И действительно, распорядитель начал собирать людей, делая объявления на русском и английском.
- Где там девчонки, пора бы занять места, - завертел головой Тимур. - А, идут! Плывут даже, я бы сказал.
- Ну что, мальчики - ваш французик околдован и, если слово будет за ним, он скажет слово нужное, - Лиля улыбалась.
- Я бы всё же поостереглась делать столь далекоидущие выводы, но хмурый дядька всё же действительно нам улыбнулся. А так-то он, конечно, матёрый и с харизмой. Но я не заметила в нём такого уж прям ловеласа. Он был галантен и вежлив, но не бабник, нет.
- Да, здесь с Лерой соглашусь.
- Ой, а вы думали, он вас в койку, что ли потащит? Я ж говорил, что он - ценитель! И общения!
- В общем, интересный мужик. Пойдёмте в зал уже.
Перед началом презентаций было помпезное и довольно нудное (хоть и красочное) представление самого Чемпионата. Выступали официальные лица, запускали видео, выходили красивые девушки. Всё было чинно и благородно - будто не было непонятной суеты и полной неопределённости, что терзала потенциальных участников всю осень.
- Как-то вроде и неплохо всё выглядит, будто бы всё и готово, - шёпотом отметил Бобров эту ситуацию. Лера кивнула.
Следом за вступительной частью вышел сам Кантона и на французском представил участников от Восточного блока, которых должно остаться только два. Юра наушник не втыкал - ему переводила жена. По словам президента выходило, что "Зенит" будто ещё и не обеспечил себе место.
- Спектакль? Или Кантона не в курсе? - спросил Бобров сидевшего по другую руку Ахметдинова.
- Этикет. Дань вежливости. С питерцами всё решено и с Кантона тоже. Заметь, как он морщится, когда про "Зенит" говорит.
- А нам надо будет выползать на сцену?
- Да, в общем, желательно. Причём в полном составе. А то вон гляди, Кличко вылезет со свитой - нас и видно не будет. А так женщины наши засверкают, попробуй не заметь.
- Вот я и хотел бы незамеченным.
- Бобрик, ты вот уже который год звезда, а всё оборотную сторону медали отворачиваешь, - зашептала с другой стороны Лера. - Народ должен знать героев в лицо. Тем более таких симпатичных героев, - улыбнулась она.
- Ладно, ладно. И что, ежели победим, то и маму с папой надо будет благодарить?
- А вот речи свои пламенные толкать будешь не здесь. Хотя… нет, давай не будем тормошить народ. Тем более, если "Динамо" и "Спартак" отъедут, будет шумно и не до тебя. О! Пошли презентации! - Тимур кивнул в сторону сцены, где на экране пошла демонстрация заявки "Спартака".
В шикарном и богатом ролике показывался стадион в Тушино, верные болельщики и богатая история. Красно-белым была пронизана ностальгия по чемпионским девяностым, героическим тридцатым, сложным семидесятым. В целом всё выглядело достойно и мощно. Особый упор делался на "народный" имидж команды, который, конечно, в последние два десятилетия заметно потускнел. Оттого давили на богатое прошлое.
Киевское же "Динамо" было нарядно и не сильно футбольно. Показывали красоты Киева и просторы Днепра. Мелькали красивые, без счёта, молодые лица девушек и красочные огни вечернего Крещатика.
- Похоже на рекламный ролик "Приезжайте к нам на Колыму", - шутканул Бобров.
- Да, будто футбол тут и ни при чём.
- Зато они оригинальны и опять же, намекают на бизнес. Мол, не футболом единым, - пояснил Тимур.
- Да, но ведь основная-то идея футбол! - возразил Юра.
- Основная, да. Но посмотрим, что из этого выйдет. О! Наш пошёл. Смотрим.
Они вперились в экран. Собственно, Тимур видел всё это тысячу раз. Он был основным режиссёром, а Лера частенько ассистировала. Поэтому он больше оглядывался на публику и "начальство". Бобров же глядел на происходящее с детской улыбкой. После образцов для шоу-бизнеса от конкурентов, презентация "Московии" выглядела наивной и чистой. Скромная, но стильная. От неё пахнуло свежим патриотизмом и набухшей популярностью. Всё было по-домашнему уютно. Зрители улыбались.
"Зенит" презентовал какую-то халтуру, заставив большинство зевать или брезгливо морщиться.
- Да… они правила приличия решили не соблюдать, - Бобров был тоже не в восторге.
Приглушённый свет снова набрал силу, на сцену пригласили участников.
- Ну что же, друзья мои, вперёд! - скомандовал Тимур, и вся четвёрка полезла из глубины ряда в проход.
Четыре группы столпились на сцене, чуть позади главного микрофона. Команды были под стать своим презентациям: напыщенные киевляне, надменные питерцы, красно-белые спартаковцы и скромно-красивые "московиты".
Теперь Кантона был англоговорящим, и Бобров многое понимал. Это всё были вежливые слова про то, как все участники замечательны по-своему, но путёвки всего две. Поэтому сейчас объявляется перерыв, а после и будет объявлено решение. Желающие могут высказаться.
И все по очереди что-то там говорили, сводили к банальному "мы лучше потому и потому-то" ("слава Богу, помоями друга не поливаем", - вздохнул Бобров), бряцали атрибутами и топали копытцами. От "Московии" высказался Бобров. Пихаемый тремя парами рук, он подошёл к микрофону:
- Мне просто хочется, чтобы простые ребята со двора играли для жителей в красивую игру.
Аплодисменты, занавес.
- Был краток. Уважаю, - прокомментировал Тимур.
- Умница, самое оно, - Лера похвалила.
- Ладно, пойдёмте, подрожим, - Бобров вытер потный лоб.
Перерыв затянулся почти на два часа. Гости нервничали и пили напитки. Алкогольные и пустые. Хмурился теперь не только Бобров, но и Ахметдинов. Железный татарин тоже нервничал, хотя, казалось, что нет более уверенно человека на всём острове, чем он.
- Будет тебе тень на лицо набрасывать, - сказала давно уже молчавшая Лиля. Она держала марку: бокал с шампанским шёл её аристократичному виду, хоть и одета она была скромнее, чем иногда в офисе.
Наконец двери зала распахнулись и позвали назад. Толпа смиренно притихла и ручейком затекла на свои посадочные места.
Киевляне, в противовес остальным, были улыбчивы и оживлены приглушёнными переговорами.
- Что-то не нравится мне их веселье, - забеспокоился Тимур.
- И громила главный зловеще и с ухмылочкой на нас поглядывает, - поддакнула ему Лиля.
- Намекаете, что всё решено? А как же моя "проникновенная речь"? Всё насмарку?
- Ладно, поглядим. Может, это они от излишней самоуверенности - от "Зенита" заразились.
Вышел председатель комиссии, как водится, с конвертиком. Без предисловий, лишь стандартно посокрушавшись о тяжёлом выборе, раскрыл конверт.
- "Зенит"! - провозгласил он. Раздались жиденькие аплодисменты и едкие комментарии.
- Какая, однако, неожиданность, - не удержался и Юра. Остальные волнительно глядели на сцену.
Тут к председателю стремительно подошёл Кантона и практически выхватил у того конверт, отпихнув от микрофона. Дальше он как-то сумбурно на французском (отчего у многих возникали проблемы с пониманием услышанного) пробурчал, что комиссия, мол, комиссией, а он всё же Президент и высшим своим изъявлением выбирает "Московию". Он отыскал четвёрку "московитов" и средь седой бороды замаячила неявная улыбка. В киевском лагере послышались возмущения, ухмылки сошли с лиц, а Кличко попытался вылезти из кресла. Его удержали. Протесты никакого смысла не имели. В уставе, который был давно уже обнародован, крупными буквами говорилось, что последнее слово остаётся всегда за Президентом. Вот Кантона последнее слово и брякнул.
- Чего-то как-то и сил радоваться вроде и нет, - Бобров почувствовал опустошение. Похоже, Лера и Тимур с женой ощущали подобное. Так и сидели с блуждающими улыбками без объятий и слёз.
- А теперь концерт, - объявил конферансье.
- А, значит, можно и валить, - зашебуршился Бобров, разом почувствовав неуютность смокинга.
- В ресторан? Отметим? - предложила Лиля.
- По-моему, тут без вариантов, - поддакнула Лера, она ещё не до конца нагулялась в своём наряде.
- А как же Ганжа, Олег Иванович, ребята? - возразил им Бобров
- Ну… я должен признаться, что нас они ждут уже, - улыбался Ахметдинов.
- Как?! А если бы не прошли? - изумился Юра.
- Но ведь прошли же. Так что поехали, поехали.
* * *
Кофе уже был выпит, и у программистов проснулось чувство голода, когда спустя ещё час они выгрузили на ребят горы информации. И если Юра совсем потух, то у Леры, наоборот, загорелись глаза. Она стала охотницей, почувствовавшей запах добычи.
- Но сначала мы устроим пережор, вы как? - Ганжа окинул взглядом своих соратников.
- Да, я уже тоже захотел пожевать. А что у вас тут есть? - заинтересовался проголодавшийся Николай.
- Да найдём чего-нибудь в буфете. Полного обеда, конечно, ещё нет. А что-нибудь быстрое найдётся. Лер, Юр - вы будете?
Лера и Юра отказались. Юра налил себе и жене чай.
- Получается, мы сейчас альтернативную историю напишем? - спросил Юра.
- Ну, не то чтобы историю, но узнать, что было бы, если бы да кабы… скорее всего, сможем.
- И на резких поворотах, чтобы узнать, кто переключает скорости, нужен наш анализ?
- Анализ нужен Лерин, как знатока человеческих душ. А ты должен будешь понять, как бы себя повёл в той или иной ситуации.
- Хм… а что же вы не придумали приблуду, которая бы считывала характер и сама выясняла, кто и что бы делал в такие моменты?
- Так в какой-то мере люди здесь и описаны, другое дело, что неопределённостей целый вагон, поэтому и важен реальный взгляд, так сказать, участника.
- Лажа всё же какая-то. Вроде всё просчитано, а вроде и всё равно, как Бог на душу положит.
- Юра! Мы же договорились! - попрекнула вновь загундевшего мужа Лера.
- Да нет, Лер, Юра, в общем-то, прав, переписать и полностью подчинить событийность невозможно. Надеюсь, что не только пока, но и вообще не будет возможно… - задумчиво произнёс Шапиро.
- Ха! Зачем же ты этим занимаешься? Ну, или занимался?
- И продолжаю заниматься, да. Дело всё в том, что выбирать не приходилось. Нужно было вытаскивать команду, вот и впряглись. А потом уж поздно было диктовать свои условия. Но, повторюсь, благо свобода действий всё же осталась. Поэтому и можем пока маневрировать. Правда, вот сейчас подловили нас на этой свободе, кинули кость, мы и заглотили наживку. Попробуем размотать сей клубок.
Вернулся Ганжа с тарелкой наскоро порубленной, но аппетитной быстроедой.
- Ну что же, приступим, господа? Да-да, Лерк, я, видишь, учусь. "И дамы" не употребил. Господа - все хорошие люди, дам не отделяем, - осклабился Ганжа. Лера не раз попрекала его несовершенством знания русского языка.
Программисты, жуя, вновь раскрутили нужный момент, раскрыв его на полкомнаты.
- Хм, а может, нам подключить блок для объёмной анимации, чтобы Юрке проще было понять, что за кодом кроется? - нахмурился Ганжа. - Юр, будешь глядеть на себя со стороны?
- Давайте, а то от кодов в глазах рябит.
Ганжа, размахивая руками, подсоединил шнур ещё одного блока, и в маленьких шариках-узлах, помимо кода, появилось объёмное изображение. Раскрыли момент, когда надавливали на комиссию по дисквалификациям.
- О! Да, оказывается, мы бросили своё внимание на снятия дисквалификации из-за того, что ваша звезда юная не отрабатывала авансов. Вот, смотрите, - Шапиро раскрутил соседний узел, и стало явно видно, как Ребров на поле чётко выполнял инструкции Проскурина и Боброва, мастерски руководя люденами. Всё это происходило уже "сильно далеко" от состоявшегося сценария и его "аналогов". Повисло тягостное молчание.
- М-да… засланный казачок? - Бобров потемнел лицом, глаза были злы.
- Юрч, ну почему ты опять мыслишь своими прямыми ходами? Он ни при чём здесь! Парня использовали, как разменную монету. Как и большинство граждан "цивилизованного мира" он под колпаком и "не ведает, что творит".
- Так как раз он мне показался здравомыслящим и непрозомбированным! - Юра не мог согласиться с мыслью, что Система бросала свои метастазы где-то рядом. - Как раз такой целеустремлённый, любящий футбол…
- Ну и вот, самый подходящий вариант, чтобы манипулировать. Подбрасывать ложные цели, давить в болевые точки. Марионетка готова. Так что парень, скорее всего, виноват лишь тем, что вы на него сделали ставку, соорудив из него палочку-выручалочку. Вот его и "завербовали", а парень-то хотел как лучше.
Юра всё хмурился:
- Ладно, дальше-то что делаем?
- Пытаемся в этом узле нащупать нужные нам пути-дорожки. Пока какие-то вялые все и недоразвитые, - роясь в развёрнутом клубке, молвил Шапиро.
Быстро найти нужное никак не удавалось. Они развёртывали картинку и так, и эдак, однако все варианты были довольно естественны и несильно друг от друга отличались.
- Надо дальше шагать, здесь тускло всё. Время теряем, - заметил Ганжа.
- В общем, да. Кроме того, что главный объект Алексей, ничего и не выяснили, - поддакнул Шапиро.
- И для меня дела пока нет, когда я уже выйду на авансцену? - Юре стало совсем скучно. - И если у вас пока не получается, может, тут Леру подключить?
- Так я же вникаю во всё, - Лера была задумчива. - Есть некоторые неувязки в поведении, но опять же причины кроются в тумане огромного множества вариантов. Я тоже думаю, что нужно дальше шагать.
- О'кей, попробуем дальше раскрутить. А дальше вот несколько небольших событий примерно в одно время, в разных местах. Два шарика, видите? - Николай продвинул поближе мерцающий лоскут, развернул покрупнее. - Один про Реброва, другой про тебя, Юр. День - субботний. О! Вот и Лера появилась.
Все вчетвером наблюдали "кино". В двух узлах происходили параллельные события, они были связаны между собой множеством нитей, одна из которых была явно пожирнее остальных.
- Стоп! - все повернулись к Юре. - Лер, ты же в субботу утром уже куда-то умотала. А тут явно вечер.
- Юрок, я напоминаю, что мы уже сильно отдалились от первоначального пути, вполне естественно, что тут течёт совсем не так, как было.
- А я вот, конечно, дивлюсь - ой, как всё отличается, позабыв, что мы откатились! Не совсем я ещё дурак. Я про другое - важно то, что вот между кружками связь, и Лера в этот момент появляется. Нужно внимательно уткнуться как раз в этот момент, для чего она появилась, и что её на это сподвигло. Ну, вот жирный рычаг, что на Леру воздействовал, поищите.
- О! Наша звезда головой не только мячи забивает, - Ганжа был доволен - Юра подбросил здравую мысль.
- Умница ты моя, - Лера тоже похвалила.
- Ага, как с олигофреном со мной, - деланно надулся Юра.
- Юрч, у нас профессионально замылился глаз, а ты со стороны смотришь свежо и непредвзято, с одной стороны, видя, с другой стороны, что-то очень своё. Поэтому ты и молодец, а мы радуемся твоему наблюдению, - Лера поцеловала мужа в висок.
Тем временем Николай возился, разбалтывая клубок, предвещающий "Лерин приход" и крупнее выводил соединения между Юрой и Алексеем. И по мере "раскрутки" общий энтузиазм, вспыхнувший было пламенем азарта, стал угасать. Толстая нить оказалась вполне тривиальным звонком Реброва Юре. А к Лере в свою очередь тянулось скопище невзрачных "верёвочек", каждая из которых могла в равной степени служить причиной. Причинной того, что Лера появилась во время звонка.
- И вновь тупичок… - протянул Ганжа. - Может, пожрём? Пардон, мадам. Примем пищу, может быть? Время-то обеденное.
Предложение было всеобще одобрено, и они потянулись в кафе, оно являлось и буфетом, что притулился в их же здании, но на поверхности. Оно было вполне современным - еда появлялась на столиках сама, вскоре после заказа.
Юра быстро умял свою порцию и задумчиво ковырялся в зубах зубочисткой.
- Надо разговор раскручивать.
- Вот не даст теперь спокойно поесть, - Сергей уминал двойное второе, поэтому подотстал в поглощении пищи.
Лера потягивала сок и поглядывала на зубочистку Боброва.
- Сдаётся мне, что действие на Реброва было ослаблено, он и захотел накануне матча большей свободы. Об этом и разговор будет. Нужно на наши с Юрой реакции смотреть под микроскопом.
- Да, уже очевидно, что они маскируются в этой куче мелкой рыбёшки, которая тоже крутится вокруг да около. Поэтому изначальный план найти то, что выделяется, нужно менять. Ничего не выпирает, всё приглажено и заштриховано. Другая нужна тактика, - озвучил общие мысли Шапиро.
Вернувшись, Лера с Юрой сели на удобные стулья, а программисты встали "к станку". Разбирали подробно ситуацию "звонок". Ребров звонил Юре. Лера вернулась, потому что что-то не сложилось с самолётом, которым она должна была загодя улететь в Мадрид. Всё, относящееся к этому событию, а также к звонку Реброва, вывели в отдельный блок. Рядом расположили реакции самого Юры, дабы он мог видеть и чувствовать себя самого по ту сторону реальности.
Прослушали и просмотрели несколько раз разговор Юры с Алексеем. В той реальности выглядело всё не очень естественно. В предыдущих "сериях" явно ощущалось, что Ребров очень чётко осознал свою роль на поле, забросил свои индивидуалистские штучки и старался подражать Юре в роли руководителя на поле. Как будто бы… И вот теперь он вдруг робко, но с тихим напором заявляет, что совсем он не уверен, что сможет быть таким же хладнокровным полководцем на переполненном стадионе в Мадриде. И это прямо перед вылетом!
Все были озадачены таким поворотом, оттого и просмотрели этот эпизод несколько раз. Повисло вопросительное молчание.
- Видать, перестали на него давить, вот какой он на самом деле есть и вылезло, - нарушил тишину Бобров.
- Да, похоже на то, - подперев голову рукой, согласился Николай, - вот и его личный канал совсем не такое напряжение показывает, что раньше.
- Что ещё за напряжение? - вскинул бровь Юра.