Аревик опустилась на табурет возле окна и растерянно наблюдала за его рукой, действовавшей, будто отдельно от всего остального. Иногда он поднимал голову, чтоб отдать четкие приказы, типа: – Чуть поверни голову… так, теперь посмотри в угол… теперь на меня. Она, привыкшая подчиняться, вдруг забыла, как противилась тому, чтоб ее рисовали. Оказывается, в этом нет ничего страшного, то есть, нет ничего такого, о чем она подумала вчера в галерее. Он действительно рисовал, и ей безумно захотелось узнать, что же в конечном итоге получится.
Правда, по ее мнению, не могло получиться ничего. На каждом листе появлялось всего несколько линий, и никакой картинки. Тогда он брал новый лист. Стопка использованной бумаги все росла. …Разве так рисуют картины?..
– Можно посмотреть? – спросила она робко, думая, что вблизи линии, возможно, обретут реалистические формы.
– Нет!
Оба замолчали, и эта тягостная пауза, нарушаемая лишь бульканьем пива и шорохом карандаша, продолжалась не менее получаса. Аревик надоело сидеть в одной позе и словно почувствовав это, Костя отложил карандаш.
– Все, – сказал он, вытряхивая в рот последние капли.
– И ты не покажешь мне? – Аревик отбросила со лба волосы, которые он заставил ее опустить на глаза тонкой прядью.
– В следующую субботу приходи в галерею, увидишь.
– Почему в галерею?
– Я добавлю ее к экспозиции.
Аревик представила, как все будут пялиться на ее лицо и ужасаться. Конечно, в его мрачные образы такой портрет впишется достойно, но зачем?..
– Я не хочу висеть там, – сказала она, – ты не имеешь права!
– Да? – Костин взгляд сделался насмешливым, – думаешь, Шишкин спрашивал у мишек, хотят ли они висеть в Третьяковке?
Аревик вспомнила открытку на своем рабочем столе.
– Значит, я для тебя, как медведь?..
– Причем здесь медведь? Не надо воспринимать все так буквально. Может, ты – Царевна-лебедь, как у Врубеля? Ты моя натура, понимаешь? Теперь ты принадлежишь мне, и я, что хочу, то с тобой и делаю. И висеть ты будешь там, где я скажу!
Аревик почувствовала, что готова расплакаться. Опять ее использовали самым бессовестным образом, а она-то отнеслась к нему со всей душой!.. Нет, плакать при нем она не будет. Для этого у нее есть еще целых два выходных.
– Уходи, – сказала она твердо.
– В принципе, пора, – Костя посмотрел на часы, – транспорт уже ходит, – он поднялся, – спасибо за все, и жду тебя в следующую субботу.
– Я не приду.
– Придешь, – Костя недобро усмехнулся, – пока.
Он погладил ее по голове как-то слишком ласково для того выражения, которое читалось на его лице. Дверь захлопнулась, и растерянная, ничего не понимающая Аревик осталась одна.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Телефонный звонок застал Катю за мытьем посуды. Вообще, в их доме телефон напоминал о себе довольно редко, потому что Катин круг общения практически замыкался в пределах улицы, где дойти друг до друга проще, чем запоминать телефонный номер. А матери и звонить-то было некому, кроме двух подруг с прежней работы, но новости, которыми стоило поделиться, накапливались у них не чаще одного раза в месяц.
…Точно, Наташка! – Катя наспех вытерла руки и вбежав в комнату, схватила трубку. За время, прошедшее с их встречи, она перестала строить планы разоблачения "гнусной сущности" фирмы "Компромисс", ведь нельзя долго и абсолютно честно играть, как за себя (хорошего и умного), так и за противника (злого и коварного). Любой план требует новой информации; требует движения вперед, иначе в голове возникает столько возможных вариантов, рождающих все новые варианты, что, в конце концов, появляется усталость и апатия. А тогда уже не хочется вообще ничего.
– Катька! – воскликнула Наташа восторженно, – вот это место мы мне подогнала!..
– В смысле? – Катино сердце забилось чаще, чем обычно – она даже чувствовала это физически.
– Ой, только не по телефону!.. Короче, я должна тебе бутылку. Когда распивать будем?
– Не знаю. Хочешь, сейчас приезжай.
– Сейчас не могу. Мужа жду. Я ж должна подготовить его к тому, что пойду работать.
– Так тебя взяли?
– Приказа я еще не видела, но Вадим Степанович, который там самый главный, сказал, что я его устраиваю. Катька, ты не представляешь, какое он чудо! Ты сама-то его видела?
– Ни разу.
– Фантастический мужчина!
– А Лену ты мне нашла?
– Какую-то нашла, но не знаю, может, у них там несколько Лен. Знаешь, я думаю, если завтра Вадим Степанович окончательно скажет "да", то и с коллективом познакомит. Подходи завтра в пять к офису. Ой, Катька, сроду не знала, что такое бывает!.. Ладно, давай, а то мой, кажись, подъехал, – она положила трубку, а Катя опустилась на диван и задумалась. …Вот, и началось. А если "крутой" Вадим Степанович узнает, кто лезет в его дела, да пошлет пару молодчиков, и они тупо дадут мне по голове?..
– Во-во, я ж тебе говорил, что лучше туда не соваться, – послышался за спиной тихий шепот. Катя резко обернулась, но не увидела ничего, кроме яркого ковра на стене.
…Да и то, правда, откуда тут кому-то взяться? Правильно мать сказала – это мое осторожное "второе я"… тогда все баксы уйдут на лечение, – закончила она недосказанную фразу, – с другой стороны, если первый блин и будет комом, так это даже считается нормальным. А в итоге, все должно получиться, ведь существует масса щекотливых ситуаций, когда люди не знают, куда обратиться… Ее охватила немедленная жажда действий, но пока… пока пришлось вернуться к недомытым тарелками.
– Кто там звонил? – мать вошла на кухню.
– Насчет работы, – ответила Катя честно, – завтра поеду.
– Вот и хорошо… Приходи, а то фильм уже начинается.
– Да ну его!.. – Катя махнула рукой.
– А я пойду, посмотрю. Что-то устала сегодня.
Последним штрихом Катя вытерла стол, по привычке положила тряпку на холодную батарею и огляделась. Все дела закончены, и до самого завтрашнего вечера ее ожидала пустота, в которой предстояло барахтаться, периодически выныривая, чтоб определиться во времени.
* * *
Утро встретило Катю ослепительным солнцем, бесцеремонно глазевшим в щель между шторами, и голосами на улице, среди которых сразу узнавался голос матери, консультировавший кого-то насчет рецепта маринованных огурцов. Потянулась, но вставать не хотелось, да и зачем?..
Подперев рукой голову, Катя уставилась в окно. Ничем не заполненное время имело свойство растягиваться до размеров бесконечности, делясь на абстрактные отрезки весьма условными вехами под названием "еда". …Все-таки бездельничать очень утомительно. С другой стороны, мотаться по городу с остатками зарплаты – это тоже издевательство над собственной психикой… Выход напрашивался только один, причем, весьма благородный и неожиданный.
Мать, не ожидавшая увидеть дочь в огороде, смотрела удивленно, видимо, мучаясь вопросом – не заболела ли, та? Решив предупредить его, Катя повернулась, демонстрируя плечо.
– Решила позагорать, сочетая приятное с полезным.
– О, Господи! Свершилось!.. – мать картинно воздела руки, – иди, возьми себе тяпку.
И Катя пошла…
Таким образом, день пролетел хлопотно и незаметно, а когда стрелки часов заняли положение "шестнадцать ноль-ноль", Катя вдруг испытала какое-то смешанное чувство – как в детстве, когда балансируешь на узком бревне. С одной стороны, это была радость оттого, что расплавившимся на солнце мозгам представится возможность сконцентрироваться; с другой, как же хорошо сидеть дома, взирая из-за забора на окружающий мир, и знать, что лично у тебя ничего не изменится; с третьей, перспектива подобной идиллии пугала, а, с четвертой, неизвестность, с которой предстояло столкнуться, пугала еще больше. …Блин, просто мы никогда не знаем, чего хотим!.. – объяснила Катя свое состояние, натягивая джинсы.
– Мам, я пошла! – крикнула она с порога.
– Надолго?
– Трудно сказать. Как получится, – Катя и сама не знала, "как получится", но ее трусливое "второе я" молчало, и азарт сумел одержать окончательную победу.
Перед зданием, в котором скрывалась фирма "Компромисс", Катя оказалась без четверти пять. Спряталась за киоск, чтоб не попасться на глаза Ире, и сразу почувствовала себя мисс Марпл, которая, судя по сериалу, казалась ей гораздо умнее доморощенной Даши Васильевой.
Ровно в пять через дверь потек тоненький, но бесконечно длинный ручеек сотрудников – мужчины и женщины, улыбающиеся и расстроенные… Сначала Катя пыталась угадать, кто из них работал в "Компромиссе", но потом пришла к выводу, что распознать их визуально не удастся. Престиж даже самой захудалой конторы требовал уделять внешности не меньше внимания, чем профессиональным качествам. Единственным знакомым лицом была Ира. Не останавливаясь, она направилась к остановке и, к Катиной радости, уехала в первой же маршрутке. Наташа появилась, оживленно беседуя с невысокой брюнеткой в коротком розовом платье. Они остановились, заканчивая разговор; потом попрощались, и "розовая" девушка свернула к проспекту, а Наташа осталась, оглядываясь по сторонам.
– Привет, – Катя возникла из своего укрытия так неожиданно, что та вздрогнула.
– Заикой ведь сделаешь! – воскликнула она недовольно, но чувствовалось, что настроение у нее хорошее; указала пальцем на уходившую собеседницу, – это Лена, и других здесь нет. Я с заданием справилась?
– Вполне, – Катя смотрела на розовую спину, ниспадавшие на плечи волосы; ноги, цокавшие по асфальту высокими каблучками, и пыталась запомнить ее так, чтоб потом узнать в любой другой одежде.
– Только какая-то она… – Наташа покрутила пальцем у виска, – не знаю… – так и не сформулировав мысль до конца, она перешла к более приятным темам, – пошли лучше, посидим. Катька, что я тебе расскажу!.. А, вон, кстати, сам Вадим.
– Где? – Катя обернулась, наверное, излишне резко.
– "Лексус", видишь? А рядом…
Мужчина явно не спешил уезжать. Он стоял перед открытой дверцей и смотрел внутрь салона, словно решая, стоит ли в него садиться. Потом достал сигарету; закурил. Кате очень хотелось заглянуть ему в лицо, потому что, на первый взгляд, он мало отличался от остальных (разве что рост немного выше среднего, да кожа неестественно белая, вроде, не загорал он никогда в жизни) Тоже мне, секс-символ!.. Но чем дольше Катя смотрела на него, тем явственней возникало ощущение гармонии, и даже бледная кожа выглядела не болезненной, а, скорее, аристократической (она где-то читала, что английские аристократки специально не загорали, чтоб не становиться похожими на простолюдинов. Вот он, тот самый случай).
– Катька, какое он чудо… – вздохнула Наташа влюблено.
И в этот момент Вадим повернулся в их сторону. Кате показалось, что взглянул он конкретно на нее, но Наташа прошептала: – Он смотрит на меня…
Судя по тому, как случайно оказавшаяся рядом девушка торопливо поправила волосы, ей показалось то же самое.
…Странный взгляд, – подумала Катя, – совершенно пустой и равнодушный, но будто зовущий заполнить эту самую пустоту, – и вдруг решила, что если б он захотел, то неизвестно, как сложились бы их отношения, – чур меня, чур!.. Так он, наверное, и обольщает людей!..
Вадим поднял руку и движением факира поманил к себе… кого? Незнакомая девушка сделала шаг, но Наташа опередила ее.
– Наверное, забыл что-то, – она торопливо пошла к шефу.
Девушка покраснела и стыдливо устремилась в противоположную сторону.
– Да, Вадим Степанович, – Наташа остановилась, заискивающе улыбаясь.
– Кто это? – спросил Вадим, не уточняя, о ком идет речь.
– Моя подруга, а что?
– Ничего. Но лучше если подруги у тебя будут в офисе.
– Почему? – опешила Наташа.
– Потому, – "объяснил" Вадим, – или она тебе так дорога?
– Что вы? Это даже не подруга, а так, в школе учились!..
– Вот и хорошо. Садись, довезу тебя до остановки.
Катя издали наблюдала за их диалогом; за тем, как меняется Наташино лицо, и поняла, что та не вернется, поэтому ничуть не удивилась, когда Наташа забралась в машину, скрывшись за тонированными стеклами и сразу перестав существовать не только для нее, но и для всего оставшегося снаружи мира. Вадим тоже сел; захлопнул дверцу, и… напряженность мгновенно исчезла, будто со звоном рухнула некая стеклянная конструкция, связывавшая все воедино.
"Лексус" медленно развернулся. …Почему стеклянная?.. Но Кате показалось, именно, так. …Пытаться объяснить происшедшее можно, как минимум, десятком правдоподобных версий, – решила она, – но для этого будет целый вечер, а сейчас надо попытаться догнать Лену. Может, и хорошо, что Наташка уехала – ее магарыч не особо-то мне и нужен…
Ища взглядом розовое платье, она бросилась на проспект, едва ли не быстрее, чем двигался "Лексус", и успела – к каждой притормаживавшей маршрутке сразу устремлялась толпа народу, а девушка в розовом платье стояла чуть в стороне, ожидая, пока закончится это безумие.
– Лена? – Катя тихонько тронула ее за руку.
– Да, – ее кукольное личико выглядело растерянно.
– Вы меня не знаете, но нам надо поговорить, – сама фраза Кате очень понравилась.
– О чем?
– О "Компромиссе", например, – Катя решила не уточнять, что за "компромисс" имеется в виду, – я могу вам помочь.
Настороженный взгляд тщательно вылизал Катино лицо, потом спустился до самых босоножек, прополз по асфальту, поднялся вверх по рекламной тумбе и вновь остановился на лице. Чувствовалось, что у Лены сразу возникло множество вопросов и ни одного ответа.
– Может, присядем где-нибудь?
– Давайте, попробуем, – Лена усмехнулась.
Катя поняла, что представлять себя сыщиком гораздо проще, чем быть им. И как в кино у них ловко получается! Но, в конце концов, взялся за гуж… это ж такая классная игра!.. Подумав об игре, она сразу почувствовала себя спокойней и свободнее, поэтому, когда они опустились за столик ближайшего "пивного шатра", уже знала, что будет говорить. В конце концов, игра… и если у нее ничего не получится, всегда можно пойти работать к Димке в магазин.
– Лен, я знаю о ваших проблемах, – Катя приняла задумчивую позу. Ей бы еще сигарету для полноты картины!.. Хотя и без сигареты тоже неплохо. А Лена молча ждала, что также укладывалось в "сценарий", – в общих чертах я знаю, что происходит в фирме "Компромисс", – продолжала Катя, – знаю, что вы хотите оттуда уйти, и знаю, что готовы заплатить тому, кто поможет это сделать, так?
– И все-таки, кто вы такая?
– Какая разница? – Катя пожала плечами, не желая подставлять, ни Иру, ни Наташу, – скажем… – она смущенно отвела взгляд в сторону, – я – частный детектив.
– И много преступлений вы раскрыли?
– Я не раскрываю преступлений, – Катя начинала нервничать. Вместо того, что решать вопросы, она вынуждена, вроде, оправдываться, – я помогаю таким…
Она чуть не брякнула "таким дурам", но это было бы не только грубо, но и не соответствовало истине. Давно ли она сама мечтала устроиться туда на работу? И если б Ирка не рассказала всей правды, то и пошла бы!..
– В безвыходной ситуации любая попытка, есть благо. Может, попробуем? – Катя сама удивилась получившейся фразе. Оказывается, если припереть человека к стенке, как точно он умеет формулировать свои мысли!..
– Допустим, – Лена вздохнула, – и что вы предлагаете?
– Схема стоит две штуки баксов, – начала Катя с главного.
– Деньги, конечно, вперед? – Лена понимающе улыбнулась.
– Нет-нет, – Катя смутилась, вспомнив несчетное количество жуликов, о которых ежедневно вещала криминальная хроника. Она, действительно, похожа на них, но сама-то она знает, что это не так!.. – расчет по исполнению, а сейчас мне надо долларов двести-триста на расходы. Сами понимаете…
– Понимаю.
Катя безмерно удивилась, увидев, как Лена безропотно полезла в сумочку и извлекла три зеленые бумажки, но уже протянув их через стол, вдруг передумала и убрала руку.
– Знаете, это не великие деньги, и я готова ими пожертвовать, хотя и не особо вам верю… это так, на всякий случай, чтоб вы не считали меня законченной идиоткой, – все-таки расставшись с деньгами, она сочла возможным спросить, – и что вы предлагаете?
– Сначала поясните… если можно – почему вы хотите уйти, ведь, когда устраивались, наверное, знали, что там происходит. Простите, мне просто любопытно.
– Если это важно… – Лена придвинулась ближе, – в принципе, меня работа устраивает – я не пуританка, не ханжа, и каждый выживает, как умеет, – Катя от удивления даже открыла рот, а Лена не обращая на нее внимания, смотрела в глубину парка, откуда доносился веселый детский визг и скрип старенькой карусели, – вы видели наши контракты?
– Нет, – честно призналась Катя.
– Зря. Забавный документ. К сожалению, не могу его показать – они хранятся у шефа… извините, как вас зовут?
– Катя.
– Скажите, Катя, когда женщина идет работать?
– Наверное, когда ей не хватает денег…
– Правильно. А не хватает их всегда – кому на хлеб, кому на дачу на Канарах. У меня далеко не бедный муж, но лично мне денег не хватает, вы понимаете, да? Не хочет он удовлетворять мои женские капризы. Специалист я не ахти – по нынешним временам только за прилавком стоять, а здесь вы знаете, за что нам платят.
– Знаю. Я думала, что вас не устраивает, именно, это.
– Это не самое страшное – человек ко всему привыкает, особенно за большие деньги. Я боюсь, что муж начинает обо всем догадываться, а он бывший опер, сейчас – директор ЧОПа; дальше объяснять не надо, да? А уволиться по собственному желанию из "Компромисса" нельзя. Был у нас прецедент… вы ж в курсе, насчет камер в кабинете шефа? Так вот, девочка была неплохим специалистом (за что ее ценили), но специфика, скажем так, не вписывалась в ее морально-этические нормы. Как последний шанс, она тупо перестала ходить на работу, и через неделю порт-фолио с кабинетными снимками оказалось у ее мужа. В результате, говорят, он избил ее, а потом еще отсудил, и детей, и квартиру. Это ж только в кино сражаются за честь женщин, а нашим мужикам проще найти новую жену. Короче, если мой увидит такие снимки, то убьет меня… ну, не убьет, так покалечит на всю жизнь. И что? Безработная, бездомная калека желает познакомиться?.. Думаете, зря шеф не берет холостячок? Они ж неуправляемы – вильнула хвостом и до свидания.
– Какая сволочь… – пробормотала Катя.
– Он не сволочь… хотя есть немного, – Лена усмехнулась, – он – гений. Знаете, что он рассказывает на первом собеседовании? Не о работе, а о том, как надо одеваться. Причем, говорит такие правильные, но почему-то недоступные многим истины. Например, говорит, что девяносто процентов женщин одеваются, как лесбиянки.
– Это как?..
– А так, чтоб вызвать зависть у других женщин. Они думают, оценят ли их соперницы, а вопрос надо ставить по-другому – понравилась бы я себе, если б была мужчиной? Если нет, значит, одета плохо. Понимаете, он учит быть сексуальной. Вот, вы знаете, сколько пуговиц надо не застегивать на блузке?
– Никогда не думала об этом.
– Зря. У вас красивая грудь, я вижу. А насчет пуговиц, наклонитесь перед зеркалом, и если почти видны соски, значит, все в порядке. Эффект потрясающий!..