Феминиум (сборник) - Трускиновская Далия Мейеровна 27 стр.


– Как слизняк! Требует любви, внимания и заботы! Пришлось выделить ему дополнительный день в неделе в ущерб сеансу "Дыхание женской души". А он все равно недоволен. Хочет жить со мной в одной квартире, спать в одной постели! Проводить со мной двадцать четыре часа в сутки, представляешь? Недавно напросился со мной на презентацию, так я не могла ни с кем поговорить нормально – он без конца крутился рядом и требовал внимания. Стоило мне отойти, это несчастье бежало следом, перебивало важные разговоры. Он считает, что мне заняться больше нечем, кроме как его персоной!

– Дорогая! – Лийна расхохоталась. – Но омеги все такие. Плюс-минус. Тебе, похоже, попался мега-омега!

– Я рада, – буркнула Танна.

– Любовь моя, но если тебе так неприятно внимание и обожание, зачем ты перешла с гамм на омегу?

– Хотела разнообразия.

– Нет, моя пушистая! Та, что выбирает омегу, ищет не разнообразия, а стабильности. И, – она снова хихикнула, – семейного уюта.

– Скорее, мне хотелось уверенности, что меня больше не обворуют. Что до уюта, мне не нужен ТАКОЙ уют. Ты говоришь "внимание и обожание". А я вижу идолопоклонничество и пресмыкание. Это как-то недостойно… человеческого существа. Более того, рядом с Борисом я и себя чувствую несвободной, словно в клетке. Или с камнем на шее.

– Пушистая. Ты насмотрелась своих фильмов.

– Они все слабаки! Гамм интересует только секс с женщиной, омег – поклонение женщине. А! Еще и те, и другие любят деньги, но абсолютно не умеют их зарабатывать. Все. Никаких иных целей в жизни нет и не предвидится! И фильмы тут ни при чем.

– Они же гаммы и омеги! Зачем им цели?

– Но… Разве тебе интересно проводить время с твоим, как там его?

– Юльжек создает мне домашний уют, преданно ждет после концертов и репетиций, дома кормит ужином, делает массаж. Выполняет все мои капризы, ничего не требуя взамен. Кроме оговоренной в месяц суммы. От него я получаю такую дозу восхищения, которую не даст ни один зал поклонниц. Правда, – она сморщила красивый носик, – признаю, перед ним мне попался тип, который не выносил живой музыки. У него была очень богатая мамочка. И он клялся сам содержать меня и одновременно быть моим рабом до конца жизни, если я откажусь от игры на фортепьяно. Я его выгнала, а он еще три дня скулил под дверью. Но Юльжек – очень удобен в обращении.

Танна вздохнула, отгоняя набежавшую тень раздражения, а Лийна театрально наклонила голову и добавила:

– Да, очень удобен. А за интересным общением я иду к тебе, пушистая.

Танна улыбнулась и обняла подругу, любимую леди, самую прекрасную пантеру в мире. Пальцы скользнули по тунике, плавно сдвигая с плеч шелковую ткань. Плевать, что их мнения расходятся. Лийну можно простить. Она сильная. Почти как Чезаре.

В понедельник Танна наконец прочитала статью про "Омегу на троне". А точнее – интервью с неким Иоанном Налиным, занявшим пост главврача в областной больнице города N. Небольшой городок, но все же! Омега на троне. Небывалое явление. Сверхкрутой мамочки или сестрицы у доктора не оказалось (бывает, хоть и редко, что влиятельные леди вытаскивают сыночков на какой-никакой уровень, но те все равно не стоят ни гроша). Значит, Налин действительно хороший специалист. Хм. Омега – специалист. Да еще и хороший. Получается, чтобы добиться чего-то в жизни, необязательно родиться альфой или бетой, то бишь – женщиной? Да, занять место под солнцем, будучи всего лишь омегой, неимоверно сложно, но возможно!

Танна вскочила, возбужденно зашагала по кабинету. Наверняка есть еще такие! Не может быть, чтобы на всю страну этот Иоанн был единственной адекватной омегой. Должны быть другие, которые, может, и не добились больших результатов, но хотя бы стремятся к ним! Разумеется, в столице и крупных мегаполисах у них ничего не выйдет, но в маленьких городках вроде этого N… Реально, вполне реально. А барышни из "Мэнс Лайф" молодцы. Надо будет сохранить им рабочие места после покупки журнала. А наши? Матерь Кошачья, наши редакторессы куда смотрят?!

Танна пробежалась глазами по списку изданий крупнейшего медиахолдинга страны, остановилась на элитном глянце "Миледи", набрала номер.

– Приветствую, леди Дамара. Танна Морс беспокоит. Вы уже читали последний номер "Мэнс Лайф"? Да? И как вам статья про Иоанна Налина? Мне тоже понравилась. И у меня вопрос: почему мы до сих пор ни о чем подобном не написали? Найти Налина! Найти еще двух хоть омег, хоть гамм, достигших чего-либо самостоятельно! И дать большой материал в ближайший номер. Я проверю!

Она положила трубку и гневно зашипела. После чего собралась расслабленно выдохнуть, но не успела – телефон зазвонил вновь.

– Привет, Котенок! Встречаемся вечером? – Судя по голосу, Борис уже и думать забыл про субботнюю ссору.

– У меня сегодня фитнес. Перенесли занятие. Я и сама не ожидала. Прости. – Ну вот, приходится опускаться до вранья и сюсюканья. Нет у нее никакого фитнеса, она просто хочет досмотреть фильм про Чезаре, но Лийна настоятельно просила ее быть с омегой помягче. "Они же такие чувствительные! Душа – как у младенца. А ты по ней – сапогом! Ты ведь не станешь топтать сапогами ребенка?"

"Смотря, какой ребенок", – подумала Танна, а вслух пообещала быть добрее.

– Опять фитнес? – простонал Борис.

– Чем ныть, лучше бы взял и сам делом занялся! – выпалила Танна и тут же представила себе укоризненное лицо любимой леди. – Хорошо. Я передумала! – Обиженное сопение в трубке замерло в ожидании. – Приходи сегодня ко мне. Фильм посмотрим.

– Что ты больше всего любишь?

– Быть с тобой!

– А когда меня нет рядом, чем занимаешься?

– Скучаю по тебе.

– Хорошо, до знакомства со мной что ты делал?

– Мечтал о тебе!

– Ты книги читаешь?

– Если тебе угодно, буду.

– До нашей встречи ты работал… э-э-э… продавцом?

– Нет. Ресепшионистом в торговом центре.

– Понятно. А вуз какой-нибудь заканчивал?

– Вузы – для женщин.

– Иногда и омеги поступают. И гаммы. И тогда у них появляется шанс стать кем-то бóльшим.

– Зачем? Я и так счастлив.

Еще бы! Висеть на женской шее!

– Но… разве тебе не хочется добиться чего-то в жизни? Стать уважаемой личностью?

– Котенок! Я хочу быть с тобой. Хочу быть твоей любимой личностью.

Правильные ответы. Абсолютно правильные для омеги. Но, Матерь Кошачья, как же они раздражают. Танна устало откинулась на подушки. Борис воспринял это как призыв к действию. Бросился к обожаемому котенку, принялся поспешно, будто боясь опоздать, целовать шею, срывать блузку. Что за привычка дергаться, как червь на крючке?

– Подожди! Мы же собрались фильм смотреть!

– Но котенок, мне казалось, ты любишь секс!

– Очень люблю. – "Только уже не с тобой". – Но любое блюдо, знаешь ли, приедается, если питаться только им.

– Хорошо. – Борис сконфуженно отодвинулся. – А о чем фильм?

– О мужчинах.

– А что это?

– Сейчас увидишь!

Полфильма Борис просидел с открытым ртом. Танна уже начала думать, что не так он и безнадежен, как казалось. На его счастье. Если Лийне она готова простить нелюбовь к Чезаре, то всяким там омегам…

– Значит, вот таких ты любишь? Животных? – У омеги тряслись губы и блестели глаза. Того и гляди, снова в истерику скатится.

– Э, – Танна на всякий случай отодвинулась. – Это не животные. Это мужчины.

– Вымышленные персонажи. Все ясно. Я-то думал, проблема во мне, а ты просто живешь в иллюзорном мире.

Танна с облегчением рассмеялась.

– Прекрасно. Тогда уходи, а я досмотрю фильм!

Борис издал странный звук и бросился на альфу. Сильная ладонь сжала женскую шею, приподняла Танну над кроватью, словно кошку. Альфа отчаянно забилась, захрипела, впилась ногтями в руку обезумевшего омеги.

– Такое ты любишь? Такое? – не отпуская шеи, впился поцелуем в ее губы, прокусил их до крови.

– С ума… сошел?! – Танна запоздало поняла, что омега пытается скопировать сцену из фильма про Борджиа. – Пусти. Немедленно. Я полицию. Вызову.

Борис разжал ладонь. С ужасом уставился на жадно глотающую воздух альфу. Постепенно начал осознавать, что сотворил. И наконец упал на колени, схватил любимую за руки, принялся целовать ладони.

– Прости! Я думал, тебе понравится. Прости, прости, прости! Накажи негодного, хочешь, высеки розгами, забей до смерти, только прости!

– Ты жалок! Убирайся! Навсегда!

Танна закрыла глаза. Расслабиться, просто расслабиться – рецепт предков, спасающий от любых неприятностей. Бесноватый омега ушел и теперь уже не посмеет вернуться. Мерзкие создания. Один ворует, другой душит. К псам плешивым их! Она устроилась в релаксирующем кресле, вдох-выдох, дышать и дышать до онемения пальцев, до потери связи с реальностью. Расслабляйся всегда и везде, чтобы ни случилось, где бы ты ни находилась – первая заповедь Кошки. Танна восстановила дыхание, сладко потянулась, провела ладонью по груди, животу, скользнула между ног, довольно выгнулась дугой, мурлыкнула, имитируя прародителей. Истинно, женщины произошли от кошек, а гаммы с омегами – от пыли из-под кошачьих лап. Поэтому женщины правят миром, а эти ничтожества годятся только на то, чтобы нас удовлетворять. Интересно, от кого произошел Чезаре?

На следующий день она первым делом зашла в редакцию "Миледи".

– Приветствую, леди Дамара. Как дела с моим заданием?

– Леди Танна. Приветствую. – Главная редакторесса "Миледи" замялась, но лишь на секунду. – Прошло совсем мало времени. Но мои девочки уже выяснили координаты доктора Налина и нашли еще двоих претендентов на интервью. У них не такие результаты, но все же. Первый – художник. Недавно провел выставку собственных картин в городе N.

– А город N богат на таланты. Кто второй?

– Второй… Не думаю, что он нам подходит, я рассматривала его как запасной вариант. Писатель. Живет в городе M. Опубликовал пару повестей и один роман. Критики даже сулили ему удачу, несмотря на то что он – гамма, но он вдруг прекратил писать. Уже больше двух лет о нем ничего не слышно.

– Связывались с кем-нибудь?

– Еще нет. Не успели.

Глаза Танны блеснули лукавым огнем.

– Дайте мне контакты всех троих!

– Да, конечно. Но позвольте спросить: зачем?

– Поеду брать интервью!

– Но леди Танна! Это работа журналисток! Или вы не доверяете моим девочкам?

– В профессионализме ваших девочек никто не сомневается. Но не забывайте, я тоже начинала с простой журналистки. И, – она подмигнула, – никому не помешает тряхнуть стариной да размять кости!

Дамара вежливо улыбнулась, протянула начальнице листок с адресами и телефонами.

– Благодарю. Если за сегодня и завтра управлюсь с текущими делами, то к послезавтрашнему утру буду в славном N. А от него – и до M рукой подать!

Танна едва сдержалась, чтобы не выбежать из кабинета Дамары вприпрыжку. На мгновение показалось, будто она и впрямь перенеслась лет на десять назад и стала юной восторженной журналисткой, только начинающей карьеру в Национальном Медиахолдинге. Подобное странное возбуждение охватывало ее разве что при просмотре древних фильмов.

– Эй, слизняк! Закурить не найдется?

– Э… М-нэ-э-э… Я не курю…

– Неужели?

– Ха-ха! А в карманах у тебя что, слизнячок?

Танна прислушалась. Пошла на приглушенные голоса. За кустарником отцветающей сирени три малолетние барышни окружили одного омегу. Тот стоял спиной и сиротливо сутулился. Барышни были в обтягивающих кожаных комбинезонах и шапочках а-ля "кошачьи ушки". Танна скривилась. Тоже мне, героини! Позорят священный символ!

– Что здесь происходит?! – она включила "командный" тон и вышла из тени.

– А! Нет, ничего.

– Мы просто…

– Мы пошутили!

Еще и беты, плюс ко всему!

– Брысь отсюда!

Беты стушевались и мгновенно растаяли в вечерних сумерках. Омега все еще стоял, ссутулившись, и затравленно поглядывал на спасительницу.

– Какого пса плешивого? – прошипела та, узнав жертву.

– Я просто хотел взглянуть на тебя хоть издалека. – Борис медленно выпрямился. – А ты сегодня задержалась дольше обычного. Я не собирался тебя тревожить, просто посмотреть… Но я пропадаю без тебя. Ты же видишь! Неужели тебе ничуть меня не жаль?

– Жаль?! За кого ты меня принимаешь? За омегу?

– В этом твоем фильме… Там женщины совсем другие.

– Мужчины тоже!

– Котенок…

– Пойдем в машину. – Танна с трудом скрывала отвращение. – Отвезу тебя домой.

– Котенок! – омега радостно бросился к ней, но Танна его остановила.

– Я просто! Отвезу! Тебя! Домой! Чтобы ты опять не влип во что-нибудь. Но в следующий раз, увидев, что ты попал в беду, я и пальцем не пошевелю, понял? Забудь меня! В наше время тоже полно женщин, способных вас жалеть. Я этого не умею. К тому же мне в N ехать сегодня.

Она развернулась и пошла к серебристой "Неохонде". Омега уныло поплелся следом.

В городе N Танну ждали две новости, и обе были печальны. У дома художника Радомира ее встретила похоронная процессия. Пожилая женщина убивалась над гробом с молодым то ли гаммой, то ли омегой (поди их разбери, мертвых), рядом на липе бестолково пищали синицы. Танна отправила дурные предчувствия к псам лишайным и спросила у стоящей рядом молодой леди:

– Простите, а кого хоронят?

– Радомира Казевича, – бесцветным голосом ответила леди, альфа, несомненно. – Моего брата.

– Что случилось?

– А вы, простите, кто?

Танна замялась. Представляться директором Национального Медиахолдинга было как минимум неуместно. Соврать, что давняя знакомая?

– Меня зовут Танна Морс. Я…

– Я знаю, кто вы. Брат предупреждал, что вы приедете. Во вторник днем. А вечером бросился под грузовик.

Танна вздрогнула. Она говорила с художником во вторник утром. Договорилась о встрече. А сегодня телефон Казевича не отвечал. Теперь понятно почему.

– Я не верю! – Сестра погибшего вскинула голову, с вызовом посмотрела Танне в глаза. – Радомир был талантлив. И любил жизнь. Да, он переживал из-за того, что ему сложно пробиться, но не настолько, чтобы…

Она задрожала и умолкла.

– Успокойтесь, – Танна приобняла леди Казевич за плечи. – Если вы не возражаете, расскажете мне про вашего брата позже. Когда придете в себя.

Казевич молча кивнула.

А Танна поехала в областную больницу, не ожидая, впрочем, и от этого визита ничего хорошего. Телефон Иоанна Налина тоже упорно молчал.

– Нелепая случайность, – заместительница главврачессы, толстая бета в белом халате, развела руками. – У него в кабинете окно заклинило. Ждали мастерицу со дня на день, но он решил открыть его сам. Всегда был таким самостоятельным… В общем, влез на подоконник, поскользнулся и вылетел прямо на мостовую.

– Он?..

– Лежит в реанимации.

– Слава Кошкам! Я должна его увидеть.

– Он без сознания!

– Неважно! Мне просто нужно… – Что именно "нужно" Танна объяснить не могла. Но была четко уверена, что должна, нет, просто обязана увидеть Иоанна. Живого.

– Подождите. Леди! Куда вы?

Бета катилась за ней по больничным коридорам.

– Иоанн Налин! В какой палате Иоанн Налин? Где здесь реанимация? – Танна бросалась к проходящим мимо врачессам, медсестрам, пациенткам. От нее почему-то шарахались.

– Стойте! – бета наконец умудрилась схватить ее за руку. – Вот врачесса Налина. Она вам все расскажет.

Танна остановилась перед красивой высокой альфой с аккуратной прической и уставшими глазами.

– Вы родственница? К сожалению, Иоанн только что скончался.

Из больницы Танна вышла совершенно разбитой. Будто это ее выбросили из окна и переехали грузовиком, а не абсолютно незнакомых ей омег. Впрочем, нет. Эти двое были больше чем омегами. Они были личностями!

И их убили.

В последнем сомневаться не приходилось. Даже во времена наивной юности она не верила в подобные совпадения, а теперь – и подавно. Кому-то мешают успешные омеги. Кто-то их боится. Возможно, по той же причине, по которой прячет фильмы про Чезаре и ему подобных. И кто-то не хочет, чтобы информация об омегах распространялась по миру. Иоанна сгубила статья в "Мэнс Лайфе". Радомира – видимо, ее звонок художнику. От осознания, что она оказалась пусть косвенным, но убийцей, стало тошно. Но до третьего – гамма-писателя по имени Антон Крон – она так и не дозвонилась. Не только сегодня, а вообще. Значит, его отследить не могли. Конечно, если информацию убийцам не слила Дамара. А вдруг слила? В порошок сотру!

Танна добралась до "Неохонды", рухнула на сиденье. Несколько раз глубоко вздохнула. Сейчас бы в комнату отдыха, на сеанс сверхрелакса. А потом бы еще на массаж. Чтобы окончательно восстановиться. И на "Дыхание женской души" – чтобы не убить кого-нибудь ненароком. Но придется пользоваться тем, что имеется под рукой. Она заперла дверцы машины, откинула спинку сидения, включила режим дорожного расслабления, часто-часто задышала. Хорошо, что Кошки придумали релакс. Уже через пятнадцать минут она была готова ехать дальше.

В город М.

Если и Антон окажется мертвым, выйдет большая статья об уничтожении разумных омег с гаммами. Но уже не в "Миледи", а в одном из политических таблоидов. Если писатель жив – статья все равно выйдет, плюс – у Танны появится возможность пообщаться пусть не с мужчиной, но хотя бы с кем-то на него похожим.

Только бы убийцы не добрались до Антона раньше нее!

Дома писателя не оказалось. Танна долго звонила в дверь, но безуспешно. С одной стороны, это хорошо. По крайней мере, никто не вышел и не сообщил, что Антону внезапно захотелось прогуляться по карнизу. С другой – сам Крон не вышел тоже.

– Кто вы? – из соседней квартиры высунулась бета-старушка.

– Я Танна Морс.

– И что? – старушка спесиво поджала губы. Танна растерялась.

– Ничего. Я пришла к Антону.

– Это я вижу. Что вам надо?

В этот момент Танна поняла, что старая леди наверняка знает, где писатель. Но просто так она об этом никому не расскажет.

– Послушайте, – альфа постаралась, чтобы голос звучал как можно убедительней и миролюбивей, – я знаю, что Антон в беде. И я, возможно, одна из немногих, кто может ему помочь. Понимаю, вам трудно довериться незнакомке, но, если хотите спасти его, скажите мне, где он?

Двадцать минут спустя она ехала в направлении пригородных дач. Найти описанный старой Мартой дом оказалось нетрудно. Она поднялась на аккуратное синее крылечко, постучала. Дверь открыл симпатичный молодой гамма.

– Вы Антон Крон.

– Не думаю.

– Я здесь, чтобы помочь!

– Неужели? – писатель смерил ее любопытным взглядом и приготовился закрыть дверь.

Танна замялась. Еще ни один представитель низшего слоя так с ней не обращался. Видимо, ее растерянность слишком уж отразилась на лице.

– Кто вы такая?

– Я Танна Морс. Я боялась, что не застану вас живым. И я… я смертельно устала!

Назад Дальше