Маленькое посадочное поле, мощенное выщербленными бетонными плитами, между которыми местами даже выбивалась куцая травка, какие-то кусты по периметру, а на пределе зрения – горы. Ни души; и небо, огромной высоты белесое небо мира Седой, когда-то подарившее ему человеческое имя. "Какой великий, седой мир!" – по преданию, первое, что сказал первый человек, ступивший на поверхность этой планеты.
Первой (не считая родной) планеты Андрея.
Деликатно шевельнулся позади Серж, и Андрей, очнувшись, шагнул вниз по трапу.
Конечно, седой этот покой был обманчив. Немедленно возникли откуда-то два дюжих молодых человека в серых костюмах; оружия при них Андрей не заметил, но не усомнился: если что – разнесут в пыль.
– Борт J4175, – констатировал один из них. – Капитан?..
– Я, – отозвался Андрей, ступая с трапа на бетон посадочного поля.
Последовал ряд вопросов, живо напомнивших Андрею стандартный процесс прохождения таможни, после чего им "предложили пройти", оставив корабль незапертым. Андрей ненавидел такие вещи, почитая корабль своим домом, где в отсутствие хозяина не должно быть чужих, но выбирать явно не приходилось.
Серые молодые люди провели их в здание на краю поля, "гражданским" аналогом которого была бы диспетчерская (а военным, вероятно, – пункт управления огнем). Последовала новая порция вопросов, проверка личных карточек и т. д. Кто-то все время входил и выходил, звенели на разные голоса мобильные телефоны. Андрей ждал, безропотно покорившись телодвижениям административно-охранной машины Клана.
Наконец все закончилось. В комнату вошел кто-то новый.
– Отец их ждет. Обоих. Сейчас.
Это "отец", которое выглядело бы смешно или странно в другой ситуации, сейчас повергло Андрея в удивление, граничащее с прострацией. Зачем главе семьи, контролирующей половину галактического сектора, может понадобиться заурядный контрабандист (исправно, заметим, делящийся со старейшинами своего "цеха", перечисляющими, в свою очередь, деньги на счета мафии)?
А Серж тем временем был спокоен, словно во всем происходящем не было ничего особенного. Андрей заметил, что со многими из появляющихся и исчезающих людей мальчишка был явно знаком, а с одним из "серых" дружески поздоровался за руку, назвав того по имени. Было похоже, что вся эта процедурная катавасия возникла исключительно из-за его, Андрея, присутствия: сойди Серж с корабля один, и не было бы никаких лишних расспросов и проверок.
Их усадили в низкую горбатую машинку; двое "серых" не преминули, разумеется, втиснуться следом. Машина пошла по каким-то подземным дорогам, потом вынырнула на поверхность (мелькнули за окном алые остролистые кусты, которые Андрей любил с давних пор, хотя названия их и не помнил), потом снова ушла под землю.
– Андрей, спрашивай, – сказал Серж, завозившись в тесноте у него под боком.
– О чем?
– О чем хочешь. У тебя на лице написано, что ты ничего не понимаешь.
– Да? – Андрей усмехнулся и задал явно не самый умный вопрос. – Что это за зеленый поросенок, гуляющий по озерам?
Серж заржал – именно заржал, а не просто засмеялся:
– Андрей, это всего лишь пароль!
– Система безопасности Клана так проста? Скажи: "свинья". И входи?
– Нет, конечно. Пароль нужен только для того, чтобы тебя не сбили немедленно. А дальше – куча электроники. Но ты не об этом хотел спросить.
– Да? А о чем?
– О том, почему все… так, – он помолчал. – Андрей, семья Лесли уже полтора века стоит во главе Клана. Я – Лесли. И я – наследник Клана.
– То есть?..
– То есть мой отец – Отец Клана.
Повисла краткая тишина. Серые молодые люди, что называется, даже ухом не повели; тот, что сидел справа, все так же меланхолично жевал "Орбит". Наверное, без сахара. Всем своим видом они показывали, что ничего не слышат, и вообще – этот разговор к ним никакого отношения не имеет.
– У нас каждый подросток – парень или девушка – должен пройти практику, чтобы доказать свое право на совершеннолетие. Чем выше место, тем сложнее задание. Я свое… почти провалил. Если бы не ты. Никто, правда, не думал, что на Сумерках возникла такая серьезная "оппозиция".
Они прибыли. Горбатая машинка остановилась в широком ярко освещенном коридоре, явно подземном. Выбравшись из нее, Андрей огляделся. Все было "на уровне": стены, облицованные светлым натуральным камнем, стекло и никель светильников, стилизованные подъезды…
Они прошли в какую-то дверь, попав в офисное помещение несколько странного вида: очень просторное, с прихотливо разбросанными островками рабочих станций, за мониторами которых сидели молодые в основном люди. Полной тишины не было: кто-то разговаривал, кто-то шутил, а на одной из станций даже тихонько играла незнакомая музыка. Некоторые из работавших здоровались с Сержем – приветливо, даже как-то по-домашнему.
В конце концов, проблуждав несколько минут по здешним лабиринтам, они попали в классическую приемную: несколько секретарш, нагромождение техники и непременный атрибут административного интерьера – высоченная обитая кожей дверь.
– Андрей, присаживайся, – по-хозяйски предложил Серж. – Подожди немного, ладно?
Мальчишка исчез за огромной дверью, мягко отъехавшей перед ним в сторону и так же мягко закрывшейся, а Андрей уселся на широкий диван. Тут же припорхнула миловидная девчушка, предложившая чай, кофе, напитки, перекусить и все прочие блага цивилизации. Андрей согласился на кофе и не прогадал: кофе был настоящий и очень неплохой.
Серж пробыл за дверью минут двадцать и выскочил оттуда чуть возбужденным, с улыбкой на пол-лица.
– Андрей, я все рассказал папе – он постарается тебе помочь. Я сейчас убегу; встретимся, когда вы поговорите, – он ускользнул, не удосужившись даже дождаться ответа.
Андрей пожал плечами, поднимаясь с дивана.
– Отец ждет вас, – напомнила девушка, словно он сам мог успеть об этом позабыть.
За обитой кожей дверью располагался кабинет. Достаточно просторный, чтобы вместить несколько шкафов с настоящими книгами и большой письменный стол полированного дерева, и в то же время – достаточно скромных размеров, чтобы оставаться уютным. Вообще-то кабинет никак не соответствовал двери: за ней следовало бы ожидать огромную залу для совещаний, а оказался… кабинет, в котором работают.
– Здравствуйте, Андрей, – из-за стола поднялся сухощавый, с прямым длинным лицом мужчина лет сорока пяти. – Я Майкл Лесли, глава Клана и отец этого… бездельника, которого вы спасли на Сумерках.
Андрей поздоровался, пожал протянутую руку, уселся в предложенное кресло.
– Если честно, то ваш сын спас меня первым. Там же, на Сумерках.
– Да, он сказал, что ему удалось предупредить вас о неожиданном нападении.
Андрей улыбнулся, разглядывая обстановку. Здесь было очень много книг, причем их явно читали: уж слишком хаотично выглядело их нагромождение в шкафах. На свободных от книг стенах висели фотографии – в основном, космические корабли, в том числе и очень древние, Андрей видел такие только в книжках по истории космонавтики. А прямо над креслом Майкла на стене был растянут штандарт: на белом поле синела незамкнутая пятиконечная звезда, сильно наклоненная вправо, словно в стремлении полета или в попытке оторваться от земной поверхности.
Андрей чуть нахмурился, припоминая: изображение показалось ему очень знакомым. Кажется, Майкл перехватил направление его взгляда и чуть усмехнулся, ожидая.
– "Локхид"! – вспомнил Андрей. – Майкл, извините за досужее любопытство, но ведь это – у вас над столом – логотип древней корпорации "Локхид"? До Войны "Локхид" производила половину космических кораблей Галактики…
– Да.
– А какое отношение… Простите, Майкл, это не мое дело, конечно.
– Не за что, Андрей. И здесь нет никакой тайны. Клан – это и есть "Локхид". В послевоенном варианте.
– А каким образом… Впрочем, Майкл, позвольте, я объясню свой интерес. Вы ведь знаете, конечно, кто производил вторую половину кораблей галактики.
– Конечно. Российская Авиакосмическая Корпорация.
– Мои предки были менеджерами и инженерами РАКК.
– Мы уже догадались.
– Но…
– Ваш корабль, Андрей. Джампер-Д-99 – так и не запущенная в серию секретная разработка РАКК, самое начало XXII века, расцвет земных технологий.
Андрей покачал головой.
– Нам многого стоила тогда – сто лет назад – попытка понять, что именно вы пытаетесь построить, – усмехнулся Лесли. – Последние модели ваших "Джамперов" составляли нам очень серьезную конкуренцию на рынке малых кораблей. Точнее, – могли бы составить, если бы не Война.
– Мы с вами, – Андрей усмехнулся, – старые враги. Впрочем, нет. Мы – потомки старых врагов.
– Не думаю, что это правильное слово, Андрей, – Майкл качнул головой. – Соперники, да. А враги… враги тогда находились по другую сторону… терминатора. Линии, разделяющей Свет и Тьму.
– Вы сказали, Майкл, что Клан – это и есть "Локхид"?
– Я добавил: "в послевоенном варианте". Нас очень сильно прижали во время Войны, Андрей. Нас загнали в угол. А народная мудрость, как известно, говорит, что не стоит делать этого с раненым зверем.
– И тогда вы стали Кланом? – не то спросил, не то заключил Андрей.
– Мы остались Кланом, – возразил Майкл, – в отличие от большинства других корпораций. Просто нам больше повезло. Да что я говорю! Мы просто были вынуждены остаться вместе, а значит – сохранить структуру, управление, средства к существованию. Общество поставило нас вне закона, что же… – он усмехнулся. – Мы встали вне закона. Знаете, Андрей, для людей, производивших самую сложную технику человечества – звездные корабли, совсем не проблема найти способ зарабатывать деньги противозаконно.
Андрей кивнул.
– Вы не подчинились Примирению… Была какая-то особая причина?
Майкл напротив него сжал подлокотники кресла:
– Причина? Да вы хоть знаете, Андрей, где располагались основные мощности "Локхид" во время Войны Корпораций?
– Нет.
– В двух очень близких мирах. В масштабах Галактики, конечно. Первым из них был Рассвет – прекрасный, сказочно красивый мир. Освоение его только еще начиналось. Нам принадлежала значительная часть поверхности планеты, и мы уже начали превращать ее в мир "Локхид". Там находилось большинство наших людей, было развернуто производство, наука, подсобное хозяйство. Это был очень красивый мир. Я знаю это, хотя и не был там ни разу. А вам, Андрей, не доводилось посещать Рассвет?
– Нет. Я даже никогда не слышал об этой планете, что весьма странно при моей профессии.
– И не услышите, – Майкл полуприкрыл глаза, словно припоминая что-то. – Сейчас этот мир называется Эдем-2.
Повисло молчание.
– Второй… – Андрей сглотнул. – Второй вашей базой был Эдем-1?
– Тогда еще просто Эдем, – кивнул Майкл. – Без номера. Все время Войны корпорации прочно удерживали Эдем, а вокруг Рассвета просто не было такой суеты: практически неосвоенный мир. Но когда на Эдеме случилась катастрофа… Теперь мы уже никогда не узнаем, кто был виноват в столкновении – офицеры того крейсера "Митсубиси" или военные с правительственной базы… Да это и не важно. Население Эдема составляло два с половиной миллиарда; спастись успело около ста тысяч. Эти сто тысяч добрались на Рассвет, убежденные, что корпорации погубили их мир из ненависти к людям, и им было плевать на то, что инженеры и рабочие так же сгорали под жестким излучением, как и "неработающее большинство".
Он достал сигареты, предложил Андрею, закурил сам.
– В том же году началось Примирение. Корпорации разоружались одна за другой, и у правительств образовалось достаточно сил, чтобы блокировать еще сопротивлявшиеся планеты. Мы сдались в конце двадцать второго года – было бессмысленно воевать с половиной всего человеческого флота. После разоружения нам предложили выдать военно-полевому суду глав корпорации, а всем остальным сотрудникам – пройти лоботомию для снижения IEP до уровня 170 единиц.
Да, Андрей, сейчас мы торгуем наркотиками, в том числе смертельными, запрещенным оружием, иногда – рабами. Мы имеем свои деньги с каждого наемного убийцы и с каждого более-менее серьезного вора в нескольких мирах. Вы по-прежнему считаете нас преступниками? Вы правы, мы и есть преступники. Но когда нам сделали то предложение, которое я только что озвучил, другого пути нам просто не оставили.
Нам повезло, Андрей. В тот момент в наших ангарах стояло девятнадцать "Слонов", только что сошедших со стапелей. Транспортные суда нового поколения, заказ какой-то торговой компании. Огромная вместимость при маневренности на уровне боевых кораблей, сейчас так уже не строят.
Майкл усмехнулся, закурил новую сигарету.
– Мы погрузили весь клан в одиннадцать "Слонов" – полтора десятка тысяч человек. Когда мы поднялись в воздух – прямо на маршевых, сжигая за собой наш дом, – восемь "Слонов" шли пустыми, только с экипажем. Знаете, Андрей, "Слон" был все-таки уникальным судном, последним нашим детищем. Чтобы уничтожить его, требуется огневая мощь крейсера, да и то это не просто сделать при таком сочетании маневренности и объема броневой аппаратуры. Когда восемь пустых "Слонов" пошли на базу переселенцев и правительственных сил, правительству пришлось натравить на них весь флот оцепления – иначе им просто не хватило бы времени. Конечно, мы не собирались бросать корабли на жилые кварталы – нам просто нужен был час, чтобы уйти. И мы ушли, потеряв только один корабль с людьми из одиннадцати.
– А… те восемь кораблей?
– Маневрировали на подходах к городу, давая себя расстреливать. Их экипажи знали, на что идут. И ради чего.
Они снова помолчали.
– Вы должны ненавидеть тех людей? – предположил Андрей.
Майкл покачал головой:
– Нет, Андрей. За что? Они наделали глупостей, причем глупостей страшных? Да, наделали. А вы знаете, сколько глупостей наделали корпорации? Я мог бы многое вам рассказать: думаю, мы одна из очень немногих корпораций, сумевших полностью сохранить свои архивы. За что же еще? За то, что труд миллиардов людей оказался никому не нужным, попросту излишним? Это – не их вина…
– Но и не наша с вами!
– И не наша с вами, – согласно кивнул Майкл. – Кому от этого легче? Представьте себя на месте рабочего, которому однажды сказали: все, спасибо, теперь твою работу будет делать машина. Не бойся, ты будешь получать те же деньги, только не работай, у общества и так всего достаточно. Просто уйди с дороги…
– Я понимаю, – сказал Андрей. – Но я не знаю…
– Решения? И я его не знаю. И никто не знает. Это – капкан. И он еще крепче, чем принято считать. Ведь дело не в том, что обществу не нужны неквалифицированные рабочие, а человек с невысоким IEP-индексом не может стать ученым или поэтом. Чушь. IEP – показатель количественный, а не качественный, да еще и относительный к тому же. Если не говорить о дебилах, каждый человек в чем-нибудь да талантлив. Но проблема в том, что тех, кто слабее, возможность не работать убивает.
– Но ведь после Примирения ситуация вроде бы стабилизировалась.
– Стабилизировалась… внутри того же капкана. Выхода пока еще никто не придумал, придумана только иллюзия выхода. Эдем-2, где наложено вето на высокие технологии, и металлические детали изготавливают на механических станках, как в XXI веке, – мир, полностью отказавшийся от развития. Земля-9, где три четверти населения занимаются "культурой" и "духовным совершенствованием", – логическое продолжение довоенного общества, только теперь все называется несколько иначе и несколько иначе организовано. Конечно, я изрядно утрирую. Мы действительно живем сейчас в обществе, которое в целом благополучно. Но благополучие это… отдает благополучием клетки.
– И вариантов нет?
– Вариант есть. Но только один. Ситуация изменится, если вся производственная, научная и прочая элита вдруг исчезнет – вместе со всеми своими высокими технологиями, безотходными производствами, парапсихологическими способностями и всем прочим. Тогда оставшимся снова придется работать, чтобы жить, а значит – думать, бороться, развиваться. Становиться теми, кем стали мы.
– Исчезнет? – переспросил Андрей. – То есть… как… куда?
– Понятия не имею, – усмехнулся Майкл. – Может, надо выслать нас всех куда-нибудь за пределы Галактики или просто уничтожить.
– Но мы еще не научились летать за пределы Галактики, а… уничтожаться мне, простите, как-то не хочется. Да и какой смысл? Вы же сами сказали – развиваться: человечество опять попадет в тот же капкан.
Майкл пожал плечами:
– Ну, я же сразу сказал вам, что не знаю решения.
Они помолчали.
– Ладно, Андрей. Прошлое корпорации "Локхид" и будущее человечества – предметы весьма абстрактные. Сергей рассказал мне о том, что случилось с кораблем вашего друга. Я буду рад помочь вам. Правда, пока не знаю чем.
Андрей пожал плечами.
– Я не думаю, Майкл, что смогу найти тех людей. Да и это мало что изменит. Но мне хотелось бы понять, что происходит. Слишком тут много всего накручено… А я хочу знать, почему погиб мой друг.
Он вспомнил о версиях СБ Земли-Первой и рассказал о них Майклу – так, как если бы они пришли в голову ему самому. Чужие; чья-то свихнувшаяся СБ, овладевшая технологиями корпораций; широкомасштабный проект мафии…
Майкл терпеливо выслушал, качнул головой:
– Что касается "бандформирований" – это не версия. То есть версия, но… она неверна: Клан не связан с этими событиями. А другие семьи мафии… Даже если бы это происходило где-нибудь далеко, мы имели бы хоть какую-нибудь информацию. А здесь… Это наш сектор. Я вам признателен, Андрей, вы серьезно помогли моему сыну, фактически спасли его. Поэтому я говорю с вами честно. К тому же вы ведь понимаете, что мне нечего бояться: если бы это была некая наша сверхоперация, я бы просто от всей души посоветовал бы вам не лезть в это дело. Но – это не мы.
Он прикурил сигарету, затянулся, прищурившись.
– Что же касается "взбесившейся" спецслужбы… Возможно, хотя это и не их стиль – нагонять всякую мистику. Впрочем, некоторые детали, например, захват корабля вашего друга, как раз похожи на СБ. Не знаю, Андрей. А уж что касается Чужих… – Майкл развел руками. – Что я могу сказать? Вряд ли больше, чем вы.
– Спасибо, Майкл, – сказал Андрей, поднимаясь. – Большое спасибо. Думаю, мне пора.
– Ваш корабль на той же стоянке, Андрей. Можете стартовать в любое время. Вот только Сергей просил вас его дождаться. Он зайдет к вам на корабль, если вы не против.
Они распрощались; Майкл проводил его до двери, но, прежде чем отпустить, неожиданно добавил:
– Знаете, Андрей, вся эта проблема – а вы же понимаете, что не только СБ Империи следит за такого рода вещами, – вся эта проблема настолько необычна, в ней так мало человеческого – смысла, выгоды, страха или целей, – что ваше предположение о вмешательстве Чужих действительно не кажется мне совсем уж абсурдным.
"Вторжение Чужих. Вероятность – 74 %. Миссия – неопределима", – припомнил Андрей фразу из того документа, что на Земле-Первой показывал ему Рогов.