– Если вы скажете, Дан, что ему тоже предстоит День Ухода, я сильно разочаруюсь в возможностях Админа.
– A-а, понравилось? – погрозил пальцем Советник. – Ешьте, не стесняйтесь, я закажу еще. А насчет Дня Ухода мы поговорим позже, если не возражаешь. К сожалению, сейчас у меня мало времени. Допивайте кофе, и я отдам насчет тебя несколько распоряжений. Лаборатория уже готова.
– Лаборатория? – удивился Павл. – Какая лаборатория?
– Ты получишь дату Дня Ухода, Палик, – объяснила Риса. – Не настоящую, конечно. Но с ней ты сможешь выходить на улицу.
– Это будет официально зарегистрированная дата, – добавил Дан. – Правда, ты должен будешь сменить фамилию. Имя мы сочли возможным оставить.
– А если вдруг меня узнают? – осторожно спросил Павл. – Не в маске же мне ходить. Или сразу шлем натягивать?
Советник молча смотрел на него, постукивая пальцами по поверхности столика. Потом перевел взгляд на Рису.
– Тебе придется изменить внешность, Палик, – виновато сказала Риса.
– То есть, если я правильно понял, в лаборатории меня ждет пластическая операция? – пробормотал Павл. – Для этого вы меня сюда притянули? Или меня просто засунут в чье-нибудь подходящее тело?
– Ну-ну, успокойся, сынок! – Советник перегнулся через стол и сочувственно похлопал Павла по плечу. – Конечно, ты останешься самим собой. Никаких операций. Медицина ушла далеко вперед. Тебе просто слегка потрясут мышцы лица. Думаю, значительных перемен ты не обнаружишь. Но окружающие тебя не узнают. Рис сначала была против, но я убедил ее, что это неизбежно. Она привыкнет.
– Палик просто насмотрелся тех ужасов, о которых я тебе рассказывала, – проговорила Риса, просовывая руку под локоть Павла и ласково прижимаясь к нему. – Папа вечером все тебе расскажет, подожди немного.
– Хорошо, – вздохнул Павл. – Раз за меня все решили…
Он встал и направился к двери. Риса поспешила за ним. Советник поставил чашку и поднялся, чтобы проводить их. Возле двери Павл остановился и повернулся.
– Скажите только, Дан, вы, действительно, Бессмертный?
– Это сложный вопрос, сынок, – усмехнулся Советник. – Давай потерпим до вечера. Сейчас скажу тебе только одно – физически я не бессмертен.
Павл кивнул и взялся за ручку двери.
– Шлем не забудь, – напомнил Дан. – Надеюсь, в последний раз. И, кстати, с твоей руки снимут код и введут его в базу данных. Ты сможешь приходить сюда в любое время. Только лучше вначале позвони.
Натянув шлем, Павл вышел вслед за Рисой в коридор. От услышанного в его голове слегка шумело. Риса ощупью нашла его руку и сжала ее.
– Все будет нормально, – скорее почувствовал, чем услышал он.
В лаборатории их ждали. Долговязый врач с невыразительным лицом кивнул Рисе на дверь и жестом указал Павлу на кресло. Риса подняла руку и, слегка пошевелив на прощание пальцами, вышла.
– Вам присваивается имя Павл, – бесцветным голосом проговорил хозяин кабинета. – Фамилия Чанг.
– Ну вот, – пробормотал Павл. – Теперь я еще и китаец. А что, фамилию нельзя было придумать другую?
Долговязый поднял глаза, не обратив на реплику никакого внимания.
– Распишитесь в получении идентификационной даты.
Павл пожал плечами и расписался. В конце концов, какой смысл цепляться за фамилию, если все равно у него будет другая внешность.
– Положите руку сюда, – снова сказал врач.
Он показал Павлу на прибор с матовой, мягкой на вид панелью. Павл подошел и положил на панель руку. Она, действительно, оказалась мягкой. Ладонь слегка утонула в упругом материале, и внутри под ней прокатилась полоска света. Врач жестом показал, что руку можно поднять. Потом он встал и подошел к сверкающей хромом кабине в глубине лаборатории. Дверь кабины бесшумно открылась.
– Раздевайтесь до пояса! – Долговязый снова занял место за столом и принялся быстро бегать пальцами по клавиатуре компьютера.
Павл снял рубашку и вошел в кабину. Дверь так же бесшумно закрылась.
– Повернитесь, – донеслось из невидимого динамика. – И несколько секунд потерпите. Будут не очень приятные ощущения.
Павл покорно повернулся и замер. Что-то проехало по его спине, довольно болезненно покалывая в области позвоночника. Потом все прекратилось. Дверь снова открылась. Павл покинул кабину и, накинув рубашку, подошел к столу.
– Это что, у меня теперь есть День Ухода? – с любопытством спросил он.
Долговязый кивнул.
– И документ будет?
Врач вздохнул, будто разговаривал со слабоумным, и показал еще на одно кресло, которое показалось Павлу знакомым. Приглядевшись, он решил, что кресло сильно смахивает на аппарат, посредством которого модницы сушат и закрепляют сложные прически. Криво усмехнувшись, он все же сел и, на всякий случай, крепко сжал подлокотники ладонями. Запястья тут же охватили мягкие браслеты. Колпак неожиданно надвинулся и охватил голову Павла со всех сторон плотной мягкой маской. На мгновение стало трудно дышать, но уже в следующую секунду легкие наполнились необыкновенно чистым и легким воздухом.
– Кислород? – подумал Павл. – Или усыпляющий газ?
Его лицо вдруг сотрясла мелкая, но мощная вибрация. Павлу показалось, что лицо стекает куда-то вниз, к подбородку. От неожиданности он хотел закричать, но изо рта вырвалось только мычание. Из растягивающихся, трясущихся губ побежала слюна. Инстинктивно Павл рванулся, чтобы содрать маску с лица, но браслеты держали его крепко. Вибрация прекратилась так же неожиданно, как и началась. Маска разжалась и уплыла вверх. Руки ощутили свободу. Тяжело дыша, Павл потряс головой и осторожно открыл глаза. Долговязый сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и насмешливо смотрел на него. Павл поднял руки и ощупал лицо. Оно было явно чужим.
– Зеркало дай! – голос сорвался на хрип. – Зеркало здесь есть?
Долговязый молча встал из-за стола, подошел к Павлу и, ухватив за подбородок, принялся изучать его лицо, поворачивая в разные стороны. Результат осмотра, видимо, его удовлетворил. Он первый раз за сеанс улыбнулся и поманил Павла за ширму, стоявшую за столом. Павл, опираясь на подлокотники, поднялся. Ноги его подкашивались, голова слегка кружилась, к горлу подступала тошнота. Но он справился с собой и подошел к столу. Долговязый театральным жестом отодвинул ширму.
Из большого зеркала на Павла смотрел незнакомый молодой мужчина довольно приятной внешности. В его лице проскальзывало что-то неуловимо знакомое. Павл с любопытством всмотрелся в отражение, пытаясь определить происшедшие изменения. Рисунок глаз неуловимо изменился, приобретя легкий восточный разрез. Щеки как бы сползли к подбородку, сделав его более квадратным, а лицо немного скуластым. Нос стал чуточку шире. В целом впечатление от первого знакомства осталось вполне приятным. Единственное, что его немного портило, это наметившийся второй подбородок, которого у Павла до сих пор не было.
– Придется зарядочкой заняться, – усмехнулся он, потирая пальцами появившиеся складки. – А то Риска выгонит.
– Ну как? – подал голос врач, с интересом наблюдавший за реакцией пациента. – Впечатления?
– По-моему, нормально, – кивнул Павл, поворачиваясь в разные стороны. – Странное чувство: – я себя не узнаю, но в то же время не ощущаю, что это не я. Во всяком случае, этот парень в зеркале мне не чужой. Спасибо, док!
– Старался, – довольно проговорил долговязый. – Вы вот мне сначала точно не понравились.
Он вдруг подошел к Павлу и внимательно всмотрелся в ухо. Потом повернул голову и осмотрел другое.
– Нет, ничего! Показалось, что одно выше другого. Все в порядке. Свет, наверно.
Павл снова посмотрел в зеркало, взъерошил волосы и подмигнул отражению. Скуластый нравился ему все больше и больше.
– Идите сюда, – подозвал его врач.
Павл подошел и наклонился над столом. Долговязый протянул ему личную карточку с фотографией и рельефным тиснением Дня Ухода.
– Так у меня впереди почти сорок лет? Однако Дан расщедрился.
Павл прикусил язык и покосился на долговязого. Тот сделал вид, что не расслышал. Он взял со стола какой-то прибор и жестом попросил Павла повернуться. Павл повиновался. Рамка прибора скользнула по его спине, врач что-то удовлетворенно пробормотал.
– Все в порядке, док?
– Можете идти, господин Чанг, – усмехнулся долговязый. – И шапку-невидимку спрячьте подальше. Она вам теперь не понадобится. Удачи!
– Надеюсь, – усмехнулся Павл.
Он подошел к двери и взялся за ручку, не решаясь открыть ее.
– Смелей! – подбодрил его долговязый. – Вы ей понравитесь, ручаюсь.
Павл вздохнул и рывком открыл дверь.
Риса, нервно отсчитывающая шаги в коридоре, повернулась и остановилась, прижав руки к груди и глядя на Павла широко открытыми глазами.
– Ну что? – пробормотал Павл. – Не узнать? Наверно, ужасно, да? А мне вроде бы ничего…
– Палик! – прошептала Риса. – Да я тебя в любом облике узнаю. Какой ты стал классный. Да я в тебя еще раз влюблюсь, пожалуй.
Она подошла вплотную к Павлу и провела рукой по его щеке, подбородку.
– Ты стал немного восточным. Такой сексуальный разрез глаз. А подбородок просто супер!
– Ну да! Еще и второй есть! – облегченно засмеялся Павл.
– Как я рада, Палик! – Риса прижалась к его руке. – Теперь мы сможем жить нормально, как все люди. Ой, а тебе документ выдали?
Павл протянул ей карточку.
– Чанг, – протянула Риса. – Вот почему ты такой слегка восточный. А День Ухода? Ого-го!
Она подняла голову и посмотрела на Павла. Тот пожал плечами.
– Понравился ты господину Советнику, – засмеялась Риса. – Подожди, он тебе вечером еще и должность определит.
– Должность? – удивился Павл.
– Ну, должен же ты где-то работать? Семью содержать? Или ты так и думаешь отсидеться у меня на содержании?
– Еще и с собакой, – усмехнулся Павл.
Риса прыснула.
– Точно! Я про нее и забыла. Кстати, тебе не кажется, что нам пора домой?
– Есть хочу! – признался Павл. – У меня от всех этих переживаний зверский аппетит разыгрался.
– Пошли! – Риса потянула его к лифту.
В холле первого этажа Павл повернул было к служебному входу, но Риса дернула его за рукав.
– Ты куда? Нам в парадный…
– Теперь я поведу, – заявил Павл, когда они вышли на площадь. – Давненько не ездил по городу.
– Конечно, – согласилась Риса. – Я понимаю.
Мультикар занял свое место в бесконечном ряду машин. Даже двухуровневая дорога не обеспечивала быстрого передвижения по городу. Но Павл и не спешил. Он давно уже не был в центре и сейчас с удовольствием вглядывался в пеструю жизнь мегаполиса. Ему вдруг ужасно захотелось зайти в какой-нибудь торговый центр, чтобы проверить, как действует его новый документ. Риса словно угадала его желание.
– Палик, как ты отнесешься к тому, что я слегка обновлю прическу? Я быстро, ладно? Ты можешь подождать в машине. Или выпей кофе.
– Пожалуй, я поброжу по магазину, – небрежно заявил он.
Но Риса все поняла.
– Сомневаешься? А как же ты из Админа выходил? Ну ладно, ладно. Сходи, конечно.
Рядом с ними со стоянки вспорхнул мультикар и ловко занял место на шоссе. Павл, мгновенно среагировав, тоже поднял машину и аккуратно припарковал на освободившееся место.
– Повезло! Совсем рядом со входом.
– Ну все, жди! – Риса чмокнула его в щеку и исчезла.
Павл вылез из машины и прошелся вдоль витрин, не решаясь войти в гигантские вращающиеся двери. Потом вздохнул и влился в поток покупателей.
Конечно, ничего не произошло, система сигнализации на него не сработала, и он, прогулявшись по залам, вернулся обратно. Как ни странно, Риса уже ждала его в мультикаре.
– Не знаю, каким ты находишь меня, а вот ты точно изменилась, – заявил он, занимая свое место. – Раньше такой визит занимал у тебя не меньше двух часов. Кстати, ты классно выглядишь.
– Просто я тоже очень хочу побыстрее добраться домой, – промурлыкала Риса, прижимаясь к его плечу. – Ни разу не трахалась с восточным мужчиной.
– Так что же ты молчишь? – притворно возмутился Павл. – А я тут раскатываю.
Выждав момент, он рывком поднял мультикар над зданиями и, спустя несколько минут, лихо посадил машину возле дома, нетерпеливо нажимая кнопку на пульте открывания ворот.
Даже не пряча мультикар в гараж, он подхватил Рису на руки и понес в дом, не обращая внимания на Лиску, радостно крутившуюся под ногами.
– Ой, мамочки, мы же проспали!
Риса вскочила с постели, в недоумении глядя на будильник.
– Почему он не сработал? Неужели я не слышала?
– Да я его выключил, – зевнул Павл. – Ты так сладко спала.
– Нас же отец ждет, – возмущенно сказала Риса. – Ты что, не хочешь получить работу?
– Не-а! – Павл, подперев голову рукой, с улыбкой смотрел на нее. – В настоящее время я хочу получить нечто совсем другое.
– Вставай, ненасытный, – засмеялась Риса. – Мне рассказывали, что восточные мужчины темпераментны, но чтобы настолько… Слушай, ты уверен, что тебе только лицо изменили?
– Н-ну, – Павл протянул руку и, ухватив Рису за рубашку, подтянул к себе. – Я должен еще разок проверить!
– Прекрати! – Риса шлепнула его по руке. – Да прекрати, я тебе говорю! Ой, ну не надо! Ну… Ладно, ладно, только быстро…
– Эй, подруга! Ты вообще собираешься вставать?
Павл бесцеремонно стянул с Рисы простыню.
– М-мм… Неплохо выглядишь! Я бы, пожалуй… Хотя нет. Подожду.
– Жеребе-ец! – Риса снова натянула на себя край простыни. – Представляю, как ты там с ненасытной дамочкой себя вел, если за тобой такую погоню организовали.
– Да ничего такого, – пожал плечами Павл. – Я к ней и пальцем не притронулся.
– Знаю я твой палец, – вздохнула Риса. – Она там, небось, от злости с ума сходит. Ладно, давай собираться.
* * *
– Ну что, сынок, – Дан легонько повернул в пальцах бокал с коньяком, любуясь игрой бликов. – Думаю, у тебя есть что рассказать. Только не торопись, выкладывай все по порядку.
– Ваше здоровье, Дан! – Павл поднял свой бокал. – У вас очень красивый дом. Так уютно.
Дан кивнул.
– Это все Риса. Наверно, от матери переняла. Та большой была мастерицей по этой части. Да и дочка вроде неплохой дизайнер. Твое здоровье, Рис!
– Как выяснилось, она еще и неплохой гонщик, – усмехнулся Павл. – Она не рассказывала, как удирала от погони?
– Нет, – удивленно сказал Дан. – Я не замечал за ней таких способностей. Хотя она неплохо владеет мультикаром.
– Она меня спасла, – усмехнулся Павл, ласково глядя на Рису. – Причем дважды. Хотя, ладно, по порядку.
Он обстоятельно рассказал о своих приключениях, начиная с того момента, как после Дня Ухода отца обнаружил, что стал Человеком, которого нет. Он говорил, и перед ним вновь проходило все, что случилось всего за месяц жизни.
Риса смотрела на него, открыв рот. Дан слушал молча, только изредка кивал.
– Наконец мне удалось усыпить бдительность хозяйки, – сказал Павл. – Я подсмотрел, как она отключает поле, парализовал и ее рукой набрал код на пульте. Когда поле исчезло, стало проще. Подождать, пока охотники откроют вход, уложить их последним зарядом и убежать было делом техники. Мне очень помог ваш парализатор, Дан. Кстати, я такого оружия никогда раньше не видел.
О своих приключениях с Велой он скромно умолчал.
– Теперь понятно, откуда к нам проникают эти твари. – Дан поставил бокал и плеснул в него еще немного коньяка. – Ничего, думаю, эту дырку мы очень скоро заткнем. До сих пор мы знали только один канал проникновения, и он находится под постоянным контролем.
– Но ведь они, как правило, невидимы, – возразил Павл. – Как же их обнаружить?
Дан усмехнулся.
– У нас кое-что есть. Не сомневайся.
– Папа, ты сказал "твари"? – спросила Риса. – А почему? Кто это? И вообще, откуда они к нам проникают? Это что, другая планета? Другая жизнь?
– Как бы вам объяснить? – Дан помолчал. – Они, как и мы, живут на Земле. Кстати, не только они.
– Как это может быть? – удивился Павл. – А почему мы их не видим?
– Все дело в том, что они живут в другом времени. Какая-то странная цивилизация. Обычно неписаные законы всеобщего разума запрещают проникновение в другие миры, но этим закон не писан. В свое время их наука взлетела до невероятных высот. С самого начала они не стали пользоваться природными источниками энергии, как, например, мы. Они не добывали уголь, нефть, не рубили леса, не строили гигантских электростанций. У них даже не было машин. Они научились улавливать энергию Земли и Космоса и, при помощи этой энергии, построили одну из самых развитых цивилизаций. И все было бы хорошо, если бы неожиданно кому-то из ученых не удалось обнаружить, что и человек является частью этой энергии. Не его оболочка, не физическое тело, а то, что, собственно, и является человеком. Когда-то это называлось – душа. И эта самая душа индивидуальна. Более того, выяснилось, что она остается и после того, как оболочка истощается и умирает. Освобожденная энергия уходит в общую систему Вселенной. Конечно, нашлись умельцы, наловчившиеся улавливать эту самую душу, а потом и извлекать ее даже из живого тела. Теперь уже оставалось совсем недалеко до того момента, когда извлеченной энергией заполнили пустующее живое тело, из которого своя душа была уже удалена. Таким образом, человек, которому принадлежала раньше эта энергия, впервые оказался в другом теле. Это открытие стало началом гибели цивилизации. Женщины уже не хотели стареть и любым путем заставляли мужчин доставать им другие, молодые тела. Их примеру последовали мужчины. Развернулась торговля телами. Начались войны. Уже никто не думал о потомстве. Дети стали ненужными. В конце концов, осталось несколько сотен человек, которым уже негде было брать новые тела для продления жизни. И они стали переселяться на другие планеты. К сожалению, пока неизвестно, каким способом они преодолевают пространство. Они появляются неожиданно в каком-нибудь регионе планеты, в том времени, которое их привлекает, тут же окружают себя защитным полем, преодолеть которое пока не может ни одно известное нам оружие, и начинают свою отвратительную деятельность по краже местных жителей. Это именно те, кого называют Бессмертными. Поэтому при обнаружении они подлежат немедленному уничтожению, хотя обнаружить их чрезвычайно трудно. Они, действительно, пользуются такими же устройствами, как то, что тебе, сынок, удалось стянуть.
– Но как несколько цивилизаций могут одновременно существовать на одной и той же планете? – удивленно спросил Павл. – Почему мы их не видим?
– А ты представь себе многоквартирный дом. Соседи могут годами не видеться и, тем не менее, знать, что за стенкой кто-то есть.
– Ну-у, соседи, – протянул Павл. – Что-то слишком уж просто. К соседям всегда можно постучаться, в гости зайти.
– Рис, ты не приготовишь еще кофе? Хотя подожди… – Дан жестом остановил поднявшуюся дочку. – Вообще-то я бы поужинал. Распорядись, чтобы накрыли стол на террасе.
– Хорошо, папочка, – кокетливо присела Риса. – Сейчас все устрою.
Дан, улыбаясь, проводил ее взглядом, потом повернулся к Павлу.
– Ты, действительно, рассказал нам все, сынок?
Павл вопросительно посмотрел на него.
– Кажется, все. Ну, может быть, и забыл что-то…