- Фигово, - сказал Лосяра. - И што будем делать?
Милос принялся ломать голову над решением задачи, и тут до него донёсся некий запах. Поначалу едва заметный, он становился всё сильнее и сильнее. Сладкий аромат напомнил Милосу о золотом детстве. Надо же, кругом сплошное безобразие, и вдруг нá тебе - приятнейшее благоухание. Но тут юноша сообразил, что на самом деле в этом аромате для них всех не кроется ничего приятного.
- Тшуете этот жапах? - встрепенулся Лосяра.
- Это шоколад! Это шоколад! - запищал Хомяк. - Ужас, ужас!
Остальные ребятишки в ужасе бросились врассыпную, сообразив, чем им грозит этот аромат.
- Куда вы, куда?! - кричал им Милос. - Оставайтесь на месте!
- Тебе легко говорить! - отозвался один из беглецов. - Ты всё равно не можешь двигаться, у тебя нет выбора!
К чести Лосяры и Хомяка, они не бросили своего начальника, хотя наверняка оба намочили бы штаны, если бы были живыми людьми.
Аромат шоколада вскоре стал так силён, что от него кружилась голова. Со своего места из-под вагона Милос толком ничего не мог видеть, но глазам Лосяры и Хомяка предстало зрелище, от которого у них затряслись все поджилки. С северо-востока по шпалам к ним неуклюже приближалось существо, словно сделанное из болотной грязи и тины, только вместо слизи оно исходило шоколадом. Парни помнили слова Алли о том, что Шоколадный Огр - всего лишь мальчик, а сказку о чудовищном создании выдумала Мэри для запугивания неразумных детишек. Однако то, что шло сейчас к ним по железной дороге, выглядело самым настоящим монстром, ещё почище, чем рассказывала Мэри.
Шоколадный Огр размеренно шагал вперёд - шлёп-шлёп-шлёп. В других обстоятельствах его хлюпающая походка производила бы комичное впечатление, но нашим героям было не до смеха.
Огр подошёл к лежащему поперёк рельсов вагону и взглянул сначала на Лосяру, потом на Хомяка, словно ожидая объяснений.
- Это не мы! - заверил его Лосяра.
- Ага, ага, - пролепетал Хомяк. - Оно так и было, когда мы сюда приехали! Мы тут ни при чём!
Огр посмотрел на Милоса, затем опять воззрился на Лосяру с Хомяком.
- Я ищу Алли. Вы знаете её? Где я могу её найти? - Его голос, пусть булькающий и глухой, был не так уж и противен. Какой-то не такой, как полагается монстру.
- Нет её, нет её здесь! - провыл Хомяк.
- Тихо! - рявкнул Милос. Хотя он и не может двигаться, но справиться с ситуацией, похоже, ему удастся. Огр ведь никогда не встречался с ними, а значит, не имеет понятия, кто они такие! И потому Милос сказал самым своим дружелюбным тоном: - Мы не знаем никого, кто бы носил это имя, но, может быть, мы бы могли помочь тебе найти её...
- Вы правда поможете мне? - Огр чрезвычайно обрадовался - ни дать ни взять малое дитя, невинное и доверчивое. Во всяком случае, так показалось Милосу. Алли описывала Ника совсем иначе, но, опять же, по её словам, он не был похож и на это шоколадное чёрт-те что. Наверно, при трансформации он сильно переменился.
- Майки говорил - она на поезде, - сказало Чёрт-те что.
- Майки? - переспросил Лосяра.
- Вы его знаете?
- Ага, ага, - заверил Хомяк. - Он это... э... э... наш лучший друг!
- Правда? - воскликнул Огр. - И мой тоже!
- Друг Майки - наш друг, - сказал Милос. И добавил: - Но ведь друзья не оставляют своих приятелей валяться под вагонами, верно?
- Верно, - согласился Огр, - не оставляют.
- Я слышал, что Шоколадный Огр силён, как сто послесветов.
- Правда? - В голосе Огра сквозила лёгкая озадаченность.
- Ещё бы! - воскликнул Милос. - Говорят, ты поднял огромное здание голыми руками!
- В самом деле?
- Точно тебе говорю! Так что поднять вагон для тебя - плёвое дело.
Милос мало что знал о законах природы Междумира, но одно ему было известно точно: физическая сила здесь не имеет ничего общего с мышцами. У послесветов вообще нет мышц, лишь память о них. Ты то, что ты о себе помнишь. И если Милосу удастся внушить Огру мысль о его невероятной, сверхчеловеческой силе, то, глядишь...
- Я могу поднять целый вагон? - переспросил Огр.
- Ещё как! Ты даже мог бы жонглировать вагонами, если бы захотел!
- Хм-м-м. Но тогда мне нужно было бы три штуки.
Шоколадный Огр пригнулся, крякнул, словно штангист-тяжеловес, и одним резким движением вскинул вагон высоко над головой, тем самым освободив Милоса.
- И что мне теперь с ним делать? - спросил Огр.
- А жашвырни подальше! - посоветовал Лосяра.
- Спорим, на милю забросишь! - сказал Хомяк.
Огр немного поразмыслил.
- Не, не думаю... но, может, вон туда, в эти кусты?
И он бросил вагон. Само собой, тот упал именно туда, куда Огр его и предназначал - в поросль живомирных кустов, из-за которых брызнули прятавшиеся там послесветы. Вагон начал медленно уходить под землю.
Обретший свободу Милос внимательно вгляделся в Огра, в его мутные, глубоко запавшие глаза на уродливом лице. Когда-то это существо выглядело как человек, но теперь от былого юноши ничего не осталось. "Ну что ж, - подумал Милос, - кто-то теряет, а кто-то находит!" Он сердечно пожал Огру руку.
- Меня зовут Милос. А это Лосяра и Хомяк. Ты теперь один из нас.
- Меня зовут... меня зовут... - Огр покопался в памяти и наконец выудил оттуда своё имя: - Меня зовут Ник.
Когда Огр отпустил руку Милоса, та вся оказалась покрыта шоколадом. В мире, где еда - явление редкое, устоять перед таким соблазном было невозможно. Милосу, как вообще всем заблудшим душам, не нужно было есть, но это никак не уменьшало желания отведать чего-нибудь вкусненького. Что уж говорить о такой потрясающей вещи, как шоколад! И Милос не выдержал - облизал руку. Ах, какое чудо! Неудивительно, что Огру удалось собрать под свои знамёна сотни последователей. Он, может, и не обладал красотой или прозорливостью Мэри, но зато был неиссякаемым источником того, что неодолимо манит к себе всех детей в обоих мирах.
Милос повернулся к окружающим место катастрофы кустам и позвал:
- Выходите, не бойтесь! Шоколадный Огр теперь на нашей стороне. Он будет помогать нам.
Перепуганные послесветы начали выползать из своих укрытий.
- Идите посмотрите, что у него есть, - продолжал увещевать Милос. - Он сам даёт вам это в знак дружбы и мира!
Детишки робко приблизились, и вскоре к Огру потянулись десятки рук; они касались его плеч, груди, спины, даже лица и каждый раз уносили с собой частичку их нового друга. Одного кусочка шоколада оказалось достаточно, чтобы завоевать их сердца.
- Но... но... Мэри говорила, что ты монстр, - проговорил один из сомневающихся.
- Он был монстром, - сказал Милос, аккуратно подбирая слова. - Но Мэри всегда мечтала перевоспитать его и сделать своим другом. Теперь её мечта осуществилась.
- Мэри... - протянул Шоколадный Огр. С остановившимся взглядом он погрузился в свою сладкую, разжиженную память. - Я любил Мэри, - сказал он. - И... Мэри любила... меня?
Последняя фраза прозвучала как вопрос.
У Милоса челюсть отвисла. Лосяра с Хомяком смекнули, что им лучше помалкивать. Интересно, как выкрутится их начальство?
- Да, - произнёс наконец Милос. - Да. Мэри любит всех нас, и мы все любим её.
Огр покачал головой.
- Нет, это совсем не то...
И на глазах ошеломлённого Милоса черты лица Ника начали меняться: они становились яснее, отчётливее; он теперь больше походил на человека, а не на чудище. Даже голос изменился: когда Ник говорил, в горле у него клокотало меньше.
- Да, мы любили друг друга...
И вот тогда Милос сдержанно рассмеялся. Хомяк с Лосярой приняли это за разрешение и тоже расхохотались, но Милос поднял руку, призывая их к молчанию, и сам стал очень, очень серьёзен.
- Смеяться над потерей памяти нехорошо, - промолвил он. - Такое с каждым может случиться. Сожалею, Ник, и искренне надеюсь, что ты простишь мне мою невольную весёлость. Но видишь ли, у Мэри только одна любовь, только одна истинная родственная душа во всём Междумире... Это я.
Огр молчал. Милос, однако, не дал ему времени на раздумье.
- Ни в одной истории про Шоколадного Огра не упоминается о Мэри, но зато говорится о другой девушке... Погоди-ка, как её имя... - Милос наморщил лоб, как бы вспоминая, и прищёлкнул пальцами. - Джил! Точно! Её имя Оторва Джил.
- Джил? - Огр, похоже, проглотил эту ложь, и лицо его вновь начало меняться, терять форму. Он стал меньше похож на юношу, известного некогда под именем Ник.
- Да, ты любишь Джил, - внушал Милос, - и мечтаешь заключить её в объятия и окутать шоколадом, а потом вы вместе отправитесь к центру Земли. Вот чего ты жаждешь.
- И... и эта Джил... она любит меня?
- Больше вшего на швете, - заверил Лосяра.
Хомяк хихикнул.
- Ага, ага, вы просто предназначены друг для друга!
Мутные глаза Шоколадного Огра озадаченно метались от одного собеседника к другому.
- Делай то, что я скажу, - проговорил Милос, - и мы поможем тебе найти Оторву Джил - девушку, которую ты любишь.
Огр вздохнул, сдаваясь. Милос повернулся к собравшимся ребятишкам, всё ещё наслаждавшимся чудесным вкусом шоколада, и объявил:
- Мы пойдём за напавшими на поезд и вернём Мэри! Клянусь вам, она снова будет с нами!
- Но их так мно-ого, - проныл кто-то не из храброго десятка. - И у них всякое оружие...
Милос отмахнулся.
- Какое оружие может устоять против Шоколадного Огра?
- Погоди, - проговорил Огр, пытаясь что-то вспомнить. - А как насчёт... э... как насчёт... Алли?
На что Милос отозвался:
- Алли? А кто это?
Огр открыл рот, как будто собирался что-то сказать... Кажется, ему наказывали что-то такое всё время помнить... Вроде бы он должен был кого-то найти... Но как он ни старался, останки памяти погрязли в болоте его помрачённого сознания - в точности как тот железнодорожный вагон, что утонул в земле.
*** *** *** *** ***
В своей книге "Моя борьба, или Мы наш, мы новый мир построим" Мэри Хайтауэр высказывает следующие соображения о "заблудших душах":
"Я считаю, что каждого сбившегося с пути послесвета можно наставить на путь истинный. Процесс начинается с очищения его памяти и завершается радостным событием: душа находит свой прекрасный, совершенный день, в котором и пребывает до конца времён. При этом мы можем обнаружить, что обладаем силами и способностями, о которых не подозревали раньше. Так не стоит ли тогда как можно скорее избавиться от бесполезных воспоминаний?"
Глава 16
Вурлитцер
В Техасе есть свой междуворот - место, существующее в обоих мирах одновременно и обладающее непредсказуемыми, сверхъестественными свойствами. Он имеет некоторое сходство с Невыносимым нексусом крайностей в Мемфисе, известном также как Грейсленд, - междуворотом, который ускорил превращение Ника в кучу шоколада. Или с Морозным междуворотом в Орландо - любопытным явлением, существующим под громадным искусственным замком в тамошнем Диснейленде: любой послесвет, попавший туда, будет заморожен на месте.
Но сказать, что один междуворот похож на какой-то другой, будет не совсем верно. Каждый из них уникален по характеру своего воздействия. Междуворот Героев-Мучеников, также известный как Аламо, наделял любую армию, расквартированную в нём, невиданной отвагой. Светящихся Кошмаров никак нельзя было назвать храбрецами до той поры, пока они не поселились в Аламо. Хотя их всего-то насчитывалось сто десять душ, заимствованная у междуворота смелость придавала им такой дерзости, что казалось, будто их раза в два больше. В живом мире в честь тех, кто отличается подобной отвагой, называют округа, города и телешоу - в особенности когда храбрец расстался с жизнью.
Поскольку Аламо привлекает к себе толпы туристов, здесь частенько бывает не протолкнуться, особенно днём. Для послесветов такие места - просто сумасшедший дом. Огромное количество живых тел, которые шествуют прямо сквозь тебя - и в любом другом месте Междумира не очень-то приятное явление, а уж в междувороте, где оба мира как бы целуют друг друга, послесветы, фактически, в состоянии ощутить движущуюся сквозь них "тушку". Сами тушки, кстати говоря, тоже иногда могут чувствовать, слышать, а изредка даже видеть потерявшихся в Междумире духов - вот откуда многочисленные рассказы о привидениях, бытующие среди живых людей по всему миру.
Поэтому Светящиеся Кошмары решили обосноваться в самом потаённом месте Аламо, куда не заглядывает никто.
В подземелье.
В живом мире экскурсоводы расскажут тебе, что никакого подземелья в Аламо нет. Любой техасец поднимет тебя на смех при одном только предположении о его существовании. Но правда в том, что под Аламо находится целая сеть подземных туннелей и потайных ходов, соединяющих между собой складские и прочие помещения; вот они-то и образуют что-то вроде подвала, перешедшего в Междумир. Здесь, под междуворотом, располагалось жилище Светящихся Кошмаров.
Авалон провёл своих пленников по тайному проходу позади полок с пресс-папье в сувенирном киоске, затем вниз по узкой каменной лестнице. У подножия начинался тесный туннель, ведший в большой сумрачный зал, на полу которого валялось множество спальных мешков - это был общая жилая комната Кошмаров. Спящих междусветов понесли по запутанным коридорам дальше, в помещение, где им предстояло находиться до пробуждения. И только стеклянный гроб Авалон распорядился поставить перед собой в общем зале, чтобы как следует рассмотреть спящую внутри него девушку.
- Как её зовут? - спросил он Джикса и, не дожидаясь, когда тот откроет рот, рявкнул: - Отвечай, кому говорят! - Таким образом получилось, будто пленник подчиняется требованию Авалона, а не просто отвечает на его вопрос.
- Мэри Хайтауэр, Восточная Ведьма, - сказал Джикс, и по залу прошёл шепоток: в сознании Кошмаров спящая девушка начала окутываться могущественным мистическим ореолом.
Видя такую реакцию своих подчинённых, Авалон проговорил:
- Теперь она принадлежит мне! Как проснётся, сделаю её своей личной служанкой.
Джикс, однако, подозревал, что всё случится с точностью до наоборот.
Авалон приказал носильщикам забрать гроб и поместить его туда, где находились остальные междусветы, тем самым низведя Мэри Хайтауэр до уровня рядовых спящих душ. Но, похоже, она уже завладела умами Кошмаров, поскольку все они проводили гроб глазами, пока он не скрылся за поворотом коридора.
По отношению же к Джиксу и Джил, стоящим со связанными за спиной руками, захватчики такого пиетета не испытывали и только и знали, что насмехались и издевались над пленными.
- Какая у тебя дурацкая боевая раскраска! - сказал Джиксу кто-то из Кошмаров.
- Это не раскраска, - гордо ответил тот. - Я сын богов-ягуаров!
- Эй, - прошептала ему Джил, - кончай ты с этими "богами-ягуарами", уже не прикольно!
- Если мне поверит хотя бы один из пяти, - так же шёпотом ответил Джикс, - то это составит больше двадцати в общем счёте. Поверят - испугаются. А это значит, что когда мы попытаемся совершить побег, в драке будет на два десятка противников меньше.
Джикс осмотрелся в поисках возможного пути на волю. В зале было несколько дверей - они вели либо в другие комнаты, либо в другие туннели. Пока не узнаешь расположения помещений, не стоит и пытаться бежать.
У дальней стены зала юноша-ягуар заметил большой предмет, накрытый цветастым стёганым покрывалом. Предмет был около четырёх футов в высоту и с закруглённым верхом. Джикс терялся в догадках, что же это такое.
- Мы раздобыли две монеты! - объявил Авалон своему воинству, похлопывая себя по карману, чтобы убедиться, что его сокровища ещё при нём. Кошмары возликовали. Авалон одарил Джикса и Джил пренеприятнейшей улыбкой, обнажив зубные скобки с застрявшими в них чёрными крошками. - Будь моя воля - запер бы вас в старом складе и забыл бы на год-два. Но решать, к сожалению, не мне.
- А я думал, что ты здесь хозяин, - сказал Джикс.
Авалон покачал головой.
- Нет. Я только верховный жрец.
Джил окинула его уничтожающим взглядом.
- Тоже мне ещё жрец нашёлся.
Авалон резко замахнулся, словно собираясь хлестнуть её по лицу тыльной стороной ладони, но на самом деле он лишь хотел, чтобы Джил в испуге отшатнулась. Не на такую напал. Джил никогда не отшатывалась.
Тогда Джикс заглянул ему глубоко в глаза и очень спокойно промолвил:
- Если тронешь её хоть пальцем, я открою такую широченную пасть, что ты уместишься в ней целиком, проглочу, прогоню тебя по кишкам и выпущу с другого конца.
Авалон скривил губы.
- Ну да, как же. Так я тебе и поверил.
- А ты попробуй, - посоветовал Джикс. Авалон отпрянул, а потом в ярости понёсся на другой конец комнаты.
Джикс подмигнул своей спутнице:
- Один из пяти уже есть.
Кошмары почтительно расступались перед начальством, которое большими шагами спешило к спрятанному под покровом предмету у дальней стены.
- Интересно, что это такое? - прошептала Джил.
- Алтарь, наверно, - ответил Джикс. И в этот миг Авалон упал на колени, а вслед за ним то же самое сделали и остальные присутствующие.
- На колени! - заорали оба стража и толкнули пленников вниз.
Авалон снял покров.
В Междумире существует много любопытных предметов с необычными свойствами. Джикс перевидал всякое, отчего не раз в удивлении выгибал брови, но то, что предстало его взору сейчас, било все рекорды странности. Юношу изумила не вещь сама по себе. Его поразило то, какое применение ей нашли.
Итак, это был музыкальный автомат. Джикс видел подобные в барах и ресторанах, куда водил туристов-иностранцев. В одних, тех, что постарше, крутились маленькие виниловые пластинки; в других, поновее, использовались CD или цифровые записи - и всё же новые автоматы внешне стилизовали под старые. Но эта машина была подлинным антиквариатом: построенная где-то в пятидесятых годах двадцатого века, с круглым верхом, она сверкала хромом и кричаще яркими красками: красной, жёлтой, зелёной - то есть цветами боевой раскраски Светящихся Кошмаров.
- Такого я ещё не видала, - пробормотала Джил, за что страж хорошенько встряхнул её и прошипел:
- Молчать перед лицом великого Вурлитцера!
Машина, на которой и в самом деле красовалось название компании-изготовителя "Вурлитцер", терпеливо ждала, когда выберут пластинку. Но, сами понимаете, за музыку нужно платить...
- Великий Вурлитцер, заклинаем тебя, - нараспев заговорил Авалон, - ответь нам!
- Ну и дурдом, - пробубнила Джил, за что схлопотала по новой.
Авалон опустил монетку в прорезь. Протарахтев по внутренностям механизма, дайм со звоном упал в монетоприёмник. Тогда предводитель Кошмаров задал свой вопрос: