишь в том случае, если мисс добавит парочку лучезарных взглядов к каждой акции!
- Хо-хо-хо! - хохочут тяжёлые биржевики.
- Мисс Ла-Варрен… Алло!
Ирена поворачивает голову.
- "Уимблей-Коппер"?
- Да, мисс!
- Сколько?
- Но…
- Вы не согласны?
- Согласны, но…
- Сорок пять! - заявляет рыжий.
- 76.40, - обрезает француженка.
- Мисс, пятьдесят долларов - это пятьдесят долларов!!!
- Достаточно! Мы не договоримся.
- Очень жаль…
- Пятьдесят два, мисс! - окликает ещё рыжий…
Она гневно поворачивается спиной.
- "Уимблей-Коппер" проданы! - неожиданно кричит котировщик и стирает с доски предложение Ирены.
Генри Пильмс, провожаемый взглядами рыжего и его компании, выражающими самое неподдельное изумление, направляется к столику красавицы, где выписывает трясущимися руками чек и, заливаясь крутым румянцем, передаёт его Ирене, встретив кокетливую улыбку и смеющиеся глаза…
Ирена ещё раз перечитывает телеграмму О'Пакки.
"Сегодня 18-ое. Раз, два, три… Так! Среда-четверг!.. О, да, вполне достаточно!"
Она встаёт и чувствует на себе провожающий взгляд, идёт к доске спроса и предложений.
Через минуту на доске анонс:
"Беру "Техас-Ойль-Компани" на 28-ое. Ирена Ла-Варрен".
И, не обернувшись в зал, она выходит.
Рыжий подскакивает и удивлённо бормочет:
- Сумасшедшая! Что ж, спрашивается, она не купила сегодня же!
- Да-да, действительно! - вторит ему компаньон. - Припомните: 10-го - 285, 12-го - 302, а теперь, когда выяснилась продукция нового фонтана, они уж по 335!!! Не понимаю! Она дьявольски переплатит!
Генри протискивается сквозь кучку дельцов, секунду щурит глаза на доску и немедленно выписывает заявку.
"Беру "Техас-Ойль-Компани" с 18-го по 25-ое. Пильмс".
И, дав распоряжение маклеру, уезжает домой.