В то время как Мэри покоится в своём стеклянном гробу, её приспешники не теряют времени даром в ожидании её пробуждения - они переносят в Междумир всё новые и новые души. Оторва Джил встречает Джикса - фурджекера, то есть скинджекера, вселяющегося в животных, преимущественно в ягуаров. Джикс служит королю майя и своим собственным интересам. В третьей, заключительной части трилогии "Скинджекеры Междумира" Нил Шустерман открывает новые горизонты Междумира и рассказывает о противостоянии, способном погубить всё живое на Земле.
Как всегда, огромное спасибо моим замечательным редакторам Linnea и olasalt, а также mila_usha_shak за обложку!
Содержание:
Пролог. - ЧаВо Алли-Изгнанницы. 1
ЧАСТЬ 1 - БЕСПУТНЫЙ ЗАТЫК 2
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - Шрамодух и боевой дух 11
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - Врата Скорби 29
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ - Возрождение Мэри 45
ЧАСТЬ ПЯТАЯ - Украденные жизни 58
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ - Нация руин 67
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ - Journada de Muerto 74
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ - Конечная бесконечность 83
Примечания 85
Нил Шустерман
Мир обретённый
*
Скинджекеры Междумира - 3
перевод sonate10,
ред. Linnea, olasalt
Моему школьному библиотекарю,
взявшей меня под своё крыло
и превратившей в читателя.
Спасибо, миссис Шапиро,
Где бы вы сейчас ни находились!
Пролог.
ЧаВо Алли-Изгнанницы.
Если ты только что проснулся в Междумире, наверняка ты в страхе и недоумении. Не волнуйся, всё образуется. Ну, почти. Меня называют Алли-Изгнанница. Я составила для новоприбывших список Часто задаваемых Вопросов. Было бы неплохо, если бы ты ознакомился с ними, даже если ты уже провёл в Междумире некоторое время - потому что здесь всё так быстро забывается...
Что такое Междумир?
Междумир - это страна между двумя мирами: жизнью и смертью. Если ты застрял здесь, это значит, что ты не добрался до света. Конечно, мы по-прежнему можем видеть живой мир, простирающийся вокруг нас, но мы больше не являемся его частью.
Почему я больше ни до чего не могу дотронуться, не могу разговаривать с людьми? Почему всё окружающее такое туманное и блеклое?
Ты мёртв. Придётся привыкнуть к этой мысли. Ты дух, ты послесвет. Мы называем себя так, потому что испускаем неяркое свечение, отчего нам легко видеть в темноте. Так сказать, сами себе фонарики. Только что проснувшихся послесветов мы называем зелёнышами.
Когда я перешёл в Междумир, была зима, а сейчас осень. Почему?
Все души спят девять месяцев после того, как прибудут сюда. Столько времени требуется, чтобы "родиться" в Междумире. Мы называем тех, кто ещё не проснулся, междусветами.
Почему я проваливаюсь в землю, когда не двигаюсь?
Ты дух, а духи могут проходить сквозь стены - и, разумеется, сквозь полы, потому что они те же стены, только у тебя под ногами. Мы быстрее проваливаемся сквозь деревянный пол, чем через бетон, камень или почву. Лучше держаться подальше от строений живого мира, иначе внезапно ты можешь оказаться на пути в центр Земли.
Если я призрак, то почему некоторые места для меня всё-таки твёрдые?
Мы называем их "мёртвыми пятнами". Места, которых больше нет, но которые люди очень любили; места, которые имели очень большое значение и остались в памяти человечества; места, где умерли люди - всё это переходит в Междумир, и сюда же отправляются предметы, пользовавшиеся особенной привязанностью их хозяев.
Что это за непонятная монета у меня в кармане?
Смотри не потеряй свою монетку и никому её не отдавай! Она проводит тебя туда, куда ты должен уйти - когда настанет твой час.
А... а куда я должен уйти?
Как бы мне самой хотелось это знать! Но никто из обитателей Междумира не может заглянуть в свет в конце туннеля, поэтому никто не знает, что там. Может быть, там то, во что ты веришь... а может, и нет.
И как долго я пробуду в Междумире?
Это зависит от многих обстоятельств. Если ты готов уйти и твоя монетка до сих пор при тебе - тогда ожидание будет коротким. Но если ты потерял монетку или просто решил остаться здесь, то можешь пробыть в Междумире довольно долго.
Со мной происходит что-то непонятное. Я застреваю в живых людях. Могу слышать их мысли и, кажется, завладевать их телами. Что это ещё за ерунда?
Если ты способен на такое - тогда ты скинджекер. Поздравляю! Ты обладаешь одной из самых чудесных способностей в этом мире, потому что можешь пробраться в любое тело. Но помни: пользуйся ею разумно. Я сама скинджекер и прекрасно знаю, какой это соблазн - начать злоупотреблять своими возможностями. Очень важно не оставаться слишком долго в одном и том же теле, иначе ты можешь застрять там надолго, даже навсегда!
А откуда у меня эта способность?
Ты не совсем мёртв. Твоё тело лежит где-то в коме.
Я не умею скинджекить, но моё тело меняется. Почему?
Мы то, что мы помним. Если мы помним, что при жизни у нас были большие уши, наши уши медленно становятся всё больше и больше. Если мы помним, что у нас было полно веснушек, то вдруг оказывается, что мы покрыты веснушками с ног до головы. У меня есть друг, умерший с пятном шоколада на лице. Ты бы ужаснулся, если бы узнал, во что он превратился...
Почему я вдруг обнаруживаю, что делаю одно и то же, одно и то же каждый день?
Ты, наверное, слышал истории о привидениях, которые постоянно, изо дня в день повторяют одни и те же слова и поступки? Что поделаешь - мы теперь призраки. Старайся по возможности разнообразить своё существование, иначе когда-нибудь обнаружишь, что прошли многие годы, а ты и не заметил. Вырваться из привычной рутины легче, если ты общаешься со скинджекерами.
Я не помню своего имени, и это сводит меня с ума!
У послесветов - всех, кроме скинджекеров - есть тенденция забывать. Ты можешь забыть даже всю свою земную жизнь. Вот почему у большинства послесветов клички - они не помнят своих имён. Скинджекеры тоже могут пользоваться кличками, но совсем по иным причинам.
Я слышал много всякого о Мэри Хайтауэр и о том, как она может мне помочь. Должен ли я её разыскать?
Ни в коем случае! Что бы тебе ни говорили, Мэри Хайтауэр ВОВСЕ тебе не друг. И если ты наткнёшься на одну из её книг, помни: верить можно только половине того, что в ней написано. Вот только трудновато понять, какой именно половине.
Я только что свалился с обрыва, но даже не поранился. Как такое может быть?
Насколько мне известно, в Междумире не существует физической боли. Раны затягиваются мгновенно, сломанные кости оказываются целыми - потому что на самом деле никаких костей нет, существует только память о них.
Я просто терпеть не могу эту дурацкую рубашку, но не она не снимается! Почему?
Ты теперь всё время будешь ходить в том, в чём умер. Твоя одежда стала частью тебя, такой же неотъемлемой, как кожа. Ты можешь натянуть что-то поверх неё, если найдёшь перешедшую одежду, но ты не можешь снять с себя то, во что был одет в момент смерти. Радуйся ещё, что не умер, когда на тебе был костюм дерева из пьесы, которую вы ставили в третьем классе, или маска для мексиканской борьбы !
Неужели в Междумире совсем нет взрослых?
Нет. Существует множество предположений, почему это так. Одни говорят, что взрослые переходят сюда с таким количеством багажа, что сразу же проваливаются в центр Земли, - но я в это не верю. Мне кажется, что чем старше ты становишься, тем труднее прорваться сквозь стену туннеля. У туннеля для взрослых такие толстые стены, что их просто невозможно проломить. Взрослые уходят туда, куда положено - хотят они того или не хотят.
Ой, что это? Огромный рекламный шар в небе!
Это вовсе не рекламный шар. Это дирижабль - воздушное судно. Ещё точнее - это "Гинденбург", немецкий цеппелин, сгоревший в 1937 году. С того момента он находится здесь, в Междумире.
Что такое облако?
Так мы называем группу послесветов. Ну, ты знаешь: стадо китов, прайд львов, облако послесветов. Этот термин придумала Мэри. Она много чего придумывает.
Вообще-то, мне всё это здорово нравится. Можно сказать, я в жизни никогда не был так счастлив!
Тогда для тебя пришло время двигаться дальше. Желаю тебе приятного путешествия к свету!
У меня столько вопросов! Не могла бы ты рассказать ещё чуть-чуть?
Прошу прощения, но есть вещи, которые тебе придётся узнать самому. Удачи!
Алли-Изгнанница
ЧАСТЬ 1
БЕСПУТНЫЙ ЗАТЫК
Глава 1
Джикс
Юноша проник в ягуара, легко скользнув в его гибкое, лоснящееся тело и тут же отправил примитивный кошачий мозг в спячку. Теперь он был хозяином зверя, чья плоть - мускулистое волшебство поджарого четвероногого хищника, в совершенстве приспособленного для бега, погони и убийства - принадлежала теперь чужаку.
Юноша взял себе имя Джикс - одно из многочисленных майянских наименований ягуара - поскольку питал склонность к большим кошкам и вселялся в них при первой же возможности. Он предпочитал диких ягуаров, водящихся в джунглях Юкатана - зверей, не утративших вкуса к охоте.
Профессией Джикса был розыск: он выслеживал тех послесветов, которых его превосходительство король считал угрозой своей власти. Таких, как, например, Ведьма с Востока, известная под именем Мэри Хайтауэр.
Его Превосходительство создал над Миссисипи ветровую завесу, чтобы не дать Мэри и её слугам проникнуть на его территорию, но Восточная Ведьма оказалась умной и безжалостной. С помощью своих скинджекеров она разрушила живомирный мост, перенеся его, таким образом, в Междумир. Затем мощный локомотив, влекущий за собой целый поезд, полный её последователей и рабов, пересёк реку.
По крайней мере, так слышал Джикс.
Другие утверждали, что сама Ведьма в пересечении реки участия не принимала, что с нею стряслось нечто до ужаса странное и непонятное, однако что же это было - каждый предполагал своё: улетела в небо; растеклась в лужицу; обратилась в камень; стала живым человеком... Каждый новый слух был ещё фантастичнее, чем предыдущий, так что никто не знал, чему же верить.
Джикса послали, чтобы он разведал все подробности. Узнал число нарушителей и их намерения, а потом доложил королю. Если эти дерзостные послесветы действительно представляли собой угрозу, с ними без промедления расправятся - им больше никогда не увидеть света дня. От рапорта Джикса зависело очень, очень много.
- Тебе надо бы вселиться в пилота летающей машины, - предложил Его Превосходительство, - поскольку быстрота, с которой ты в этом случае получил бы сведения, доставила бы нам большое удовлетворение.
Однако Джикс воспротивился.
- Но, сэр, моя способность к выслеживанию исходит от богов-ягуаров. Если я пущусь в путь замаранным, они разгневаются и отберут у меня мой дар.
Тогда Его Превосходительство отпустил его, снисходительно махнув рукой:
- Поступай, как знаешь, лишь бы мы получили нужные нам результаты.
Король всегда говорил "мы" и "нас", даже тогда, когда в комнате не было никого, кроме него самого.
Так и получилось, что ясным осенним днём Джикс отправился в путь в теле, заимствованном у ягуара. Быстрый зверь стремительно преодолевал горы и реки, останавливаясь на отдых только тогда, когда это было совершенно необходимо, да и то ненадолго. Он подходил поближе к поселениям и прислушивался к тому, на каких языках говорят их обитатели. Сначала звучали остатки древних наречий, дальше, по мере его продвижения, испанский, затем английский. Как только Джикс услышал английский, он понял, что цель близка; при этом никто его не засёк, потому что сейчас он совмещал в себе лучшие качества обоих видов: обострённое чутьё ягуара и совершенный ум человека.
Поезд-призрак пересёк мост в Мемфисе - значит, туда ему и надо отправиться. Джикс был уверен - уж там-то он обязательно учует запах сверхъестественного, и тогда выследить непрошенных гостей не составит труда. По мере приближения к цели он ощущал, как его наполняет восторженный трепет погони. Чужаки получат своё сполна.
Глава 2
Галеонные фигуры
Единственным, что скрашивало положение Алли Джонсон, привязанной к передку паровоза, был великолепный обзор. Особенно поражали её роскошные закаты. Даже в Междумире, где живые краски казались мутными и расплывчатыми, небеса не теряли свой ошеломляющей величественности; закат окрашивал увядающую ноябрьскую листву всех деревьев - и живых, и мёртвых, в цвета пламени. А потом на землю спускались голубые сумерки. Это зрелище наводило Алли на мысль: а не существуют ли облака, звёзды и солнце в обоих мирах одновременно? Уж луна-то точно светит одинаково как живым, так и мёртвым.
"Нет, не мёртвым!" - напомнила себе Алли. - Заблудившимся между жизнью и смертью..."
Вообще-то Алли была гораздо ближе к живым, чем большинство обитателей Междумира. Это делало её особенно ценной, особенно опасной.
И поэтому она теперь была привязана к передку призрачного поезда.
Правда, в настоящий момент обзор оставлял желать лучшего. Всё, что она видела - это лишь главный вход в деревянную церковь. Он, пожалуй, показался бы ей красивым и достойным восхищения... если бы не находился в футе от её носа.
Поезд стоял у церкви уже много часов, и всё это время Милос, Спидо и группа других, самых лучших и сметливых ребят из числа подопечных Мэри Хайтауэр, решали, что же им делать.
Сама Мэри дать никаких ценных рекомендациий не могла.
Перманентно истекающий водой Спидо (он так и ходил в тех самых мокрых плавках, в которых умер), отличался умением предлагать наиболее трудоёмкие решения возникающих на их пути проблем.
- Мы могли бы осадить поезд назад и найти другую мёртвую ветку, в обход.
Дело в том, что поезд-призрак мог двигаться только по тем путям, которые в живом мире больше не существовали.
Милос, их главарь в отсутствие Мэри, покачал головой.
- Мы и так потратили массу времени, пытаясь найти путь, который не заканчивался бы тупиком. Каковы шансы, что нам вот так просто удастся найти ещё один?
Он разговаривал на немного выспреннем английском с едва заметным русским акцентом, который Алли когда-то находила очаровательным.
- Почему бы вам просто не махнуть на всё рукой? - издевательски предложила Алли, положение которой позволяло ей подобные выпады. - Ведь ты, Милос, уже должен бы привыкнуть, что за что ни берёшься - вечно садишься в лужу. Ты в этом деле спец.
Тот злобно уставился на неё.
- А может, нам просто пойти напролом, - процедил он, - используя твою физиономию в качестве тарана?
Алли пожала плечами.
- Да пожалуйста, - сказала она, зная, что ничто в Междумире не сможет нанести ей физический ущерб. - Мне бы просто очень хотелось взглянуть на твою собственную физиономию, когда поезд сойдёт с рельсов и провалится под землю.
Милос крякнул с досады, поняв, что она права. В обычном мире если ударить деревянное строение чем-нибудь очень увесистым, то оно рассыплется, и поезд спокойненько проследует сквозь обломки. Но здесь не был обычный мир. Церковь перешла в Междумир, а всё, что оказывается здесь, невозможно разбить - разве что само назначение вещи в том, чтобы быть разбитой. Ничто нельзя уничтожить, если только предмет не был создан специально для уничтожения. Так что действительно - если поезд врежется в церковь, то он попросту сойдёт с рельсов, поскольку память церкви, хранящая здание именно на этом месте, по всей видимости, гораздо сильнее любого поезда, даже несущегося с огромной скоростью.
- Да как она вообще сюда попала, эта церковь? - кипятился Спидо.
Будучи машинистом, он имел одну и только одну цель: поезд должен двигаться! Любое препятствие он воспринимал как личное поражение, что типично для подростка, которому всего тринадцать лет. Милос, перешедший в вечность в шестнадцать, относился к подобным вещам спокойнее. И всё равно, Алли втайне радовалась: каждая возникавшая в их делах проблема, похоже, выставляла Милоса в невыгодном свете. Для того, чтобы быть хорошим руководителем, одной харизмы мало.
- Она попала сюда, - сдержанно объяснил Милос, - потому что её построили и снесли ещё до того, как проложили рельсы.
- Ну и? - буркнул Спидо, которому вечно не хватало терпения ничего осмыслить. - Почему она у нас на пути?
Милос вздохнул. Вместо него ответила Алли:
- Потому, гениальный ты наш, что если в живом мире разрушают две вещи на одном и том же месте, и обе переходят в Междумир, нам приходится иметь дело с обеими.
- А тебя кто спрашивает?! - огрызнулся Спидо.
- Но она права, - признал Милос. - Мэри называет это взаимозатыком.
- Как же. Взаимозаскоком это надо было назвать, - съязвила Алли. - Это у Мэри такой заскок - понапридумать идиотских слов, лишь бы казаться умнее, чем есть на самом деле.
Спидо воззрился на неё с ненавистью.
- Ещё одно слово про мисс Мэри - и переедешь на новое место - внутрь парового котла!