- Да. Есть для чего жить, - восхищался Сергей. – Пинк Флойд. А!? Вот ведь до чего дошло. Пинк Флойд в Москве! А мы не верили. Спорили. Смеялись. А тут еще: "Группа, названная надеждой советского рока в 1987 году, признанная лучшей рок-группой страны в 1988 году, стала теперь главной загадкой 1989 года", такое мнение о "Наутилусе Помпилиусе" высказал в одной из популярных музыкальных телепередач журналист Артем Троицкий". Ни хрена себе! "Советского рока!" Пусть Маныч теперь утрётся со своим джазом.
- Давай назад, - нетерпеливо сказал Литр Иваныч, и забрал газету. – Рок у него. Не о том думаешь, - сказал он Сергею и постучал кулаком себе по лбу. - "Климакс у мужчин не обнаружен", - выразительно зачитал Литр Иваныч следующий заголовок, вооружившись очками. – Вот. Понял? – спросил он у Сергея. - А мы и не сомневались, однако. Ну, это потом. "У кого сколько любовников?" О! "Самые верные супруги - стал он выразительно зачитывать из газеты, - англичане, – меньше 50 процентов в течение супружеской жизни заводят романы на стороне. В Германии, США, Франции и России изменяют от 74 до 76 процентов мужчин. Подсчитано, что средний роман случается раз в два года, длится три месяца и состоит из семи с половиной половых актов"… С половиной, - задумчиво повторил Литр Иваныч. – Это как? Когда муж застукает? С недоделочкой?
- Кобели. Кобели и есть,- сказала бабка, задвигая за собой дверь в купе. – Похабень одна.
- Любопытные тут у вас новости, - смущенно пробормотал Литр Иваныч, внимательно вглядываясь в газетный шрифт, - "Чудеса под одеялом", - зачитал он очередной заголовок.
-На каком поприще на хлеб зарабатываете? - спросил сосед, - Говорите, по служебным едете.
Литр Иваныч сделал вид, что очень заинтересован газетой.
- А вы сами-то? - спросил Сергей, слезая со своей полки вниз.
- Кооператор, - скромно сказал мужчина.
- Это?.. – многозначительно спросил Литр Иваныч, подняв лицо от газеты, - какой профиль?
- При заводе у нас кооператив. Торгуем продукцией завода. Обеспечиваем желающих. Так-то как? По фондам и разнарядкам?
- Еще бы! - понятливо откликнулся Литр Иваныч. – Фонды давно выбраны.
- А у нас – пожалуйста. Подороже, конечно, процентов на пятьсот. Зато есть. А какая разница? Всё равно по безналу платят. Всё по закону. Ну, у меня и свой тоже зарегистрирован. Торгово-закупочный. Я через него тоже себе немножко откусываю. А у вас какое направление?
- Мы красной ртутью занимаемся, - сказал многозначительно Сергей.
- У нас акционерка. С Ирландией, - ввернул Литр Иваныч.
- У вас внешнеэкономическое, – с уважением протянул мужчина. – Совместное. У-у-у. А кроме ртути, чем торгуете?
- Дивидяхами – сказал Литр Иваныч.
- Чем? Видяхами?
– Дивидяхи. - Литр Иваныч широко раздвинул руки.- Не знаете что ли? Все серии с Высоцким. На одной дивидяхе.
- А-а. Видаки! Тема хорошая. Видаки – на ура. Но надо первую руку иметь. Без накрутки. Тема, конечно, интересная. Очень. Очень интересная. Можете по факсу сертификат прислать?
- Договоримся, - важно сказал Литр Иваныч.
- Кстати, вам два вагона югославской баранины не нужно? У меня биржевая цена. Очень приемлемая. Очень. Мне всего пол процентика. По договору. Нет? Жаль. А спирт-ректификат? Этанол С2Н5ОН. Проба на чистоту с серной кислотой, - заученно затараторил он, - Проба на окисляемость, на метиловый спирт с фуксинсернистой кислотой. Фурфурола нет, - убеждено сказал он. – Цистерна. 54 тонны. Стоит в Ярославле, на Сортировочной. Но, буквально до понедельника.
- Шило не интересует, - сказал пренебрежительно Сергей.
- А что еще есть у вас? – заинтересовался сосед.
- Нотики еще, - сказал Сергей, разглядывая свои ногти.
- Это что? – спросил сосед.
- Компы, - вспомнил Литр Иваныч.
- Компы? Не знаю. Надо прошелестеть это дело. Сертификат есть? По факсу можете послать? Ассортимент, технические условия, Инкотермс, прочее? Что это вообще?
- Да не секрет. Вы вроде интеллигентный человек. На Западе в интернетах на вешалках какие угодно висят,- стал снисходительно рассказывать Сергей. - На пуговицах, с застежкой, на молнии. На кнопочках. С опушкой, без опушки. До пупа и ниже.
- У нас и в Эстонии своя рука, - значительно сказал Литр Иваныч. - Из Финляндии Валерка привезет. Хоть весь интернет, вместе с селедкой и трусами.
- Прибалты - они шустрые, - согласился кооператор, быстро потирая шею. – Вот-вот из Союза выпрыгнут. А бартер?
- Какой еще бартер?
- Я понимаю - вас валюта интересует. А всё же - на обмен? Товар – товар, - угодливо сказал кооператор. - По Марксу.
- Обмен? - переспросил Сергей.
- На воду, - веско сказал Литр Иваныч.
- А что? Актуально? – оживился сосед.
- Есть такие прогнозы, - важно сказал Сергей. – Эстонцам вода нужна. У них колодцы пересохли.
- Воду я могу устроить,- быстро сказал кооператор. - Сколько надо?
- Согласуем.
- У вас визитка есть? – спросил Сергей.
- Это что?
- Карточка такая. С телефоном. С Нокией.
- Нет.
- И у нас кончились. И вообще… Обули нас, - горестно сказал Литр Иваныч. - Карнавальщики. Феллини всякие.
- Клофелиньщики, - пояснил Сергей.
- Едем вот, а… И не похмелиться даже, - пожаловался Литр Иваныч. – Сидели вчера… Как люди. Полресторана за наши деньги гуляло. А сегодня и… Вот… Спели они романсы, денежки наши. Только доллары и мелочёвка ихняя остались. А что с ними?
- Поглядеть можно? – живо спросила бабка. – Я никогда иностранных не видала.
Литр Иваныч выложил на стол доллар, а Сергей монетку, найденную в тамбуре.
- Уже разрешили?! – воскликнул кооператор. – Смотри-ка ты! Для совместных предприятий!?
- А то, – солидно сказал Литр Иваныч.
- Ускорение, - значительно сказал кооператор и показал вверх пальцем. – Мы в провинции не поспеваем. Опять же, гласности мало.
- Зачем эта гласность? – сказала бабка. - Горшок надо выносить, если воняет, а не разбивать посреди комнаты.
- А как же репрессии? Лагеря? ГУЛАГ? – спросил сосед. – На старом новое не построишь. Язвы надо вскрывать, гной выдавливать. Пороки сталинизма полностью предать огласке.
- При Сталине порядок был, - возразила бабка. - Начальство не воровало. Хулиганов приструнили. А то, что секретарей партейных сажали, так это отлились им наши слезки. И с каждым годом всё лучше жили! И не спорьте со мной. Вы–то? как это можете помнить?
- "Было дело, и цены снижали", - добавил Литр Иваныч, вспомнив Высоцкого.
- А вот как после такой войны разруху было одолеть? – продолжила бабуся, получив поддержку. - Без порядка никак. И мы знали, что за нас никто не сделает. И он знал. Все работали, не покладая рук. Для деток, если уж так, старались, чтоб уж им получше потом жилось. Себя-то не жалели. Я туфельки не помню когда и одела. За всё про всё в сапогах. Да и у Иосифа Виссарионовича… Одеялко да шинелишка солдатская была. Орденов себе не вешал. Полную грудь. Он о стране думал. О людях простых. Чтоб хлебца белого вдоволь поели. Погодите, вспомнят еще. Сталина-то. Вспомнят.
- Вона! - воскликнул Литр Иваныч, просматривая газету, и зачитал. - "Президиум Верховного Совета СССР принял указ об отмене указа Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1978 года о награждении Леонида Ильича Брежнева орденом "Победа". – Вон как. Леонид-то Ильич как отнесся, интересно?
- Отношусь как? – переспросил сосед. – К бровеносцу?! Ухоркал страну, боров. Еще немного бы - и кранты. Вот Михал Сергеич мне нравится. Молодой, энергичный. С народом простым - как доступно. Часами говорит. Часами! А мог бы и сутками. Кооперация развивается. Да нам! - десять лет! – и не страна будет, а сказка! Работать вот разучились. Привыкли от восьми до пяти, а там трава не расти. Не-е-т, братцы. Не так. Есть нам к чему стремиться.
- А мы в колхозах, что? не работали от зари до зари? – возразила бабулька. – Много хорошей жизни видывали? Трудодни? Налоги на яблони да смородину? Свиньи нет - а шкуру сдай. Курей нет, а яичко неси. При Хруще заставляли кукурузу ростить. Вот такусенькая вырастала. С пальчик. Грамотеи. Как же! Как и нынешние. Такие же.
- Мамаш, - по-доброму сказал сосед. – И я о том же. Перестраиваться надо. Сельское хозяйство тоже надо перестраивать. Работаешь – получи по труду. Лентяй – ну, и сиди себе на печке, глину выковыривай и жуй. Офицеров переучить! – и на заводы, мастерами, в цеха. Армия такая нам не нужна. Ракеты и подводные лодки – порезать. Металл – в народное хозяйство. Или продать на иголки.
- А американцы режут? – спросил Литр Иваныч.
- С Америкой у нас теперь паритет. Штаты нам не враги. Перестраивать надо мышление. Образ врага - это не актуально. Дружить, торговать, сотрудничество по всем направлениям. Вот вы же торгуете. От какого министерства?
- Авиационной промышленности.
- Ругают вас в газетах.
- А кого теперь не ругают? – нашелся Литр Иваныч.
- И то верно. Уж нашего брата кооператора… А ведь для людей стараемся. Чтоб можно было и купить что надо и…
- Втридорога только всё, - язвительно перебила бабуся. - Спекуляция эта до хорошего не доведёт. И у нас, как в Польше этой, скоро будет. Тыщщи процентов. Мы с дедом и крупы мешок взяли, и соли мешок, и спички. Пока есть. А скоро не будет. Или будет да за бешеные цены, как у кооператоров ваших. Мыло где?
- Потому и втридорога, что скупают мешками, - возразил кооператор. – Брали бы нормально, по килограмму, и хватило бы. И цена бы установилась. Законы рынка. Вон, товарищи, тоже, – показал он на Литр Иваныч. - Ртутью торгуют. Вот вам ртуть нужна? – спросил он у бабки.
- Не нужна мне ртуть, - поджала она губы.
- И мне не нужна. А кому-то там нужна. Ртуть ненужную продадут, дивидяхи купят, здесь продадут – людям интерес обеспечат. И заживем лучше любой Америки.
- Если все продавать будут – кто будет работать? - спросила бабуся. – Нэпманы что ли?
- А-а, - как от зубной боли отмахнулся кооператор. - Надо понимание иметь. Я в Москве, в гостинице, телевизор смотрел. Программа "Взгляд". Ну, сами знаете, - сказал он, обращаясь к Сергею.
- Ну, - сдержанно подтвердил Сергей.
- Шахтеры в Воркуте. Бастовать, видите ли, задумали. Работы, дескать, нет. Решай, мол, государство. Так она умная женщина. В программе была, - пояснил он. – Ирина зовут, а фамилия неприличная. В общем… Манда, - сказал он вполголоса.
- Нерусь, поди, - брезгливо сказала бабка.
-Так она что говорит? Идите, говорит, шахтеры, в тундру. Собирайте клюкву. И продавайте! Сразу видно, как у человека мозг устроен! Государственно мыслит. Это же лозунг можно над шахтой: "Шахтеры, работы нет? Собирайте ягоды и грибы!" Вот таких энергичных людей и надо в наше правительство. Рынок в два счета построим.
Стучали колеса.
За окном бежали телеграфные столбы.
Возникла неловкая пауза.
- Вот, - печально сказал Литр Иваныч, забирая со стола свой доллар, - климакса у мужичков нету, да и… И похмелиться, тоже… Много у вас проблем, я смотрю. Бабочки летают, бабочки. - Литр Иваныч, позёвывая, откинулся на стенку купе и закрыл глаза. Но в бездействии ему не сиделось. – Дак, что ты говоришь, - обратился он к Сергею, как будто продолжая разговор, – Валерка машину в закордоне купил?
- Фольксваген, - поддакнул Сергей, оторвавшись от газеты. – Оцинкованный. Салон чистенький. Пять литров на сотенку.
- Да ну, - притворно удивился Литр Иваныч.
- Не мотор, говорит, а песня. Дизелёк.
- Немец, - уважительно сказал Литр Иваныч, и, не находя нужных слов, слегка пристукнул по столу.
- А что, - поинтересовался кооператор, - машины оттуда тоже? да?
- Да можно, - спокойно сказал Сергей, – на паром, и своим ходом.
- У меня-то "восьмерка", - засуетился кооператор. - Но заграничную... Конечно, я понимаю… на бартер тут? А?
- Не знаю, – солидно сказал Литр Иваныч. – Сейчас сказать не могу. Это как посмотреть. Это вопрос серьезный.
- Не простой, - значительно вставил Сергей.
- Да я понимаю. Понимаю. Надо людей заинтересовать. Я, конечно, готов. По договору. Ваш процент учесть. А может… В порядке, так сказать… По граммулечке? а? За знакомство, так сказать. За взаимовыгодное сотрудничество. Сейчас, как говорится, - хихикнул он, - без бутылки и детки не рождаются.
- Да мы бы и рады, - скорбно начал Литр Иваныч.
- Нет-нет. Это решим. Я решу,- твердо сказал кооператор, и вышел из купе.
- Курнем? – предложил Литр Иваныч.
- Чего тут курить-то? – ответил Сергей. – Ясно, как божий день.
- Вот и правильно, - согласился Литр Иваныч. – Вот и ладненько. Как вас, сударушка звать-величать?
- Какая я еще сударушка? Всю жизнь Катерина Петровна я.
- Катерина Петровна, - приложил руку к сердцу Литр Иваныч. – Вы на нас не серчайте. – Ей богу. Я сам… Всю жизнь… Вечный пахарь. На военном флоте ого-го сколько годиков отбухал. На заводе, можно сказать, в передовиках. Всегда, куда трудней – кого? В самую тундру? В полярную ночь? Вениамина Яковлевича! Знают, Вениамин Яковлевич костьми ляжет, а не подведет! Сейчас вот, доверили, - молодежь воспитываю. Опыт передаю. Я, знаете, вам скажу, они, язык не поворачивается… И на Ленина начнут бочку катить. Да-да, Катерина Петровна. Но мы им зубы-то, этим феритикам, пообломаем. Пообломаем, да. У нас, знаете, Бронзовая дивизия. Солдаты. Это, как он... Предводитель-то? фамилию забыл. Что-то дорожное. Своего мы им не отдадим. Без воды будут сидеть, так попиликают без воды. Без воды - не больно-то.
- Вот, - зашел в купе кооператор и показал бутылку водки. – Сухой закон. Пользуются. Втридорога втюхивает. Но, что скажешь - деловые люди, я понимаю.
- Давайте по соточке, - живенько скомандовал Литр Иваныч. - Катерин Петровна, ты как, а? поддержишь?
- Я, ребятки, только пригубить если. Мне на донышке. Чуточку самую. У меня тут смотрите, - она достала мутные целлофановые пакеты, - пироги, яички, огурцы. Берите, ребятки. Лучше, дружно ехать, правда?
- За знакомство.
-И взаимовыгодное сотрудничество.
Чокнулись. Выпили.
- Сучок, - горестно сказал Литр Иваныч, помотав головой, и занюхал пирожком. – Не "Путинка".
- "Андроповка", - пояснил кооператор. - Виноградники на югах вырубают, - сказал он, посыпая солью огурец. – Это, конечно, не деловой подход. Перегиб, конечно. С пьянством бороться надо, тут я поддерживаю. Но должен быть выбор, товарищи. А не талоны. Нам рынок надо строить.
- Сухой закон, значит - медленно повторил Литр Иваныч, сразу как-то вникая. – Вот до чего. Конечно. Тут и до Солженицына недалеко. Нет, пойду-ка я, всё же, покурю,- сказал Литр Иваныч. – Мотылек, ты со мной?
- Идем, - ответил Сергей. – Куда ж я без тебя.
***
- Они здесь что? – горестно восклицал Литр Иваныч. - Совсем ополоумели?
- Да ладно, что ты! – успокаивал его Сергей.
- Нет, я не пойму! У этих мудрецов в Кремле совсем с головкой плохо? Чего только не наворотили! Границы, войны, всюду раздрай какой-то… На хохлов атомную бомбу сбросили. Додумались!
- Вот, наверно, и с водой от этого трындец. Радиацией хлестануло. Слышал? динозавры на Украине?
- Динозавров укротят. Или в народном хозяйстве работать заставят. Это не проблема. А вот чехов, бедняг, опять побили. Вот это - да. Опять им досталось, братьям-славянам. Не берегут своих, и всё тут. Эстонцам воды не дают. Ну да, всегда были фашистюги, за море смотрели, но уж воды-то? А? Неужто воды жалко? Пусть люди вволю напьются. Милосердие где? Ведь бывший наш народ. А с грузинами зачем? Грузины - соратники наши вечные, плечом к плечу. Это ж – друзья, генацвале. Вон как "Тополя" поют! А "Васильки"? У меня пластинка есть.
- Так это… Яковлевич… Мы с тобой, заметь, всё это только за три дня узнали.
- И я про то же. За три дня, Мотылек! Вот, - Литр Иваныч показал кончик ногтя – с гулькин хер! А что на самом деле творится? Подумать страшно. Кто у них там за деятель такой? Кто там сидит за вредитель? Шпион американский пролез? Его же разоблачать надо! Там, я смотрю, целый клоповник. Не-е-ет… Не понимаю и понимать даже не хочу.
- Да, - согласился Сергей. - Народ злой какой-то, обиженный. Нервный.
- Ненависть же не на пустом месте берётся. Верно ведь? Значит, задели. И сильно, я тебе скажу, значит, задели. Терпелка совсем закончилась.
- А отчего?
- Тут три пяди во лбу не надо, - хмыкнул Литр Иваныч. - Добро людям делать трудно. Это же усилий требует. Мозговой деятельности. Вот какой-то шибко умный и придумал.
- Что?
- Ты не слышал что ли? Сухой закон. "А вот, дай-ка я, вот так вот: жрать нечего, ладно, они привыкли вроде, не дохнут, заразы, как ни старайся, не дохнут и всё! так мы теперь им выпить не дадим!" О! мысль! О! идея! Что народ на это подумает? Совсем извести хотят! Всё логично.
- В Москве, наверно, есть. А чего? В Москву съездили – и купили. Не привыкать. И винца, и колбаски, и апельсинов. Мы, например, за гондонами ездили. Купили.
- Мандаринов твоих мне не надо. А вот если приспичит? что? За пол-литрой в Москву ехать? Да и остальное, я тебе скажу…. Если Валера этот в Финляндии всё покупает, значит у нас до сих пор этих, как ты говоришь, интернетов, где всё в кучу свалено, не построили. И гондонов до сих пор в продаже нет, не боись – нету гондонов. Так что… Не дадут тебе девки. Езжай в Москву, если сухостой замучал.
- А телефончики у них какие, а?
- Зачем мне ихние "телефончики"? Чтобы твой Толя-ебатоля каждые десять минут мозги полоскал? Все придумано для того, чтобы рабочего человека закабалить. А этот? Корейка сраная. Акула капиталистического мира. Ты пойми! Он, говорит, на заводе работает, да?
- Ну да.
- Наверно, не последний там человек. И налево продает. Сука. Через дыру в заборе. Не стесняется. В наглую.
- Что продает?
- Всё! Такой и мать родную продаст! И спирт у него, и баранина. Жучара! И выпей и закуси. Вагонами спекулирует.
- Яковлевич, может всё это еще не взаправду? Сам же говоришь – квадратный корень надо извлечь. Так что ты не переживай. Нам, главное, надо домой вернуться. Там нас Анатолий Израилевич ждет. Что он тебе скажет?
- Да я его в жопу расцелую, если мы домой вернемся! Я пить брошу!!
- Не заболел, нет?
- Ох, - горестно вздохнул Литр Иваныч. – Лучше бы заболел. Ты что-нибудь понимаешь? Ты не видишь, какие тут "чудеса под одеялом"? Они климакс и ночных бабочек-мотыльков в комсомольской газете обсуждают! А что будет завтра? Где проснемся? В каком светлом будущем? Где воздух по талонам?
- Ну, я так думаю… Ну, пусть. Я лично, во всё это не верю. Такого быть не может. Ну, допустим. Тем не менее. Рано или поздно куда-нибудь приедем. Правда? Вместо еды – таблетки. Съел одну – и сытый весь день. А может уж там потихоньку и как в Финляндии будет? В одном магазине – всё. Вот что ты хочешь, чтоб было в магазине?
-Я? Пятьдесят сортов вина, – Литр Иваныч махнул рукой, как пушкинская царевна–лебедь.