Далее последовал обстоятельный рассказ, полный ярких описаний, доступных пониманию лишь жителям восьмого квартала. Грегор привык использовать для рассказов о своей нелегкой жизни не только местный сленг, как правило, малопонятный даже для обитателей соседних кварталов, но и особые жесты, с помощью которых "злюки" научились заменять фразы и целые смысловые блоки, встречающиеся в длинных разговорах. Например, указательный палец, приставленный к правой щеке, "злюки" использовали, как крайне обидное и язвительное замечание. А иногда, правда, не очень часто, как грязное ругательство: "Слушай, ты, потомок плешивой обезьяны, пользующейся для чтения очками, прищемившей хвост от страха перед неизбежным и справедливым наказанием, даю тебе последний шанс убраться с нашей территории по добру по здорову и навсегда покинуть восьмой квартал. В противном случае, ты, гад, заливаясь горькими слезами, вспомнишь про свой недооторванный хвост, потому что я прямо сейчас закончу начатое дело и со сладострастием отделю его от твоего никчемного тельца, постаравшись сделать это болезненно и оскорбительно".
Зимин понимал, что это лишь образное выражение, не претендующее на буквальное исполнение. Частота его использования в разговорах это подтверждала. Жест этот нужен был "злюкам" для придания разговору нужной эмоциональной окраски и связи слов в предложениях. Однако игнорирование при разговоре подобных важных подробностей привело бы к неоправданной потере смысла высказывания.
Зимин давно научился переводить истории Грегора на литературный язык, то есть, уловив смысл и отдельные эмоции, записывать в компьютерную память при помощи слов, которые он считал литературными. Он все еще надеялся, что когда-нибудь его подробные записки про жизнь Трущоб окажутся полезными. Не исключено, что его трудом заинтересуются даже в Усадьбе. Он слышал от знающих людей, что там встречаются люди с весьма странными интересами. У богатых свои причуды. Богачи иногда бывают образованными. Зимин не отказался бы однажды перебраться в это загадочное место, где, по слухам, проживают интеллектуалы и другие выдающиеся люди из элиты.
Вот что у него получилось.
3. Встреча с иностранцами
В тот злополучный день Грегор сумел подтащиться на свое привычное место на площадке возле супермаркета с большим опозданием. Он проспал, если честно. Вечером засиделся в виртуальном доме свиданий, там было весело, а иногда и просто прикольно. Время пролетело быстро, и спать он лег поздно, очень поздно. Вот и получилось, что на встречу с друзьями опоздал, да и не выспался, как следует. И вот теперь он в одиночестве ковырял асфальт носком своих новых штиблет, с грустью поглядывая по сторонам.
Знакомых ребят не было видно, наверняка уже нашли занятия по душе: смотрели телевизор, играли в карты или занимались боевыми единоборствами. В последнее время популярными стали также старинные танцы и стрельба из лука. По-прежнему очень много времени занимали ставки на результаты спортивных соревнований. Если хочешь выиграть, приходится серьезно поработать. Ребята, что подсели на это развлечение, рассказывали, что глубокое погружение в скачки и футбол требует многочасовых обсуждений. Сам Грегор больше всего любил старинные танцы: вальс, полонез, буги-вуги. Он с трудом сдержал слезы радости, когда узнал, что его увлечение танцами разделяют и многие другие "злюки". Во время последнего посещения виртуального дома свиданий ему удалось обнаружить даже любителей кадрили.
Выбираясь по утрам из дома, Грегор рассчитывал, что обязательно встретит на перекрестке "злюк", с которыми всегда можно будет обсудить, как весело провести время. И действительно, не было случая, чтобы кто-нибудь из ребят не придумывал дельный план.
Так начинался каждый новый день. Конечно, надо было помнить и о работе. Трущобы - это очень сложный механизм, темпы роста потребления никто отменить не может. Людям постоянно нужна новая одежда, продукты питания, лекарства, витамины, мобили, коммуникаторы и компьютеры. А еще наркотики, оружие, алкоголь и табак. И, конечно, развлечения и безопасность. На работу могли вызвать в любой момент. Грегор услышал однажды от знающего человека, что магнаты, которые контролируют поставки, получают гигантские прибыли. Поверить в это было трудно. А уж когда Грегору сказали, что магнатам за особые заслуги выдают вид на жительство в Усадьбе, он сразу понял, что это бессовестное вранье. "Элитики", так "злюки" между собой ехидно называли жителей Усадьбы, не любят общаться с жителями Трущоб. И со "злюками", и с магнатами, и с "интелками". Брезгуют, что ли? Для них обитатели Трущоб все на одно лицо. Это общеизвестно.
И вот Грегор стоял на тротуаре, грустный и брошенный друзьями, пытаясь на всякий случай вспомнить, что будут днем показывать по телевизору.
Неожиданно из-за угла появились два странно одетых человека. Явно не местные, в Трущобы иногда приезжают на экскурсию туристы из соседних поселений. Их легко отличить по веселому гвалту и беспечному выражению лиц. Но эти были необычно серьезны и сосредоточены. Можно было подумать, что они на работе. Грегору они не понравились, а незнакомцы, наоборот, увидев Грегора, почему-то обрадовались.
- Привет, - сказал один из них.
- Привет, - ответил Грегор.
- Грустишь?
- И не думаю.
Эти слова Грегора показались туристам чрезвычайно смешными.
- Слышал? Он не думает.
- Да слышал, слышал. А-то мы не знали!
Любой обитатель Трущоб с детства знает, что смех - есть основа правильной жизни, а потому он не может быть презрительным, только желательным. Но на этот раз Грегор почему-то страшно разозлился, наверное, почуял в реакции незнакомцев что-то оскорбительное. Туристы, так ему показалось, не считали его равным себе. Для них он не был смешным, он был смешон. Разница тонкая, но она есть. Почувствовать ее легче легкого, а вот словами выразить трудно. Грегор приставил указательный палец к щеке. Но незнакомцы продолжали посмеиваться. И это в восьмом квартале, где "злюки" привыкли считать себя хозяевами! Смириться с таким отношением было трудно. У Грегора непроизвольно сжались кулаки. Никому не позволено насмехаться над "злюкой".
Но туристы, впрочем, не обратили на праведный гнев Грегора никакого внимания. Они принялись оживленно обсуждать что-то важное для себя. Спорили, выкрикивали странные слова. Наверное, это были иностранцы, потому что понять, о чем они говорят, Грегору не удалось.
И только в самом конце обсуждения один из них задал своему собеседнику вполне осмысленный вопрос:
- Простите, Небов, вы действительно считаете, что он способен думать?
- Конечно, пока не доказано обратное.
- Желаете спросить его, о чем он думает?
- А почему бы и нет? Это облегчило бы нашу миссию. Разве не так? Вы же сами мне неоднократно говорили, что лишней информации не бывает. К тому же, это позволит завоевать его доверие.
- Смотрите, не переусердствуйте!
- Позвольте мне закончить работу, в конце концов, я закончил курсы.
- Ну-ну.
Грегор насторожился, у него не было особого желания говорить с незнакомцами, однако, стоять в одиночестве скучно. А беседа хоть какое-то да развлечение. Пускай спрашивают, если охота.
- Послушай, парень, ты мечтаешь когда-нибудь?
- Чего это?
- Спрошу по-другому, попроще, как ты представляешь свою жизнь в будущем?
- А что такое будущее?
- Зачем вы с ним разговариваете? - грубо вмешался второй турист. - Нажмите кнопку и не забивайте себе голову ерундой. Иногда, Небов, вы ведете себя, как какой-то наивный миротворец.
- Пожалуй, соглашусь: не следует без нужды болтать с местными жителями, потому что наша главная задача - фиксация положительных эмоций и завоевание доверия. Вы абсолютно правы, Контров.
- Ну, так нажимайте кнопку, чего вы ждете?
- Уже нажал. Заработала машинка.
- Да. Вижу. Как его скрутило.
4. Поедание торта
Стеклянная дверь в столовую была слегка приоткрыта, говорят, что так принято в настоящих дворцах. Грегор Пустовой растерянно посмотрел по сторонам. Помощи ждать было не от кого, а жрать хотелось. Как попасть в помещение, если нечем открыть дверь? Его руки были заняты, в каждой по двухкилограммовому торту. Решение пришло само собой. Мощным ударом левой ноги (а ведь он был правшой) Грегор блестяще справился с проблемой. Путь был свободен.
Он удобно устроился за ближайшим столом, покрытом красивой зеленой скатертью. Теперь перед ним стояла новая задачка: ему нужно было развязать узел на коробке с тортом. Он был тугой и не поддавался. Пришлось ему подключить зубы. В общем, Грегор веревочку перегрыз. Проклятый узел был посрамлен и безвольно повис на побежденной веревочке.
Теперь можно было приступать к поеданию торта. Он отковырял пальцем сладкую кремовую розочку и ловко направил ее в рот. Было вкусно. А кто сомневался? Грегор поискал глазами нож, который наверняка находился где-то рядом. Торт следовало разрезать на куски. В конце концов, можно было попробовать отламывать руками, но разве настоящие "злюки" так поступают? Каждый знает, что отрезанный с помощью ножа кусок вкуснее.
И тут, как на грех, на глаза ему попался раб Порфирий. Ну, не раб, наемный работник, что, конечно, сути дела не меняло. Грегор с омерзением рассматривал его помятое случайными заботами лицо.
- Как правильно к тебе обращаться: Грязная рожа или Рожа протокольная?
- Грязная рожа звучит лучше, как-то основательнее, - подумав, сказал Порфирий.
- Согласен. Основательность - хорошая штука. Тогда пусть и я теперь буду не Пустовым, а Славновым! Звучит внушительнее!
Грегор почувствовал внезапный приступ ярости. Эта Грязная рожа медлила. За меньшее по башке бьют. Ну, в самом деле, повод для недовольства был очень веский: готовый к поеданию торт перед глазами, а ножа нет. За что это мы, спрашивается, рабам деньги платим! Совсем отбились от рук, ножа хозяину подать не могут. Доколе будем терпеть!
- Нож давай! - не выдержал Грегор. - Грязная ты рожа, сам не можешь догадаться, что мне нож нужен? Как я торт поедать буду без ножа?
- Господин, вы же лучше меня знаете, что наемным работникам доступ к ножам и прочему холодному оружию категорически запрещен. Я бы и рад помочь, но это не в моих силах.
- И что же мне теперь делать?
- Осмелюсь предложить хороший выход: отламывайте куски руками.
- Ты - дурак!
Порфирий нахмурился.
- Прежние хозяева считали, что я сообразителен, - сказал он ворчливо.
- Никогда бы не подумал, - удивился Грегор.
- Откуда вам, хозяин, знать про сообразительность?
- Ты сам это придумал, или сказал кто?
- Имею специальный диплом.
- Хозяева прежние вручили?
- Они меня ценили.
"А ведь все верно, - подумал Грегор. - Когда продают футболиста, обязательно начинают рассказывать, какой он замечательный исполнитель и какой у него сильный удар. Так надо поступать и с рабами. Вовремя сказанное слово повышает продажную стоимость вещи. Вот прежние хозяева и расстарались, напустили тумана, а этот дурачок и поверил. Сообразительный он, тьфу"!
- На вашем месте я бы отламывал куски. Другого способа нет. А руки загрязните, так потом помыть можно. Не большой труд.
- Или облизать, - сообразил Грегор.
- Или облизать. Все равно никто не увидит.
- А что? Звучит очень разумно, - решился Грегор. - Смотрю, ты, Порфирий, и в самом деле сообразительный. Нашел выход из непростого положения.
- Спасибо, хозяин!
Грегор отломил большой кусок торта и с наслаждением откусил. Вкуснотища! Он всегда любил сладкое. А тут, просто праздник какой-то: отламывай, сколько хочешь!
5. Сомнительное предложение
Внезапно сказочно-прекрасное наваждение пропало. Грегор открыл глаза и вместо надкусанного торта увидел двух настырных иностранцев. Они продолжали загадочно улыбаться.
- Ну, как? - спросил один из них. - Понравилось? Что нужно сказать?
- Вкусно было. Он сладкий. И большой, - вспомнил Грегор и заулыбался.
- А хочешь, чтобы так было каждый день?
- Так не бывает.
- Мы тебе это устроим.
- Наркотики, что ли, толкаете?
- Фи. Разве мы предлагаем тебе таблетки, заставляем курить смесь, вводим в вену раствор? Не наговаривай на нас. - Иностранцы переглянулись и заулыбались.
- А даже если бы и захотели. Нет моего согласия. Даже и не начинайте соблазнять. Скажем наркотикам: "Нет"! Так я воспитан.
- Похвально. Но мы наркотиками не занимаемся. Мы сделаем тебе красиво и без этих глупостей. У меня есть прибор, с помощью которого можно реализовать любые твои мечты. Кстати, это абсолютно безопасно для твоего здоровья.
Грегор поморщился. Для него слова иностранца звучали чересчур заумно. А когда надо было думать, у него всегда зверски болела голова. И так каждый раз. Сладкий торт он любил, но здоровьем своим расплачиваться не собирался. А когда болит голова, разве это полезно для здоровья? Заманивают, гады!
- Вы меня почти уговорили, - сказал Грегор, и голос его задрожал. Любой человек, который был с ним знаком хотя бы неделю, тотчас бы догадался, что он врет. Но это не имело ни малейшего значения, потому что, произнеся свою бессмысленную фразу, Грегор со всех ног бросился бежать. А бегать он умел, к тому же знал все проходные дворы в округе, иностранцам его было не догнать.
- Эй, парень, постой! Давай поговорим. Мы еще очень многое можем делать, тебе понравится, - крикнул один из туристов.
Он закрыл уши руками, не хотел слышать этих ужасных выкриков, и побежал быстрее. Эти люди напугали его. Непонятно было, почему он так сильно разволновался, но разбираться в своих чувствах не собирался. Он доверился интуиции, а она его до сих пор не подводила.
Грегор закончил рассказывать свою историю и обмяк. Нахлынувшие переживания отняли у него слишком много сил. Он жалобно посмотрел на Зимина и трогательно моргнул. Больше всего он был похож на потерявшего последнюю надежду человека. Ему не от кого было ждать помощи, на Зимина надежды не было. Да и ребятам про такое не расскажешь.
- Мне было очень страшно.
Зимин попытался успокоить Грегора, но безуспешно. Может быть, этого не следовало делать. Известно, что не следует заниматься тем, в чем не разбираешься. Так что закончилось все довольно грустно. Грегор все-таки не справился с душевными переживаниями и расплакался. Словно маленький ребенок, насмотревшийся мультиков. Потом кое-как утерся рукавом и пошел прочь. На Зимина он больше не смотрел.
- Можно я запишу твою историю для своей будущей книги? - крикнул Зимин.
Грегор только безвольно махнул рукой в ответ. Что это означало, понять было трудно. Проще всего было считать, что он согласился. Собственно, ничего другого от него и не требовалось.