- Но это не только радость вкуса. Те вещества, которые содержатся в организме человека, существуют в единственном виде на планете, и их нет больше ни в каких продуктах питания - ни в морепродуктах, ни в летающих, ползающих и плавающих тварях. Как элемент питания - человека не сравнить ни с чем - он лучше и совершеннее всего, что создала природа. Он улучшает здоровье, излечивает почти все существующие на планете болезни. "Лечить подобное подобным" - так говорили древние, а они знали толк в медицине. Но наибольшая польза, которую может принести человек, это развитие умственных способностей и главное интуиции, которая так необходима президентам и министрам, народным депутатам и кинорежиссерам, писателям и олигархам всего мира. Интуиция это главное, что помогает выбрать единственно правильное решение. Когда удалось обуздать массовый каннибализм, он поднялся в высшие слои и дозволялся только людям, достигшим высоких моральных устоев, значительных постов, известности. Это были тайные собрания самых знатных, самых высокоразвитых, культурных и самых богатых - элиты любой нации, "цвета общества" любой страны…
- Послушай, Максим, ты вообще-то понимаешь, что все это катастрофа… - было заметно, что Сергей возбужден, но старается сдержаться. - Ну, все что ты сказал, это угроза для мира. Представь, что люди вдруг узнают о том, что элита государства - самые уважаемые и почитаемые граждане государства, гаранты конституции президенты и члены правительств, депутаты госдумы и министры - едят своих сограждан, своих подданных. Или писатель, который пишет добренькие книжки для детей о дружбе и любви про Тимура и его команду, про Гарри Потера, в свободное от работы время кушает этих самых детишек. Ты вообще себе это хорошо представляешь?!
Максим молчал, только поблескивали стекла его очков. Сергей все больше выходил из себя. Непонятно было, почему его так взволновала эта на первый взгляд безобидная тема.
- Представь себе! Да все государственные системы всего мира полетят к чертям собачим! Да мы сгинем в хаосе! Подражая элите, граждане сами будут жрать друг друга! Даже пускай эти президенты с олигархами и едят сограждан! Пусть едят! Но ведь они делают это, как ты утверждаешь, дозированно и в тайне, так что комар носа не подточит. Это ведь веками практикуется, и проколов не было. Не было проколов?! Ну вот, пока не появился, вон, Максим. Здрасьте, пожалуйста! - Сергей свирепел все больше - глаза его горели, руки тряслись. Максим никогда не видел его таким. - Ты что же? Хочешь бардака во всем мире?! Этак какой-нибудь разбогатевший неандерталец-торгаш с овощного рынка, корча из себя олигарха, секретаршу свою на бефстроганов пустит. Ты хоть понимаешь, что нарушится мировое равновесие?!
"Какое ему дело до мирового равновесия?" - подумал Максим.
- Ты что думаешь, узнав о том, что ты сейчас услышал, - начал Максим, - и главное, поверив в это - а для того чтобы поверить, нужно сознание свое перевернуть вверх тормашками - на это мало кто способен? Но если предположить, что все-таки перевернут и поверят, а как поверят, тут вдруг все и бросятся друг дружку есть, жен своих любимых, мужей…? Ты же не нарушаешь равновесия, ты же не ешь…
- Не ем!! - охотно согласился Сергей. - Да, я не ем! И не ел никогда! А ты думаешь, не хочется?! Ты думаешь, я не человек?! Ты думаешь, мне не хочется?!.. Иногда такая модель попадется - в глазах мутнеет… Так бы ее и съел прямо здесь, прямо сейчас…
Сергей был очень возбужден, краска ударила ему в лицо, покраснели даже белки глаз, казалось, он сказал то о чем тут же пожалел.
- Пожалуй, выпью еще, - сказал Максим. - Хорошее у тебя вино.
Сергей принес еще бутылку и, молча откупорив, налил в бокалы. Он казался совершенно спокойным.
- Вот ты говоришь сознание человеческое перевернуть непросто. А вспомни советское время, когда мы жили при социализме да при КГБ. Казалось, нет силы, способной разрушить могучую страну. А вот же нашлась сила, и те, кто храмы рушил семьдесят лет, вдруг бросились их восстанавливать. И самыми яростными богоискателями стали бывшие коммунисты. А в остальном? В морали, достоинстве и чести?.. Все перевернулось. И не так-то трудно оказалось все развалить, даже такую могучую державу. Точку опоры найти удалось и все пошло прахом. А точка опоры она вот здесь, - Сергей постучал себя пальцем по лбу. - Точка опоры, она в голове каждого человека. Дайте мне точку опоры и я переверну землю… Вот она эта точка, - Сергей снова постучал по лбу. - Вот здесь она находится, и перевернуть эту землю, можно опершись на эту точку в голове каждого человека. И не так это сложно, как кажется. Гитлер и Ленин, Сталин и Ельцин нашли эту точку и перевернули.
- Да, ты прав, отчасти это легко. Самое невероятное часто с легкостью принимается людьми, и то что, уединившись, едят их кумиры в закрытых столовых, может послужить примером толпам людей. И тогда человечество окажется на грани исчезновения.
- Значит, нормальные люди едят то что любят, а не то что любят едят, - в задумчивости сказал Сергей. - А здесь - наоборот.
- Приблизительно так, - серьезно проговорил Максим.
- Слушай, а с болезнями как?
- С какими болезнями? - не понял Максим.
- Ну, с теми, которые от этого бывают… Куру и еще какая-то ты говорил. Значит, все олигархи и звезды шоу-бизнеса болезнью этой болеют.
- Болезни эти случаются от неправильного приготовления. Раньше в древности на эту тему было написано множество книг, но все они оказались уничтоженными, чтобы они среди народа не ходили. Да и по правде говоря, много там галиматьи было присочинено: сочиняли их часто люди мало развитые и не способные к кулинарии. А ведь как приготовишь ту или иную часть тела, так она и действует на организм. Ведь это не просто пожарил с луком и перцем - здесь особый подход. За многие тысячелетия существования человечества это мастерство отработалось до мельчайших деталей. До наших дней дошло только одно правильное и используемое ныне сочинение на эту тему, это книга древнегреческого мыслителя и кулинара Лестригона. Возможно, есть и другие книги, но они находятся под большим секретом. Ну, ты сам понимаешь, дело-то государственной важности и утечка информации может грозить, как ты уже сказал, большими неприятностями для всего человечества. Так вот Лестригон собрал в этой книге все известные рецепты приготовления блюд. Там не просто расписано какие блюда можно приготовить из той или иной части, но и функциональное их воздействие - что для бодрости, что для слуха, что для ума… Словом, все что доводит человека до совершенства. И те, кто придерживался этих рецептов в точности, доживали почти до 150 лет в бодрости и здравии ума. Есть там и другие рекомендации как полюбить человека перед употреблением, потому, что если ты его не любишь, он тебе неприятен или просто даже безразличен - эффект будет, но не такой сильный. И как нельзя лучше, если человек ко всему прочему обладает прекрасными качествами: добротой, умом, благородством. Если он любит детей, животных или слушает хорошую музыку, читает философские книги или обладает художественными наклонностями…
- Как я, - вставил Сергей, делая нервный глоток вина. Он как остановился перед Максимом, когда он начал говорить, так и не сделал ни одного шага.
Максим сверкнул на него стеклами очков.
- Как ты. То такой человек наиболее подходит для этого дела. Очень полезны для здоровья государственные чиновники, особенно избранные всенародным голосованием, писатели и поэты, члены творческих союзов. В своей книге Лестригон утверждает, что самые невкусные малопитательные и даже вредные для здоровья это личности, поглощенные какой-нибудь гуманистической идеей. Очень важно, чтобы у человека были хорошие сильные волосы, тогда он отличается неповторимым вкусом. По Лестригону, когда человек оказывается внутри вас, вы уже не одиноки в этом мире. Причем, совершенно неважно кто кого съел. Если ты испытываешь чувство любви к человеку, неважно оказываешься ли ты в нем, или он - в тебе. Для влюбленных не имеет значения кто кого съел, главное, что они будут вместе всегда. Есть, правда, предположения, что книгу свою Лестригон писал, вовсе не испытывая того, что он так живо донес до читателей, а, так сказать, умозрительно - из головы своей. Но книгой этой пользуются уже не один век, и пока никто не жаловался, хотя может быть, и пользуются простой человеческой фантазией.
Максим снял очки, посмотрел их на свет и надел снова. Сергей, ни слова не говоря, налил еще по бокалу.
- Сегодня напьюсь, - сказал он. - А повар тебе для этого дела?
- Для этого. Скоро ведь День всех влюбленных.
- Ну и что?
- Самый большой праздник. Ну ладно, мне пора уже. Матильда заждалась. Я трубку специально отключил, чтобы она меня не вычислила, да Обжора ей все равно доложит.
Уже возле двери Максим, надев пальто, протянул руку.
- Слушай, - задумчиво проговорил Сергей. - А какие болезни-то лечатся… ну, таким образом.
- Да разные, все почти.
- Ну понятно… А простатит лечится?
- Лечится, а что?
- Да это я так просто, для общего развития. А повара я поищу, как обещал.
Глава 10
Друзья с приветом
Было двенадцать часов вечера, когда Максим вышел из мастерской Сергея в темный двор-колодец. Под ногами чавкал мокрый снег. Зима в этом году была неудачной, впрочем, как и всегда в этом городе. Плюс менялся на минус, от этого настроение было гнусным у всех трезвых жителей города.
Проходя через двор, Максим по приобретенной в последние месяцы привычке нащупал в кармане пальто холодную рукоятку пистолета - стало веселее, как будто он не один. Неторопливо прошел через темный двор, вышел на Восьмую линию. Машина с Обжорой осталась на Третьей линии, можно было позвонить и вызвать его сюда, но Максим решил пройтись пешком. Ему было о чем подумать.
Одна из стоявших на обочине машин вдруг тронулась и медленно поехала рядом с Максимом. Он снял пистолет с предохранителя и только после этого медленно обернулся. Так и есть, Фольксваген Обжоры. Значит, выследил. Может его сейчас пристрелить?… Эта заманчивая мысль пронеслась в голове Максима. Он знал, что если пристрелит Обжору, то у него появится слишком много неприятностей: Матильда наверняка догадается, что это его рук дело. При расследовании может всплыть Клуб гурманов, а члены клуба очень не любят общественного внимания. Он знал, что Обжору нужно убирать по-тихому. Человек этот был слишком опасен. Матильда доверяла ему все свои секреты, и он был предан ей всецело. Обжора считался хорошим работником и всегда был доволен, какую бы грязную работу ему не поручили. Избить кого-нибудь, припугнуть или убить - все делал с охотой. У него имелись трое подручных, которые охраняли дом, подавали к ужину, когда собиралась большая компания. У них имелось несомненное достоинство - они были глухонемыми и понимали и слушались только Обжору.
Максим остановился, остановился и Фольксваген. Максим, держа руки в карманах, некоторое время смотрел на темное стекло машины. Того, кто сидел в ней было не разглядеть, но он знал, что Обжора видит его. Видит и знает - наверняка он уже не раз обыскивал его карманы, - что в руке у Максима пистолет. Пусть гад понервничает, а может я сейчас выстрелю сквозь стекло. Прошло полминуты, прежде чем Максим открыл дверцу автомобиля.
Обжора не повернул головы, когда Максим садился в машину. Его курносый нос, чуть нависший лоб четко выделялись на фоне яркого света уличного фонаря. Физиономия у него была отвратительная, особенно не сходившая с губ улыбочка; он наверное и спал в этой улыбочке, и потом эта манера одеваться как работник крематория. Он выглядел старше своих тридцати пяти лет.
"Ничтожество, - подумал Максим. - Этого человека застрелил бы без сомнений и душевных мучений… А есть бы ни за что не стал."
- Куда вас отвезти? - спросил Обжора, повернув лицо к Максиму.
На щеке у него была ссадина, рука ободрана, значит, не зря Сергей колючую проволоку под окном натянул.
- А ты куда думаешь? Домой, конечно.
Машина тронулась.
- Ты что же, ничтожество, следил за мной?
- Никак нет, - живо откликнулся Обжора. - Мне следить за вами не положено. Мне Матильда Викторовна велела вас оберегать.
- А кто же следил? Я вот Матильде скажу, она тебе устроит.
- Никак нет, я не за вами следил, я Маринку - жену вашу бывшую искал. Сбежала. Не знаете, куда она спрятаться могла?
- Да нет, не знаю.
Обжора вздохнул тяжело.
- Не везет мне в этом году, у меня и по гороскопу год плохой. На свадьбе повара съели, а я виноват, что плохо приготовлен. Где нового теперь взять… - заныл Обжора. - Везде я виноват. А скоро День всех влюбленных. Ну, устроит мне Матильда Викторовна! Марина убежала… Я уже везде искал, всех ее знакомых обзвонил. Вы-то хоть не убежите? А то мне вообще тогда, вилы…
Максим вздрогнул.
- Я… Я нет, не убегу. А что?… А ну да, конечно.
Его вдруг бросило в жар.
- Но вы Матильде Викторовне не говорите, что я вам сказал, а то она меня высечет. Ладно?
- Ладно, не скажу.
- Ай!.. Где искать?! Везде ведь переискали, - бормотал Обжора. - А как день влюбленных настанет, с кого спрос? С Обжоры! Ну-ка, Обжора, говори почему плохо приготовлено. Где Марина?! За свадьбу получил. Повара съели…
"Ничтожество, - думал Максим. - Да я сам всех вас сожру!"
Зазвонил сотовый телефон, Максим поднес трубку к уху.
- Максим, Марина не появлялась?
- Марина? - Максим не сразу узнал Веру Николаевну - мать Марины. - Нет, не появлялась, я ее сам разыскиваю.
Вера Николаевна помолчала.
- Мне бы хоть труп ее расчлененный увидеть, - грустно сказала она в трубку. - Хоть бы труп.
- Да почему вы думаете, что труп, может быть она жива.
- Да я уже по десять раз морги перекопала, да я уже ночую в моргах.
- Зачем? Может быть, она уже вас дома ждет.
- Ну, мало ли, привезут, - не слушая Максима, проговорила грустная женщина. - Тут люди хорошие, душевные, они меня понимают. Буду искать дальше.
Она повесила трубку.
- Вот и мать с ног сбилась, - сказал Обжора, поняв о чем разговор. - Хоть бы мать пожалела.
Вдруг Максим почувствовал сзади какое-то движение, сердце остановилось, дыхание перехватило, он резко обернулся. В эту минуту он забыл о пистолете, да он и не успел бы им воспользоваться.
- Что такое! - вырвалось у него непроизвольно.
За спиной его появилась заспанная физиономия одного из глухонемых, работающих у них в доме, и зевнула, широко раскрыв рот. Это был взъерошенный детина, самый массивный из всех, хотя они и были похожи друг на друга, этот отличался только величиной тела.
Обжора как-то весело посмотрел на Максима.
- Да это Витек, Витек наш. А вы зря так испугались, - он хохотнул ехидно.
"Издеваешься, сволочь. Как же я на заднее сидение-то не посмотрел?.. Нет, нужно быть осторожнее, внимательнее нужно быть, - думал Максим беря себя в руки. Он нащупал в кармане рукоятку пистолета, стало спокойнее, хотя он понимал, что при желании детина без особого напряжения сил с заднего сидения свернет ему голову или придушит удавочкой, или… что у них там еще практикуется.
"Значит, это я повара у Сергея для себя заказал, - пронеслось в голове у Максима. - А интересно, куда все-таки Марина исчезла…"
Марина сидела в маленькой грязненькой комнатушке на диване и с удивлением осматривалась по сторонам. В комнате кроме нее никого не было. Она проспала почти сутки и сейчас уже десять минут не могла прийти в себя и понять, где находится и зачем.
За окном было темно. Часов у Марины не было, и она не могла представить сколько времени… в комнате, похоже, тоже часов не имелось. Жилище было метров десять все заставлено ломаной мебелью, так что казалось еще меньше. Пол здесь если и мыли, то очень давно, а высокий потолок с желтым пятном протечки в углу придавал комнате безнадежный вид. Да казалось и жильцы, живущие в ней, были людьми без надежды. На это указывало все: продавленный диван со сломанными подлокотниками, на котором сидела Марина, скомканное белье на стуле, заваленный грязной посудой стол. Марина не сразу обратила внимание на небольшую нарисованную на стене дверь. За настоящей с облупившейся краской дверью вдруг что-то с грохотом упало, после чего раздался веселый женский смех, и кто-то пробежал мимо двери, громко стуча в пол пятками.
Марина спустила ноги на пол, огляделась, но не нашла обуви. Это почему-то вдруг просветлило память. Она вспомнила, что вошла в парадную, что сзади кто-то набросился…
Значит, это похищение! Она вскочила, выискивая глазами чем можно защищаться. Дверь вдруг приоткрылась, и в комнату заглянула женская голова в черном платке, но, увидев Марину, тут же исчезла.
- Она проснулась! Эй, Костя! Она проснулась! - услышала Марина женский голос за дверью. Потом торопливые шаги по коридору.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел лысый круглолицый молодой человек в мешковатом помоечного вида свитере и улыбнулся идиотской улыбкой.
- Проснулась, - сказал он каким-то писклявым голосом, не снимая улыбки.
- Тебе нужно голову побрить.
- Ты чего?.. Ты кто такой?! - возмутилась Марина, она с первого взгляда поняла, что этого придурковатого молодца ей бояться не следует. Да она его, если что, вырубит в пах ногой.
- Я - Костя, - сказал молодой человек. На вид ему было лет двадцать, хотя люди с идиотскими лицами выглядят моложе.
Дверь открылась и в комнату, конфузясь, вошла девушка в платке, на ней было длинное черное платье. Она остановилась и тоже стала смотреть на Марину.
- Она у нас надолго? - наконец, спросила она у Кости, все так же улыбающегося Марине.
- Да, надолго, - ответил Костя, вдруг посерьезнев.
- Что?! - Марина уткнула руки в бока, вдруг ощутив прилив агрессии во всем теле. - Как это надолго?! Где мои сапоги?! Где мое пальто!? Ну-ка быстро принес! - Парочка смотрела на нее молча и внимательно. - Я сказала, быстро принес мне сапоги! - она посмотрела на свои босые ноги. - Ну, чего молчите?!
Но они продолжали молча и спокойно глядеть на разбушевавшуюся Марину.
- Ну, я кому говорю-то?!
Видя такую реакцию на свое возмущение, Марина распалялась все больше. Она сделала шаг к молодому человеку и слегка толкнула его в грудь.
- Где мои сапоги, а?! Где, я тебя спрашиваю!
Она снова толкнула молодого человека.
- Чего это она?! - тихо, почти шепотом спросила девушка в платке у Кости.
- Не знаю, - никак не прореагировав на ее грубость, ответил Костя, не сводя глаз с Марины. - Может, реакция на наркоз.
- А если у нее характер такой? - предположила девушка. - Чего тогда делать будем?
- Характер у человека меняется с возрастом.