– Не знаю, – почти равнодушно сказал доктор, поглядывая на дорогие наручные часы. – По-разному, от нескольких дней до года. У нас хорошая клиника, каждый прожитый здесь день нужно оплачивать, дорогое оборудование и медикаменты.
– Я понимаю. Сколько нужно? – спросил старик, заглядывая в глаза доктора, пытаясь найти там хоть миллиметр надежды, доброты, сострадания, но встретил он лишь холодное расчетливое равнодушие.
– У нас много пациентов, врачей мало, не хватает…
– Все понятно, сколько?
– Тысяча в неделю.
На душе у старика появилось облегчение. Он рассчитывал на значительную сумму. А теперь появилась надежда, хоть и незначительная.
– Я смогу оплатить, – ответил старик и вышел, не обращая внимания на довольное сияющее лицо доктора.
Старик продал на рынке несколько шкурок песца, которые привез с собой из Тайги, и сразу же поспешил к доктору в клинику. Так, как его приветствовал доктор на этот раз, можно было встречать лишь президента страны. Доктор подскочил с кресла и буквально подлетел к старику. Он усадил его на мягкое кожаное кресло и заказал молоденькой секретарше две чашки дорогого кофе, что он держал для солидных клиентов. Усевшись в свое кресло, он довольно, с нескрываемой радостью, произнес:
– Вы готовы внести сумму?
– А насколько недель я должен оплатить вперед? – спросил старик.
– Вы не волнуйтесь, если пациент умирает раньше, то все оставшиеся деньги мы вернем.
– На полгода хватит?
От этих слов доктор чуть не подпрыгнул вместе с креслом. Его задержал лишь стол из красного дерева, который он заказал два года назад из Италии.
– Да, да вполне. Мы определим вашего сына…
– Внука, – поправил его старик.
– Прошу прощения, внука, в лучшую вип палату.
– Старик открыл внутренний карман куртки и достал толстый бумажник. Он вынул двадцать четыре тысячи рублей и выложил их перед доктором на стол.
Молчание длилось недолго. Сияющая улыбка, которой он щедро одаривал старика, испарилась. А вместо нее появилось три борозды на лбу, придав лицу возмущенный и недоуменный вид.
– Что это? – спросил доктор, словно его обидели или что-то украли.
– Деньги, вы же сами сказали, тысяча в неделю, – недоумевая, произнес старик.
– Долларов, американских долларов, – пояснил доктор, с нескрываемым недовольством.
Старик задумался, его печальный взгляд опустился и потух. Доктор заерзал на кожаном сидении, его глаза судорожно бегали по сторонам, что бы не встретится со взглядом старика.
– Сейчас могу предложить несколько дней пребывания, плюс химиотерапию, – сказал доктор, немного помолчав, он добавил. – Это вряд ли поможет, во всяком случае, начнется процесс торможения болезни. Лучше, чем ничего. А вы пока подумайте, где можно раздобыть еще денег. Может, родственники помогут.
Старик вспомнил о младшем сыне и его ворчливой жене. "Нет, они не смогут помочь", – думал он.
– Мальчика мы пока переведем на курс лечения, – продолжал доктор…
– Хорошо, я согласен, – неожиданно заявил старик.
Он и сам не понял до конца, почему так сказал, наверное, в глубине души он желал начать хоть какой-то процесс по защите организма маленького Максима. Ведь, если не он, то кто подумает об этом.
Оставив Максима в больнице позади себя и унося большую тяжесть и тревогу в сердце, старик направился в банк. Неужто, он не сможет одолжить денег в банке, ведь, сейчас двадцать первый век. Многие занимают под проценты и выплачивают частями. Старик знал, что вряд ли сможет рассчитаться по всему долгу, ведь, ему осталось то жить немного, стар он уже.
– Мы не сможем вам дать требуемую сумму, – заявил банковский служащий, выслушав старика.
– Почему? Я буду выплачивать…
– Вы, поймите, ваш кредит для нас рискованный. Вы уже немолодой, квартиры в городе у вас нет. Кто мог бы за вас поручиться?
– Поручиться? – переспросил старик и уставился большими мутными глазами на клерка.
– Да, кого бы вы могли назвать своим поручителем? Кто бы за вас мог бы выплачивать кредит в случае невыплаты его вами?
Старки вновь вспомнил о младшем сыне.
– Можно я позвоню? – спросил старик.
– Хорошо, телефон в соседней комнате, – холодно ответил клерк.
Старик набрал номер через код. После гудков в аппарате раздался женский голос.
– Это я, – старческим голосом произнес старик. – Маша, а Григорий дома?
– Нет, он на работе. Как там Максим? Что говорят врачи?
– Врачи говорят, что у Максима опухоль головного мозга.
– Боже… – тревожно раздался голос. – Он жить будет?
– Доктор сказал, что это дело времени. Пациенты с таким диагнозом живут от трех дней до….
– О, Боже… То-то я смотрю, что он бледный такой.
– Его нельзя вылечить, но есть возможность отсрочить смерть, – произнес старик.
– Мне очень жаль…
– Я хочу попробовать подлечить его здесь, в клинике. Это поможет, – у старика от волнения сжалось горло, преодолев спазм, он продолжил. – Нужны деньги для лечения в больнице.
– У нас нет денег, – твердо заявила женщина.
– Мне нужен лишь…
И тут старик подумал, как будет его младший сын выплачивать долг, когда настанет такой случай.
Она еще долго что-то говорила, иногда в повышенном тоне, но старик всего этого не слышал, он думал лишь о Максиме. Старик повесил трубку. Он тяжело подошел к столу клерка и томно опустился на стул.
– Ну что? – спросил клерк
– Нет у меня поручителя, – печально заявил старик.
– Вы указали пенсию. Я мог бы дать вам незначительную сумму.
– Сколько?
– Около тысячи долларов. Вы сможете ее выплачивать из своей пенсии, – сказал клерк.
"Пусть будет хоть так", – подумал старик.
– Хорошо. Я согласен.
– Вам нужно заполнить некоторые бумаги.
Проезжая мимом супермаркета, где люди, словно сотни муравьев, облепили огромное здание, схожее с муравейником, старик обратил внимание на небольшое красочное объявление. На цветном флаере красовался солидный молодой человек, лет тридцати. Депутат.
"Скоро выборы", – подумал старик, – "может это судьба, что он увидел этот флаер". Он слышал, что депутаты помогают людям.
В приемной никого не было, и старик вошел в кабинет депутата.
– Вы ко мне? – поинтересовался депутат, точь-в-точь выглядевший как на картинке флаера.
– Да, мне нужна ваша помощь.
Депутат сделал внимательное лицо и предложил сесть.
– Вы не стесняйтесь, вы, ведь, мой избиратель. Я всегда прихожу на помощь. Такая у меня работа, – сказал депутат. – Вы с какого района?
– Я с вашего, – солгал старик, опасаясь, что ему откажут. – Я всегда голосую за вас.
– Это приятно слышать. Я вас не подведу. Какой вы вопрос хотели рассмотреть. Я сейчас спешу на встречу. Вы вкратце расскажите.
И старик поведал о своей беде. Депутат внимательно слушал, его брови то сужались, то расходились, на лбу появились три борозды. Когда речь зашла о недостающих деньгах, то борозды вмиг распрямились и исчезли, словно их и не было.
– Угу, – промычал депутат. – Сейчас плохо с деньгами, нет финансирования, – пояснил он. – Но вы не отчаивайтесь, я кое-что придумаю. Обязательно. Вы оставьте о себе данные моему секретарю. Он сейчас придет, вы ему все изложите. Извините, я должен бежать.
Старик остался ждать в приемной. Он посмотрел на часы, было около часа. На улице за окном прохожие куда-то торопились, каждый со своими делами и хлопотами. Время шло, а его так мало было, может, и совсем не было. Каждая пройденная минута, казалась старику мучительно долгой. Вскоре появился секретарь, им оказалась молоденькая девушка. Она записала данные старика, вежливо пообещав, что все будет в порядке.
Старик сидел в коридоре больницы и ждал. В коридоре послышались голоса и гам людей, появился доктор в сопровождении медсестер.
– Ну что? Есть что-то новенькое? – спросил доктор у старика. Старик поднялся, тяжело вздохнул и сказал:
– Я достану денег. Вы лечите его, – сказал старик.
Доктор отпустил медсестер и пригласил старика в кабинет.
– Ну, и какую сумму вам удалось получить? – спросил доктор, не скрывая интереса.
– Пока тысячу, – ответил старик, пожимая карман пиджака.
– Хорошо, но этого мало.
– Я принесу еще.
– Когда?
– На днях.
Старик выложил деньги на стол, и они сразу же растворились в кармане доктора.
Старика пустили в палату, где лежал Максим.
– Ему нужен отдых, – сказала медсестра, – вы его не напрягайте, ему недавно сделали химиотерапию.
Тучная медсестра поправила одеяло, взяла с пола заполненную утку и вышла.
Лицо Максима немного побелело, но бледность по-прежнему сидела на нем.
– Дедушка, садись рядом, – сказал мальчик осевшим голосом. – Я хочу сделать тебе подарок. Он на тумбочке.
Старик протянул руку к папке и взял ее. В папке он обнаружил рисунок. На нем карандашом мальчик изобразил Тайгу, одинокий дом и силуэт мужчины.
– Это ты, – сказал мальчик.
– У тебя настоящий талант, Максим. Спасибо.
– Все будет в порядке, доктор сказал, что нужно сделать ряд процедур.
– А я скоро уйду отсюда? Мне здесь не нравится.
– Тебе нужно лишь принять процедуры, что назначил доктор.
Старик заметил еще рисунки, они находились в папке. Он внимательно посмотрел на детали рисунков и спросил.
– Ты изобразил себя?
– Нет, не совсем, – ответил мальчик. – Это мой брат.
– Брат?
– Да, я знаю, у меня нет родного брата.
– И, что же этот рыжеволосый мальчуган делает?
– Он сражается. Его здесь нет, и его даже увидеть нельзя, но разве что под микроскопом.
– Если его нет, то откуда ты знаешь, что он существует? – спросил дед.
– Его пока нет, он появится. А пока, я общаюсь с ним. Он мне каждую ночь снится. Он сильный, не то, что я.
– Ты хочешь сказать, что он твой новый герой картины?
– Нет, дедушка. Он настоящий, у него пока нет тела, только душа. Скажи деда, а, правда, что люди все умирают.
– Почему ты спрашиваешь? – с беспокойством спросил старик.
– Да так, я случайно услышал разговор сестер об одном больном. Они говорили, что ему осталось недолго. Они, ведь, имели в виду, что он умрет. Почему люди так мало живут?
– Человек живет столько, сколько Бог ему даст, – ответил старик. – А потом они переходят в другой мир.
– В другой мир? – поинтересовался Максим.
– Да, после смерти люди не умирают. Гибнет лишь их тело. А их душа… – старик замолчал.
– Что душа? Ну, говори, коль начал, – мальчик вопрошающе глядел на деда.
– Душа неподвластна времени, она не стареет.
– Ты хочешь сказать, что ты тоже молодой? – спросил Максим.
– Да. Ты не смотри на мои морщины и старческий голос. Внутри я такой же, как и когда-то в дни молодости. Я также как и ты радуюсь.
– Мне иногда так хочется умереть поскорее, чтобы оказаться в этом новом мире.
– Почему ты так говоришь? – у старика сжалось сердце.
– Я знаю, что я неизлечимо болен, хоть ты от меня это скрываешь. Я все слышал. Здесь все знают об этом. Мне иногда так нестерпимо больно, что лучше…
– Не думай об этом. Когда человек болен, то так бывает. Ты выздоровеешь, и все будет по-другому. Надо лишь набраться терпением.
– Я не хочу возвращаться домой, – понуро сказал Максим.
– Почему? – спросил старик.
– Там мне было очень больно.
– Я знаю, но, ведь, теперь… Все будет хорошо, вот увидишь. Я обещаю тебе.
На другой день старик позвонил в приемную депутата. Молоденькая секретарша подняла трубку. Старик поздоровался и напомнил о себе. Секретарша внимательно выслушала, а затем ответила.
– Я извиняюсь, он сейчас уехал. Возможно, по вашему вопросу. Когда приедет, то непременно сообщит вам. Он помнит о вас. Ваш вопрос у него на первом месте.
Спустя три дня, когда все процедуры были закончены, а новых не назначали в виду отсутствия денег, старик вновь позвонил в приемную депутата в надежде. Он услышал вновь молодой женский голос и те самые слова, словно записанные на магнитофон, полные обещаний, но на этот раз они уже не охлаждали тревожное сердце старика. Надежды не было. В больнице доктор сказал, что мальчик может оставаться еще неделю, но они не могут делать ему дорогостоящее лечение, так как больница не получила дотаций. Мальчика нужно было забирать на домашнее лечение. Об этом он узнал от одного из лечащих докторов.
– Вы не расстраивайтесь, – сказал пожилой доктор. – Есть еще одно средство.
– Какое? – с надеждой спросил старик, заглядывая в глаза доктора.
– Это хоспис.
– Хоспис, – тихо повторил старик, словно, искал какую-то потерянную мысль.
– Хоспис – это учреждение, где больному в четвертой стадии рака оказывают достойный уход. Наша клиника вряд ли вообще поможет вашему внуку.
– Но, ведь, доктор сказал…
– Послушайте меня, я опытный врач. Пациентов с четвертой степенью рака можно лишь достойно содержать – улучшенное питание, обслуживание. Все это поможет продлить их пребывание среди живых, и только.
– И где же этот хоспис находиться? – спросил старик.
– Я знаю несколько таких. У них хорошая репутация. Один в Германии, другой – в Израиле.
– Это, наверное, безумно стоить будет.
– Около ста тысяч, не меньше.
– Долларов, – на этот раз уточнил старик.
– Да, долларов.
– Так много мне не собрать, – печально сказал старик.
– И поэтому я хочу дать вам второй способ. Он намного дешевле.
– Какой?
– Фитотерапия. Это лечение травами. Один метод состоит на сборе 33 трав, другой – на 55. Эти травы – это лучшее, что есть в природе. Это может улучшить состояние его здоровья и продлить жизнь на дни или на месяцы. У вас есть возможность собрать травы?
– Я живу в Тайге, и кое-что знаю о травах, – сказал старик.
– Отлично. Я подготовил для вас такой состав. Вот он, – доктор передал старику несколько листов бумаги. – Эти подбираются индивидуально для больного в зависимости от клинических показаний. Эти фитосборы помогут Максиму, – он замолчал, давая время на обдумывание, а затем спросил. – Что вы собираетесь делать?
– Я приму единственный путь, тот, что вы мне предложили. Я заберу мальчика к себе в Тайгу. Там ему будет лучше. Тем более что он давно хотел там побывать.
– И помните, что против болезни всегда выступают трое: врач, больной и травы.
– Врачи нам особо не помогли…
– Мы проводили биопсию. Исследования показали, что опухоль уже в печени. Мы бессильны.
В гостинице старик лежал в кровати и не мог уснуть. Он размышлял. Почему мир так жесток к этому мальчику, который даже жизнь еще не попробовал? Почему нет справедливости в мире? Холод, жестокий холод, взявшийся из ниоткуда, пронизывал его тело, наводя в сердце беспокойство. Лишь его сознание лихорадочно искало выход, прислушиваясь к тревожным сердечным ударам. Он уже твердо решил забрать внука к себе в старый деревянный домик, в глубине Тайги. Именно там он будет помогать Максиму и постарается собрать все травы. Некоторые он знает и сможет собрать в Тайге. Другие придется купить. Он поднялся, подошел к окну. На пустынные улицы уже давно осел мрак ночи. И лишь одинокий фонарный столб сопротивлялся мраку, светя единственной лампочкой, отбивающейся от мрачных теней. Он подошел к тумбочке и вынул кошелек. Деньги заканчивались. Из старого пиджака он достал именные часы, что ему когда-то подарил генерал за проявленный героизм во время Великой Отечественной Войны. Он повертел часы, прочитал надпись на обороте. "Что мне эти часы, если Максим умрет. Пусть они остановятся, но помогут добавить хотя бы несколько минут жизни моему внуку". Он остановил их ход, и стрелки замерли. Затем он достал из кармана золотое кольцо с камнем, которое когда-то ему досталось от любимой жены. "Она тоже согласится со мной", – подумал старик. Эти две вещи – все, что было у него.
Утром он выгодно продал кольцо, отдал на рынке именные часы. В банкомате решил обменять последние сто долларов на рубли. Не успел он вложить купюру в отверстие, как она исчезла в ящике. Банкомат прорычал и быстро сожрал стодолларовую купюру. В банке он частично погасил долг за месяц (проценты по кредиту) и отправился в больницу к Максиму, чтобы забрать его.
Тайга
Увидев на пороге Максима и деда, Маша побледнела.
– Как? – удивленно произнесла женщина. – А мы думали…
В прихожей было темно и мрачно.
– Я сейчас, – сказала женщина и куда-то удалилась.
Максим опустился на стул, а старик, сняв обувь, направился по коридору в комнату Гриши. Там никого не было. Несколько старых фотографий Маши и Гриши с детьми висели на стенах. Открылась дверь, и вошли двое мальчиков с Машей.
– Гриши нету? – спросил старик.
– Пусть они тут побудут, – сказала женщина. – Я все перенесу, вы не беспокойтесь. Я думала… Но раз, так, комната его по праву, мы только кое-что перенесем.
Старик ничего не понял и направился в комнату Максима, чтобы подготовить кровать для мальчика. Маша так быстро торопилась, что опередила старика и вошла первой в комнату. Здесь старик уже увидел две кровати вместо одной и несколько уплотненную мебель. За то время, что Максима не было дома, что-то в его комнате явно произошло. Женщина в спешке начала скручивать матрац и постель, чтобы освободить кровать.
– А эту кровать мы перенесем, – сказала она, указывая на вторую кровать у стены. – Все вещи Максима я верну назад. Мы не знали, как долго он пробудет в больнице, – оправдывалась она. – У нас тесно, много народу. Вы понимаете… Наш доктор, вообще сказал, что он не вернется. Пациенты с его диагнозом долго не живут, вот мы и решили… Ну, чтобы комната не пустовала. Вы понимаете, но теперь мы все вернем. – Женщина суетливо убирала вещи и переносила их в другую комнату. Старик направился к Максиму.
– Деда, я хочу пить, – сказал Максим.
– Я что-нибудь придумаю. Жди меня.
– Деда, я, ведь, не останусь здесь?
– Нет, конечно, нет. Я обещал тебе, а слово надо держать. Мы только соберем в дорогу твои вещи.
Две пары глаз смотрели из-за угла на тучного старика. Он направился на кухню, там, на плите находился чайник. Он налил с него воды в кружку и хотел, было, отнести Максиму, как его взгляд упал на черную тряпку, укутывающую какой-то круглый предмет, за кухонным шкафом. Старик отдернул ткань и обомлел. За шкафом в узкой щели, находился, прислоненный к стене, похоронный венок.
В прихожей появилась несколько встревоженная, но бодрая, тетя Маша. Максим с залпом осушил кружку.
– Ну, вот, почти все готово, – сказала женщина. – Гриша будет после семи. Мы остальное перенесем вечером.
– Не нужно, – сказал старик.
– Почему? – удивилась женщина.
– Я забираю мальчика к себе в Тайгу, он будет со мной.
– Ну, что ж… – сказал женщина, в его голосе не было протеста, казалось, что она была согласна с таким неожиданным для нее решением. – Вы правы, на природе хорошо. Пусть он у вас немного поживет, а потом приезжает. Эта комната всегда его будет ждать.
– Я уже купил билеты, на вечер. Я с Гришей не встречусь, передай ему, что приеду летом.
– Хорошо, хорошо, – довольная таким исходом дел, сказала женщина, – я приготовлю еду вам в дорогу.