* * *
– Ну, и как тебе понравилось? – спросил Ицхак.
– Никак не понравилось. Целый день торчали в оцеплении и радио слушали. Но, все равно лучше, чем в прошлый раз, когда нас послали собирать куски тел. Хватит с меня падающих в обморок при виде валяющегося глаза…
– Ты скажи спасибо, что так. Гораздо хуже было бы, если бы вас сунули наводить порядок в самый разгар балагана. Слава Богу, полиция сама справилась. Ну, так теперь, ты увидел, на практике, для чего существует НАХАЛ – вспомогательные силы.
А вот у меня проблемы, – огорченно сообщил он. – Что и как делать я знаю, вот смотри, – он продемонстрировал очередной залапанный грязными пальцами чертеж.
– Да я все равно разницы с предыдущим не вижу!
– Тебе нужно в металле увидеть, тогда сразу поймешь. В этом варианте можно не опасаться, что грязью забьет. Тут больше объем кожуха затвора. Только для него требуется совсем другая сталь. Эта не подходит, разорвет на третьем выстреле. Да и станок нужен совсем не мой.
– Так обратись к Табенкину. Если он хочет что-то получить, пусть постарается.
– Не очень-то мне хочется я его просить, задумчиво ответил Ицхак. – Потом окажется, что я тут вовсе не причем, а все его заслуга. Я не слишком корыстолюбивый, но моя работа – это моя работа. Если я сделаю хорошую вещь, хочу чтобы знали, что это именно я сделал. Попробую потревожить старых знакомых, на оружейном заводе. Только все это времени требует. Ну, о чем послушать желаешь?
– А расскажи мне, про кибуц…
– Думаешь приятно вспоминать, как из тебя дурака сделали?
Он скривился и тут принялся излагать в подробностях.
– Начиналось все просто замечательно, ты занимайся тем, что лучше умеешь, железками. А я, займусь связями, деньгами и общим руководством. Но все решения мы будем принимать, только и исключительно, на общем собрании. Потом выясняется, что получить деньги на необходимую вещь или купить корову можно, только если Хава даст добро, потому что именно она их выбила через своих партийных товарищей у Еврейского земельного фонда. Он не только землю покупал, еще и на обзаведение выделял. Не много, но тут как раз, сумма очень зависела от связей и личных знакомств. Твои старые товарищи, виновато отводят глаза и голосуют против твоих предложений, но согласно указаниям партии, полученным в постели… В общем, не буду я об этом… Давай, я тебе лучше расскажу про появление Государства Израиль. Тебе полезно будет…
Мы-то думали, что главных подстрекателей убьем, спокойнее станет. Ничего подобного. Единого центра восстания, с самого начала, не было. Все эти их кланы, давние счеты и различия в религии, и разница между разными группами. Бедуины оседлых не любят, городские деревенских. Друзов и черкесов – вообще никто за своих не держал. Одни хотят с англичанами договориться, другие не против с нами. Они сами своих больше перебили раза в три, чем мы, вместе с англичанами, вместе взятые.
Зато евреи наших убивают – это они хорошо понимали. Города поделились, на арабскую и еврейскую части. Там, где смешанные районы были, можно было в любой момент на пулю нарваться. Кинут арабы гранаты в окно магазина, на следующий день обязательно евреи в том районе араба застрелят. Очень часто, совершенно посторонние люди гибли.
Потом полезли добровольцы из Сирии. Был такой Каукджи, сирийский офицер. Собрал вокруг себя несколько сот человек и начал совершать нападения уже на войска. Когда с большим успехом, когда с меньшим.
Появились целые районы, с арабским населением, где англичане даже показаться боялись. А потом начался отстрел английских чиновников. Самой громкой акцией было убийство губернатора Галилеи. Это вам не какой-нибудь полицейский – элита империи!
Тут уж английская администрация не выдержала такой наглости, и нагнали в Палестину армейцев, тысяч десять. Разрешили дополнительные наборы в еврейские батальоны, и демонстративно закрыли глаза на действия еврейских организаций и Хаганы, и Эцеля. Начали всерьез банды гонять, с самолетами и артиллерией. Разбили, естественно. В прямом бою никакие партизаны с регулярной армией не справятся. Когда потерпевший поражение Каукджи со своими сторонниками уже собирался перейти Иордан, он был окружен войсками. Отряд уничтожен, а руководителей повесили. Даже на протесты из Египта и Иордании внимания не обратили.
Какое там воровство по мелочи, чем я занимался! Практически свободно можно было взять оружие со складов еврейских частей, и обе подпольные организации развернули масштабный террор против баз восставших и известных руководителей.
Делалось это так. В деревню заходило пару сотен вооруженных боевиков и по спискам расстреливались замешанных в беспорядках. Одно дело, когда двое-трое с пистолетами, и совсем другое, когда в деревню заходит пару рот с пулеметами. Тут уже не посопротивляешься. Началось массовое бегство арабского населения. Это уже замять было трудно и появилось не только в арабских, но и английских и французских газетах.
Из Лондона прислали специальную комиссию – для изучения причин и последующих рекомендаций правительству. Комиссия посмотрела внимательно, выслушала арабские требования и пришла к выводу, что совместно проживание для данных народов в рамках единого политического образования невозможно. И предложила идею раздела Палестины и создания двух государств.
Жаботинский с Бен Гурионом посовещались и неохотно согласились на раздел. Арабы отказались. Тогда комиссия плюнула на арабских деятелей Палестины, кого еще застрелить не успели, и обратилась к Абдалле. На трехсторонних переговорах мандатную Палестину поделили.
15 мая 1935 г премьер-министр Великобритании в парламенте заявил, что Англия слагает с себя полномочия, поскольку созданы все условия, предусмотренные декларацией Бальфура, по созданию еврейского национального дома в Палестине. В тот же день была провозглашена независимость государства Израиль.
Если честно, то не совсем независимость, согласно договорам и секретным протоколам Израиль продолжал входить в английское содружество, имея номинальным главой английского монарха, и свои внешнеполитические шаги должен был согласовывать с Англией. Проще говоря, это был доминион, вроде Канады. Только никого это не смущало. Важно, что добились своего государства.
Как только по радио объявили новость, на улицы вышли тысячи людей. Танцевали и пели до утра. Вот арабам новость сильно не понравилась. Не все мечтали получить Абдаллу в короли, клан Хусейни имел свои кандидатов, ничуть не хуже. А были те, кто хотел присоединения к Сирии или еще каких странных вещей.
На первых выборах из ста двадцати мест в Кнессете, сорок шесть получила лейбористкая и ровно столько же ревизиониская партия. Для того, чтобы править без проблем, партии требуется шестьдесят один голос. А лучше больше, потому что неизвестно что не понравится очередному сильно умному депутату. Так что самые большие партии между собой договорились. А зачем надо делиться с третьим? Премьер-министром стал Бен Гурион, министром иностранных дел Жаботинский. Очень правильно, я считаю, сделали. Жаботинский был оратор известный и с большими связями за границей. А Бен Гурион администратор. Так что прекрасно друг друга дополняли.
Что, заговорил тебя?
– Ты у меня вместо учебника, – серьезно ответил я. – Книжки читать, времени нет.
– Ну и мне приятно, на голову слушателя вывалить, как я много знаю, и какой я весь из себя умный, – согласился Ицхак. Ведь что такое национальная еврейская болезнь? Это молчаливость. Потому что если еврей здоров, молчать он не может.
Он щелкнул зажигалкой, закуривая очередную сигарету.
– Сигареты, они, как друзья. Помолчал. – Даже лучше, чем друзья, никогда не возражают, и не лезут с нравоучениями.
В заключенном трехстороннем соглашении по разделу Палестины был предусмотрен обмен населением, – продолжил он. – Переселение должно было производиться по образцу того, как обменялись населением Турция и Греция. Был отдельный параграф об образовании специального комитета, который займется ликвидацией еврейской и арабской недвижимости…
Абдалла еще на переговорах сказал: "По правде говоря, я опасаюсь, что арабы не согласятся… Но, несмотря на это, я беру на себя обязательство, уговорить их…" Это так и осталось словами. В договоре вообще много чего было понаписано, общая таможенная политика, общие дороги, раздел воды, совместные проекты по орошению и электрофикации и совместные действия вооруженных сил.
Как легко догадаться, арабы вовсе не желали покидать место жительства. В соглашении содержался еще и пункт о компенсации за оставленное имущество и землю в течение полугода с момента подписания договора. Евреи из двадцати двух населенных пунктов (одиннадцать с половиной тысяч человек), попавших на территорию Иордании, выполнили соглашение. Арабы, кроме особо умных, нет. Англичане от этого дела самоустранились.
Результат был ожидаем. Поэтому израильским правительством заранее велась тщательная подготовка к выселению. Территория была разбита на три сектора. Было четко расписано, какие села не трогать, потому что они выступали во время арабского восстания, на стороне евреев или хотя бы наглухо закрылись, объявив нейтралитет, как черкесские.
Учитывалось проживание нацменьшинств и поведение бедуинских кланов. Так, бедуинский клан Эль Маджид, всегда выступал на еврейской стороне. Кто в наших делах не понимает, очень удивляется, почему арабы из двух соседних сел себя так по-разному вели. Просто, обычно, более слабый клан, имевший проблемы с соседями искал союзников в евреях.
Учитывая масштабы операции и особенность горных районов, было решено выселение провести в течение восьми дней, в пределах которых в первые три дня будет закончена операция по всей низменности и предгорным районам и частично по некоторым поселениям горных районов. В остальные четыре дня будут проведены выселения по всем горным районам. Эти места блокировали заблаговременно.
Предполагалось оцепить районы, чтобы воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов. Жители будут приглашены на сход, часть народа будет отпущена для сбора вещей, а остальная часть будет разоружена и доставлена к местам погрузки.
Перед началом операции, всех нас собирали на инструктаж. Очень не хотело наше правительство попасть в иностранные газеты с осуждающими заголовками. Завалили указаниями и приказами. На словах замечательно смотрелось.
По прибытии в дом выселяемых, произвести обыск и изъять огнестрельное и холодное оружие. Затем имущество и люди – в первую очередь женщины с грудными детьми – грузились на транспортные средства из расчета не менее четырех семей на один грузовик и под охраной направлялись к месту сбора. С собой разрешили брать продовольствие, мелкий бытовой и сельскохозяйственный инвентарь по сто килограмм на каждого человека, но не более полутонны на семью. Во избежание потерь вещи следовало надписывать.
Деньги и бытовые драгоценности изъятию не подлежали. На каждую семью составлялось по два экземпляра учетных карточек, где отмечались все, в том числе и отсутствующие, домочадцы, обнаруженные и изъятые при обыске вещи. В случае сопротивления или попыток к бегству принимались решительные меры вплоть до применения оружия (расстрел) без каких – либо окриков и предупредительных выстрелов. Оставшееся движимое и недвижимое имущество переписывалось представителями приемной комиссии.
4 июня 1936 г началась операция "Семь казней египетских". Какой дурак название придумал, нам не сообщили. Звучало уж очень кровожадно, для читавших Библию.
Планы были хорошие, но гладко было на бумаге. Слухи ползли уже давно, подготовку такого масштаба в наших условиях не спрячешь, а у многих было оружие. В большинстве мест, тем не менее, выселение прошло спокойно, все-таки к организованному сопротивлению арабы не готовились. Но были случаи вооруженного сопротивления, которое давили очень жестко.
В оцеплении стояли не только солдаты, армия-то еще была на стадии формирования, но и такие как мы, отряды местной еврейской самообороны и бывшие боевики, имевшие счеты с выселяемыми.
После того, как в Яффо при разгроме арабского вооруженного сопротивления по баррикадам и домам открыли артиллерийский огонь, арабы побежали, уже не дожидаясь прихода евреев. Сколько убили во время операции спрашивать у меня не надо. Цифр существует не меньше восьми и все различаются. Некоторые на порядок.
Это жизнь, не речи и не бумажки! Вот стоим мы в оцеплении… Все на нервах, в деревне орут, пару раз звучали выстрелы. И тут, из кустов, кто-то выскакивает и на нас несется…
Стрелять начали сразу, никто и не думал заниматься глупостями, вроде "Стой! Кто идет!" Ну и завалили. Уже лежит, а вокруг все стреляют. Дырок двадцать. Совсем молодой парнишка, лет пятнадцать-шестнадцать, без оружия. С чего бежал, куда бежал… Может, просто испугался, а может предупредить, кого хотел. У него уже не спросишь…
Мировое сообщество, в целом, не видело ничего зазорного в обмене населением. Ну, естественно, кроме мусульман, да кто их спрашивал? Были случаи до того, как с греками и турками, будут и после.
Опубликованный 7 марта 1936 года доклад президенту Рузвельту, составленный его Совещательным Комитетом по Международному Развитию, среди прочего подчеркивал: "Обмен арабского населения Палестины на еврейское население арабских стран получил поддержку… Лиги Наций, как эффективный путь разрешения палестинской проблемы. С практической точки зрения, такой обмен происходит сейчас. Расселение арабских беженцев… намного проще… в арабских странах".
Что неприятно звучит? – спросил он.
– Ну, да. Не все же были боевики, наверняка, среди выселяемых были и ни в чем не замешанные люди.
Ицхак засмеялся своим скрипучим смехом.
– Хорошие поехали не в кузове грузовика, а в кабине. Я ж тебе говорю, кто был на нашей стороне во время восстания, тех не тронули. Где-то тысяч пятьдесят набралось. А если он был против, но ничего не сделал, то почему к нему отношение должно быть другое. Мир – это когда стреляют где-то в другом месте.
Пока в стране живет полмиллиона враждебных людей, мира не будет. Если не сегодня, так завтра, они достанут оружие, и будут снова стрелять в спину. А в правительстве у нас было трогательное согласие по этому вопросу. Правые не возражали против соседства с арабами, лишь бы те не устраивали беспорядки. А левые не возражали, чтобы арабы выпендривались, лишь бы жили где-нибудь подальше.
А в школе у нас преподавали такое: "Все что приносит пользу нации, даже если это приносит ущерб многим личностям – хорошо и морально. Все, что приносит ущерб нации, даже если приносит счастье многим личностям – плохо и аморально". Это не только арабов касается, евреев тоже. Если найдешь отличие от поведения советских коммунистов, расскажешь мне. Просто у них на первом месте идут указания партии, а у нас интересы нации.
* * *
Утро было холодное. Даром, что лето уже. Речь пришлось готовить заранее. Я их говорить в принципе не умею, да еще хорошо бы высказаться без явных ошибок на чужом языке.
– Пришло время сдавать экзамен на настоящего солдата. Вы все слышали, что соседний поселок повадились обстреливать по ночам. Выстрелят пару раз с холмов по окнам и уходят. Кто-то там явно наблюдает, и когда они идут на прочесывание, эти стрелки не появляются. Наша задача скрытно подойти ночью и сесть на возможных подходах. Если удастся, найти наблюдателя. Если в первую ночь не придут, ждать следующей. С комбатом и тамошним начальством я договорился. Никакие местные там ходить не будут. Любой человек с оружием – враг. Так что выходим после обеда, чтобы подойти в темноте. Воду и еду взять на двое суток. Пойдут отделения Орлова и Ардити.
Я лежал на спине и внимательно изучал звезды. Надоели они мне до чертиков, но чем-то заниматься надо. Мы ждали уже вторую ночь. Пять засад по четыре человека и я. По закону подлости, никто не появлялся. Первое напряжение спало, ребята начали уставать.
– Послушай, Рафи, а что это у тебя за фамилия такая, ты ж сабра?
– А, мы геры.
– Это еще что такое? Ашкеназов и сефардов видел, негра-еврея тоже, а вы что еще за особенные?
– В Галилеи есть село, там все русские, перешедшие в иудаизм. Еще в начале века приехали. Это… перешедшие в из другой религии – "Геры". Мы, – после заминки, сообщил Рафии, – православные раньше были.
– Так я и не понимаю что такое еврей, – пожаловался я неизвестно кому, – один коммунист и ни в какого бога не верит, другой с утра до вечера молится, а третий – вон вообще, оказывается русский. И не религия, и не национальность. Может Меер прав, кто себя называет евреем, тот и есть еврей. Остальные как-то не рвутся добровольно в эту категорию.
– Нет, – сказал Рафии. – Существует очень четкое определение, что записывать в удостоверение личности. Кажется, в 1939 г суд был. Постановил – у кого мать еврейка, тот еврей.
– Это значит, что человек по фамилии Рабинович, может быть не евреем, если у него мать не еврейка? Оригинально…
– Если он себя считает евреем, то не большая проблема пройти гиюр. Ну, – официальный переход в иудаизм, – пояснил он, в ответ на мое недоумение. – Получает документ, что он все выучил, что положено и будет запись в удостоверении личности изменена. В Израиле существует облегченная процедура для таких. Вот обрезание делать обязательно. Большая ругань была перед войной с религиозными партиями, они хотели наоборот усложнить.
– Это хорошо, что мне не требуется. Евреи – явно большие оптимисты. Только родились, а уже лишнее отрезают… Тихо! Выстрелы. Моше, Шай – за мной. Остальные ждать. Сниматься только по сигналу.
Через десять минут бега выскочили на соседнюю засаду. Четверо стоят совершенно открыто. На земле два тела. Стоят, топчутся бессмысленно.
– Ардити! Доложить что произошло.
– Они шли вон оттуда, – возвращаясь в нормальное состояние прямо на глазах, говорит девушка. Иногда резкий тон очень хорошо помогает.
– Винтовки в руках и говорили по-арабски. Подождала пока подойдут ближе. Открыли огонь.
– Что сделали неправильно?
Смотрит удивленно.
– Какого вылезли! Если бы они были не одни, вас бы постреляли сразу же. Вы ж ничего вокруг не замечали, даже нас не услышали. Моше – ракету на сбор. Зеленую. Давайте, работайте нечего на меня смотреть… Обыскать. Оружие, деньги, документы забрать. Когда придут остальные, потащат тела в поселок. Отчитаться надо и показать что вы настоящие солдаты. Вам благодарность за выполненную работу. Если еще раз так подставитесь, сгною на работах у Хавы.