Юноша-ягуар узнал, что все монеты, которые Кошмарам удавалось раздобыть, скармливались Вурлитцеру - все, кроме одной: Малыш Ричард хранил в своей хрюшке-копилке одну-единственную монетку на непредвиденный случай. Проблема заключалась лишь в том, что хрюшка была сделана на старомодный манер - в ней не было резиновой пробки снизу, лишь прорезь на спине. Значит, достать содержимое можно было, только разбив копилку. Но вот беда - в Междумире ничего нельзя разбить, разве что вещь предназначена для разрушения. Вы можете возразить, что, мол, копилка-то в конечном итоге предназначена для того, чтобы её разбили; но тогда мироздание парирует тем, что в таком случае она должна быть полна. В подобных спорах последнее слово всегда остаётся за мирозданием. Так что свинюшка Малыша Ричарда так же надёжно охраняла своё сокровище, как Форт-Нокс - золотой запас США.
Малыш, бывало, целыми днями тряс копилку, перевернув её вверх ногами, надеясь, что монетка как-нибудь выскользнет в тонкую щёлочку. В этих тщетных попытках он провёл уже несколько лет.
- Она выскочит оттуда тогда, когда сама захочет, - объяснил мальчику Джикс. И тут же вопреки собственным словам хорошенько потряс хрюшку.
Джил, присутствовавшая при этом разговоре, с сомнением заметила:
- Ты рассуждаешь так, будто у монеты есть собственный разум.
- Не разум, - поправил Джикс. - Цель. Нет ничего такого, что существовало бы бесцельно.
Джил криво усмехнулась:
- Это тебя твои боги-ягуары надоумили?
Джикс понимал, что Джил рассчитывала задеть его, но предпочёл не обращать внимания на её потуги.
- Нет, - ответил он. - Моя мама.
Джил осталась невозмутима. На неё вообще ничто и никогда не производило впечатления, и этот факт очень даже впечатлял Джикса.
По крайней мере раз в день Джил требовала, чтобы они немедленно ушли от Кошмаров.
- Мы скинджекеры, - сказала она ему как-то, - и должны заниматься скинджекингом. Если у тебя такой потребности нет, то у меня есть!
Они пробыли здесь, по подсчётам Джикса, уже почти неделю, хотя время трудно поддаётся измерению, когда не видишь смены дня и ночи.
- Ты хочешь оставить Мэри в их лапах? - ответил Джикс.
Джил бросила взгляд на стеклянный гроб. Он сверкал посередине общего зала, словно драгоценный бриллиант. Сейчас, когда Вурлитцер прятался под покрывалом, Мэри представала во всём своём блеске. Всё большее число здешних обитателей проникалось почтением к прекрасной девушке в зелёном атласном платье. Кошмары ничего толком не знали о ней, никогда не читали её сочинений, не были знакомы с её рассуждениями о природе Междумира и не слышали легенд о ней. Она попала сюда без грома фанфар, тихо и незаметно. И несмотря на это, послесветов Аламо безотчётно тянуло к Мэри.
Джил помолчала, созерцая девушку в гробу, а затем процедила:
- Я ей ничего не должна. И она для меня в настоящий момент совершенно бесполезна.
Джикс улыбнулся.
- Служишь прежде всего своим интересам, verdad? Но иногда хищнику полезно заглянуть под изнанку вещей.
- О чём это ты бормочешь? Опять твоя божественно-ягуарья ахинея?
- Нет. Я говорю о том, как сделать охоту успешной.
Он оглянулся, увидел группку ребят - игроков в покер; те начали понемногу повышать голоса - набирали обороты перед своей обычной ежедневной дракой, а собравшаяся вокруг толпа подзуживала их. Джикс отвёл Джил в дальний угол, так чтобы их никто не услышал.
- Кошки преследуют жертву при помощи своих инстинктов. Но мы - ты и я - охотимся с помощью нашего разума. Именно поэтому я проник в ваш поезд и следил за всеми вами.
Джил надменно ухмыльнулась.
- Ни в какой поезд ты не проникал. Это мы - мы разрешили тебе остаться.
- А почему вы разрешили мне остаться? - спросил Джикс. Джил не нашлась с ответом. - Я скажу тебе почему. Потому что вы никогда не рассматривали меня как угрозу. А я - угроза. Я заслужил уважение почти всех детей Мэри, я узнал вас так хорошо, что мог бы запросто захватить власть над поездом, если бы захотел.
Впервые в жизни Оторва Джил, кажется, испытала лёгкое потрясение.
- Это и был твой план? Захватить власть?
- Тогда - нет, - ответил он и приблизил своё лицо к её лицу, - а сейчас - да.
* * *
На следующий день один из наблюдателей, тощий пацан по имени Домино, вернулся с поверхности с известием, что побывал в руках послесветов, уцелевших после расправы на железной дороге. Авалон вышел из себя.
- Надо бы мне собственноручно затолкать тебя в землю! - заорал он на вестника.
Затем отдал приказ готовиться к бою.
- Однажды мы их уже побили, - сказал он, - побьём и теперь. Но на этот раз я всех до единого спроважу в центр!
- Но с ними теперь монстр, - сообщил Домино.
- Что ты несёшь, какой ещё монстр?
- Я не знаю, как его ещё назвать. Отродясь такого не видал. Силач ужасный. А теперь самое странное, - прибавил он, оглянувшись по сторонам, словно боясь произнести эти слова, ведь наверняка ему никто не поверит. - Он сделан... из шоколада.
Джил ахнула, но тут же притворилась, что просто зевнула.
- Это правда! - воскликнул наблюдатель и показал всем коричневые пятна на своей одежде - там, где монстр схватил его.
- И ты, конечно, притащил их сюда на хвосте! - с отвращением сказал Авалон.
Наблюдатель затрясся и начал заикаться:
- Я... я... я не з-знал... что мне делать... куда п-податься...
- Имбецил!
Над их головами, в мемориальном ансамбле Аламо, вдруг закричала какая-то женщина и завыла пожарная сигнализация. Хотя происходящее в живом мире послесветов не волновало, эта излишняя суета добавила напряжённости. Все уставились на Авалона, ожидая указаний. Тот вытащил из кармана вторую монету.
- Мы спросим Вурлитцера, как нам быть.
Все согласились. Авалон прошагал к машине, стащил покрывало, и Кошмары упали на колени. Даже Джикс - и тот последовал их примеру. Кто знает, что это за сила, лучше её не гневить. Джил же опустилась на колени только тогда, когда её к этому принудили.
Вурлитцер играл огнями, цветные блики плясали по всему залу и отражались в многочисленных стеклянных фрагментах гроба Мэри, стоящего в нескольких ярдах от автомата. Создавалось впечатление, что гроб теперь - часть самого культа Вурлитцера, алтарь пред лицом бога. Джикс не мог отделаться от мысли, что в этом-то и состоял расчёт Вурлитцера: уважение, оказываемое Мэри, каким-то образом добавляло славы мистической машине.
Авалон опустил монету, подождал, пока она не звякнула в монетоприёмнике, и задал вопрос:
- Великий Вурлитцер, скажи, как нам быть?
Он нажал первую попавшуюся кнопку, и Вурлитцер ожил. Из, казалось, бесконечного ряда пластинок выдвинулась одна, упала на диск проигрывателя, и в треске и пощёлкивании раздался голос:
- "Ах разве не болит глубоко в душе..." - запел высокий мужской голос.
- Что-то я не знаю этой песни, - проговорил Авалон.
- А что она значит? - спросил кто-то.
- Тс-с! Дайте спокойно послушать. - Авалон придвинул ухо к стеклянной панели машины, как будто так он слышал лучше, и прищурился - как будто это могло облегчить ему процесс толкования. - На этот раз что-то трудное...
Тут подала голос Джил:
- Дождись припева.
Потому что она эту песню знала. Вообще-то, это была любимая песня её дедушки.
Вот и припев. Фрэнки Вэлли запел: "Молчанье - золото..." - и все собравшиеся в зале дружно ахнули.
- Великий Вурлитцер выразил свою волю, - пробормотала слегка опешившая Джил.
- Тихо! - взревел Авалон, но тут же осознав собственную ошибку, перешёл на шёпот: - Тихо...
Он прошёл за машину, прикрутил громкость так, что музыку стало еле слышно. Через пару минут песня кончилась, и в зале воцарилась мёртвая тишина. Никто не двигался, никто не издавал ни звука. Сверху, из сувенирного киоска донёсся чей-то вопль:
- Я знаю, вы где-то здесь! - Русский акцент. - Я не я буду, если не найду вас!
Джил поднялась.
- Нет! - шёпотом одёрнул её Джикс.
- У меня этот подвал уже в печёнках сидит! - отрезала Джил. - Хочу наружу! Даже Милос с его балбесами и то лучше, чем эта дыра!
Кошмарики бросали на неё негодующие взгляды, Дионн взмахнула своим ножом, но Оторва Джил не считала молчание золотом - в особенности когда её судьбу решала какая-то дебильная шарманка.
Джикс схватил её, повернул к себе лицом. Глядя в глаза девушке, он произнёс:
- Для тебя настало время выбора. Выбирай: либо твоя прежняя жизнь, либо... я.
В глазах Джил запылала горькая, неукротимая ярость.
- Решай сейчас! - резко потребовал Джикс.
Она ещё мгновение смотрела ему в глаза, затем притянула его к себе и крепко поцеловала, после чего залепила парню-ягуару такую же крепкую пощёчину.
- Ты бы знал, как я тебя ненавижу! - сказала она.
- Эй вы там, молчать! - шикнул на них Авалон. Джил вновь опустилась на колени и затихла, не совсем уверенная, осталась она в выигрыше или в проигрыше.
А сверху раздались грохот, треск и крики.
Глава 18
Мемориальный ансамбль песни и пляски
Милос и его команда день за днём прочёсывали Сан-Антонио, но Сан-Антонио город большой. Дознаться, где же находится нора Кошмаров, было нелегко. Здорово прячутся, гады!
- А может, их тут и нет? - предположил Лосяра. - Может, они ешшо куда подалишь?
Но Милос не собирался сдаваться. Они ещё не все углы обшарили.
Незадолго до того, как Вурлитцер проиграл свою песню о молчании, Милосу со товарищи попался на глаза один Кошмарик - пацан влез в празднично украшенную витрину супермаркета, прикинулся рождественским эльфом, а сам вёл за ними наблюдение. Поняв, что его раскусили, пацан задал стрекача, но Лосяра поймал его и притащил к Милосу.
- Давай заключим сделку, - предложил "эльфу" Милос. - Ты расскажешь, где скрывается ваша банда и поможешь нам вернуть Мэри, а за это мы не отправим тебя в центр Земли.
Пацан расхохотался Милосу в лицо.
- Ничего я тебе не скажу!
Было ясно, что не скажет. Скорее утонет в земле, но не выдаст своих.
- Очень хорошо, - кротко сказал Милос и позвал Шоколадного Огра. Огр неуклюже выступил вперёд. - Поприветствуй-ка моего маленького сосратника, - обратился Милос к "эльфу".
- Думаю, ты хотел сказать "соратника", - поправил Хомяк.
При виде Огра "эльфа" охватил невыразимый ужас.
- Что... что это такое?!
Милос проигнорировал вопрос.
- Даю тебе последний шанс. Выкладывай, где вы держите Мэри.
- И Джил! - добавил Огр.
Пацан, как и раньше, тряс головой, но при этом не отрываясь смотрел на Огра. Дожать ещё чуть-чуть - и расколется. Милос повернулся к Огру:
- Покажи этому жалкому отребью, что мы делаем с теми, кто не желает с нами сотрудничать!
- Хорошо! - согласился Огр и на секунду задумался. - А что мы с ними делаем?
Милос вздохнул.
- Мы показываем нашу силу, да так, чтобы они этого вовек не забыли.
- Ага, понятно, - обрадовался Огр. Он сграбастал Кошмарика, оторвал от земли и перебросил через крышу возвышавшегося перед ними здания.
Милос ошалел.
- Ты что сделал?! Зачем?
- Ты же сказал - чтобы он вовек не забыл, - отозвался Огр.
Вся команда "сосратников" Милоса кинулась искать улетевшего пацана, но того не оказалось ни на параллельной улице, ни на следующей, ни на той, что за ней. У Милоса уже начало возникать опасение, что Кошмарик так грохнулся о землю, что утонул, но тут они наконец заметили мелькнувшего вдали беглеца - тот заворачивал за угол. К тому времени, как они добежали до угла, "эльфа" и след простыл; но один из Милосовых послесветов вдруг кое-что заметил:
- Эй, смотрите, что это?
Через узенький проулок они вышли на выложенную брусчаткой улицу, по которой прогуливался народ. По одной стороне улицы шёл ряд старинных зданий, красота фасадов которых, однако, была осквернена множеством вульгарных, мигающих на разные лады рекламных вывесок, обещающих всяческие удовольствия и увеселения - от музея восковых фигур до зеркального лабиринта. По другую сторону широкой площади возвышалась старая, выстроенная из камня миссия.
- Я думаю, это Аламо, - проговорил Лосяра. - Но мне потшему-то кажалошь, што она должна быть побольше...
- Нет, вы только гляньте, гляньте! - протрещал Хомяк, указывая на фасад здания, хорошо всем знакомого по учебникам истории.
Всё сооружение, включая и стены, окружающие мемориальный ансамбль, казалось, корчилось и пульсировало, становясь то яснее, то туманнее. Сами камни словно входили-выходили из фокуса, будто никак не могли решить, к какому из миров принадлежат.
- Это междуворот, - заключил Милос. Он даже не пытался скрыть своего отвращения.
- Ты же не думаешь, што они там? - вопросил Лосяра.
- Как же, так я тебе и пошёл в этот проклятый междуворот! - заявил один из тех послесветов, которые с самого начала не доверяли Милосу. - Никто не знает, что он может с тобой сотворить!
- Не пойдёшь - тогда я сделаю с тобой такое, что ни одному междувороту не снилось, - пригрозил Милос. Угроза возымела действие - остальные скептики прикусили языки.
Они пересекли площадь и вступили в главное здание - каменную церковь со множеством арочных перекрытий и железных канделябров, называемую обычно просто Святилищем. Пол под их ногами то подавался, то вновь затвердевал. Очень странное ощущение.
- И зачем мы только сюда припёрлись... - заныл всё тот же сомневающийся.
Была уже середина дня, и, на вкус Милоса, здесь разгуливало слишком много туристов. Юноша сдерживал свои порывы, отказывая себе в радостях скинджекинга - поиски Мэри имели первостепенную важность. Это просто сводило его с ума, ведь кругом толкалось столько живых, осязаемых, соблазнительных тушек!
- Нам надо очистить место, - сказал он Лосяре. - Ступай, вселись в кого-нибудь и включи пожарную сигнализацию.
И тот же миг живая женщина, пампушка в брючном костюме цвета клюквы, посмотрела на Милоса. Не сквозь него, как будто его там не было, а именно на него, - и завопила. Это, конечно, Междуворот услужил - на мгновение показал живому миру лицо Милоса или хотя бы его часть. Только этого ещё и не доставало, как будто других проблем не хватает!
Но тут взвыла сирена, и сторожа принялись выпроваживать посетителей. Вопящая толстушка напугала Милоса, но ничто не могло отвлечь его от основной задачи. Междуворот - не междуворот, а он обязан найти этих подлых Кошмаров!
Как только живые убрались, Милосу и его сподвижникам стало куда легче. Они принялись обшаривать территорию опустевшей миссии. К несчастью, трезвон сигнализации заглушал все другие звуки, в том числе и те, которые могли бы выдать местонахождение Светящихся Кошмаров. Милос разослал поисковые отряды по всей миссии - и в постройки, и во дворы, и в сад. Наконец, в Длинных бараках они уловили некие голоса... но, к сожалению, оказалось, что это голоса погибших здесь солдат, слова, сказанные ими больше полутораста лет назад и застывшие в ловушке времени. В междуворотах это обычное явление. Жутко раздражает.
Когда обнаружилось, что никакого пожара нет, сирену отключили и посетителей впустили обратно, среди них и ту самую пышнотелую даму в клюкве. Голос мадам в объёме не уступал её талии. Она гремела на весь мемориальный ансамбль, чтобы служба охраны проверила объект на предмет явления здесь привидений. Утверждала, что пожарную сигнализацию скорее всего включило именно привидение. Охрана, однако, уже успела заподозрить и сцапать её собственного племянника - негодного мальчишку с длиннющим послужным списком бессовестного вранья и всяческих гадких проделок. Женщина настаивала, что бедняга Ральфи здесь ни при чём, в него вселился бес.
Милосу осточертело её бесконечное словоизвержение.
- Лосяра, - сказал он, - ты не мог бы скинджекить эту леди и сделать так, чтобы она закрыла пасть?
- А потшему я? Она не в моём вкуше!
- Сказано тебе - иди делай!
Лосяра неохотно влез в дамочку, и та моментально как в рот воды набрала. После чего нахальный дух, завладевший её телом, вывел скандалистку на середину двора и заставил танцевать "хоки-поки". Когда мадам дошла до левой руки, к неожиданной забаве стали присоединяться другие посетители, и вскоре в некогда чинном дворе музея отплясывал уже добрый десяток туристов. Хомяку не понравилось, что его обошли, и, вскочив в одного стареющего джентльмена, он завёл было "танец утят", но за ним никто не последовал.
Милос вернулся в Святилище. Шоколадный Огр стоял под каменной аркой и взирал на развешанные по стенам исторические флаги Техаса. Вид у него был задумчивый, и Милоса это встревожило. Ему совсем ни к чему, чтобы Огр задумывался.
- Здесь умерло много людей, - промолвил Огр. - Сто пятьдесят человек. - Он указал на мёртвое пятно в небольшом приделе - в отличие от остального здания, которое постоянно пульсировало, пятно было ясным и неподвижным. - Джим Боуи, Дэви Крокетт, Уильям Трэвис... Я когда-то делал доклад про Аламо... - И по мере того, как он вспоминал, его уродливое лицо менялось. - Интересно, смогу я найти то место, где умер Боуи?.. - Память возвращалась, и вместе с ней возвращались прежние черты Ника. Чётче выступили скулы и подбородок...
- Лучше думай о Джил, - быстро сказал Милос. - Помни: ты здесь ради неё. Ты здесь, чтобы найти Джил.
- Правильно, - отозвался Огр и потерял фокус. Он оглянулся вокруг, словно пробуждаясь от транса. Бедняга так и не понял, что на самом деле именно сейчас он впал в транс, а вовсе не наоборот. - Так, здесь её нет, - сказал он и отправился исследовать другое здание.
Милос обходил внутренние дворы и помещения. Его досада возрастала с каждой минутой. Но тут он что-то услышал. Музыка! Причём звучание её было не глухим и невнятным, как у музыки, приходящей из живого мира. Нет. Она доносилась из сувенирного киоска!
К тому времени, как Милос добрался до магазинчика, музыка замолчала. Теперь единственными звуками, которые он слышал, была никчёмная болтовня живых.
Юноша остановился посреди магазинчика и прокричал:
- Я знаю, вы где-то здесь! Я не я буду, если не найду вас!