* * *
- Откуда ты это знаешь? - спросила Инга, когда Питер сделал в повествовании паузу, чтобы привести в порядок мысли.
- Мне рассказывал дед Борис, - объяснил Питер. - Мы с ним очень дружили, у нас была общая тайна.
- Тайна? - поднял голову Фасси.
- Нам не нужна была монетка, - сказал Питер. - Видимо, это передавалось по наследству. Дед, который был молодым, когда вспыхнула Сверхновая, не получил, вероятно, своей доли облучения. А может, у него был иммунитет. Когда мне исполнилось три года, я, как все, прошел инициацию, мне повесили на шею детскую монетку из дешевого металлического сплава, если и потеряешь, не жалко, и я получил право самостоятельного выбора. Бросая монетку, я мог решать, идти ли мне играть с ребятами в футбол или отправиться на реку ловить рыбу. На самом деле мне достаточно было секунду-другую подумать, сравнить, разобраться в том, чего мне хотелось больше. Я не понимал, зачем мне этот металлический диск, он мешал, заставлял меня порой делать совсем не то, что мне на самом деле было нужно.
- Со мной происходило то же самое, - вставила Инга. - Только… У девочек рефлексы срабатывают чаще, и когда мой брат бросал монетку, чтобы прийти к какому-нибудь решению, мне достаточно было поступить рефлекторно…
- Потому-то, - перебил Питер, - женщин перестали слушать вообще, и к принятию решений, тем более на государственном уровне, их не допускали уже лет через десять после того, как Сверхновая угасла. Жребий позволял решить любую проблему, а женская интуиция порой так портила статистику…
- Глупо, - обиженно сказала Инга, пожимая плечами.
- Господи, - протянул Питер, - глупо, бездарно, невыносимо было все… Ты хоть понимаешь, что в один далеко не прекрасный день нелепое излучение из космоса лишило человека разума? Разум - это возможность сознательного выбора.
- А я слышала… - начала Инга, но Питер не дал ей договорить.
- Слышала! - воскликнул он. - Конечно! Всем известно, что человеческий разум заключается в том, чтобы свободно принимать свой жребий. Но раньше было иначе, и люди знали, чего хотели! Разум - это самостоятельный сознательный выбор. Сознательный, понимаешь?
- Я всегда…
- Ты - да. И я тоже. Мы с тобой не такие, как все. Разве ты всю жизнь не скрывала от людей способность без подсказки решать свои проблемы? Свободу воли дал человеку Бог, так написано в Библии, но сейчас даже эту книгу трудно найти, потому что лет через пять после Сверхновой выпал жребий - книги уничтожить. Большой жребий: в Москве собрались делегаты из разных городов, и каждый бросил свою монетку, а потом посчитали, и оказалось, что все напасти человечества - из-за книг.
- У тебя дед был…
- Уродом, - сказал Питер, потому что Инга не могла подобрать нужного слова.
- А у меня и дедушки с бабушками, и родители совершенно нормальные, - продолжала девушка. - И оба брата. И младшая сестра, Я одна такая. Почему?
- Откуда мне знать? - Питер погладил Ингу по голове, а потом наклонился и поцеловал ее в щеку, девушка отстранилась, но лишь на мгновение, чтобы встретить взгляд Питера и прочесть в нем то, что ей так хотелось увидеть еще вчера, и сегодня утром, и потом, когда шли в Долину…
- Я люблю тебя, - пробормотал Питер, когда затянувшийся поцелуй закончился долгим вздохом.
- Ты хотел меня прогнать, - с укором напомнила Инга.
- Прости, - сказал Питер. - Я думал, ты такая, как все, и я не имею права портить тебе жизнь.
- А сейчас, - улыбнулась девушка, - ты такое право имеешь? Фасси тявкнул, привлекая к себе внимание, и привстал, подняв морду к небу. Питер посмотрел вверх: звезды исчезли. Купол неба стал ярко-зеленым, и в центре его пылало солнце, окруженное нежным сиянием, смягчавшим излучение светила, делавшим его переносимым для взгляда.
Солнце было белым, а не золотистым, каким его привык видеть Питер, но это обстоятельство не смущало, напротив, Питер принял изменение, как должное, и сказал, обращаясь к Инге:
- Наверное, мы уже прибыли на место.
- На место? - не поняла девушка. - Куда?
- Не знаю, - сказал Питер. - Главное - не отходи от меня. И ты, Фасси, тоже. Мы должны держаться вместе.
- Тяф, - сказал Фасси, не умея, видимо, от избытка чувств выразиться яснее. - Стоят… не заходят…
- Кто стоит? - спросил Питер. - Где?
Фасси не отвечал, собачье естество взяло верх над его лингвистическими способностями, и лаял он теперь истово, вкладывая всю свою собачью душу, а когда из-за дерева появился мужчина в свободной рубахе и потертых джинсах, Фасси бросился на него и пытался укусить, но у пса это не получалось, будто пришедший был заколдован. Пес успокоился, отбежал к Питеру, и тот с удивлением отметил, что Фасси махал теперь хвостом с таким удовольствием, будто минуту назад не врага пытался прогнать, а лучшего друга встретить и приветствовать.
- Господи, - прошептала Инга и ухватила Питера за локоть.
- Здравствуйте, - сказал пришелец. - Ты Петр Варламов, верно?
- Верно, - пробормотал Питер. Он видел это лицо, точно видел, но где и когда?
- А тебя зовут Инга Жеянова, я не ошибаюсь?
Инга не ответила, только крепче ухватила Питера за руку.
- А это Фасси.
Пес неуверенно тявкнул, но природная собачья вежливость взяла верх, и он сказал мирно:
- Да. А ты Петр Варламов.
- Правильно.
И только теперь Питер понял, почему лицо этого человека и его одежда показались ему знакомыми.
- Я? - изумился он.
- Я, - кивнул Питер. - Согласись, когда разговариваешь с собой, логично видеть собеседника.
- Ты… - протянул Питер, - из моего будущего?
- Не нужно выдумывать сущностей сверх необходимого. Я - это ты, какой ты есть сейчас.
- Ты… отсюда? И знаешь больше меня!
- Нет, - решительно возразил Питер, - но если мы сядем и поговорим, то скоро будем знать гораздо больше, чем знали.
- Не отпускай мою руку, - прошептала Инга на ухо Питеру.
- Только не долго, - посоветовал Фасси, усаживаясь у ног Питера, - я терпеть не могу долгих разговоров.
Питер опустился на землю, вытянув ноги, и взглядом предложил
Питеру сесть рядом. Тот так и сделал, Инга села тоже, почему-то оказавшись на одинаковом расстоянии от обоих Питеров.
- Это твой выбор? - спросил ее Питер. - Надеюсь, тебе не придется подкидывать монетку, чтобы решить, с кем ты?
- Не нужно так, - поморщился Питер. - Выбрать Инга сумеет. Рассказывай.
- Тебе? - нахмурился Питер. - Ты знаешь все, что известно мне.
- Да, - согласился Питер. - Твое знание во мне есть. Но нет твоей памяти.
- А это важно? Питер промолчал.
- Сверхновая, - пояснил Питер, - не имела к тому, что с нами произошло, никакого отношения!
Он ждал реакции, но Питер сидел молча, лишь взгляд его изображал заинтересованность. Смотрел он, впрочем, не на Питера, а на Ингу, и заинтересованность его, похоже, была совсем иного свойства. Питеру очень не понравился этот взгляд, хотя он и понимал, что сам смотрел на девушку точно так же.
- Что значит - никакого отношения? - спросила Инга.
- Никакого, - повторил Питер. - Я понял это совсем недавно. На пути мне. попалась маленькая деревня в предгорьях Урала, там жили всего три семьи, а может, четыре, в деревне было четыре дома, но один то ли стоял пустой, то ли те, кто в нем жил, куда-то ушли, я их не видел. Михаил Иванович Баратов не рассказал мне историю своей деревни, монетка не велела ему, но на стенах в его доме я увидел старые фотографии, настоящие звуковые фотографии, на одной был сам хозяин, а на другой он же рядом с каким-то стариком, и старик говорил такие слова: "Знаешь, я так и не смог решиться, а звезда еще не воссияла, и потому я желаю тебе…" Что-то, наверное, сломалось в рамке за столько лет, щелчок, фотография возвращалась к началу, и старик опять говорил, обращаясь к молодому Баратову…
- Баратовы, - вспомнила Инга. - Это же Полесово, пятнадцать километров от нашей деревни. Я там была однажды. И фотографию видела, но мне и в голову не пришло…
- В моей голове тоже что-то щелкнуло, когда щелкнуло в фотографии, - сказал Питер. - И я задал себе такие вопросы. Почему излучение Сверхновой повлияло только на человеческий мозг? И что было раньше?
- Ты задавал странные вопросы, - заметил Питер. - Наверное, тебе пришлось несладко в жизни.
- Вопросы я задавал себе, - хмуро уточнил Питер. - Другие… Ты думаешь, мне досталось?
- Ровно в половине заслуженных тобою случаев, - усмехнулся Питер.
- Вот именно! Даже мой брат… младший… Сначала я лупил его - пользовался тем, что он не успевал подкинуть монету, чтобы решить: дать мне по уху или отойти в сторону. А потом он приноровился: рефлексы вырабатываются быстро и становятся безальтернативными, решает подсознание, а ему монетки не нужны… - Так вот, он уже не подкидывал монетку, а бросался на меня с кулаками. По поводу и без повода, рефлекс: как увидит меня, так сразу… Мне пришлось уйти.
- Из деревни?
- Из дома. Из деревни я ушел позже, когда понял…
- Что? - спросил Питер, потому что Питер надолго замолчал, глядя в зеленое небо, где солнце застыло, будто остановилось то ли время, то ли вращение планеты.
- Из деревни, - сказал Питер, - я ушел, когда понял, что должен найти передатчик.
- Найти что? - поднял брови Питер.
- Передатчик, - повторил Питер. - Такую штуку, с помощью которой новое человечество связывается с другими цивилизациями.
- Вот оно что, - сказал Питер. - Вот, значит, почему ты искал похожую на метеоритный кратер Долину и спрашивал каждого встречного…
- Конечно, - пожал плечами Питер. - Если прийти к одному выводу, из него неизбежно следует другой.
- О чем ты говоришь? - спросила Инга. - Какой кратер? Что такое метеорит?
- Я нашел такой кратер, верно? - с беспокойством спросил Питер. - И то, что здесь, действительно дверь?
- Куда? - мягко спросил Питер и взял Ингу за руку.
- Во Вселенную! - с вызовом сказал Питер. - Муравей ищет вход в муравейник.
- Не очень хорошее сравнение, - заметил Питер.
- Лучшего у меня нет.
- О чем говорите вы оба? - настойчиво спросила Инга и отобрала у Питера руку. - Почему вы говорите так, чтобы я ничего не поняла?
- Это не специально, - смутился Питер. - Просто он знает больше, чем ты, ему не нужно объяснять кое-какие вещи.
- Я знаю больше, - согласился Питер, - но кое-какие вещи мне все-таки нужно объяснить. Зачем ты пришел сюда?
- Пожалуйста, - хмуро сказал Питер и попытался сесть ближе к Инге, но она отодвинулась, и рука его, которой он хотел обнять девушку, повисла в воздухе. - Пожалуйста, - повторил Питер и сложил руки на коленях, - не делай вид, что не понимаешь простых вещей.
- Я действительно не понимаю, - спокойно отозвался Питер.
- Хорошо… - Питер подумал, поднял взгляд в небо, где солнце, к которому он не успел привыкнуть, сдвинулось наконец к горизонту, ограниченному горным кряжем. - С детства я любил читать… я имею в виду настоящие книги, в которых рассказывалось о том, что было до Сверхновой, в книгах я прочитал, как еще в две тысячи тридцать шестом году случилась война между большими странами… забыл названия, этих стран сейчас нет… Началась война потому, что лидер одной страны никак не мог решиться на какие-то действия по отношению к другой стране. И парламент тоже очень долго не мог принять решения. Во второй стране ситуация сложилась таким же образом, и однажды за людей решил компьютер, началась бойня, миллионы людей погибли, и никто не мог решиться отдать приказ, подписать мир, хотя никому война была не нужна. Это произошло до Сверхновой. А еще я прочитал, что до Сверхновой были люди… я не знаю точно, что это означало, их называли террористами… Они обладали волей, а те, против кого террористы действовали, свободой воли уже не обладали и поступали случайно, будто монетку подбрасывали:
- Я ничего не понимаю, - пожаловалась Инга, - о чем ты рассказываешь?
- Поймешь потом, - отмахнулся Питер, - продолжай, пожалуйста.
- И я понял, что все началось задолго до Сверхновой, а когда вспыхнула звезда, люди решили, что излучение объясняет, почему они стали такими… Может, даже решили не сами, а кто-то из ученых бросил монетку… Или нет, монетки появились позже? Не знаю, я слишком мало прочитал, чтобы понять. Но уверен, что звезда была ни при чем.
- Ни при чем, - повторил Питер. - Продолжай.
- Однажды я нашел Библию. Ветхий и Новый Завет. Странно, что я не видел этой книги раньше - дед Борис говорил мне, что в старые времена Библия была у каждого, кто умел читать, потому что это книга Бога и там написано, как должен поступать человек. Библию я нашел на чердаке у селянина, он пустил меня заночевать - не по доброте душевной, просто жребий так выпал. И выпало мне, - продолжал он, - ночевать на чердаке, где оказалась довольно большая библиотека: книг сто или двести, все целые, хотя и потрепанные, когда-то их читали, а потом почему-то не выбросили и не сожгли, а подняли на чердак, с глаз долой. Такой книгам выпал, наверное, жребий. Там я и обнаружил Библию, где было написано, что свобода выбора - Божий дар и самое ценное, что Господь дал человеку по доброте своей. Не умея сознательно выбирать, человек становится вровень с тварями бессловесными…
- Это так, - рассеянно сказал Питер, глядя вверх, на солнце, и не щурясь, - но и не так в то же время.
- Я понял это значительно позже, - кивнул Питер.
- Что?
- То, что наверняка известно тебе, - с вызовом сказал Питер. - Свобода выбора сделала разумным человека, но отсутствие этой свободы не вернуло человека в животное состояние. Разве эволюцию живого можно повернуть вспять? Разве природа способна двигаться в обратном направлении?
- Я знал, что ты умен, но не представлял, до какой степени, - пробормотал Питер.
- При чем здесь ум? - разозлился Питер. - Каждый дошел бы сам до этой мысли, будь он способен рассуждать, а из двух возможных решений выбирать логически вытекающее из предыдущего.
- Единственно возможное? - усмехнулся Питер.
- Единственно правильное! - поправил Питер. - Возможностей всегда достаточно. Правильный выбор - один.
- Зачем ты пришел в Долину? - прямо спросил Питер.
- Чтобы уйти к звездам, - твердо сказал Питер. - С Ингой, если это возможно. Один, если это будет необходимо.
- Ты бросишь меня здесь? - ахнула девушка.
- Это ты пошла за мной, верно? - спросил Питер.
- Инга любит тебя, - мягко напомнил Питер.
- Но у меня есть выбор, - с вызовом отозвался Питер.
- Никто тебя пока перед выбором не поставил, - покачал головой Питер. - И не поставит, потому что ты неправильно понимаешь назначение Долины, и этого кратера, и каверны в мироздании.
- Солнце, - сказал Питер. - Это не Солнце Земли.
- Нет, - согласился Питер. - И все-таки мы на Земле и здесь останемся. Ты решил, что, лишившись возможности сознательного выбора, человечество деградирует, и чтобы спасти хотя бы часть людей, способности выбора не потерявших, иные цивилизации создали на планете космодромы и забирают в небо оставшихся, как в Библии прибирал Господь лучших представителей рода людского и поселял их в Раю?
- Разве не так?
- Не так, - сказал Питер.
- Глупости! - воскликнул Питер. - Долина - чаша, куда опускаются ваши звездолеты. Еще сто лет назад - задолго до Сверхновой! - об этом знали. Я говорил с людьми: Долина всегда считалась проклятым местом. Здесь видели молнии, и свет, и какие-то тела, поднимавшиеся и опускавшиеся с неба.
- Свобода сознательного выбора, - усмехнулся Питер, - предполагает, что верные предпосылки могут привести к неправильным умозаключениям.
- Да? - Питер вскочил на ноги и ткнул пальцем в свое отражение. - А ты? Откуда ты здесь взялся? Понятно, что со звезд!
- Нет, - спокойно сказал Питер. - Я здесь родился, когда вы с Ингой появились на склоне нынче утром. И уйду, когда уйдете вы.
- Куда мы уйдем?
- Обратно. В мир. К людям.
- Мы не уйдем, - решительно объявил Питер. - Не для того я столько лет…
- Здесь не пересадочная станция, - утомленным голосом сказал Питер. - Это глаз человечества. Или ухо… Хочешь знать, в чем ты ошибся?
- Я не ошибся! - в отчаянии воскликнул Питер. Он не мог ошибиться. Другого решения не было. И ведь нашел он здесь, в Долине, то, что искал!
- Инга, - произнес Питер, обращаясь к девушке, - ты любишь… меня?
- Тебя? - переспросила Инга. - Тебя - нет. Его.
- Кого? - спросил Питер с ужасом, в то время, как Питер снисходительно улыбался, но, может, Питеру улыбка только казалась снисходительной, а на самом деле была доброй? С чего бы, на самом деле, Питеру быть снисходительным к самому себе и у самого себя отбивать девушку?
- Его, - повторила Инга и потянулась к Питеру, он потянулся к ней, они обнялись и застыли, впитывая внутреннюю энергию Долины. Питер ощущал, как много здесь носилось в воздухе разных энергий, у него то кололо в боку, то щемило сердце, то ныла печень, а то, как ему казалось, возникал вокруг головы золотистый ореол, сквозь который видно было плохо и все происходившее выглядело если не сном, то чем-то не очень связанным с реальностью.
- Хватит, - сказал Питер, и Инга отпрянула, провела ладонями по волосам, нахмурилась, переведя взгляд с одного Питера на другого, и проговорила, не веря собственным ощущениям:
- Я не знаю… Мне казалось… Я уже не могу разобрать…
- Вот именно, - сказал Питер. - И никто не может. В том-то и цель.
- Цель? - вскинулся Питер. - Цель в том, чтобы принять решение.
Он поднялся на ноги и пошел на Питера, сжав кулаки. Питер стоял спокойно, не думая отступать, но и защищаться, похоже, тоже не собирался: даже рук не поднял, когда Питер размахнулся и правой врезал сопернику в скулу. Голова Питера дернулась, в глазах появились слезы, но он не отступил, а сверху, из космоса, пролилась на них невидимая энергия, поток, лавина; тяжесть, которую Питер не мог вынести, давила на плечи, он видел, что и Инга согнулась под этим грузом, будто старушка, и Питер тоже, и сам он приник к земле, но все-таки тянулся к девушке, чтобы помочь ей, поддержать, он подхватил Ингу, когда она начала падать, и почему-то ощущение лежавшего на его руках женского тела, придало ему сил, каких у Питера никогда не было.
- Сейчас, - шептал он, - сейчас все пройдет, это хорошая энергия…
Откуда он это знал?
Но все действительно прошло.
Они стояли вдвоем посреди поляны. Недавно здесь была голая рыжая почва. Сейчас трава доходила Инге до груди, а Питеру до пояса. Трава была ярко-зеленой, и лес тоже был ярко-зеленым, даже стволы вековых деревьев выглядели зелеными, и горы, поднимавшиеся за лесом, зеленели, как кузнечики, хотя Питер и знал, что зелеными на склонах были немногочисленные островки, а больше всего там было огромных коричневых валунов и скал, тоже коричневых, а на вершинах гор лежали проплешины снега - однако все кругом было зеленым, и Питера это нисколько не волновало.
Он опустил девушку на примятую траву, поцеловал в губы и сказал:
- Мы никогда не расстанемся.
- Я это всегда знала, - улыбнулась Инга.
- И я тоже, - сказал Фасси, возникший рядом, будто из пустоты.
- Где ты был? - строго спросил Питер. - Неужели гонял мышей?