– За борт, говорите? А как тогда нам выполнить миссию, возложенную на нас орденом святителей и лично его главой преподобным Фараном? Нет, капитан, вы должны со всем смирением выполнять все просьбы и поручения этих туземцев, продавшим свою бессмертную душу приспешникам сатаны!
Да сгинут они в огненных пучинах Арда! – епископ скрестил руки, отгораживаясь от козней сатаны.
– Хорошо, святой отец. Ради праведного дела ордена, я готов хоть самому черту хвост расчесывать!
– А вот это не надо! Мы не станем лебезить перед приспешниками, которые так коварно втерлись в доверие туземцев. Будем достойно нести слово создателя и святого ордена! Снимайтесь с якоря и направляйте свой фрегат в гавань! И да пребудет с вами святая вера, храбрый капитан Азигет!
– Будь по сему! По местам, с якоря сниматься! Трап с левого борта убрать! Шевелитесь живей, славные матросы! Вас ждут таверны и горячие жрицы любви! Вас ждет берег!
Матросы, словно кошки, карабкались по веревочным лестницам, распуская паруса. Заскрипел ворот, поднимая из воды якорь. Фрегат, чуть накреняясь, устремился к берегу. Резвые дельфины наперегонки помчались впереди, указывая путь кораблю.
Корабль, минуя правый бастион крепости, осторожно приближался к причалу. Матросы сгрудились у бортов, вглядываясь в редкую цепочку встречающих.
– Святые отцы, это что у них эпидемия что ли? В прошлый мой приезд от карет повозок и телег не протолкнуться было! А местные торговцы даже закупали места поближе к причалу! А сейчас, что я вижу?! Вон две кареты да пара колымаг, а уж о женщинах я и не говорю! Что они там вымерли что ли?
– Славный капитан, давайте пристанем к берегу и там все узнаем!
– Эй, на берегу, ловите! – матросы ловкими движениями бросили два каната, за которые фрегат подтянули к берегу. Быстро подали трап и по нему, не спеша, поднялся сам наместник великого ордена святителей на вновь приобретенных землях епископ Арагут. Был он в скромной коричневой рясе, на груди массивный знак ордена – треугольник, сверху донизу пронзенный зигзагом молнии.
– Добро пожаловать, в столицу Афеции, порт и город – Горни! Как прошел ваш путь! И все ли благополучно во владениях славного короля Унерланда?
– Слава создателю во время света и во время тьмы! Слава нашему королю во веки вечные! Все хорошо и благополучно в его владениях! Молитвами великого Фарана наша Унерландия процветает и развивается. Сам великий Фаран прислал вам священный знак и свое благословление! Мы, его посланники – преподобный Жедал и благочестивый Ифат – вручим вам дары благочестивого главы ордена в вашей резиденции!
Епископ Афетский смиренно поклонился братьям по вере и, сложив руки в молитвенном порыве, направился к берегу. За ним последовали и остальные. На груди у каждого болтались таблички-пропуска.
Глава двадцать третья
Святые отцы в смиренном молчании прошествовали к массивной карете епископа. Монах, с мрачным выражением лица, поклонившись, открыл двери кареты и, поддерживая под локоток каждого, помог взобраться внутрь. Сел сам рядом с кучером, и карета погромыхала по булыжникам пристани. Ехать было недалеко, но статус прибывших посланников ордена обязывал к пышной церемонии встречи. Хотя от былой пышности не осталось и следа.
Посланники святого ордена прекрасно понимали, что при сложившихся обстоятельствах не до соблюдения церемоний. В карете царило молчание. Только епископ Арагут, брезгливо поморщившись от густого перегара, который источал брат Ифат, резким движением отдернул занавески на окнах. Пахнуло запахом цветов и пряностей. Карета въехала во внутренний дворик резиденции наместника ордена. Приехавшие епископы один за другим вышли из неё, отталкивая услужливо протянутую руку монаха. Только в большом и мрачноватом зале, с высоким стрельчатым потолком, к легатам снова вернулось их красноречие.
– Как посмела чернь ослушаться проповедей святого отца? Своего пастыря и наставника в этом грешном мире? Почему, скажите мне, преподобный брат Арагут, они нарушили клятву, данную святому ордену?
– Брат мой, легко судить того, кто и сам готов быть судимым! Только с самого первого дня, как только появились в наших краях эти приспешники сатаны, чернь, разглядев в их мерзком облике своих небесных богов, разом взбунтовалась, втоптала в грязь святые знаки и стала превозносить слуг дьявола до небес и славить их как своих богов!
– Десяток сваренных на медленном огне, дюжина утопленных в ближайшем пруду, остальным – плетей, и бунт угас бы в зародыше, не разгоревшись подобно степному пожару!
– Все это так! Только истина сложнее и дольше, чем может постичь кара земная! Эти слуги сатаны сильны и могущественны, словно боги! Они стеной встали на защиту туземцев! Вы сами скоро все увидите и узнаете! Ибо, как сказано в священных скрижалях: "Каким судом судите – таким и судимы будете!"
– Брат мой, вы забыли ещё одну заповедь: "Взял ношу – неси её!" Видно, не совсем усердием несешь ношу, возложенную на тебя, брат мой по святой вере!
– Брат Ифат! Негоже пенять брату по вере, не узнав всей истины! Любезный брат Арагут, не будете ли так добры, попотчевать нас той пищей, которую создатель послал вам на сегодняшний день? Наши желудки ссохлись от скудной матросской пищи и болят от протухшей солонины. Как ни вымачивал её повар в морской воде, а все равно горечь от соли пропитала наши несчастные печени! И будьте так любезны, прикажите принести вина – этим напитком мой преподобный брат спасался от морской болезни!
– Эй, там! – окликнул хозяин резиденции суетящихся на кухне слуг, – подавайте обед! – Какое вино предпочтет брат Ифат? Дорское красное? Игужское светлое? А может, Афетское, пикантное? Это вино изготовлено по особому рецепту, и тайну его ревностно охраняют жрицы храма любви! Говорят, оно очень способствует повышению мужской силы!
– Так говорят, или способствует? – епископ Ифат повернулся к корзине с бутылками, которую держал перед ним слуга. – А поставь-ка ты, любезный, все эти сосуды на стол! Мы уж сами разберемся, что пить…
Слуги стали подавать обед. Скудные харчи наместника ордена состояли из жареных перепелов, телячьего бока, запеченного на вертеле, дикого кролика, тушенного в грибном соусе. Из рыбных блюд только пироги с налимьей печёнкой, да караси, жаренные в сметане. В глиняных кувшинах ждал своего часа янтарный сок янго. Бутылки с вином громоздились на краю стола.
Епископ Ифат сразу завладел одной, из зеленого стекла, и, налив себе полную глиняную кружку, явно смакуя, не спеша, выцедил её. Громко отрыгнул и налег на жареных перепелов. Святые отцы прекратили разговоры и стали с удовольствием поглощать еду. Изголодавшиеся на скудной матросской пище, посланники ордена азартно обгладывали косточки, цепляли вилкой куски рыбного пирога, щедро поливая их белым соусом, запивая всё игужским светлым вином вперемешку с красным дорским. Два прирученных лайва, преданно заглядывали в глаза хозяину, щелкнув зубами, почти не пережёвывая, глотали брошенные объедки, с треском разгрызали кости.
Наконец, гости насытились. Брат Ифат, отвалившись на мягкую спинку стула, почесывая волосатую грудь, лениво зевал, его клонило в сон. Хозяин резиденции махнул рукой слугам – и те проворно убрали со стола.
– Прошу вас пройти в библиотеку, – епископ Арагут, не спеша, встал из-за стола и направился к винтовой лестнице, каменные ступени которой вели на второй этаж.
Библиотека имела одно широкое окно, которое выходило не во внутренний дворик, как все остальные, а смотрело на залив. Морской бриз слабо колыхал тяжелые драпировки, но света было достаточно. Вдоль стены стояли полки, на которых были разложены свитки рукописей, глиняные таблички с туземными письменами. Библиотечный служка подскочил со своего места и со всем почтением встал у двери.
– Оставь нас одних, брат по святой вере, – отпустил его хозяин резиденции.
Отец Ифат, пресыщенный обильной пищей и щедрыми возлияниями, сразу заметил узкую кушетку и сел на неё. Два других высших члена синода сели за стол, друг напротив друга.
– Взгляните вот на эту карту, брат мой, – Арагут протянул руку и, взяв с полки рулон пергамента, развернул его на столе. Придавив карту по углам тяжёлыми раковинами, взял в руки отполированную бамбуковую указку, ткнул её в центр изображения.
– Вот тут, как видите, почти весь центр Горни окружен мастерскими и лачугами ремесленников. Только с северо-восточной стороны, со стороны моря, форты крепости. Но форты, как и сама крепость, не в наших руках. С высоты крепостных стен войны пришельцев, или как их называет чернь – учителей, могут поразить все корабли, приближающиеся к гавани.
– Мы видели в действии эти орудия! Какая сила заставляет швырять их ядра на немыслимую длину? И какой дьявольский огонь заставляет с шумом и громом лопаться эти снаряды при соприкосновении с водной гладью? И откуда взялось это войско, так называемых "учителей"?
– Слишком много вопросов, брат мой по вере! Однако, вы правы: эти вопросы требуют ответа, однако, по порядку… Приспешники сатаны появились тремя ковчегами: один малый оказался воздушной лодкой, очень подвижной и способной летать на большие расстояния и высоту. Данные о двух других ковчегах сатаны у нас очень незначительны. Только появившись, они сразу прилипли к земле и заняли тысячу лим в ширину и две в длину. Неизвестная нам преграда полностью перекрыла доступ к скалам горы Трех Змей. Эта преграда сначала, словно вода; потом она становится вязкой и такой плотной, что вытянутая рука не может продвинуться далее и на сотую долю лима!
– А смогли ли вы определить высоту этой диковинной преграды? И как слуги сатаны входят и выходят за неё?
– Вот это и является для нас загадкой! Похоже на то, что эта стена просто знает их и пропускает своих, преграждая путь всем остальным. Да и высота её большая! Наши люди бросали камни на двести лим, и везде – стена! Поначалу пришельцев была горстка. Наблюдатели насчитали всего одиннадцать белых слуг сатаны и двадцать пять их прислужников в лиловых одеждах. Вели они себя независимо и странно! Сначала они, используя свои дьявольские силы, и, несомненно, колдовские чары, обратились с прельстительными речами к черни. Чернь возликовала, так как они прямо заявили, что они их небесные боги.
– Почему наша братия не уличила их во лжи? Почему не склонила чернь к сомнению в нашу пользу?
– Брат Жедал, во всех землях королевства известна ваша мудрость и острота ума! Мы предприняли такую попытку, но пришельцы предъявили туземные глиняные книги!
– Позвольте! Где могли они взять таковые?! Ведь нами были уничтожены все глиняные доски! Да и те, кто мог их прочесть и истолковать, были уличены в колдовстве и сварены в котлах!
– Да, это так! Вот только где они взяли эти таблички? Ведь их всего два комплекта осталось!
– Убедитесь сами, святые отцы, – мои туземные письмена на месте!
Епископ Арагут встал с места, подошел к тяжелому шкафу, сработанному из древесины железного дерева и для крепости и надежности окованному медными полосами, отцепил от пояса массивный ключ. Заскрипел засов замка, явив внутренности хранилища. Епископ вынул четыре глиняных таблички и аккуратно положил их на стол.
– Вот они, все те, что хранятся у меня. Следует заметить, что точно такие есть и в главной библиотеке метрополии. У меня возникают серьезные опасения в их сохранности! Так или иначе, они смогли предъявить туземцам все четыре таблички!
– Но кто прочтет, что там написано? Ведь туземцев, умеющих прочесть такие руны не осталось?
– Мы тоже так думали… Но они нашли какого-то старика, и он прочел текст табличек! После этого чернь толпами стала присягать на верность слугам сатаны, называя их учителями!
Послышалось равномерное сопение, перешедшее затем в громкий храп. Епископ Ифат, сморенный обедом, спал на кушетке.
– Пусть его, толку от него в нашей беседе мало, пусть поспит: умаялся.
– Итак, любезный брат мой, а какие действия предприняла армия для пресечения злых козней сатаны?
– Моральный дух армии был сломлен и подавлен. Потеря грозного оружия – огнеметных пушек и половины мушкетов – сильно подорвала могущество наших храбрых воинов. Когда я со святыми словами очищения пришел в казармы, там царила неразбериха и сумятица. Моя молитва укрепила дух дружины, но тут выяснились новые странности: пропали тринадцать воинов и два капрала!
Опрос показал, что их видели по дороге в казармы, и только один оставшийся капрал утверждал, что видел, как к одному из пропавших подошел слуга дьявола и что-то показал ему. Они беседовали недолго и затерялись в толпе черни. Дезертирство или предательство? И это лучший экспедиционный корпус, это отборные и храбрейшие солдаты! Гвардия короля, оплота ордена! Я немедленно вызвал начальника тайной стражи и командира корпуса шпиков и передал им имена исчезнувших воинов. Ночной розыск ничего не дал, да и дневной тоже. Только вот непонятно, как они объявились в казармах почти через двадцать часов отсутствия! Только это были не совсем они…
– Что значит не совсем они? Брат мой по вере, вы стали говорить совсем как на сохаластических диспутах! Кроме утверждения основ истинной веры, мы с вами, брат, являемся войнами ордена!
– Согласен, брат Жедал! Так вот это были те же самые мушкетеры, да и капралы не изменились ни на йоту! Но только внешне! Внутренне это были другие люди! У них вынули их святую душу и заменили её другой!
– Спасение души у заблудшей паствы – наш с вами долг перед орденом и верой! Так в чем же проявилось эта замена?
– Они стали вести странные речи! Нет, они не хаяли ни веру, ни святой орден, вот только находили такие слова, что жгли сильнее самой еретической ереси! Кроме того, они просто показали монеты с изображением нашего славного короля Унерланда VI и оповестили всех, что те, кто поступит на службу к учителям, получит щедрое жалование! А тот, кто пройдет обучение в этой сатанинской школе, что прошли и они, тот получит ещё и вознаграждение!
– И какое вознаграждение?
– Вы не поверите, святой брат, но за обучение предлагалось триста сентамов, а за службу в дьявольском полку – двести, и за каждый год!
– Ого! Это вдвое больше, чем платим мы! И многие согласились?
– Нашлись, предатели… И не мало! Но не то меня смутило! Вместе с этими еретиками, продавшими свою бессмертную душу дьяволу, пришли и три туземца! Они были одеты в форму мушкетеров короля!
– И что, ни один из гвардейцев не проткнул своей доблестной шпагой этих выскочек?! Это вызов закону короля о запрете службы туземцев в гвардейских полках!
– Нет, почему же, попытались… И такой получился результат: три проткнутых плеча, один локоть, пять ягодиц и дюжина выбитых зубов!
– Ха-ха-ха! Славно порезвились гвардейцы! Да, славненько…!
– Увы, мудрейший Жедал! Если бы гвардейцы! Туземцы дрались как черти! На них ни одной царапины! Ни одного порванного или испачканного камзола! И совсем бесславный конечный результат: выбитые шпаги, из крепких рук королевских мушкетеров! Вот вам и туземцы!
– Это просто невозможно! Владеть так шпагой! Никакого сомнения, что они так же продали дьяволу душу… Если она, их туземная душа, нужна ему. Что же произошло далее?
– А дальше, дальше все просто: капралы записали всех желающих, а их оказалось больше половины, и повели их строем в портовую крепость. Тамошний гарнизон и не думал об измене! Гвардейцы легко всех разоружили, часть пушек сняли, через две недели их заменили на непонятные механизмы, только издали напоминающие пушки. Причем, все пушкари при них – прошедшие школу приспешников наши солдаты. Положение на сегодняшний день таково: из корпуса мушкетеров у нас осталось тринадцать человек, солдаты все присягнули пришельцам, есть потери и среди верующей братии…
– Как могли истинные верующие прельстится лживыми посулами и отринуть святое писание?!
– Силен дьявол в своем искусе! Кого прельстил питием и яствами, кого деньгами, а вот некоторые прельстились на речи смутьянов!
– Подведем итог нашему подсчету: мушкетеры – все продались сатане, солдаты – тоже! Из монашей братии, сколько там?
– Двадцать один! – епископ Арагут подошел к полке и, взяв бумагу, протянул её посланнику ордена. – Вот, список…
– Значит у них более семисот воинов, отличных воинов! Да ещё неизвестно, чему их там обучили в этой дьявольской школе! Так ещё – туземцы, туземцы… Слушайте, преподобный брат Арагут, а в каких отношениях вы сейчас с племенами дикарей из Темного Леса?
– Как обычно, пока задабриваем, то мы для них – хорошие, а как нет подношений, так и нет никаких отношений!
– А сами туземцы между собой не враждуют?
– Племя кайтанов, более воинственное и многочисленное, ойюнов – чуть поменьше, но стреляют из духовых трубок ой как отменно!
– Вот вам, брат, и войско! Дадим все, что они попросят! Пусть устраивают засаду, где хотят и как хотят, и убивают своими отравленными шипами всех и вся, кто продался сатане! Да и сами приспешники вряд ли устоят против их ужасного яда!
– Слышал я о твоей мудрости и остроте ума, брат мой Жедал, а вот и сподобился прикоснуться и узнать! Замысел, что явил ты моему скудному уму, воистину велик! Вот только у меня всего один толмач и остался! Как вести беседу с туземцами!
– А ты сам, преподобный Арагут, как объясняешься с туземными вождями?
– Так я и язык их знаю, вон и письмена собрал…
– Поедем вместе, толмача пока прибереги! Подготовь подношения и подарки. Обрати внимание на дары для вождей и колдунов. И ещё, это особо! Подарки для отпрысков вождей.
– Но вожди никогда не приглашают на встречу со мной своих чад!
– Любезный Арагут! Надо сделать так, чтобы пригласили! Сошлись на меня, скажи: обычай такой у меня – одаривать деток подарками.
– Мне не постичь твоего замысла, брат мой!
– Ничего мудреного тут нет! Если с вождями не удастся договориться, мы выкрадем их детей, и они станут сговорчивее!
– Святой Абрин! Да они тогда пойдут к самому дьяволу в пасть! Ох, и велик ты в своей хитрости, мудрый брат! Велик! Идем в трапезную, мы заслужили по хорошей кружке вина!
Святые отцы направились к лестнице, ведущей вниз в просторный зал столовой резиденции епископата. Следом за ними, втянув глаз миниатюрной телекамеры, шустро побежала ящерица-геккон. Едва шурша прозрачными крылышками, со стены слетела муха, не переставая транслировать видеосигнал.
Глава двадцать четвертая
– Разрешите, Александр Петрович?
– Входите, входите, Илья Николаевич, – главный бухгалтер бочком протиснулся в двери и, бережно прижимая к себе папочку, сел на свое любимое место – слева, на первом от меня стуле.
– С жалобой я к вам, с жалобой на Алексея Никифорова! Наш главный инженер совсем денег не бережет! С такими как у него запросами, он нас по миру в два счета пустит!
– И что наш главный инженер сегодня запросил, с чего наш банковский счет так напрягся?
– А вот полюбуйтесь.., – главный бухгалтер протянул мне лист.
– Так: полимеры – списком, бронебойное стекло, ванадий, парочка редкоземельных металлов, вакуумная камера, электронный микроскоп. Илья Николаевич, что вас здесь смущает?
– Сумма, сумма меня смущает – двадцать миллионов! Зелененьких, между прочим!