- Я даже не подозревала, что могу быть такой ревнивой, - сказала она. - Но мне все же не нравится, что эта прекрасная зеленая женщина, которую я не могу увидеть, разглядывает моего мужчину!
- Ты совершенно права! - с легкой иронией воскликнул Альдо. - Но сейчас нас интересует совсем другое, принцесса! Иеро, это странное создание было одно? Или их несколько? Кажутся ли они тебе опасными?
- Трудно сказать. Но я чувствую, что здесь действуют некие силы, которые я не способен уловить. В основном это меня и беспокоит.
- Но что же нам делать? Должны ли мы вернуться назад или рискнем продолжать путь?
То немногое, что понял Гимп из рассказа Иеро, также сильно обеспокоило его. Он привык смело смотреть в лицо любой физической опасности, но невидимая ментальная схватка страшила его.
- "Может быть, Гимп прав, и нам дают приказ вернуться назад и выбрать другую тропу?" - передал Альдо мысленное сообщение Иеро. Очевидно, он не хотел тревожить своими сомнениями капитана.
- "Мы не можем вернуться, - пришел ментальный сигнал медведя. - Обратный путь теперь охраняется. Мы должны идти только вперед", - он уселся посреди тропинки и, подняв нос вверх, стал нюхать влажный воздух.
- "Можешь ли ты слышать тех, кто наблюдает за нами? - спросил Иеро. - Попытайся связаться с ними - или с ней - и выяснить, чего она хочет".
- "Этого я не могу сделать. Но я знаю, что мы должны идти вперед. Мне трудно объяснить, откуда это знание. Я знаю - и все".
- "Что же мешает нам вернуться?" - снова спросил священник.
- "Слушай", - пришел ответ.
Издалека, с севера, донесся протяжный вопль. Птицы, щебетавшие над их головами, внезапно замолкли, и звук был слышен отчетливо, хотя пришел очень издалека. Его было трудно описать. Лучар сказала, что звук ей напоминает жалобный стон, Иеро он показался похожим на вой раненого волка. Но что бы это ни было, долетевший с такого расстояния крик мог принадлежать только животному внушительных размеров.
- "Это очень большой зверь, - подтвердил Горм. - И он стережет обратную дорогу по приказу тех, кто следит за нами. Мы должны идти вперед".
Иеро посмотрел на брата Альдо; тот пожал плечами. Священнику показалось, что старик выглядит утомленным. И опять Иеро с удивлением спросил себя - сколько же лет может быть эливенеру?
- Дай людям команду двигаться, Гимп, - сказал он. - Сообщи им, что позади идет какой-то крупный зверь, пусть будут осторожны. Больше не говори ничего.
Колонна тронулась. Вскоре заросли зеленых, бурых и багровых мхов стали больше и гуще, почти полностью сокрывая поверхность земли. В промежутках между зарослями мха, доходившего до колен путникам, возвышались огромные папоротники с перистыми листьями. Лес стал мрачным, мутный зеленый полумрак царил под кронами деревьев, придавая пейзажу сходство с морским дном. Иеро опять попытался прощупать окрестности, но не получил никакой новой информации. Ему даже не удалось выяснить, что за зверь преследовал их; никакой ментальной активности не наблюдалось, по крайней мере на десяток миль позади отряда. Однако беспокойство не оставляло Иеро: он не понимал, что заставляет это странное создание с зеленоватой кожей следить за ними.
- "Ее народ нуждается в твоей помощи", - внезапно сообщил медведь.
- "В моей помощи? Почему?" - Иеро был изумлен.
- "Этого я не знаю. Я пытаюсь говорить с ними, но понимаю плохо, очень неясно. Но я знаю, что ты должен выполнить для них какую-то задачу. Иначе мы все не выйдем отсюда живыми".
Невидимому лесному народу нужна его помощь! Это становилось все более странным. Но что произойдет, если он не сможет оказать ее? Неужели погибнет весь отряд? Иеро произнес про себя краткую молитву, перекрестился и крепче сжал древко копья, лежащего на плече.
Дневной свет уже начал угасать, когда они достигли большой, заросшей мягким мхом поляны. Увидев то, что находилось на ней, люди застыли в изумлении, затем закричали и беспорядочной толпой рванулись вперед. Иеро, Гимп и одноглазый боцман пытались удержать их, оттесняя к опушке, причем скорый на руку капитан не скупился на увесистые затрещины. Наконец, дисциплина была восстановлена, и Иеро получил возможность внимательно изучить открывшуюся его глазам картину.
В центре поляны стояли три низких длинных деревянных стола. Казалось, они были вырублены из цельных древесных стволов, во всяком случае Иеро не мог заметить стыков и щелей между досками. На столах возвышались большие глиняные блюда, тщательно покрытые огромными листьями - очевидно, с целью сохранить пищу горячей. Между ними стояло две дюжины объемистых фляг, выглядевших очень соблазнительно; их горлышки затыкали пробки из коры. После недельных скитаний в диком лесу, постоянной опасности и морских сухарей с полупрожаренным мясом, все это выглядело как волшебный мираж.
- Стойте, идиоты - заорал Гимп, размахивая кулаками. - Пища может быть отравлена! Вы что, хотите отправиться на тот свет, несчастные ублюдки?!
Испуганные люди сбились в толпу на опушке леса. Кивнув головой Альдо, который помогал восстановить порядок, Иеро с медведем подошли к столам, чтобы осмотреть пищу.
- "Здесь безопасно. Вы можете есть все, что находится на этих поваленных стволах. Я передаю тебе, Иеро, то, что сказала мне старейшина этого народа!" - И в сознании священника возникло переданное медведем изображение странного и прекрасного женского лица! Итак, она была вождем этого невидимого лесного племени!
Иеро откупорил флягу и втянул ноздрями терпкий пряный аромат. Затем он поднял лист с блюда и склонился над его содержимым. Наконец, удовлетворенный, он повернулся к опушке и махнул рукой.
- В еде и в вине нет яда, - обратился священник к брату Альдо. - Я умею определять такие вещи. Здесь нет ничего вредного, и Горм подтверждает это. Нам помогают, но кто? И почему? И что попросят от нас за это?
Альдо молча пожал плечами, опускаясь на мягкий мох. Его лицо было усталым.
Сначала люди, напуганные предостережениями Гимпа, ели с опаской, но после того как Иеро отведал почти из каждого блюда, дали себе волю. Странная, незнакомая пища оказалась восхитительной на вкус. Здесь не было мяса, вся еда была приготовлена из разнообразных свежих и тушеных плодов с какими-то специями. А вино из глиняных фляг! Благоуханное, вобравшее аромат лесных трав, оно показалось уставшим людям божественным нектаром.
Наконец, блаженно постанывая, моряки повалились на мягкий мох. К удивлению Иеро, ни один из них не был пьян. Это странное вино, казалось, только возбуждало и немного кружило голову, но не опьяняло.
Темная ночь опустилась на лагерь и люди спокойно уснули на ложе из мха и папоротников. Прислонившись боком к стволу дерева дремал Клоц; старый эливенер лежал на спине, его грудь мерно подымалась и опускалась; рядом, свернувшись в меховой шар, похрапывал медведь. Два моряка, охранявшие лагерь, сидели вместе с Лучар у костра. Иеро, опираясь на копье, стоял за спиной девушки.
Это была спокойная ночь. Молчали птицы; ни звука, ни шороха не доносилось из чащи. Казалось, вечный лес и все его обитатели зачарованы невидимым волшебником. Ночная мгла окутала гигантские деревья, их ветви и необъятные стволы, цветы, травы и мхи; и только слабый огонек костра мерцал на поляне. Блики красноватого света плясали на лицах спящих людей, на гладкой эбеновой коже Лучар, на полированном металле оружия.
Внезапно Иеро почувствовал, что ноги подкашиваются. Он рухнул на землю, и полная изумления фраза сорвалась с его губ: "Но в пище ведь не было яда!" Гаснущим взглядом священник успел уловить, как оба матроса медленно повалились на мох, и Лучар, коротко вздохнув, вытянулась рядом с ним. Затем его сознание заволокло зеленым туманом, он густел, превращаясь в непроницаемую мглу, и Иеро долго летел через эту мглу. Что скрывалось в таинственном тумане: злое или доброе, или безразличное - этого он понять не мог.
Затем туман рассеялся. Иеро открыл глаза и увидел ту, кого Горм назвал старейшиной лесного народа, ту самую женщину, следившую за ними в их долгом пути через лес и, в конце концов, захватившую в плен их отряд.
Он лежал в комнате, похожей на высокий цилиндр; ему показалось, что комната плавно покачивается, словно тростник на ветру. Иеро сел на край кровати, спустил ноги на пол и огляделся вокруг. Перед ним в резном деревянном кресле сидела женщина с изумрудными глазами и пристально разглядывала его. Она была совершенно обнаженной, только узкий блестящий поясок охватывал тонкую талию и ожерелье из сверкающих камней спускалось на маленькие крепкие груди. Ее нежная белая кожа чуть-чуть отливала зеленью, высокая прическа из похожих на перья волос колыхалась на голове в такт колебаниям удивительной комнаты.
Она напоминала ему дриаду из древних легенд. Несмотря на сказочную красоту королевы леса, что-то чуждое, нечеловеческое было в ней - это смущало и отталкивало священника. Казалось, ее прелестное лицо и точеное тело являются маской, скрывающей какое-то таинственное отличие от прочих людей Земли. В затуманенном сознании Иеро промелькнула мысль, что это существо только притворяется человеком, как если бы дерево попыталось представиться каким-нибудь животным, например, оленем или кроликом.
Он заметил, что в дальнем конце комнаты находится дверь или узкое окно, плотно закрытое деревянным ставнем. Толстые желтоватые свечи, закрепленные на стенах в изящных подсвечниках освещали помещение, распространяя нежный цветочный аромат. Кроме кресла и низкой кровати, на которой он сидел, в комнате находился небольшой стол, заставленный разными кубками и кувшинами. И эта комната действительно раскачивалась! Внезапно, словно движение деревянного пола встряхнуло его, он понял, где находится. В следующее мгновение чья-то чужая мысль пришла в его мозг, и он осознал, что это странное создание пытается говорить с ним.
- "Мы (находимся) на деревьях, высоко, высоко (над землей). Я могу понимать, что ты думаешь, но трудно/невозможно говорить так. Мы не умеем/не можем (беседовать/рассказывать) мыслями". - Ее ментальные сигналы были мучительно медленными, и, заглянув в зеленые миндалевидные глаза, Иеро понял, что такой способ общения вызывал у нее почти физическую боль.
- "Как же вы тогда говорите? И кто вы такие?" - спросил он мысленно. Его голова была ясной, вызванная вином сонливость прошла полностью. Он заметил, что его тяжелый меч по-прежнему висит на ремне, а правая ладонь нащупала рукоятку заткнутого за пояс кинжала. Эти странные создания даже не разоружили его! Последние остатки страха покинули священника; осталось только безмерное, всепоглощающее изумление.
Нежные губы женщины приоткрылись, и звонкая птичья трель сорвалась с них. Поток обрушившихся на него звуков был подобен журчанью ручья и звонким ударам дождевых капель о камни. Теперь он знал источник птичьего пения, непрекращающейся лесной музыки, которая преследовала их отряд весь предыдущий день. Он уловил в ее щебетании одно слово и попытался повторить его.
- Вайлэ-Рии, - мягко выговорил он, растягивая звуки.
Она наклонила голову и несколько раз пропела "Вайлэ-Рии, Вайлэ-Рии", прижимая к груди руки. Он попытался имитировать ее голос, затем медленно и осторожно передал ей:
- "Вайлэ-Рии, я не могу говорить на твоем языке. Боюсь, я даже не в состоянии правильно произнести твое имя. Постарайся понять, что мы можем только обмениваться мыслями. Думай о том, что ты хочешь сказать мне, и не торопись".
Они еще продолжали изучающе разглядывать друг друга, когда внезапно Иеро обожгла мысль о Лучар и его спутниках. Что делает он тут, пытаясь говорить на этом птичьем языке, когда его любимая и друзья лежат одурманенные и беспомощные Бог знает где! И главное - живы ли они?
Холодное выражение исчезло с лица Вайлэ-Рии, ее рот приоткрылся в явном огорчении. Поток серебристых звуков снова слетел с ее губ, она попыталась что-то сказать ему. Но поняв, что это бесполезно, замолчала, прикрыла рукой глаза, и Иеро ощутил ее мысли.
- "Ты не должен бояться! Мы не причиняем зла другим (живущим в лесу, на Земле). Смотри (в мой мозг), я покажу".
Ментальная связь между ними становилась все более устойчивой - так же, как это было вначале его общения с Гормом. Поток сообщений и зрительных картин хлынул в сознание Иеро. Он увидел лагерь на поляне, где его сморил необоримый сон. Но теперь лагерь окружала высокая изгородь из колючего кустарника, вокруг которой стояли тонкие белые фигуры, похожие на Вайлэ-Рии. Как заметил Иеро, там были только женщины, и он невольно подумал: "Боже, помоги им, если орда Гимпа проснется!" Лучар, брат Альдо и медведь лежали отдельно на подстилке из листьев. В углу загородки, опустив отягощенную рогами голову, дремал большой лорс. Спокойствие Клоца окончательно убедило священника, что его спутники не подвергаются опасности.
- "Мы нуждаемся в помощи, мой народ и я", - передала женщина. Она придвинула свое кресло ближе, ее золотистые зрачки расширились, мерцающие зеленые глаза были в нескольких дюймах от его лица. Он почувствовал тонкий нежный запах - цветов? листьев? меда? - во всяком случае, это был запах живого существа, женщины, и мира, окружающего ее. Ощущение чужеродности этого милого создания постепенно покинуло Иеро; он понял, как беззащитна сидящая перед ним женщина и… как она желанна ему…
- "Чего ты хочешь?" - его мысль была резкой, отрывистой; он пытался разбить ее чары.
Она пристально взглянула на него, затем грациозно поднялась на ноги и, покачивая округлыми бедрами, направилась к окну в дальнем конце комнаты.
- "Иди сюда, я покажу тебе". - Она распахнула окно, и в комнату хлынул поток солнечного света. Священник встал и, осторожно ступая по колеблющемуся, словно палуба корабля, полу, подошел к женщине.
Они находились высоко над землей. Вероятно, это дерево было одним из самых высоких в великом лесу; под ними на много миль расстилалось зеленое море ветвей и листьев. Большая часть комнаты находилась в древесном стволе, но стена, у которой они стояли, сильно выдавалась наружу, подобно огромному наросту на коре. Как это было сделано, Иеро не понимал. Казалось, комната выращена внутри дерева и является его естественным дополнением, не мешающим жизни и развитию лесного гиганта.
Вайлэ-Рии, однако, не дала ему времени для размышления над этим интересным вопросом. Требовательно коснувшись его плеча, указала рукой на что-то, находившееся у самого горизонта на востоке. Он посмотрел туда и за зеленым морем, за кронами лесных великанов увидел ее врага.
Там раскинулась обширная пустошь, покрытая песком и скалами; их вершины блестели под ярким утренним солнцем. Но между пустошью и краем леса находилось еще нечто, отвратительное и страшное. Огромное безобразное пятно, в котором смешались розовато-лиловый, маслянисто-коричневый и грязно-желтый цвета, казалось, разъедало границу леса, подобно чудовищной ране. Машинально Иеро опустил руку в висевшую на поясе сумку и достал подзорную трубу. То, что он увидел с ее помощью, заставило его непроизвольно вздрогнуть. Действительно, это было печальное и страшное зрелище.
Огромные шарообразные клубни с ноздреватой структурой лежали на земле, а рядом поднимались в небо нелепые образования, похожие на тонконогие поганки с широкими шляпками. Все было покрыто неприятной зеленоватой плесенью, под ней угадывались гигантские исковерканные стволы. Деревья, на которых паразитировала эта странная жизнь, по-видимому, погибли, и их останки служили пищей для отвратительных плесневидных наростов. Было совершенно ясно, что лес поражен какой-то чудовищной болезнью, распространяющейся подобно раковой опухоли. Внезапно один из клубней, попавших в поле зрения Иеро, лопнул; миллионы крошечных спор, похожих на облако дыма, вылетели из него и рассеялись на сотни ярдов вокруг.
Священник медленно опустил трубу и повернулся к стоящей рядом женщине. Его лицо было мрачным.
- "Что я могу сделать с этим? То, что там происходит, выглядит как естественный природный процесс, за ним не стоит чья-либо злая воля. Наверное, это болезнь, и, как любая болезнь, она может быть излечена. Вряд ли вся эта мерзость устоит против огня…" - мысленно передал он.
- "Смотри еще, - пришел ментальный сигнал. - Смотри и попытайся обнаружить что-нибудь движущееся".
Он последовал этому приказу и начал методически просматривать весь пораженный болезнью район, пока какое-то странное движение не привлекло его внимания. Он навел трубу на резкость - и замер от удивления.
На голом клочке земли, между лесом и погибшими, покрытыми плесенью деревьями, ползло существо, похожее на комок ожившей липкой слизи. Оно, казалось, не имело конечностей и головы, но над его мягкой спиной раскачивалось множество гибких длинных отростков. На концах этих отвратительных щупальцев вспыхивали оранжевые искры. Стремительные движения монстра были целенаправленными и свидетельствовали об определенном интеллекте. Иеро наблюдал за этим созданием несколько минут; внезапно оно остановилось, и все его щупальца задрожали. Тварь резко развернулась и направилась к зарослям кустарника на границе живого леса. Из кустарника выскочило животное, похожее на огромного короткоухого кролика, и помчалось вдоль опушки. Однако ему не удалось далеко убежать. Стремительно вытянувшееся щупальце слегка коснулось тела животного, вспыхнуло оранжевое пламя, кролик конвульсивно дернулся и упал. Слизистая тварь неторопливо накрыла его своим телом. Спустя минуту она двинулась дальше, а там, где лежал кролик, не осталось ничего, даже травы, только голая песчаная почва поблескивала на солнце.
Священник снова опустил трубу; его глаза встретились с непроницаемым взглядом Вайлэ-Рии.
- "Там много таких… таких тварей?" - мысленно спросил он, передавая зрительный образ слизистого монстра.
- "Да, - пришел ответ. - Это существо только одно из многих ужасных созданий Дома". - Сознание Иеро восприняло картину странного объекта, подобного гигантскому строению, слепленному из коричневатой мягкой протоплазмы. Оно не имело четких очертаний; его стены казались сложенными из четырехугольных ячеек, немного различающихся по форме и размерам.
Больше всего это напоминало гигантское осиное гнездо, слепленное из бурой грязи, в котором можно было бы разместить многие сотни людей. Но оно было живым! По его поверхности пробегали волны, и внутри этой чудовищной глыбы протоплазмы явно протекали процессы, напоминающие жизнедеятельность.
Слизистая тварь, увиденная Иеро, выглядела мерзко, но она, по крайней мере, отвечала основным законам животной жизни. Создавший ее Дом представлялся более ужасным и отвратительным; подобное существо не могло появиться в результате естественной эволюции животного мира планеты. Ничего подобного Иеро не смог бы раньше даже вообразить.
И лишь теперь он вспомнил последнее гадание на далеком северном берегу моря и горстку крошечных символов, зажатых в его руке. Там был Дом! И Вайлэ-Рии тоже назвала это протоплазмовое чудовище Домом! Он еще раз вгляделся в его изображение, переданное ему сознанием зеленоглазой дриады, и вновь содрогнулся.