- Будет.
- И двадцать пива.
- Не много? Ладно. Сделаем. Что еще? Что еще твоя душенька хочет?
- Ну, машину. "Жигули".
- Забирай. Почти бесплатно.
- Самолет, как у нашего директора.
- Это подороже – но, уговорил, бери.
- "Уговорил". Добрый какой, - съязвил Литр Иваныч. - Смотри-ка! А сколько летчику надо платить? Подумал?! Без штанов останешься. А тебе что надо? – в свою очередь спросил он.
- Пластинки. По телевизору чтобы тоже. Рок-концерты. Пусть Битлз на Красной площади выступят.
- Ты думай, о чем говоришь! На Красной площади, у святынь! концерты тебе! Я тебе точно когда-нибудь заеду, - показал Литр Иванович мозолистый кулак. - Будешь фонарями, как светофор светить.
- Я же.. Это… Футуристически. Фантастика.
- Размножаются почкованием, - хмыкнул Литр Иванович, попыхивая сигаретой.
- Девки будут почти голыми по улицам ходить, - мечтательно продолжал Сергей. - В ажурных чулках. Без юбок. Всё видно насквозь. Раз война кругом. Где мужики? Им же завлекать надо.
- С природой не поспоришь, - согласился Литр Иваныч. – Эти, вон. Помнишь? Зечка. Пупом как вертела. Я сразу всё понял. Всё просёк.
- А чего заорал на нее? Надо было ее за пуп – и в тамбуре! буквой зю!
Литр Иваныч зло запыхтел сигаретой.
- Молодятина. Это по твоей части.
- А вот скажи, Яковлевич. Попадем мы туда. Таблеток нет. Жрать нечего. Пить нечего.
- Из лужи напьешься. Если припрёт.
- Я не хочу из лужи. Там микробы.
- Да не бзди ты! Надо не ссать на колени, а расслабиться. Порядок должен быть даже в свинарнике. Найдем по бабе, и абгамахт. У них к тому времени ни у кого стоять не будет. На таблетках-то. А мы с тобой - нарасхват! Или акционерку откроем. Услуги мужские оказывать. Эти, с голыми пупами, в очередь выстроятся. Ладно. Хода нет, ходи с бубей. Пошли с врагом народа водку пить.
***
- …И вот эта колдунья, наколдовывает, - продолжала рассказывать Катерина Петровна, - и карты у нее так ложатся. Этот с пятном – Антихрист. Так и в Библии написано. С него всё и пойдет. Вой и плач, разброд и неразбериха. Деньги станут – бумага. Подтирайся, да сортир обклеивай. Спичку на них не купишь.
- Как в 1918 году, - вставил Сергей.
- Потом - и хуже того. Сатана Антихристу дорогу перейдет, бесенята будут воду мутить, вор вора поцелует. А итогом - глад, мор и война. Сатана свата на свата натравит, детей на отца, брата на брата пойдёт. Москва-река Красной рекой будет назваться. От кровушки людской. Тыщу трупов туда покидают рыбам на съеденье.
- Гражданская война. Колесо истории повторяется, - опять пьяно воскликнул Сергей.
- Заткнись, - сурово сказал ему Литр Иванович. – Что дальше, Катерина Петровна?
- Народу вымирать-погибать, а ворам-разбойникам – во дворцах плясать-веселиться. До полусмерти народ истреплют, считай до покойника, на износ. А чтоб совсем извести русский люд - придумают христопродавцы войну с нехристями. И нехристи потом будут в злате-серебре, над Русью потешаться. Дань им будем платить, как монголам, а они в лицо русскому человеку будут плевать и издеваться. После христопродавца придет новый царь. Черный карлик о двух головах. А с ним Чародей -кудесник-Черномор. Этот начудит-начудесит. Из мухи слона сделает.
- С Чехословакией когда воевать будут?
- Этого она не говорила.
- А с грузинами?
- Война будет, а с какими не сказала. Может и с грузинами.
- У меня друг грузин, - сказал Литр Иваныч. – Я за него любому морду набью. Сразу предупреждаю. Мы с ним в кабаке против шестерых дрались. Из-за меня, кстати. Он как взял стул! они как клочки по заулочкам полетели. Мне, правда, ребро сломали. Но зажило быстро.
- Чехи, понятно, - сказал кооператор. - У них на нас зуб с шестьдесят восьмого года. А с грузинами нам делить нечего. Это наш народ, христианский. Мы вместе должны быть.
- А потом что?
- Потом все карты смешались. Она чего-то такое увидела, что только рукой махнула.
- А что?
- Да крокодилов каких-то. Сама, говорит, понять не могу. Желтое всё.
- Н-да… Без водки не разобраться, - сказал Литр Иваныч. - Добьём? Ну, чтоб не сбылось!
Порожняя бутылка переместилась под столик.
- С водкой мы проблему решим, - решительно сказал кооператор. – Монополию отменят, это, как пить дать. И первым делом – свой перегонный заводик. Это – вечная тема, вечная, понимаешь? Веня, в долю войдешь?
- Войду, Слава, войду, - уверенно сказал Литр Иваныч. – У тебя соображалка работает. Но то, что ты с родного завода налево гонишь… Это…
- Веня, друг! Сколько у государства не воруй - все равно своего не вернешь. Бизнес надо делать. Где наша еще одна родёмая?
- Вот-вот, вот она, вот она, намотана, - показал на непочатую бутылку Литр Иваныч. - Мотылек! Размахни. "Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата, даже не знаешь, куда на ночлег попадешь", - напел он с хрипотцой.
- Высоцкий, - сказал кооператор и уперся указательным пальцем Литр Иванычу в грудь. – Правильно. Это в самую точку. Ты же проговорился, кассеты у вас. Польские, да? Я понял. Фильмы с ним, верно? Это вы - да! Это очень хорошо пойдет после её книги. Очень! У тебя Веня, головка в нужном направлении варит. Ой, золотая у тебя голова. Ведь в следующем году – десятилетие. А я сразу как-то и не дотумкал.
- Какое десятилетие? – спросил Сергей.
- Да ладно мне – "какое". Чего теперь-то. Не понял я, как будто. Вы ребята ушлые. По заграницам не зря мотаетесь. Володю, конечно, жалко. Сгубило его… Шесть бутылок водки в день… Какое сердце выдержит, правда?... Но, если грамотно дистрибьюцию, то сейчас эти кассеты... Возьмите в долю, а? Можно делать, слышь, Вень, комплект. У меня знакомый директор, Вень. Понял? В типографии нашей. Понял о чем я?
- Понял, - неуверенно ответил Литр Иваныч.
- Что сделаем? - загадочно спросил кооператор.
- Что? – весело переспросил Литр Иваныч.
- Но только в долю, да? Замётано?
- Замётано, - пьяно пообещал Литр Иваныч.
- Купеческое слово! Смотри! Закон! Мы еще один тираж нашлепаем, - радостно поделился кооператор и довольно облокотился на стенку купе, скрестив руки на груди. - Как родной будет. И обложечку. И тыры-пыры. Вот вам - Мариночка, и видеокассеты ваши заодно. Завернули. Бац! Ленточкой синенькой. Фотку сверху. Он с гитарой, она - киса. Рынок накроем, от Владика до Калининграда. А что? Книжка кассету продает, а кассета – книжку. Книжки не гниют, Вень. Лежат себе, хлебушка не просят. У меня гараж есть. Эта? понял? Разметут всё равно. Не печенюшки, не сгниют. Вставай, страна огромная. Я понимаю ваш замах, вы к годовщине уже хорошо подготовились. Ну, голова, - погрозил он восхищенно пальцем Литр Иванычу. - А мы - валенки деревенские. Давай, скооперируемся, Веня! На этом, я тебе скажу, можно хорошие деньги поднять.
- А чего сгубила-то? – приблизив лицо к кооператору, хмуро спросил Литр Иваныч.
- Ничего нас не сгубит, - уверенно ответил кооператор. – Масштабней надо думать. Как Ирина японская с телевизора.
- Высоцкий, - не отставал Литр Иваныч.
-Высоцкий? "После Серёги второй, истинно русский певец", - сказал с выражением кооператор. - Эх, - он смахнул пьяную слезу. - А вот, слушайте, мужчины.
Кооператор встал, и, пошатываясь, со стаканом в руке, продекламировал под стук колес:
России колокол упал,
Разбился насмерть.
Смерть прибрала тебя к рукам,
Да как-то - наспех…
Не водка и не бляди, нет,
Не Влади-выдра…
Тебя сгубили мы, Поэт,
Жиды и быдло…
-Ты, подожди, что говоришь-то? - сдвинув брови, спросил Литр Иваныч. - Не понял я что-то. Ты про что? Где Володя?
- Володя на Ваганьковском, Веня. На небесах! А где ж ему быть, нашему Володе?
-Я же!!! – страшно вскрикнул Литр Иваныч, сжав кулаки. Встал и вышел из купе, резко задвинув дверь.
- Он что? – недоуменно спросил кооператор у Сергея.
- А вот, - развел руками Сергей. - У вас водка неправильная. Блевать, наверно, пошел.
- Водка какая уж есть. Было бы предложено. Ну, давайте на боковую готовиться, что ли, - сказал кооператор. – У меня проволока припасена и пассатижи, замотаем ручку на завязку. Сейчас сходите по своим делам и ночью уж не шляндайте. Терпите.
- А что? – насторожился Сергей.
- Бандиты по ночам на этом перегоне…
- Озоруют?
- Озоруют, - невесело подтвердил кооператор. - На той неделе в этом поезде целое купе вырезали.
- А если скажут: милиция? – спросил Сергей.
- Не открываем. Если жить хотите.
- Свят-свят, - перекрестилась бабуся.
- Ничего, мудро вечера утренее, - сказал кооператор, вешая на шею полотенце.
V
- Вставай! – трясла за ногу проводница, - и белье несите. Сколько раз сказано! Обормоты! Дома будешь дрыхнуть. Вставай! И этого лешего, давай, буди.
Сергей свесил похмельную голову с полки. Бабуся складывала в сумку остатки еды со столика. За окном тянулся унылый промышленный пейзаж.
- Яковлевич!
Литр Иваныч лениво приподнял голову.
- К херу.
- Яковлевич! Вставай. Покурим.
- А-а. Покурить. А выпить? В каком мы нонче веке? – спросил Литр Иваныч и тяжело спрыгнул вниз. – Где там курево?
- У тебя в гамаке.
- Заграничные? – заинтересованно спросил мужчина в синей "олимпийке".
Литр Иваныч протянул пачку LM.
- А у тебя что?
- "Стюардесса".
- Давай. "И стюардесса, как невеста"… Какой день сегодня?
- Так пятница же.
- Завтра, значит, выходной? – уточнил Литр Иваныч.
- Кому как. У нас на полиграфе черная суббота. Конец квартала. План гонят.
Сергей посмотрел в вагонное окно.
Мимо тянулись знакомые корпуса лампового завода. На фасаде светились огромные буквы: "Решения XXV съезда КПСС – в жизнь!"
1
Капитан третьего ранга
2
Мичман
3
тормоз железнодорожного подвижного состава
4
Яак Йола – популярный советский певец, "Вана Таллинн" - марка ликера, "Каубамая" - универмаг в центре Таллина
5
апрель 2007 года, Таллин.
6
Maxima - торговая сеть продуктовых супермаркетов типа "Пятерочки".
7
ERT - Eesti Raudtee - Эстонская железная дорога.
8
"Калина красная".
9
"Eesti Ekspress" (Э́эсти э́кспресс - Эстонский экспресс) - общественно-политический еженедельник
10
Песня В.Высоцкого - "Евреи"
11
Таллиннский радиозавод "Пунане РЭТ". Зарплаты рабочих доходили до 800 рублей в месяц. При стоимости однокомнатной кооперативной квартиры 5000 рублей. Однако, так было далеко не всегда и не везде.
12
Официальный курс рубля к доллару США в СССР.
13
Алты - опасность, скpывайся (блатной жаргон, феня)
14
Айва - сигнал тревоги (блатной жаргон, феня)
15
вытрезвитель
16
Спирт – сленг (морск.)
17
Леонид Губанов