На крыльце перед стрельчатым входом вылизывалось кошек шесть, в их числе наверняка и те, что уплели вчера оставленные на пне консервы.
- Знаешь, - задумчиво молвил Мурыгин, тоже приведя себя в порядок, - в чём-то ты, пожалуй, прав… Какая нам разница, кто он и откуда! А вот шанс упустить было бы грешно…
- Аой?.. - невнятно осведомился Костик, орудуя зубной щёткой.
- Какой шанс? Стоеростин! Окстись! Мы - единственные, кого он принял. Остальных он знать не хочет. Остальных он шугает!
Прежде чем ответить, Костик долго прополаскивал рот. Выплюнул, утёрся.
- И что? - спросил он.
- А то, что с ним рано или поздно попробуют вступить в контакт! Вот тут-то и поторгуемся… Хотите сотрудничества? Давайте зарплату, давайте квартиру… А по-другому - никак!
Стоеростин размышлял.
- Мы ж бомжи сейчас, Костик… - проникновенно напомнил Мурыгин. - А тут возможность вернуться в общество!
- Был я уже там… - вяло ответил тот.
- Где?
- В обществе… Что ты, собственно, предлагаешь?
Овеваемый утренней свежестью, только что умывшийся колодезной водой, Мурыгин ощущал подъём сил, отвагу и дерзкую уверенность в себе - словом, те самые чувства, что испытывал в первые месяцы владения оптовым книжным складом.
- Что предлагаю? - напористо начал он. - А не ждать милостей от природы! Начать действовать самим. Объявить себя уполномоченными представителями инопланетного разума. Дать интервью. Выйти на телевидение…
- Ну и станет в ящике двумя придурками больше, - заметил Стоеростин. - Их вон и без нас - пруд пруди… Друганы братанов по разуму…
- Но мы-то - на самом деле!
- А вдруг и они тоже?
Бывший предприниматель запнулся, но лишь на секунду.
- Ко-остик! - сведя голос на укоризненные низы, попытался он вразумить друга. - Да какая кому разница, как оно там на самом деле? Нам сейчас главное - со дна подняться…
- Знаешь, чем ты сейчас похож на Диогена?.. - задумчиво спросил Костик. - Голос - как из бочки…
На этот раз Мурыгин онемел надолго. Всё-таки выходки Стоеростина могли вывести из себя кого угодно.
- Так… - проговорил наконец Сергей Арсентьевич, стиснув зубы. - А ну-ка быстро смыл пасту с настила… Быстро смыл! Фраер городской! Это колодец! Его в чистоте содержат…
Костик подчинился.
- И ведро переверни, - в неистовстве потребовал Мурыгин. - Воду вылей - и переверни! А то из него кошки лакать будут!.. Крышку закрой! Общество ему не угодило!..
Обратно шли в обиженном молчании. Почти уже обогнули овражек, когда сзади послышалось:
- Стой!
Обернулись. Из уставившейся в небеса гусеничной амфибии выбирался заспанный детина в камуфле и беретке морковного цвета. Оружия при нём не было. Наверное, всё-таки не часовой - просто оставили за сторожа, чтобы никто ничего ночью не свинтил.
Костик повеселел.
- Доброе утро, служивый, - приветствовал он охранника. - Каково почивали?
Приветствие тому явно не понравилось. Хотел зевнуть - раздумал, насупился.
- Запретная зона, - отрывисто объявил он. - Приказано никого не пропускать.
- А ты и не пропускаешь, - успокоил его Костик. - Ты уже пропустил…
Морковный берет и сам видел, что оплошал. Но не ловить же теперь этих двоих по всей запретной зоне!
- Минутку!.. - властно вмешался Мурыгин. Подошёл к камуфлированному детинушке вплотную. Тот моргнул. - Когда прибудет сюда ваше начальство, - тоном, не допускающим возражений, продолжал Сергей Арсентьевич, - я прошу вас доложить следующее… То, что вы называете запретной зоной, на самом деле место высадки инопланетного разумного существа. И оно уполномочило нас двоих… А можно без ухмылок, молодой человек?!
- Слышь! - сказал молодой человек. - Вот прибудут - сам и доложишь…
Повернулся и, в изумлении покручивая головой, пошёл обратно к вверенной ему технике.
Глава 5
- Да ни в одной другой стране такого нет! - громко возмущался Мурыгин, пока шли до палатки. - Населённый пункт исчезает, самоходки под откос летят! И хоть бы кто-нибудь почесался! Где учёные? Где ФСБ? Экстрасенсы какие-то сунулись - и тех теперь не видать…
- Учёные грантов просють, - сокрушённо, по-старушечьи отвечал ему Костик. - ФСБ откат пилють…
- Хорошо, а полиция? - не унимался Сергей Арсентьевич. - Полиция где? Ради чего её переименовывали вообще? Собственность пропала, дело наверняка заведено…
- Полиция была вчера, - напомнил Костик. - Тебе чего надо-то? Чтобы нас колючей проволокой обнесли?
- Мне надо, чтобы нас заметили!
- Зачем?
Мурыгин остановился, взял друга за лацканы плаща, взглянул в глаза. За полтора дня трезвости лицо Костика разительно изменилось к лучшему, хотя моложе не стало: раньше одутловатое, теперь оно подобралось, сложилось в выразительные, философские, прах их побери, морщины.
- Костик, - зловеще-вкрадчиво молвил Сергей Арсентьевич. - Только честно… Ты что? Собрался здесь навеки поселиться?
Кажется, Костик опешил. Вопрос был задан слишком прямо. До неприличия прямо.
- Н-ну… - Он замялся. - Скоро совсем тепло станет…
- Станет… - нежным эхом откликнулся Мурыгин. - Лето придёт… А потом кончится. И что ты здесь будешь делать зимой?
- До зимы ещё дожить надо, - уклончиво проговорил Костик.
- Тоже верно… - Мурыгин покивал. - А доживёшь?
- В городе, думаешь, бомжевать лучше? - хмуро огрызнулся Костик. - Там сейчас и в подвалах конкуренция. Все норки заняты. Ткнут ножиком… Или придут эти… мальчики из приличных семей с бейсбольными битами… попрактиковаться…
- Да почему бомжевать? - снова выходя из себя, воскликнул Сергей Арсентьевич. - Почему обязательно бомжевать?
- А как иначе? Дома нет, работы нет…
- Хорошо! Жрать ты что здесь будешь? Или думаешь, он тебе миску поставит?
Костик опечалился. Возразить было нечего.
- А что это нас давно не гладили? - недовольно спросил он, откровенно выходя из разговора. Огляделся. Брезентовый горбик возле обширного низкого пня окутывало знакомое золотистое мерцание, причём на этот раз оно казалось ярче, подвижнее…
- Он нам не палатку там рушит? - обеспокоился Мурыгин, и оба кинулись к брошенному имуществу.
Имущество оказалось цело и невредимо, зато нечто странное происходило с пнём. Вернее, уже произошло. Широкий неровный спил, каким был, таким и остался, а вот по кромке расположились грозди иссиня-чёрных наростов, будто выдавленных из промежутка между корой и древесиной. Внезапно Сергею Арсентьевичу почудилось, что воздух за его спиной уплотнился и подпихнул поближе к увенчанному смоляными наплывами пню.
Пошатнуло и Костика.
- Хм… - озадаченно сказал он и посмотрел на Мурыгина.
Потом шагнул к странным образованиям и с опаской одно отломил. Раздался лёгкий, но сочный хруст.
- Чёрт-те что, - помыслил вслух Костик. - Не гриб, не кактус… Может, правда что-нибудь инопланетное?
Осмотрел, понюхал. Судя по выражению лица смельчака, аромат от обломка исходил приятный, соблазнительный.
- Костик! - сипло предостерёг Сергей Арсентьевич. - Даже и не вздумай! Траванёшься - кто тебя вытаскивать будет?
Стоеростин глянул через плечо, но не на Мурыгина, а в сторону овражка. Спасатели уже прибыли. В крайнем случае впрыснут чего-нибудь… откачают…
Куснул, жевнул - и, приподняв брови, замер. На секунду Мурыгин испугался, что Костик вот-вот закатит глаза и грянется замертво оземь. Ничего подобного! Сунул отломленное в рот целиком и сладострастно захрустел. Уставил на Сергея Арсентьевича очумелые глаза, затем снова нагнулся над пнём. На сей раз оторвал сразу два отростка: один - себе, другой - товарищу.
Тот попятился.
- Даже не предлагай! - решительно предупредил он.
- Ну и дурак! - сказал Костик.
* * *
Так Стоеростин и не уразумел, что ужаснуло Мурыгина. Отравиться боишься? Ну я ведь на твоих глазах только что ел - и хоть бы хны! Выглядит, что ли, чересчур экзотически? Да на рынках сейчас и не такую экзотику продают…
Нет, причина, конечно, была в другом. Вспомнилось Сергею Арсентьевичу им же самим произнесённое недавно слово "миска" - и ожгло подобно оплеухе. Всё предыдущее - ладно, спишем как-нибудь, переживём. Ну погладили, ну с постели утром стряхнули… Но миска!..
Большего унижения Мурыгин просто представить не мог.
- В город со мной пойдёшь? - отрывисто спросил он.
- Чего я там не видел! - хмыкнул Костик.
- Как знаешь, - холодно молвил Сергей Арсентьевич. Не прощаясь, подхватил сумку и двинулся по бывшей дороге, похожей теперь на коротко постриженный газон. Кстати, на месте исчезнувших домов травка тоже произрастала особенно охотно. Пожалуй, если произвести аэрофотосъёмку, вышла бы довольно подробная карта материальных убытков, где каждая пропажа отмечена зелёной заплаткой.
В Мурыгине просыпался бизнесмен. Не надо никакой аэрофотосъёмки! Выйти в Интернет, скачать снимок со спутника, распечатать, оформить и продать любителям уфологии, пострадавшим дачникам… Раисе Леонидовне, естественно, втридорога…
Спекуляции его были прерваны ласковым шершавым прикосновением большой незримой ладони, чудесным образом прошедшей сквозь одежду. "Иди, котик, иди, погуляй…" Вновь стало обидно за себя и за человечество. Фыркнул, встряхнул спиной…
К овражку успели подогнать чудовищных размеров автокран и теперь подводили тросы под брюхо амфибии. На прохожего внимания не обратили. Тот приостановился, поискал глазами старшего по званию, но все были настолько свирепы и сосредоточенны, что Мурыгин решил не связываться и пошёл дальше.
* * *
В телецентр его не пустили. Остановили на проходной, спросили имя и фамилию, долго шарили по каким-то реестрам и наконец ошеломили известием, что пропуск на Мурыгина почему-то не выписан.
- Наверно, забыли. Сейчас спросим. Вы в какую редакцию?
Сергей Арсентьевич и сам бы хотел это выяснить.
Однако, стоило ему признаться, что явился он сюда, так сказать, самочинно, без предварительной договорённости, возле турникетика возник пожилой шкафоподобный охранник и попросил покинуть проходную. Вдруг террорист!
Вновь оказавшись на руинах тротуара с пробивающейся в разломах травкой (с советских времён, что ли, не ремонтировали?), Мурыгин сплюнул, закурил. Минуты через полторы турникет провернулся и стеклянная дверь отворилась, пропуская сутулого, смутно знакомого мужчину, чьё длинное лицо, казалось, состояло даже не из морщин, а из каких-то наплывов, как на том пеньке. Вышедший поправил на плече ремень кофра и тоже достал пачку сигарет. Бегло кивнул Сергею Арсентьевичу, затем всмотрелся попристальней.
- Никак Серёга?..
Пришёл черёд всмотреться Мурыгину.
- М-м…
- Мстиша Оборышев, - любезно напомнил телевизионщик. - Совсем, смотрю, олигархом стал - не узнаёшь…
Да-да-да! Мстиша Оборышев. Редакция культуры, если не изменяет память…
- Какими ветрами?
- Сенсацию пытался пронести… - сердито сказал Мурыгин. - Под полой. Через проходную.
- Удачно?
- Нет.
- А! Ну да… Вижу-вижу… Что за сенсация?
Мурыгин нахмурился:
- Как у тебя со временем?
- На пару затяжек хватит, - сообщил Мстиша, горбясь над зажигалкой. Огонёк задувало. - На разговор - вряд ли. Сейчас машина должна подойти…
- А ч-чёрт… - Сергей Арсентьевич подхватил полузабытого знакомого под ручку, попытался в двух словах передать суть дела, и почти сразу же был прерван.
- Погоди, старик, - озадаченно молвил Оборышев, высвобождая локоть. - Этот сюжет прошёл вчера… В новостях.
- Как прошёл?!
- Знаешь, очень неплохо. Можно даже сказать, симпатично… Дама там одна была, дачница, из потерпевших… - Умолк, моргнул. - Погоди-погоди… То-то я смотрю, фамилия знакомая - Мурыгина… Родственница, что ли?
- Жена, - глухо сказал Сергей Арсентьевич. - Бывшая…
- Во-от оно что… - протянул Мстиша, соображая.
На кургане, где возвышалась телебашня, было, как водится, ветрено. Сигаретный дым буквально выхватывало изо рта. Головные уборы норовили уйти в свободный полёт.
- И что она там наплела? - спросил сквозь зубы Мурыгин, придерживая козырёк кожаной кепки. - Паранормальщину всякую?
- Да нет… - Оборышев пожал свободным от кофра плечом. - Больше на справедливость нажимала, на бездействие властей… А паранормальщину плёл экстрасенс… Всё как положено.
- Это которому ногу подшибло?
- Ну да… Был ещё забавный такой мужичок… Председатель дачного товарищества, кажется…
- Тарах?! Быть-мыть? И он тоже?.. - Мурыгин задыхался от злобы.
- Кстати, колоритно смотрелся… Так что, прости, старик, но с сенсацией своей ты припоздал.
- Думаешь, всё на этом закончилось?
- Думаю, да, - невозмутимо отозвался мудрый Мстиша Оборышев. - Жизнь-то убыстряется: что ни день, то новость… Подумаешь, посёлок исчез! Тут мосты исчезают, каналы со шлюзами… О людях я уж не говорю. Мэр вон под суд загремел! Недели ещё не прошло, а кто о нём помнит? Нигде ни слова, будто и не было его…
Что-то заурчало, решётчатые ворота раздвинулись, на потрескавшийся асфальт выкатился телевизионный микроавтобус. Оборышев извинился, отправил окурок в урну и отбыл, оставив Мурыгина в состоянии столбняка.
Как говаривал в студенческие годы Костик Стоеростин: "Меня обворовали ещё до моего рождения".
* * *
День не сложился. Наполеоновские планы Мурыгина разлетались в дым, не успев соприкоснуться с действительностью. Наиболее грандиозный, а стало быть, наиболее безумный прожект был связан, помнится, с получением крупной ссуды (уже фантастика!) и последующим приобретением за бесценок всей пострадавшей территории "Орошенца"… За каким, интересно, лешим? Предъявить тому, кто поселился на пустыре, свидетельство на собственность?
В подавленном настроении Сергей Арсентьевич купил на вечер кое-какие продукты и пустился в обратный путь. Пробирала тревога, одолевали недобрые предчувствия: вот, скажем, приедет он, а там уже и впрямь всё обнесено тремя рядами колючей проволоки…
Предчувствия обманули. Дамба и грунтовка изрыты траками, овражек пуст, нигде ни единой пятнистой робы, ни единого морковного берета. Дачников тоже не видать. Одна живая душа на всю округу - Костик Стоеростин, умывающийся возле бетонного колодца. Стоящая рядом с ведром колба жидкого мыла, заимствованная из мурыгинского несессера, опустела на четверть.
- Ты хоть… поэкономней, что ли… - расстроенно заметил Сергей Арсентьевич. - Знаешь, сколько оно сейчас стоит? При наших финансах…
Костик поднял раскрасневшееся мокрое лицо, проморгался.
- Что это на тебя чистоплотность нашла? - упрекнул Мурыгин. - Самоходку, я гляжу, вытащили?
- Амфибию, - безрадостно поправил Костик.
- Ну амфибию…
Выждал, пока Стоеростин соберёт в пластиковый пакет умывальные причиндалы и смоет следы жидкого мыла с досок. Пошли к палатке.
- Представляешь, что эта сука сделала?.. - сдавленно начал Мурыгин.
- Какая?
- Раиса Леонидовна, естественно!.. Какие ещё суки бывают?.. На телевидение вылезла… На день опередила! Даже здесь! Ты прикинь! Даже здесь… Сейчас, погоди, успокоюсь - подробнее расскажу…
Успокоился - и совсем уже было собрался приступить к подробному рассказу, но тут Костик повёл себя крайне странно. Совершил резкий нырок, словно уворачиваясь от чего-то, отбежал на несколько шагов, обернулся, сжал кулаки.
- Пошёл вон!.. - каким-то вибрирующим, на диво неприятным голосом исторг он в пространство. - Даже не прикасайся! Пошёл вон, я сказал!..
- Ты… кому?.. - еле выговорил Мурыгин.
- Ему! - бросил вне себя Костик и, с омерзением передёрнув плечами, вернулся на поросшую травкой дорогу.
- Что у вас тут произошло?
- А!.. - Костик махнул рукой.
Сергей Арсентьевич ошарашенно оглянулся на обезлюдевшее заовражье.
- Не со спасателями что-нибудь, надеюсь?..
- Нет…
Окончательно сбитый с толку Мурыгин последовал за рассерженным Стоеростиным. На пне творилось нечто феерическое. Наросты, короновавшие спил, стали заметно выше, крупнее, вычурнее и, что самое удивительное, приняли разные цвета. Казалось, яркие пятна зазывно помигивают. Обман зрения скорее всего.
- Ага… - злорадно проскрипел Костик. - Подлизывайся, подлизывайся теперь… - Присел на травянистый бугорок, обернулся к Мурыгину, добавил сварливо: - Имей в виду, он не только гладит, он ещё, оказывается, за шкирку берёт…
- За шкирку?..
- Ну не совсем за шкирку… Поперёк туловища… Дрессировщик хренов!
- Даже так?.. - осунувшись, пробормотал Мурыгин. Попытался представить, содрогнулся. - Слушай, - сказал он, присаживаясь рядом. - Может, нам, пока не стемнело, в город вернуться?.. Давай решать.
Стоеростин не ответил. Ладно, пусть подумает. Тем более что и сам Мурыгин сильно сомневался в разумности своего предложения. Ну, допустим, вернутся… А дальше куда?
- Ну всё… всё… - расслабленно произнёс Костик. - Помирились, отстань…
Сергей Арсентьевич неприязненно покосился на товарища. Стоеростин сидел с умиротворённо смеженными веками и блаженной улыбкой на устах. Потом за компанию погладили и Мурыгина.
С прискорбием надо признать, что принципиальностью Костик не отличался никогда. Упрямство - да, упрямство твердокаменное! А вот принципиальности - ни на грош. Если ссорился с кем, то ненадолго, и, кстати, окружающие пользовались этим вовсю. Сколько раз внушал ему Сергей Арсентьевич: будь твёрже, умей себя поставить! Это в советские времена страна была большой богадельней, а теперь с тобой никто нянчиться не будет. Демократия юрского периода! Сожрут и не подавятся. Оглянуться не успеешь - окажешься без денег, без дома…
Не внял добрым советам - так в итоге и приключилось.
- Слушай!.. - не вынес Мурыгин. - Но это унизительно в конце концов - за шкирку! Ты ещё мяукать начни, с бантиком на верёвочке начни играть… А как же, прости за напыщенность, человеческое достоинство?
- Чего-чего?.. - не поверил своим ушам Костик. Оглянулся, уставился изумлённо. - А когда из тебя долги вышибали, где оно было, это твоё человеческое достоинство? За шкирку! Тебя там, думаю, даже и не за шкирку брали…
Мурыгин поперхнулся. О том, как из него вышибали долги, он бы предпочёл не вспоминать вообще.
- Или вот работал ты в газете, - с неспешной безжалостностью продолжал Костик. - Был ласков с начальством. Редактору подмурлыкивал, заведующему отделом… Потом нашкодил не там, где положено, и вышвырнули тебя на улицу… Скажешь, не так?
- Не так! - сказал Мурыгин. - Я тогда на принцип шёл!
Костик всхохотнул.
- Ну да, ну да! Раз пострадал, то, значит, за правду… Знаешь, не удивлюсь, если выяснится, что кошки тоже шкодят из принципа. Ну а как насчёт Раисы, свет, Леонидовны?.. Она-то тебя за что вышвырнула? Тоже за правду пострадал или всё-таки нашкодил?..
Мурыгин хотел встать, но Костик его удержал.
- Серый… - проникновенно молвил он. - Пойми, каждый из нас в какой-то степени кот… Вот ты, например, меня сегодня утром у колодца носом в пасту натыкал… Я ж не обижаюсь!
Сергею Арсентьевичу стало неловко. Вставать раздумал.
- Что-то жрать хочется, - сообщил он, расстёгивая сумку. - Ты как?