- Да-да, простите ради бога! Но эти упорные слухи об эпидемии… Есть мнение, что само прикосновение к тем вещам, которые они оставили после себя, опасно для жизни и здоровья. Но лишь в том случае, если эти вещи извлечены из земли. Если же они взяты из воды, то они очищаются…
- Какая ерунда! - изумился Вальтер. - Я бы спокойно взял в руки любой предмет, оставленный эйнами, независимо от того, лежал ли он до этого в воде или в земле… Впрочем, я думаю, что показал вам всё, что мог. Все остальные чудеса моря - это не у меня. Это в океанариуме и в музее местного покровителя наук и искусств господина Мецената.
Скандлан сказал:
- А знаете, в чём была ваша непоправимая ошибка?
Вальтер ответил:
- Непоправимая? Ошибка? Я не понимаю: о чём вы?
- Вам не следовало так демонстративно сорить деньгами. Слух о том, что какой-то человек постоянно ныряет в море, и после этого у него появляется очень много денег, быстро вышел за пределы вашего острова.
- Ну, вышел, - согласился Вальтер. - И что дальше?
- Ваше счастье, что я и мои ребята - люди миролюбивые. Мы не собираемся отбирать, грабить и вымогать. Мы просто хотим подключиться к тому же источнику дохода, что и вы. Сокровища, если они в большом количестве лежат на дне морском, не могут слишком долго принадлежать одному человеку. Рано или поздно об этих богатствах узнают другие, и им захочется получить то же, что и вы получаете.
- Я вам не мешаю. Узнавайте.
Скандлан сказал:
- Рано или поздно к вам могут прийти простые грабители и потребовать от вас не часть добычи, а вообще - всё. Всё полностью. И вовсе не обязательно это должны быть какие-то головорезы. Это может быть очень приличный и чистенький господин, который вообразил себе такое устройство мира: всё, что сейчас находится в распоряжении честных людей, принадлежит им временно и рано или поздно должно стать моим. Самостоятельно вы не сможете защититься от таких людей. Я же предлагаю вам простое решение этой проблемы: Я и мои ребята обеспечивают вам должную охрану и неприкосновенность. А вы делитесь с нами своими секретами. Уверяю вас: это было бы взаимовыгодное сотрудничество. Мы понимаем, что море полно тайн, и так просто, с наскока проникнуть в них - это не реально. Поэтому мы и не надеемся с лёгкостью постичь все эти секреты. Вы поможете нам, а мы поможем вам.
Вальтер сказал:
- Ну, что ж, я был очень рад побеседовать с вами. Я подумаю над вашим предложением. А море, а точнее Океан, - для меня такая же точно таинственная стихия, как и для вас. Общаться с Океаном нужно очень осторожно, и если потерять бдительность, то будет плохо.
Скандлан сказал задумчиво:
- Золото эйнов нужно искать где-то поблизости на дне моря - это для меня вполне очевидно. Возможно, это какой-то опустившийся после сильного землетрясения участок суши, а может быть, это затонувший корабль, который перевозил когда-то на большую землю добытые где-то сокровища эйнов - я пока не знаю. Но, если вы нам не поможете, то мы рано или поздно узнаем это сами, и тогда уже не ждите, что мы с вами будем делиться найденным.
- А я и не жду, - ответил Вальтер.
Всё это время они шли по направлению к калитке. Уже на самом выходе Вальтер сказал:
- Эйны были таинственным народом. Они не похожи на всех остальных людей на нашей планете: многого в их культуре учёные не смогли объяснить и по сей день. Откуда у них были такие знания, до которых мы и сейчас ещё не доросли? Остаётся предположить лишь одно из двух: у них была покровителем какая-то неведомая внеземная цивилизация, или же они общались с какими-то потусторонними силами.
Скандлан удивлённо посмотрел на Вальтера:
- Это вы мне к чему говорите? В виде лекции?
- В виде наставления, - невозмутимо ответил Вальтер. - Но я ещё не всё сказал. Я не знаю, какую из этих двух сил мы должны назвать на самом деле. Но знаю совершенно точно одно: эта сила действует прямо сейчас. Все те, кто изучает культуру погибшей эйнской цивилизации, подпадают под воздействие этой силы - злое или доброе. Те же, кто трогает руками вещи, созданные эйнами, и в особенности их сокровища, и имеют при этом нечистые намерения, попросту рискуют жизнью. Это не последствия эпидемии и не микробы. Просто их сокровища не всем даются в руки.
Они уже вышли из калитки. Скандлан знаком руки отдал приказание всем троим своим подчинённым сесть в машину. Но сам не садился. Спросил насмешливо:
- Вы хотите сказать, что, если я и мои ребята займутся поиском сокровищ, то нас могут ожидать неприятности?
- Ваша жизнь окажется в смертельной опасности, если вы займётесь этим делом. Скорее всего, вы погибнете при первом же соприкосновении с сокровищами. Такие случаи уже были.
Скандлан вздрогнул при этих словах и молча сел в машину. Высунувшись из окошка, сказал:
- Странно получается: я вас предупреждаю о возможной для вас опасности, а вы меня. Мы что же - обмениваемся угрозами? Поверьте: я человек миролюбивый.
- Я тоже, - ответил Вальтер. - Он похлопал машину по крыше и добавил: - Я ничего не смыслю в машинах, но, по-моему, "Элитарный круиз" - это очень дорогая марка. Вы, видимо, богатые люди, не так ли?
Скандлан насторожённо смотрел на него со своего сиденья снизу вверх. Хмуро проговорил:
- Да уж не бедные! Моё почтение, господин Вальтер!
Шикарная машина мягко тронулась с места и поехала на не слишком большой скорости по шоссейной дороге, витиевато спускавшейся к морскому берегу. Двигаться слишком быстро здесь было опасно - дом Вальтера стоял на высоком обрывистом берегу. Сто лет тому назад строителей маяка меньше всего заботила проблема подъездных путей. Маяк должен был стоять, по их замыслу, на высоком и открытом месте на берегу моря, а то, что здесь кто-то захочет не просто жить, а обосноваться, - такого им и в голову не приходило. Вот потому-то дорога от дома и тянулась столь опасным образом вдоль пропасти. Ездить здесь нужно было очень осторожно - заросли бамбука и редкие деревья не спасли бы машину от падения при слишком резком рывке.
Вскоре странные гости медленно исчезли за поворотом.
Вальтер задумчиво посмотрел на открывавшуюся перед ним морскую панораму. Вдали, возле самого горизонта вытянулась чёрная цепочка Остроконечных рифов. Рыболовецкая шхуна осторожно пробиралась через единственно возможный в этой цепочке безопасный проход. Вальтер пробормотал самому себе:
- Интересно, увижу ли я этих самоуверенных глупцов ещё раз или уже нет? А по мне, пусть бы себе жили и жили - они ведь мне ничего плохого не сделали, чтобы я им желал зла.
Он повернулся и пошёл назад. Башня Старого Маяка и дом смотрителя - вот это и было теперь его жильё. Вальтер подумал: "Я всегда мечтал так жить - возле моря и непременно на острове. И вот мечта сбылась… Но вечно отыскивается что-нибудь такое, что мешает тебе тихо и беззаботно жить - то умерла жена, то потом стали появляться какие-то непонятные гости вроде этих… И ведь это не первые и, должно быть, не последние!.. И чего от них ждать - даже и не представляю…"
Когда он вернулся в лабораторию, там уже была Тереза - его молодая жена.
- Кто были эти гости? - спросила она. - Я их видела только издалека, и они мне не очень понравились. Какие-то напыщенные, чересчур торжественные.
Вальтер сказал:
- Не обращай внимания. Многие приезжают к нам на острова в поисках экзотики и приключений. Вот и эти тоже.
- Пойдём обедать, - сказала жена.
- Пойдём, - согласился муж.
Экскурсия
- Дети, отойдите в сторону! - скомандовала учительница. - Едет машина!
Дети боязливо посторонились, давая проехать чему-то железно-стеклянному и непонятному.
Поскольку они видели всё это и раньше, но только на картинках, то удивление их не было слишком уж большим.
- Но почему они не ездят на лошадях? - спросил один мальчик. - Ведь это же веселее, чем ездить в таких железных домиках на колёсах.
Учительница ответила:
- Лошадь нужно любить, и о ней нужно очень хорошо заботиться. А с железом - проще. Кроме того, в больших городах лошадь невозможна: там нужны большие скорости - люди ведь там всё время спешат…
Вереница детей спускалась по дороге к морю. Кто-то предложил:
- А давайте всё-таки войдём в город!
- Нам туда нельзя, - сказала учительница. - Совет Старейшин запретил нам туда ходить, потому что там очень опасно. Ещё немного погуляем и вернёмся назад.
Глава четвёртая. Ещё один случай
У Вальтера были все основания проявлять подозрительность и недовольство по поводу прихода заокеанских визитёров. Гости из других стран уже приходили к нему и не один раз. И далеко не всегда с добрыми намерениями, хотя и приятные визиты тоже бывали.
Однажды был случай, когда к нему явилась очень вежливая и очень респектабельная делегация нифонских учёных - так они сами себя назвали. Впрочем, Вальтер у них никаких документов не проверял, и они вполне могли быть кем угодно другим.
По странному стечению обстоятельств, их тогда тоже было четверо. Раскрыв калитку, Вальтер смотрел на них своими ледяными глазами, изображая полное равнодушие, хотя в глубине души был очень поражён - это ведь были не обычные обитатели планеты, а нифонцы, считавшиеся, по общепринятой версии, самыми экзотическими людьми в мире. Вальтеру всегда не нравилась вся эта выпирающая из них показная и напускная экзотичность, и он считал, что это просто-напросто пошлость. И вот он смотрел сейчас на этих людей, и на его лице не отражалось ни удивления, ни восторга, ни даже самой элементарной вежливости. Он только спросил у них, что им от него надо?
Самый старший из них назвал своё имя: Фунакосий, остальные трое склонили при этом имени головы в почтительном и благоговейном поклоне. Вальтер сразу понял, что Фунакосий - это у них настолько большая величина, что остальные трое уже особого значения не имеют. Скорее всего, они были ему только свитой. Косвенным доказательством этому служили четыре автомобиля, на которых приехали эти четверо: на каждый автомобиль приходилось по одному водителю и по одному охраннику. Один из автомобилей был очень дорогим - нифонской марки "Цветущий персик", другие просто дорогими - марки "Лунный свет".
Фунакосий заявил, что он и его спутники - крупнейшие нифонские учёные-культуроведы и они просят принять их.
- Проходите, - сказал Вальтер и показал своим гостям на широкую каменистую тропинку, ведущую к его дому.
Гости поклонились в знак особой признательности за это приглашение и двинулись в путь.
Это была торжественная процессия из людей, одетых в нифонские национальные костюмы и ведущих себя крайне своеобразно. От калитки до дома они шли гуськом (хотя можно было спокойно передвигаться и по двое) и, видимо, по старшинству. Точно так же они и входили в дом… Но, прежде чем они окончательно войдут туда, мы их мысленно задержим в неподвижности и очень коротко расскажем о нифонцах.
Это были единственные люди на всей планете, у которых по непонятной причине волосы были тёмно-красного цвета. Цвет глаз у них был зелёный, и это тоже сильно выделяло их на фоне других людей. Поскольку на этой планете у всех людей цвет кожи и черты лица были примерно одинаковы, то очень просто было принять обличье настоящего нифонца. Для этого нужно было перекрасить волосы, надеть нужные линзы на глаза и, освоив их манеру вести себя и их язык, перевоплотиться в них полностью. Что многие и делали, потому что это считалось очень модным.
Две вещи нифонцы делали постоянно: кланялись и улыбались. Иногда смеялись. Вальтер знал, что, согласно национальному обычаю нифонцев, смех означает у них не радость, а, как правило, согласие, иногда - что-то другое. Улыбка - это вежливость и ничего больше. Категорий "радость" и "веселье" у этого народа не было вообще. Они всегда были очень серьёзны и очень рациональны. Никаких эмоций - только ритуал. Все их поступки и поведение подчинялись заведённым правилам, и никакие отступления от этих норм нифонцу не позволялись. Они одинаково хорошо владели обеими руками и писали свои иероглифы то с помощью левой руки, то с помощью правой - в зависимости от дня недели и некоторых других важных обстоятельств. В языке у них не было падежей, предлогов, союзов и личных местоимений; у них не было различия на единственное и множественное число, а глаголы у них не менялись по временам - они всего этого не изобрели, но зато у них было несколько ступеней вежливости: одинарная вежливость, двойная, тройная, дополнительная, возвышающая и многократная. Существовала сложная система обычаев, согласно которой эти разные ступени и формы вежливости применялись при обращении к людям. Это же самое касалось и системы почтительных поклонов и обычаев того, как надо сидеть, принимать пищу (и какую!), пить чай и вести беседу.
Но сдвинем с места застывшие фигуры и продолжим рассказ о том, как они входили-входили в дом и наконец-таки вошли.
В ответ на предложение хозяина сесть - гости вежливо поклонились, достали свои собственные коврики, расстелили их на полу и, сняв обувь, уселись на них, скрестив ноги, а руки положив на колени.
Вальтер, прекрасно понимая, что допускает некое глумление, сказал, что он хотел бы чем-нибудь накормить и напоить своих гостей, но для этого им бы пришлось сесть за обычный стол и есть из обычной посуды, на что они наклонили вперёд свои красноволосые головы, поблагодарили, прижав левую руку к сердцу, а правую ко лбу и ответили, что есть не хотят, ибо пришли сюда по очень важному делу, касающемуся развития мировой науки.
На самом деле, на протяжении всей встречи говорил лишь один человек, а другие лишь кивали, улыбались и иногда дружно смеялись. Всё это они делали почтительно и синхронно, словно бы заранее отрепетировали все свои действия.
Возможно, нифонский ритуал требовал от Вальтера, чтобы и он уселся таким же образом, но он этого не сделал. Сел в обыкновенное кресло и спросил гостей, глядя на них сверху вниз:
- Итак, чем я могу быть вам полезен?
Фунакосий сказал:
- Мы представители финансового отдела местного нифонского консульства.
Вальтеру нужно было сказать: "Очень рад" или "Весьма польщён", но он вместо этого ответил:
- А я почему-то подумал, что вы учёные. Мне, видимо, послышалось.
Все четверо вежливо улыбнулись. Фунакосий сказал:
- В нашей стране наука не существует в отрыве от бизнеса. Мы представляем и науку, и бизнес.
- Допустим, что так. Ну и что из этого следует?
Все четверо дружно рассмеялись. Фунакосий уклончиво проговорил:
- Из этого следует очень многое.
- А нельзя ли поточнее?
Фунакосий воздел руки к небу и сказал:
- Один наш знаменитый нифонский поэт и мудрец высказался как-то раз по этому поводу таким образом:
Путник, идущий с друзьями хорошими верным путём
Твёрдою поступью, скоро достигнет избранной цели.
Но для начала они посетят священную рощу,
Слушая пение дивных хрустальных ручьёв.
С этими словами Фунакосий молча склонил голову, видимо, в знак уважения к памяти великого поэта. Остальные нифонцы дружно сделали то же самое.
Вальтер усмехнулся.
- Я не являюсь поклонником вашей поэзии. Ваш способ туманного выражения мыслей мне непонятен и скажу более того - неприятен. Говорите прямо, зачем пришли?
Фунакосий ответил:
- Одним из достоинств нашего народа является то, что он может изъясняться и прямо, и косвенно. Мы способны со всеми людьми найти общий язык. Ведь именно по этой причине почти все деньги мира и хранятся в наших банках, а не в ваших. Нам доверяют.
Вальтер сказал:
- Я как раз не из тех, кто вам доверяет.
Все четверо нифонцев дружно рассмеялись в ответ.
Вальтер сохранил непроницаемое лицо и сказал:
- Впрочем, говорите, я вас слушаю.
Фунакосий склонил голову в почтительном поклоне и, улыбаясь, сказал:
- На нашей священной земле когда-то жил варварский народ, истреблённый нашими доблестными воинами много веков тому назад. Как говорил другой наш великий поэт:
Воин, убивший презренного варвара, будет в почёте.
Воин, разрушивший варварский храм, достоин награды вдвойне.
Воин, поправший могилу врага, втройне будет чести достоин.
Воин Нифонии знает в лицо врага своего.
- Какая чушь! - пробурчал Вальтер, и в ответ все четверо молча склонили головы, видимо, желая этим сказать: мы приняли к сведению твоё мнение, но от комментариев воздержимся.
Фунакосий продолжил:
- К сожалению, могилы эйнов и по сей день оскверняют нашу землю, и, как только мы их находим, мы их тут же уничтожаем.
При этих словах он поклонился в знак особой признательности к тем, кто это делает, а трое других нифонцев дружно рассмеялись.
- Вы уничтожаете их могилы? - удивился Вальтер. - Но ведь они уже давно умерли и не могут больше причинить вам вред!
- Мы очень надеемся на это, - сказал Фунакосий.
Вальтер спросил, насторожившись:
- На что вы надеетесь? На то, что они умерли или на то, что они не смогут причинить вам вред? У вас есть сомнения на этот счёт?
- В нашей жизни всегда найдётся место сомнению, - уклончиво ответил Фунакосий.
Все четверо нифонцев в ответ рассмеялись, а Фунакосий продолжил:
- Но даже, если они и в самом деле исчезли, то и самая память об этих примитивных варварах вредит нашему народу. Всё, что мы находим при раскопках, - это скорбные артефакты, прикосновение к которым весьма пагубно отражается на благополучии нашей нации.
- И что же вы придумали, чтобы эту беду устранить? - спросил Вальтер.
- Вся Нифония покрыта древними храмами вымершего варварского народа. Повсюду на нашей земле мы видим остатки их крепостных стен, их дворцы с колоннами, их древние стадионы, их статуи богов. Но с другой стороны: в нашем процветающем государстве выросли самые высокие в мире небоскрёбы, у нас работают самые мощные в мире заводы, и они производят самые лучшие и самые дешёвые в мире товары, и мы не можем смотреть равнодушно на то, как эти памятники ушедшей дикости напоминают нашим людям о том, что можно было бы жить как-то иначе. Не так, как мы живём.
- И что же вы придумали, чтобы искоренить эту дикость окончательно?