- Ага, я слышала о ней - настоящая ведьма.
- Мягко сказано, - хмыкнул Тэк, вытирая рот рукавом форменного пиджака.
- Ничего не поделаешь. Разве у тебя есть выход? - Сюзи пожала плечами.
- Вопрос риторический? - Тэк вскинул бровь.
- Угу, - Сюзи закатила глаза.
- Ну тогда, пожалуй, нам пора возвращаться, а то опоздаем, не стоит злить их, - сказал Тэк, поднимаясь из–за стола.
- Кажется, у тебя сейчас урок мистера Кинера? - поинтересовалась Сюзи.
- Ой лучше не напоминай, - простонал Тэк.
- Эй, братец, не преувеличивай. Я слышала, что он не так страшен, ну, по крайней мере, пока не начнет орать, - Сюзи шутливо пихнула брата локтем в бок.
- Я вижу, ты у нас человек осведомленный, - Тэк легонько дернул сестру за косичку.
- Ага, - Сюзи расплылась в довольной улыбке.
- И многое из того, что ты слышала, соответствует истине?
- Угу, - улыбка сделалась еще шире.
- И все же нам лучше поторопиться.
- Ага, - теперь девочка улыбалась во весь рот.
- Ну, ты, мартышка, - усмехнулся Тэк. Глядя на смешную рожицу сестры, он тоже невольно начал улыбаться. - Пошли, - он ухватил Сюзи за руку и потащил к выходу.
Всю дорогу Тэк и Сюзи продолжали подтрунивать друг над другом, и вскоре они слились с толпой детей, торопившихся обратно в школу. Подходя к дверям, брат и сестра закатали рукава, готовясь предъявить охранникам свои личные номера. Однако, прежде чем встать в длинную очередь, выстроившуюся на ступеньках крыльца, дети замедлили шаг; оба знали, что как только они переступят порог школы, им придется расстаться.
- Дождешься меня после уроков? - спросила Сюзи.
- Ты же знаешь: я могу подождать тебя только в пятницу, а сегодня у меня нет времени, - извиняющимся голосом сказал Тэк.
- Угу, сегодня у нас среда, до пятницы еще далеко, - девочка вздохнула. - Ну почему у меня уроки заканчиваются позже, чем у тебя?
- Потому что они начинаются позже, чем у меня, - терпеливо объяснил Тэк. - Ты же понимаешь, у них все рассчитано.
- Вопрос риторический, - передразнила брата Сюзи. - Ну ладно, Тэк, пока, увидимся дома, - быстро произнесла она, подойдя к турникетам, возле которых стояли широкоплечие охранники.
- Пока, Сюзи, до встречи, - тяжело вздохнул мальчик, протягивая руку одному из охранников.
Остаток дня прошел без особых приключений. После того что случилось утром, Тэк старался вести себя как можно тише, чтобы не раздражать учителей. На уроке математики мистер Кинер устроил настоящий скандал: он разразился дикими воплями и вызвал охранника, обнаружив, что двое из его учеников обмениваются записками; на уроке химии учитель лишил одного мальчика права покидать школу во время перерыва на обед за то, что тот заговорил вслух прежде, чем ему был задан вопрос. Но Тэку повезло: он не попал в число этих несчастных. Одной неприятности в день с него было более чем достаточно, особенно если учесть, что влетело ему совершенно напрасно.
Когда в три часа наконец прозвенел звонок, Тэк сложил свои вещи в рюкзак и устало спустился вниз, чувствуя себя опустошенным и обессиленным. У выхода он почти машинально протянул руку охраннику, тот проверил номер и сделал широкий жест, отпуская Тэка на свободу. Вместе с безликой толпой школьников Тэк прошел через пустынный, залитый бетоном двор, вышел на улицу и зашагал по пыльному серому асфальту к станции метро. Спустившись по ступенькам подземного перехода, Тэк оказался перед очередным турникетом, где ему снова пришлось продемонстрировать свою руку. Правда, на этот раз обошлось без охранников: автоматический сканер сам проверил номер и, убедившись, что Тэк честно отсидел в школе положенные часы, а не прогуливает уроки, машина коротко пискнула и пропустила его внутрь. Еще одна лестница - и Тэк оказался на грязной, похожей на тусклую подземную пещеру станции.
Тэк стоял на платформе в толпе взрослых и таких же, как он, школьников, дожидаясь своего поезда. Он даже не замечал, как пол у него под ногами содрогается каждый раз, когда на станцию выкатывается очередной состав и, забрав пассажиров, уносится в тоннель. Дождавшись нужного поезда, Тэк втиснулся в вагон, уселся на освободившееся место и прикрыл глаза; накопившаяся за день усталость давала о себе знать пульсирующей болью в правом виске.
Тэк несколько раз машинально почесал корявый шрам на руке - личный номер, на который он никогда не смотрел и даже не пытался выучить наизусть, - неожиданно мальчик почувствовал поднимающееся внутри смутное беспокойство, словно что–то в его жизни было не так. Но в чем заключалось это что–то, он понять не мог.
Пока не мог.
Глава 2. ТЕСТ НА ТЕРПЕНИЕ
Тэк лежал на кровати в полумраке своей маленькой комнаты. В отблесках холодного голубоватого света, который отбрасывал экран телевизора - Тэк выключил звук, чтобы не привлекать внимания родителей, - и монитор компьютера, бледное лицо Тэка было похоже на застывшую маску с неестественно заострившимися чертами. Мальчик сбросил тонкое белое покрывало и уселся на кровати, подтянув колени к подбородку. От усталости слипались глаза, но у него не было времени на отдых. Даже здесь, дома, школа не отпускала его. Главной заботой, не дававшей Тэку покоя, были домашние задания: они отнимали массу времени. Однако существовали в жизни Тэка и другие неприятности; на первом месте были сложные отношения с родителями.
Большую часть времени Тэк проводил в школе - не самое веселое место на свете, - но, возвращаясь после утомительного дня, он вновь погружался в мрачную атмосферу родительского дома. Мама и папа вели себя так, словно были едва знакомы с собственными детьми, с которыми они по какой–то непонятной причине вынуждены находиться под одной крышей. И хотя родители постоянно заботились о том, чтобы Тэк хорошо учился, и донимали сына разговорами о школе, от этого они не становились ближе.
Иногда родители орали на Тэка. Он огрызался, иногда не выдерживал и тоже срывался на крик. Но когда скандал стихал, обычно никто не чувствовал себя победителем.
В глубине души мальчик понимал, что папа и мама действуют из лучших побуждений. Ему очень хотелось верить, что их отчуждение вызвано тем, что они просто редко видятся: почти целый день Тэк проводил в школе, родители - на работе.
На самом деле, Тэк был недалек от истины; мать работала в нескольких местах, и дети привыкли к тому, что ее почти никогда не бывает дома. Отец служил клерком в какой–то мелкой конторе, и, хотя работа в Педагогическом Совете осталось в далеком прошлом, он до сих пор сохранил отвратительную привычку разговаривать высокомерным тоном, напуская на себя вид надменного и властного всезнайки.
Тэк вскинул голову и замер: до него донеслось тихое поскрипывание половиц, кто–то крадучись взбирался по лестнице. Несколько секунд он сидел, прислушиваясь к осторожным шагам за дверью, затем расплылся в счастливой улыбке. Тэк всю жизнь прожил в этой квартире и по скрипу ступенек мог безошибочно определить, кто из членов семьи поднимается к нему в комнату.
Последнее время между ним и родителями повисло холодное отчуждение, но Тэк всегда с неизменной теплотой и любовью относился к своей младшей сестре.
- Сюзи! - позвал он, когда шаги на лестнице стихли.
- Привет, Тэк, - прошептала сестренка, приоткрывая дверь и заглядывая в образовавшуюся щелочку.
- Привет, - Тэк улыбнулся.
- Что с тобой? - страшным шепотом спросила она.
- Ничего, - Тэк распрямил спину и вытянул ноги вдоль кровати. - Почему ты говоришь шепотом?
- Чтобы мама и папа не услышали. Они велели не мешать тебе готовить уроки, - пояснила девочка.
- Да уж. Мама и папа отдают много разных распоряжений, - саркастически хмыкнул Тэк.
- Да, - согласилась Сюзи, переступая порог комнаты, - но папа сказал, что, если ты не начнешь заниматься как следует, тебе даже могут не выдать аттестата об окончании школы.
Тэк скривился в горькой усмешке и устало закатил глаза: сегодня утром отец уже успел сказать ему и об этом, и о многом другом.
- Как же они меня достали, - проворчал мальчик. - Я хочу сказать, что общение с родителями было бы гораздо приятнее, если бы они перестали все время командовать.
- А разве они командуют? - спросила Сюзи взрослым голосом и, сурово нахмурив брови, склонила голову набок.
Пару секунд Тэк вполне серьезно обдумывал вопрос Сюзи:
- Не знаю. Но разве это правильно, когда одни люди постоянно указывают другим, что им делать?
- Знаешь, мне это тоже не очень–то нравится, - девочка пожала плечами. - Но так уж повелось: они устанавливают правила, а мы должны слушаться. Так что какой смысл переживать по этому поводу?
Это простое утверждение, которое, по мнению Сюзи, должно было развеять мрачное настроение брата, своей безысходностью повергло Тэка в еще большее отчаяние. На него вдруг навалилась страшная усталость, он тяжело вздохнул и, словно тряпичная кукла, рухнул на кровать. Сюзи поняла, что сама того не желая, расстроила брата. Она пододвинулась поближе к кровати и осторожно подергала его за рукав:
- Тэкки?
- Что?
- С тобой все в порядке? - Да.
- Ты уверен?
- Да, Сюзи, я в полном порядке, - не открывая глаз, пробормотал он.
На этот раз Сюзи больше не стала задавать вопросов. Тэк удивленно приоткрыл один глаз и тут же оказался в крепких объятиях; она обхватила его руками за шею и притянула к себе. Тэк инстинктивно подался вперед, уткнувшись лбом в теплое плечо Сюзи. Несколько мгновений сестра сжимала Тэка теплыми руками, и он чувствовал, как напряжение отпускает его. Горести и тревоги этого тяжелого дня отступили, на смену им пришло ощущение теплоты и необыкновенного покоя. Это было очень странное ощущение: так хорошо и спокойно становится на душе, когда рядом есть человек, который просто подойдет и обнимет тебя и которого ты можешь обнять и прижать к своей груди. Внезапный порыв сестренки напомнил ему, каким жестоким и враждебным может быть весь остальной мир, но Тэк всегда знал, что в этом мире есть, по крайней мере, один человек, на чью поддержку и участие он всегда может рассчитывать.
Иногда этого было вполне достаточно, чтобы пережить все неприятности дня.
- Не грусти, ладно? - сказала Сюзи, осторожно высвобождаясь из объятий брата.
- Обещаю, - Тэк неохотно разжал руки и отпустил сестру. - Послушай, я знаю, у нас нет времени для развлечений, но почему бы нам не пойти с тобой в парк в выходные. Договорились?
- Конечно, с удовольствием! - радостно воскликнула Сюзи.
- Отлично. А теперь иди, пока папа и мама не заметили, что мы с тобой бездельничаем, вернее, бездельничаю я, а ты отвлекаешь меня от занятий, - мальчик устало улыбнулся.
- Ну, если ты меня прогоняешь… пока, Тэкки, увидимся! - Сюзи ткнула его кулаком в живот и пулей вылетела из комнаты, не дожидаясь, пока брат дернет ее за косичку.
Тэк упал на кровать, отчасти из–за того, что Сюзи довольно чувствительно заехала ему кулаком под ребра, но больше всего ему хотелось насладиться последними спокойными мгновениями, прежде чем подняться с постели и сесть за учебники. Несколько секунд он лежал, откинувшись на подушку, и ему казалось, что руки сестры все еще обнимают его за шею. Эти теплые объятия, словно яркий луч света, озарили его скучную монотонную жизнь. Через пару минут он наконец заставил себя подняться с кровати и сесть за стол. Рядом стоял маленький черно–белый телевизор. Покрутив ручку настройки, Тэк немного прибавил громкость - просто для того, чтобы создать звуковой фон, пока он корпит над учебниками.
- Приветствуем вас на канале Си–эн–эс. Сегодня Педагогический Совет нашего Города обнародовал новый указ, призванный повысить посещаемость школ, - жизнерадостным голосом объявила ведущая. - Указ предусматривает введение более строгого наказания за прогулы; кроме этого, в прилегающие к школам районы направляются дополнительные патрули, которые будут следить за порядком и отлавливать злостных прогульщиков.
Тэк покосился на экран телевизора: там появилось знакомое лицо мэра.
- Нам представляется, что данные меры жизненно необходимы, - заявил мэр. - Итоги единого городского экзамена убеждают, что мы движемся в верном направлении; факультативные занятия и дополнительные уроки в выходные дни дают свои положительные результаты. Но в то же время нам следует обратить самое пристальное внимание на такой показатель, как посещаемость. К сожалению, число учеников, которые регулярно прогуливают занятия, резко возросло. Эта тревожная тенденция должна заставить нас серьезно задуматься, ведь дети - это наше будущее, и наш долг сделать все, чтобы каждый ребенок получил полноценное образование.
Тэк скривился от отвращения. Он выключил телевизор и, придвинув к себе учебник по математике, взялся за решение задач. Вечно одно и то же: они ловят нескольких прогульщиков и начинают прижимать всех остальных. С каждым днем свобода, которой у школьников и так осталось немного, тает на глазах. Интересно, что станет с этой так называемой свободой через несколько лет? А через несколько поколений? Каково будет жить в таком Городе?
Медленно, но верно педагоги подходят к тому, что любой шаг школьника оказывается под жестким контролем, каждый ребенок, который идет по улице в то время, когда он должен находиться в школе, вызывает подозрение, и педагоги не остановятся ни перед чем, чтобы установить контроль над всем.
Тэк долго сидел над учебниками. Дом постепенно затихал, все давно разошлись по своим комнатам и улеглись спать, а он все сидел за столом, склонившись над книгами и тетрадями. Наконец у него начали слипаться глаза, и он сдался. Быстро переоделся в пижаму, почистил зубы и юркнул под одеяло.
Тэку почти полностью удалось сделать домашнюю работу. Были заданы математика, география и сочинение по литературе, не говоря уж о том, что ему нужно было подготовиться к завтрашнему тесту по социологии. Он одолел математику и справился с географией, но на сочинение у него уже не оставалось никаких сил.
Мальчик безумно устал, настолько устал, что даже страх перед завтрашним тестом и учителями не мог заставить его взяться за следующий учебник. Он обессиленно рухнул в постель и мгновенно уснул.
***
Тэк проснулся словно от внезапного толчка. Над ухом пронзительно звенел будильник, и этот звон был похож на грохот отбойного молотка, который с отвратительным визгом и скрежетом сверлил мозг. Тэк слышал, что многие школьники специально ставят будильник подальше от постели, чтобы до него невозможно было дотянуться в полусне и выключить звук. Когда Тэк неимоверным усилием воли заставил себя сесть на кровати и спустить ноги на пол, он понял, почему его товарищи по несчастью прибегают к этой нехитрой уловке.
Тэк неподвижно сидел на краю постели, пытаясь прийти в себя. Он наслаждался последними мгновениями легкого полузабытья, когда остатки сна еще держат сознание на грани реальности, - короткая передышка, прежде чем обрушатся проблемы наступающего дня. Когда же в голове прояснилось, Тэк позволил себе еще одно маленькое удовольствие: вспомнив о ненаписанном сочинении и предстоящем тесте, он подумал, не прикинуться ли больным и пропустить школу. Нет! - Он тряхнул головой. - Если он прогуляет урок, они придумают для него какое–нибудь изуверское наказание, а потом все равно заставят писать этот проклятый тест. Та же причина, по которой Тэк мечтал никогда не переступать порог школы, заставляла его исправно ходить туда каждый день.
Мальчик выбрался из постели, натянул на себя неудобную форму, спустился на кухню, чтобы перехватить на ходу что–нибудь съестное, и направился в прихожую. Судя по отсутствию туфель и ботинок, родители уже ушли на работу. Тэка это вполне устраивало: у него не было ни малейшего желания встречаться с папой и мамой. Он вышел из дома и, хмуро глядя себе под ноги, зашагай к станции метро.
Полчаса спустя Тэк вышел из метро и свернул на улицу, ведущую к школе. Он жил в Двадцатом районе, одном из самых крупных в Городе. Жители Двадцатого, в основном мелкие клерки и лавочники, принадлежали к среднему классу. Город был разделен из пятьдесят семь районов, и в каждом была своя школа. Все дети района ходили в одну и ту же школу, кроме немногих так называемых одаренных детей, которые учились по специальным программам в каких–то своих особых школах. Однако не все дети, учившиеся в школе Двадцатого района, пользовались той же дорогой, что и Тэк, поэтому он, как правило, в полном одиночестве тащился по улице, все ближе и ближе подходя к ненавистной школе.
Тэк на секунду замешкался на краю тротуара, лениво наблюдая за тем, как ветер гонит по асфальту пустой полиэтиленовый пакет. Провожая взглядом шуршащий комочек, Тэк повернул голову и заметил в конце улицы высокий забор, сколоченный из серых струганых досок и полностью перегораживающий улицу. За забором начинался Девятнадцатый район. Тэк невольно вскинул глаза вверх, разглядывая эту странную преграду, затем повернулся и зашагал в сторону школы.
Девятнадцатый район был странным местом, где давным–давно никто не жил. Запустение чувствовалось во всем: из–за кромки забора были видны дома с разбитыми стеклами и осыпающейся кирпичной кладкой; сколько Тэк себя помнил, Девятнадцатый район всегда был окружен забором. Педагоги регулярно пугали жителей Города страшными историями о бродягах и кровожадных убийцах, которые обитают в заброшенных местах.
Тэк знал, что малонаселенные районы Города довольно часто приходят в запустение, и в этом из было ничего необычного. Как правило, власти отдавали приказ о полной эвакуации жителей, а район закрывался на реконструкцию. Но Девятнадцатый был не просто заброшенной территорией, где никто не жил. Он не значился ни на одной карте Города, власти делали вид, что его вообще не существует, На картах, выпущенных за последние два года, вместо этого района было огромное черное пятно, и никто не знал почему.
Учителя строго предупреждали школьников, чтобы они ни в коем случае не заходили на территорию Девятнадцатого района. Тем, кто посмеет нарушить запрет, грозило ужасное наказание - от дополнительных занятий до исключения из школы. Все жители Города знали, что проникновение на территорию любого заброшенного района считается незаконным, но Тэк никогда не слышал, чтобы власти проявляли такое беспокойство, когда речь шла о других районах. Откровенно говоря, он вообще не мог понять, из–за чего столько шума: неужели они серьезно полагают, что кому–то взбредет в голову лезть в эти развалины?
Среди школьников ходили слухи, что в Девятнадцатом районе обитают привидения и прочая нечисть; некоторые высказывали предположения, что один сумасшедший убийца устроил там свое логово. Однако для себя Тэк решил, что в этом районе находится что–то интересное или опасное, а может быть, и то и другое одновременно.
Но, возможно, преподаватели просто демонстрируют свою власть и как обычно, без особой причины проявляют излишнюю строгость. Хотя во всем, что касалось Девятнадцатого района, они вели себя строже, чем обычно.