Аллекта повела меня к реке. Я пытаюсь оказать сопротивление, но все попытки оказались мысленные, а тело покорно следовало за ней. Мы взошли на реку, как на твердую поверхность и пошли к острову. По бокам пробираясь через воду и борясь с течением, шли дети.
Я обратила внимание, что черные волосы Аллекты вновь стали светлыми. Когда мы дошли до берега, я увидела как вышедших на берег детей, взрослые ударами по затылку и криками направляют в одну из двух колон и гонят к водоемам. Среди них были мальчики и девочки одного возраста с Аллектой.
- За что они их бьют? - спросила я.
- Дети не знают, а родители не говорят. Это нужно у тебя спросить, ты же собираешься стать матерью.
- То, что родители не говорят, в это я могу поверить, но то, что дети не знают, это мне кажется ложью.
- Эта река не случайно носит название Лета. Дети, безусловно, натворили что-то, за что их должны наказать. Но, только пройдя через реку, они это забывают. Такое наказание, и это только начало.
- Но если дети не будут помнить, за что их наказывают, то как они исправятся?
- В коллективном бессознательном родители не хотят, чтобы дети исправились. Они считают, что познания приходят через страдания.
- Это жестоко!
- Да, именно это я хочу тебе показать - жестокость. Представь, что момент рождения ребенка - это выход из реки Леты. Человек рождается и живет в мире полном зла, но не понимает, за что в нем живет. Насколько ужасный нужно сотворить поступок, чтобы жить в страдании?
- Куда ведут эти дороги? - сказала я, показывая рукой на шагающих в двух направлениях детей.
- Это не дороги. Это пути. А все пути ведут к гибели. Куда же они еще могут вести? - сказала с улыбкой Аллекта.
Я ничего не ответила, а Аллекта повела меня в сторону замерзшего озера. Я увидела первую колону детей. Со всего берега дети шли по льду к середине озера. Когда дети доходили до середины, лед трескался, они проваливались в ледяную воду и больше не появлялись на поверхности. Другие дети шли следом и тоже проваливались. Взрослые спокойно стояли на берегу и наблюдали за уходящими под лед детьми.
- Они будут спокойно наблюдать как тонут дети? - спросила я.
- Да, потому что дети существуют, чтобы развлекать взрослых.
- Что веселого в том, чтобы смотреть как гибнут дети?
- Веселого может ничего, но это явно забавно. Иначе как объяснить, зачем родители дают жизнь ребенку, если он все равно умрет? Что они чувствуют, когда смотрят на своих детей, и понимают, что осознанно обрекли их на смерть, подарив им жизнь? У меня есть только один ответ - их это забавляет.
- Ты говоришь страшные вещи. Ты забываешь о любви, о счастье!
- Что ты знаешь о любви и о счастье? Кто хочет счастья - тот будет несчастен. Кто хочет любви - тот будет нелюбим. Зачем любить, если смерть отнимет всех, кого ты любишь?
Я вырвалась из руки Аллекты, посмотрела на нее с ужасом и сказала повышенным тоном:
- Каждый человек заслуживает счастья!
- Да, - с улыбкой сказала Аллекта, - каждый человек заслуживает счастья. Но какого счастья? Все всегда думает только о своем счастье, и никогда о счастье других.
Аллекта показала рукой на детей, идущих по льду, и сказала:
- Спроси их о счастье!
Я подбежала к озеру, и схватила за руку мальчика, который только ступил на лед. Он посмотрел на меня, отдернул руку и пошел к середине озера. Тогда я схватила за плечи проходившую девочку и, тряся, закричала:
- Почему вы идете туда?! Вас же никто не заставляет?!
- Потому что мы рождены, чтобы умереть, - ответила девочка.
Я потеряла дар речи, и долго смотрела на девочку, а потом отпустила ее. Девочка повернулась и пошла к середине озера. Я смотрела как дети идут и пропадают из виду снова и снова, пока последний ребенок не исчез подо льдом. Аллекта подошла и взяла меня за руку. Я позволила вновь повести себя.
Мы дошли до места, где озеро таяло, а вода низвергалась широким фронтом, создавая водопад. Я аккуратно спускалась по обрыву, стараясь не сорваться. Аллекта уже ждала внизу. Я подошла к водоему окутанному паром, и старалась рассмотреть его, но ничего не видела, а только слышала бурление. Я медленно опустила руку в пар, и почувствовала обжигающую боль. Я поднесла ладонь к лицу и начала дуть на нее. Я чувствовала как кости горят изнутри, а по кончикам пальцев текла кровь. Боль не утихала. Я вытерла пальцы, и поняла, что кровь не моя. Я присела и осторожно склонила голову в пар, не боясь, что могу обжечь лицо. Словно по волшебству глаза привыкли к пару, как привыкают к темноте. Я внимательно посмотрела в туман и увидела кипящее кровавое болото. Только сейчас я услышала шум водопада и доносившийся через него чуть слышный плач детей. Я в страхе обернулась и увидела перед собой Аллекту. Она показала рукой на табличку торчавшую из земли возле болота с надписью:
"РОДИТЕЛЬСКОЕ ДОБРО".
Затемнение.
Когда я пришла в себя, то подумала, что это всего лишь кошмарный сон, и с облегчением закрыла веки.
- Вставай! - раздался голос Аллекты. - Нам нужно идти дальше.
Я открыла глаза, посмотрела на Аллекту, и поняла, что кошмар не закончился. Я покорно встала и направилась следом за ней.
Я увидела вторую колону детей выстроившеюся возле болота. Мы подошли ближе к водоему. То, что я увидела, казалось не настоящим. Меня выворачивало изнутри от происходящего: в болоте по пояс стояли взрослые, а дети по очереди подходили к ним. Взрослые хватали их за волосы и начинали топить, лишь иногда и ненадолго поднимая из воды, чтобы дать глоток воздуха и снова погружали в воду. Не все дети выдерживали испытание. Тех, кто захлебнулся, взрослые отталкивали в сторону, и болото поглощало их. Детей выдержавших издевательства, взрослые отпускали, и они шли на берег. Но не всем удавалось дойти до него, так как многим не хватало оставшихся сил на то, чтобы преодолеть засасывающее болото, и они медленно исчезали в нем. Все дети добравшиеся до берега, уходили в одном направлении.
Я прикрыла глаза руками и заплакала:
- Это не правильно!
- Не реви! Оглянись! Разве ты не видишь, что остальным хуже, чем тебе, и они не плачут? Что в этом неправильного? Родители не хотели детей, но по каким-то причинам родили. Некоторые позже пожалели об этом. Это их дети. Разве они не имеют права избавиться от них? Утопить, как топят ненужных котят? - сказала Аллекта.
- Зачем ты мне это говоришь? Зачем ты мне это показываешь?
- Я хочу, чтобы ты наконец-то увидела, каков на самом деле твой мир. Ведь это именно он. Безжалостный! Ужасный! Что любовь и счастье, про которые ты мне говорила, это иллюзия ненависти и несчастья. И ты хочешь, чтобы я жила в таком мире?
Я захотела возразить, но увидела как волосы Аллекты вновь становятся черными. Я испугалась и ничего не сказала против, а только спросила:
- Куда они идут?
- Спроси сама.
Я догнала девочку и схватила за руку.
- Куда вы идете?
- На плачевную и горестную церемонию, - с улыбкой ответила девочка.
Я отпустила ее, подошла к Аллекте и спросила:
- Почему некоторых отпускают? Они не боятся, что дети не простят их?
– Не от всех детей можно избавиться. Поэтому им приходится смириться и отпустить их. Боятся?.. Я не думаю. Наоборот, так дети лучше запомнят родителей.
- Что ты имеешь в виду?
- Если хочешь, чтобы тебя запомнили - обидь. Можно десятки раз спасать жизнь человеку, и он об этом не вспомнит. Но достаточно один раз обидеть, и он этого никогда не забудет. Даже, если снова спасешь ему жизнь. Что касается детей, то самое главное для ребенка - умение выжить в руках родителей.
Последний ребенок вышел из болота и направился за остальными. Волосы Аллекты вновь стали светлыми. Она протянула руку, и мы пошли вслед за детьми.
Погода в долине не изменилась. Она по-прежнему казалась пасмурной, а небо черным и глубоким, словно из ночного неба убрали все светила. Я шла за Аллектой, по тропинке протоптанной детьми. Тропинка привела нас к пещере, уходящей глубоко вниз. Я с трудом пролезла в нее, и увидела голубое сияние внизу. Я спускалась медленно, аккуратно цепляясь за выступы, но острые камни оставляли кровавые потеки на теле. Чем ниже спускалась, тем страшнее становилось. Я услышала плач, эхом разносившийся по пещере и становившийся громче. Когда я наконец-то оказалась внизу, Аллекта уже ждала меня. Мы стояли в большой ледниковой пещере. Я не ощущала холода, но от дыхания образовывался пар. Пол, потолок и стены переливались белыми, синими и голубыми тонами. Посередине протекала широкая, кристальная река с обрывистыми берегами. На одной стороне стояли взрослые и плакали, наполняя реку слезами. На другой стороне вдоль края стояли улыбающиеся дети.
- Почему они плачут? - спросила я.
- Они последний раз видят своих детей.
- Почему тогда дети выглядят счастливыми?
- Они на самом деле счастливы. Как им еще выглядеть?
В этот момент дети начали по очереди прыгать с обрыва в реку. Плач взрослых перешел в оглушающий вой. Я побежала к обрыву. Расталкивая взрослых, я испугалась от того, что не могла разглядеть их смазанные лица. Я посмотрела на тот берег и увидела как дети прыгают в воду и течение уносит их. На берегу оставалось несколько детей. Я хотела их остановить, но смогла только закричать от безысходности:
- Остановитесь! Прошу!
- Мы нашли счастье! - кричат последние дети и умирают.
Взрослые расходились, а я наблюдала как они входят в стены, оставляя после себя уменьшающуюся тень во льду. Мы остались вдвоем.
- Куда их унесло течение? - спросила я.
- Туда же, откуда принесло.
- Река Лета?
- Да. Все закономерно.
Я молча смотрела на реку некоторое время, а потом спросила:
- Неужели смерть, это то счастье, которое они искали?
- Да, для них жизнь - величайшее разочарование, а смерть - величайшее счастье, - ответила Аллекта и добавила: - Только они так и не смогли понять самого главного.
- Чего?
- Что счастье - это мимолетное заблуждение.
- Получается, что река Лета, это река жизни и смерти?
- Можно выразиться и так.
- Но я не понимаю, почему она из крови?
- Потому что она течет под землей.
- И?..
- А из чего, по-твоему, она должна быть? Люди на протяжении всего своего существования бессмысленно проливают кровь. Земля впитала и продолжает впитывать столько крови, что глупо надеяться, что подземная река будет чистой, как родник.
Пещеру начало трясти. По льду поползли трещины, и он начал осыпаться. Река замерзла, треснула и разъединилась, образовав глубокую пропасть. Я не удержалась на обрыве и упала на замерзшую реку, а потом скатилась к пропасти. Я весела уцепившись двумя руками за край и кричала:
- Аллекта! Помоги!
Аллекта села на колени и прижала мои ладони ко льду. Затем наклонилась и сказала:
- Запомни: есть вещи страшнее смерти!
- Какие? - крикнула я, и увидела как волосы Аллекты плавно от корней к кончикам становятся черными.
- Жизнь, например! - прошептала она и отцепила мои пальцы ото льда.
Я медленно падала в бездну. Я кричала изо всех сил, но не могла произнести ни звука. Я смотрела на черноволосую Аллекту и поняла, что в ней напугало меня в первый раз.
4
Рассвет освещал спальню, когда я проснулась. Часы показывали 3:45. Я старалась вспомнить то, что приснилось, но в памяти возникали только фрагменты: девочка, спуск в пещеру, лед и мутные обрывки происходящего, которые не могла уловить и составить во что-то понятное. Только падение в бездну помнилось отчетливо, после чего сразу проснулась.
Я приехала к отцу, чтобы поделиться радостными новостями. Он обрадовался тому, что станет дедушкой, но сочувствовал мне. Отец жил в те времена, когда семья должна была быть полной. И он не понимал современного культа "Пробников". Пробник - именно так он называл ребенка из пробирки, и считал это аморальным. Стоит отметить, что моя беременность никак не связанна с "Пробниками", но его это не волновало.
Мы сидели за столом, и пили чай. Смотря в окно, я увидела девочку, и дыхание замерло. Она шла по дорожке одетая, как первоклассница на первое сентября. Длинные светлые волосы, на голове два белых бантика, рюкзак на спине, а в руках яркий, белый букет. Мне стало страшно. Я вспомнила образ девочки из сна и прошептала:
- Ты хочешь, чтобы я жила в таком мире?
- Что? - спросил отец.
Он посмотрел на меня, и увидел испуганные глаза, потом перевел взгляд в окно и спросил:
- Что тебя напугало, милая?
- Первоклассница.
- Сегодня первое сентября. Да и вообще, что страшного в первоклассниках?
- Ничего, - прошептала я.
Девочка ушла с поля зрения, а я перевела взгляд на отца, и добавила:
- С беременностью, я совсем перестала следить за окружающим миром.
- А девочка здесь причем?
- Я точно не знаю, но мне кажется, что она приснилась мне сегодня.
- Кошмары?
- Не знаю. Но она меня напугала. Не могу точно вспомнить. Только обрывки и фраза "…ты хочешь, чтобы я жила в таком мире?"
- Ты просто переволновалась. Это всего лишь первоклассница.
- Да, но почему она шла одна? Первое сентября все-таки.
- Это конечно ужасно, но нужно признать: вот оно светлое будущее к которому мы усердно шли - дети теперь сами по себе и сами за себя.
- И воспитание детей - дело рук самих детей, - со смехом сказала я.
- Да, - подтвердил отец и тоже рассмеялся.
Он больше не знал, что сказать мне, но ему как никогда хотелось поговорить. Отец вспомнил предание, которое рассказывали друг другу женщины во времена его бабушек.
- Моя бабушка рассказывала о том, что в день зачатия к женщине в сновидение приходит будущий ребенок, но запоминается только пол.
- Та безумная бабушка, которая оставила тебе странные часы?
- Да, ее считали безумной, но многие прислушивались к ней. Она говорила, а это было давно, что существует три фазы сна и шесть стадий сна. Первая фаза - "Медленный сон", состоящий из четырех стадий; вторая фаза - "Быстрый сон", состоящий из одной стадии; третья фаза - "Редкий сон" или "Сознательный сон", а в простонародье "Залетный сон", состоящий из одной стадии. Твоя прабабушка утверждала, что первый сон после зачатия имеет три фазы и шесть стадий сна. И именно в "Залетном сне", будущая мать видит своего ребенка. Самое главное это то, что она умерла в 1939 году, а фазу "Быстрого сна" открыли только в 1953 году. Третью фазу доказать не смогли. Странно, да?
- Да, папа. Так ты думаешь, что мне приснилась моя дочь?
- Я не знаю, но придумать такое, мне кажется сложно. Поговаривали, что у нее имелась какая-то древняя книга, из которой она многое узнавала, но никто, никогда книгу не видел, поэтому многие ее считали безумной.
Я встала и подошла к тумбе, на которой стояли прабабушкины часы.
- Ты когда-нибудь думал, что означают четыре буквы на часах? - спросила я.
- Нет. Я думаю, что это всего лишь декоративные часы или декоративная книга.
Я вернулась домой, умылась и легла на кровать.
Включила ТВ: на экране светловолосая, ухоженная, худенькая, приятной внешности, пятидесятилетняя женщина - главная героиня. Она подходит к восьми женщинам ее возраста. Они сидят и плачут. Крупным планом показаны их руки. У каждой на безымянном пальце левой руки надето кольцо. Камера показывает общий план. Главная героиня:
- Почему вы плачете?
Одна из массовки:
- Нас бросили мужья ради более молоденьких!
Она закрывает лицо руками и плачет еще сильней.
Главная героиня:
- На сколько лет вы бы хотели выглядеть?
Массовка хором:
- Хотя бы на тридцать пять!
Главная героиня:
- Так спросите меня, как в пятьдесят выглядеть на тридцать пять?!
Массовка хором:
- Как в пятьдесят выглядеть на тридцать пять?!
Главная героиня:
- Никак! Поэтому я рекомендую вам таблетки "Узбагоин"!
У нее в руках появляются пузырьки с таблетками и она начинает раздавать их женщинам. На пузырьке нарисована эмблема продукции "Ядерный гриб". Четыре женщины закидывают в рот таблетки и запивают. Воды больше не остается. Оставшиеся четыре женщины говорят:
- Нам нечем запить таблетки!
Главная героиня:
- Для тех, у кого нет возможности запить таблетки, мы предлагаем жидкий "Узбагоин".
У нее в руках появляются пузырьки с жидким "Узбагоином", и она раздает четырем женщинам. Они радостные и счастливые выпивают содержимое пузырьков.
Главная героиня:
- А для тех, кто не может ни пить, ни глотать, у нас есть специальная косметическая серия "Узбагоин": тональный крем "Узбагоин", губная помада "Узбагоин", тушь "Узбагоин", лак для ногтей "Узбагоин", ночной, дневной и даже обеденный крем для лица и для тела "Узбагоин" и многое другое. А если вам ничего из этого не поможет, то специально для таких, как вы у нас есть внутривенный "Узбагоин-ширнин".
Ее показывают крупным планом. Она смотрит в камеру. Смотрит на меня и говорит:
- Если ты прямо сейчас пришлешь СМС с кодом 616 на номер 666, то получишь все это бесплатно!
На экране все загорается, в том числе и женщины. Они прыгают, скачут и веселятся. На экране показывают поляну, вокруг горит лес. В центре поляны стоит наполненный жидкостью котел с надписью "УЗБАГОИН". Под котлом горят дрова. Восемь обнаженных женщин берутся за руки и, подпрыгивая, громко смеясь, водят хоровод вокруг котла. Главная героиня (обнаженная) поднимается на вышку и прыгает в низ. В полете она делает всевозможные обороты, винты и вращения. Она чисто входит в "УЗБАГОИН", выныривает и вместе с массовкой хором произносит:
- Почувствуй наш "Узбагоин"!
Котел взрывается. Общим планом из космоса показывают Землю, с вырастающим ядерным грибом. Крупным планом показывают Черную дыру, засасывающую все, в том числе и камеру. Белая надпись на черном экране:
"УЗБАГОИН" - является официальным спонсором "Фестиваля Артхаусного Кино в Юрмале" сокращенно "ФАК Ю".
"Идиоты, уже до рекламы добрались. Я надеюсь этим "интеллектуалам" не дадут добраться до детских мультфильмов", - подумала я и закрыла глаза.
Проснулась я на рассвете от резкой боли в животе. Сжавшись в клубок, прижала руки к животу и увидела пятна крови на одеяле. Часы показывали 04:00.