- Я бы хотел знать, любите ли вы философскую литературу, ну, или там перечитывать серьезных авторов: Достоевского, Толстого…
- От философии меня тошнит, - призналась Марина, но, увидев в глазах собеседника что-то похожее на ужас, добавила: - Ну а Достоевского почитать люблю.
- Это уже хорошо, а то среди молодежи такое иногда попадается - с виду такие симпатичные, а книг не читают.
- А музыку классическую, Чайковского там или Шопена? - встряла в разговор старушка.
Марина откусила от пастилы и сделала глоток чая.
- Битлз люблю, к классике как-то не приучена.
- А спортом, спортом, надеюсь, вы занимаетесь, - не отставала старушка. - Ведь здоровье это главное. В здоровом теле, так сказать, и дух…
- Спорт терпеть не могу, - призналась Марина, чем огорчила старушку чрезвычайно.
Она видела, что ближайшие соседи за столом жадно прислушиваются к разговору, и что у каждого из них тоже имеется к ней вопрос, только задать его они стесняются.
- Друзья мои, прошу оставить нашу гостью в покое со своими вопросами, - гаркнула с другого конца стола Матильда, зорко следившая за происходящим. - Когда нужно будет, у нее все выспросят и никто не останется в неведении.
Соседи Марины тут же отстали от нее с вопросами и начали светскую по их представлению беседу.
- Я в Клубе уже восемь лет, - сказал Андрей Анатольевич, улыбаясь. - Уж чего я только не перепробовал. Но я вам скажу… Вы, простите, человек в пищевых вкусах, как я понимаю, не сведущий? - вдруг спросил он.
- Да, пожалуй, что и не сведущий, - ответила Марина. Люди, которые здесь собрались, были явно с легким прибамбасом на почве еды.
- Ну, так вот я и хочу сказать, что, конечно, есть блюда вкусные, а есть очень вкусные. И это замечательно…
- А есть, так сказать, полезные для здоровья - омолаживающие, - снова встряла старуха, которую было не омолодить уже никакими молодильными винегретами, никакими пластическими операциями.
- Так вот, я продолжу, - зло посмотрев на Эльвиру Константиновну, продолжал Андрей Анатольевич. - Есть примитивные направления, - он снова бросил взгляд на свою соседку, - которые там о здоровье заботятся, только о нем и думают. Но вы как человек интеллектуально и духовно развитый поймете меня правильно.
- А я что, по-вашему, не развитая?! - возмутилась старуха.
- Вы развиты физически, Эльвира Константиновна. Фигура, красота лица - здесь вам нет равных. Но вы мало уделяете внимания духовному и интеллектуальному. Так сказать, мозгу. А его нужно питать.
Старуха со злостью отвернулась в сторону молодоженов. На той стороне стола шел свой разговор. Как водится в большой компании, стол разделился на небольшие группки, друг с другом не пересекающиеся.
- Так я хочу продолжить, - отдавая пустую чашку клоуну, продолжал Андрей Анатольевич. - Существуют экзотические блюда, которые с первого слуха как бы даже и неприятны.
- Вы наверное имеете в виду лягушек, которых французы любят. А по мне лягушку хоть сахаром обсыпь - не стану есть, - улыбнулась Марина, одновременно следя за тем, как приводят в чувства упавшую в обморок бледнолицую рыжеволосую девушку.
- Многим из народных масс, я так полагаю, и не нужно есть экзотическую пищу.
- Щи да каша - пища наша, - не удержалась старушка поклонница физического.
- Да, вот именно. Представьте, что есть люди, которые ни в чем, абсолютно ни в чем никогда не нуждались. Например, олигарх какой-нибудь. Питание его сбалансировано: он принимает в себя определенное количество углеводов, витаминов, минералов. Он практически не испытывает чувства голода. Вы думаете, он ест примитивную пищу? Вы думаете, его истонченный… "истонченный", кстати, слово нашей председательницы, - старуха закивала, они оба с благоговением посмотрели в сторону Матильды, которая вела оживленную беседу с огромным мужчиной. - Так вы думаете, его истонченный хорошей, да нет, идеальной кухней организм хочет примитивной пищи?
- Щей да каши, - уточнила старуха.
- Нет совсем! Он хочет позабавить его чем-нибудь этаким, ощутить вкус, которого еще не ощущал никогда. А вот вам, извольте, плавник белой акулы, воронята первого месяца жизни фаршированные голубиным мясом.
- Годовалая крыса, выкормленная творогом, в маринаде с вестсайтским и шампиньонами, - добавила старуха.
- И вот вам уже праздник вкуса! Утонченный вкус улавливает все краски, все оттенки блюда. Тем более принятие некоторой пищи носит сакральный характер. Есть запретные для народа лакомства - это мыши, крысы, вороны, лебеди, скорпионы. Одни повышают потенцию у мужчин или чувственность у женщин…
- Улучшают самочувствие и разглаживают морщины, - быстро вставила Эльвира Константиновна, растянув для наглядности кожу своей морщинистой физиономии, вот мол, как хорошо! Но от этого стала еще ужаснее.
"Боже ты мой! - подумала Марина, слушая Андрея Анатольевича. - Что же вы там ели сегодня с таким удовольствием и восторгом? Уж не крыс ли с кошками!? - и ее снова замутило".
- Другие поднимают настроение, третьи обостряют ум… - продолжал Андрей Анатольевич. - Действие еды на организм человека не изучено до сих пор. Слишком большой комплекс воздействий. Ученые теряются, отчего, например, происходит то или иное действие, и одни продукты на человека с определенным темпераментом действуют положительно, а на другого - отрицательно. В какое время года, наконец, в какое время суток нужно есть те или иные продукты, чтобы они были полезны, а не вредны для организма. Учеными вообще эта тема изучена очень мало.
- Мало, совсем мало… - снова вставила старуха.
- Понятно, - сказала Марина. - Из ваших слов я поняла, что чем мерзче то что нужно есть, тем полезнее и вон… - она кивнула на морщинистую старуху, - от морщин лучше. Гусениц, червяков земляных, пауков и лучше живьем. Если не вырвет, то принесет пользу.
- Но это не совсем так. Вы же слышали, что крыс, мухоморы, кошек есть нельзя. Это ядовито и неэтично. Но это формула для народа, для непосвященных, для не знающих как приготовить.
Андрей Анатольевич был большим умельцем в сочетании не сочетаемого и занимался городской кулинарией. Например, он - повар от бога - мог приготовить домашнего котенка нежного возраста со старой дикой крысой с помойки в сметанном соусе с чесночком или ангорского кота трехлетку нафаршированного мясом воробьев. Из таких, казалось бы, странных сочетаний рождались шедевры кулинарного искусства. Для выведения кошачьего стада нужного возраста он нанимал большую квартиру на Петроградской, где под специальным присмотром и питанием выращивались не только особые породы кошек - основной продукт, с которым он предпочитал работать - но и хомяков, морских свинок и мышей. Почти ежемесячно Андрей Анатольевич устраивал для гурманов званые обеды.
Зазвучала медленная музыка.
- Позвольте вас пригласить.
Предложение прозвучало почти одновременно. Марина подняла голову. Возле нее стояли двое мужчин, один - красивый молодой человек, она выделили его в самом начале из числа гостей, и он давно с вожделением поглядывал в ее сторону, и мужчина лет сорока с аккуратной седеющей бородкой в твидовом дорогом костюме со взором человека, который привык, что ему подчиняются. Марина сначала хотела подчиниться, но потом передумала.
- По-моему вы подошли первым, - она посмотрела в глаза молодому человеку и приветливо улыбнулась бородатому мужчине. Тот разочарованный отошел. Поднявшись из-за стола, Марина бросила взгляд в сторону бывшего своего мужа и увидела, что он смотрит на нее не отрываясь и для его нового семейного положения как-то уж слишком пристально. "Ну и пусть смотрит, черт с ним. Я теперь женщина свободная - поеду, пожалуй, с этим красавчиком… - она взглянула на коренастую фигуру бородача, которому отказала в танце. - Или с этим…" Настроение у нее улучшилось.
Рука молодого человека оказалась холодной и влажной. "Нет, пожалуй, с этим не поеду - обойдется".
Посреди залы уже топтались две пары: невеста с лопоухим громилой и какая-то престарелая женщина в голубом платье с лысым партнером ее лет.
- Я сразу хотел вам сказать, что вы понравились мне, - прошептал надтреснувшим от волнения голосом юноша на ухо Марине. - Я почти уже люблю вас. Хотя я люблю всех людей, но вас особенно.
- Вы уверены? - Марина, отстранившись, заглянула ему в глаза. Роста они были почти одинакового и Марина лет на десять старше.
- Ну, почти. Но я вызову в себе это чувство, во всяком случае раньше мне всегда это удавалось.
- И чем это всегда кончалось?
- Всегда одинаково… - в этот момент в танце они поравнялись с Матильдой, она строго взглянула на молодого человека, и тот, смутившись, замолчал, но когда они отошли от нее, продолжал: - Во всяком случае я тренировался в чувствах любви по книге Лестригона.
- Кого?
- Лестригона. Это древняя книга.
- Это что книга любви? - заинтересовалась Марина. Эта тема одинаково волнует всех женщин мира.
- Любви?! - юноша как бы даже изумился. - Да нет, кулинарных рецептов.
- А при чем здесь тогда любовь?
Музыка, вдруг не доиграв, смолкла. Они пошли на свои места.
- В этой книге о многом, - провожая Марину на ее место, сказал молодой человек. - Это древняя тайная книга в ней много мудрости. А ведь любовь основа всему.
Марина остановилась возле своего стула и с новым выражением и интересом посмотрела на молодого человека. Последняя фраза как-то взволновала ее. "А, пожалуй, я бы с ним и пошла, - подумала она. - Такой красавчик".
Эльвиры Константиновны за столом уже не было, она ворковала в компании трех старушек, и речь у них, судя по их заинтересованному виду, шла о здоровье. Гости разбрелись по залу, кто-то устроился в креслах в углу. Отовсюду слышались радостные голоса, иногда - смех. Видно было, что собравшиеся здесь люди давно знакомы между собой, но видятся нечасто.
Андрей Анатольевич сидел в одиночестве с грустным выражением лица и встрепенулся только тогда, когда Марина уселась на свое место.
- Дорогая Марина. Я, конечно, понимаю, что мой возраст, - негромко и вкрадчиво начал Андрей Анатольевич, положив свою руку на руку Марины, - не дает мне надежды на вашу благосклонность. Но поверьте, как только я вас увидел, в душе у меня что-то перекувырнулось словно. Мне кажется, что в моем возрасте говорить о любви глупо. Ведь, правда, глупо?
- Да нет, отчего же глупо, вовсе даже нет, - немея внутри, проговорила Марина. "Господи! Этот-то куда?!"
- Дорогая Мариночка, вы даже не предполагаете, что значите для меня. Я бы закружил вас в танце, я бы унес вас к облакам восторга. Мы бы танцевали с вами всю ночь до утра, а утром поплыли кататься по реке на кораблике. Я не видел таких женщин. Мы бы отправились с вами в путешествие, побывали бы на Гималаях, в Китае на горячих источниках Туктменского перевала…
Марина слушала как завороженная. С ней творилось что-то особенное. Она глядела ему в глаза и верила, и виделся ей уже не седой престарелый и лысоватый дядечка, а мужественный, красивый, обаятельный мужчина.
- … Мы бы кружились в завораживающем танце…. но… я не могу, - слезы вдруг навернулись ему на глаза. - У меня… - он высунул из-под скатерти ногу и постучал по ней костяшками пальцев. Судя по звуку внутри было пусто - протез. Марина настолько расчувствовалась от неожиданного признания своего собеседника, что у нее глаза тоже наполнились слезами. - Хотя самый хороший протез. Мне делали его в Европе, в Берлине. Там есть такие специальные магазины, где вы можете подобрать себе по вкусу любой орган - хоть пластмассовый, хоть металлический. Удивительный магазин. Он такой же большой, как ЦУМ в Москве, и весь с частями человеческого тела. Представляете?! Об этом магазине я расскажу вам как-нибудь в другой раз и более подробно. - Слезинка скатилась у него по щеке, он смахнул ее. - Только прошу не жалейте, не жалейте меня, я этого не перенесу. - Вот это у меня очень хороший протез, я перемерил там наверное тыщу, - Андрей Анатольевич хотел поднять штанину, чтобы показать его во всей красе, но передумал. - В нем даже спать можно. Но не танцевать. А моя мечта… я хотел закружить бы вас в танце стремительном…
Сзади кто-то тронул Марину за плечо. Она оглянулась. Возле нее стоял Максим, она провела по глазам, смахивая следы слезинок.
- Извините, что врываюсь в вашу беседу, но мне с тобой очень нужно поговорить.
- Вообще-то я занята, - сказала Марина, накрыв руку Андрея Анатольевича своей. - Разве ты не видишь?
- Это очень срочно, буквально на два слова.
Марина поднялась неохотно. Они отошли к окну. На улице было темно, горели только праздничные гирлянды на деревьях.
- Послушай меня, Марина, тебе нужно уходить. Я попробую вывести тебя через другую дверь…
- Подожди, с какой это стати? Между прочим, твоя жена меня пригласила на свадьбу, а теперь, значит, выгоняете. А твоя женушка, что же… И вообще почему это уходить! Нечего было приглашать… - Марина возмутилась. - Ты когда моим мужем был, не распоряжался мной как заблагорассудится, а теперь уж и подавно.
- Да я не распоряжаюсь, - Максим оглянулся по сторонам - не может ли кто-нибудь услышать их. - Тебе грозит опасность, пойми это.
- Какая еще опасность, что ты бредишь? От кого? Что ты, как собака на сене. Женился, так женился. От меня-то чего тебе нужно?
- Я не могу тебе пока сказать, но тебе нужно уехать. Тебе грозит опасность.
- Никуда я не пойду. А если вам с Матильдой не нравится… И вообще, придумал бы что-нибудь получше.
- Как хочешь, но я тебя предупредил.
- Вот меня тут считают как бы человеком второго сорта. Но я круче их всех, - с бокалом в руке к Марине с Максимом, хромая на обе ноги, подошел инвалид без уха и пальцев на руке и сразу, не представляясь, начал говорить. Максим отошел. - Я постиг самые высоты вкуса, об этом даже в книге грека Лестригона ничего не сказано, - инвалид с виду был мерзок и не удивительно, что его все обходили стороной. Он сам подходил к кому хотел и заводил разговор. - Я переплюнул их всех, - он обвел нетрезвым взглядом зал. - Но самое главное у меня впереди, я вот только договорюсь. Деньги у меня уже есть. Вот меня Филологом называют. Я от части только филолог, но…
- Вы, почтенный Филолог, уже утомили нашу даму, - рядом с ними оказалась Матильда.
- Да я только подошел, - возмутился Филолог, с вызовом глядя на Председательницу.
Кажется, он один позволял себе спорить и быть непочтительным с Матильдой.
Но Марильда не обратила внимания на его возражения и, взяв Марину под руку, увела от инвалида. - Что тебе Максимчик говорил? Я за вами наблюдала. Что говорил, ну! - голос ее звучал зло, в нем слышалось змеиное шипение.
- Да ничего особенного, так о разводе беседовали, - соврала Марина, понимая, что наверное зря это делает и нужно было сказать правду, - пусть новая жена узнает побольше о своем муженьке. Но что-то ей подсказывало, что нужно молчать.
- А чего с ним беседовать - развелись, так развелись. Ну ладно, ты ведь все равно правду не скажешь.
От небольшой компании отделился мужчина с седой бородкой, подошел к женщинам.
- Вот кого хочу тебе представить. Карл Иванович - банкир, очень обаятельный человек, имеет абсолютный вкус.
- А зачем мне банкир, мне нечего сберегать.
- Ну я пошла, а вы уж тут как-нибудь без меня.
Матильда перешла к другой группе гостей, спорившей о превосходстве китайской кухни над новозеландской.
- Я очарован вами, - жарко зашептал банкир, беря Марину под руку.
- Я почему-то так и подумала, - ответила она. Банкир недоуменно вскинул брови. - Сегодня все мужчины мне в любви признаются, наверное, съели что-нибудь.
Потом они танцевали, пили красное вино, еще дважды ее приглашал на танец молодой человек, говорил о своей все разрастающейся любви. На протяжении вечера Марина ловила на себе восторженные и влюбленные взгляды и других гостей мужского пола, а безногий Андрей Анатольевич так и вовсе не сводил с нее горящих глаз весь остаток вечера. Успех у мужской части гостей и выпитое вино вскружили Марине голову. Сегодня она безусловно была королевой бала. Она даже забыла, что находится на свадьбе своего бывшего мужа, да похоже, о свадьбе забыли и все окружающие.
- Я отвезу вас домой, - во время танца жарко шепнул ей на ухо банкир Карл Иванович, когда часы показывали уже за полночь.
Марине нравился этот человек: в нем было что-то по-настоящему властное и сильное.
- Вы уже уезжаете? Очень жаль, очень жаль. - Матильда заключила Марину в жаркие мягкие объятия и поцеловала в щечку. - Ты, милочка, очень всем понравилась.
- Когда это намечается? - спросил Карл Иванович у Матильды.
- Что намечается?.. Ах, да! Думаю, как всегда на день всех влюбленных.
Гости, увидев, что Марина с банкиром уходят, обступили их и в знак согласия с Матильдой закивали и заулыбались доброжелательно.
- Мы прощаемся с нашей гостьей, - сказала во всеуслышанье Матильда. - Надеюсь, мы еще увидимся с ней.
Марина улыбнулась, и они с банкиром пошли к двери.
- Помашите им рукой, им это будет приятно, - шепнул банкир, когда они уже подходили к двери, которую услужливо распахнул перед ними клоун-швейцар. Марина повернулась к гостям. Все они продолжали стоять, глядя вслед удаляющейся паре. Марина улыбнулась и прощально помахала рукой. Ей охотно замахали в ответ.
Глава 5
Президента тоже можно любить
Марина жила с матерью в трехкомнатной квартире на Каменноостровском. Отец, когда-то крупный чиновник из Смольного, умер лет десять назад в психиатрической больнице.
- Ты вся в своего отца! - иногда в запальчивости говорила мать, кивая на портрет президента. - Ты тоже в психишке умрешь! Это по наследству, между прочим, переходит.
Пророчества матери в некоторой степени сбылись и проявили себя в тридцатилетнем возрасте болезненно, так что врачи рекомендовали госпитализацию, но Марина отказалась. К тому времени уже в психушки насильно не забирали.
Марина любила своего президента. Просто так - ни за что. Услышав его голос, Марина примыкала к телевизору или радиоприемнику и слушала все до самого последнего слова, какую бы чушь он ни говорил. Она испытывала к нему даже физическое влечение и даже еще какое-то чувство, которому не находила названия. И президент отвечал ей взаимностью. Марине казалось, да нет, она была уверена, что президент любит всех людей вместе и каждого в отдельности. Любит и ее, Марину. На своей беззаветной любви к президенту ее отец сделал карьеру, но запустил болезнь. Кроме всего отец ее оказался однолюбом, и когда одного сменил другой президент совсем на того не похожий, свою любовь на него перенести он не смог и свихнулся окончательно.
Любовь же Марины от перемены президентов местами не пострадала, а перешла вместе со страной по наследству. Это ее болезненное чувство никак не мешало в мирской и семейной жизни, а даже помогало. Всегда в тяжелые минуты Марина смотрела на портрет президента и успокаивалась, успокаивалась, успокаивалась… конечности становились теплыми…
Близился День всех влюбленных. В этот день Марина посылала президенту "валентинку", которую вырезала и раскрашивала своими руками. Но в этом году решила не посылать - в этом году любовь к нему ослабла.