Молчание. Жара. Тень сдвинулась, уступая инженера Ли солнцу; он пересел чуть дальше.
- Нам стоило бы вообще улетать отсюда, - вдруг заговорил Нортон. - Контакт с иной цивилизацией… красиво звучит, но мы не доросли до такой красоты. Мы неплохо начали - с убийства. Когда командир Брюни даст добро на дальнейшие исследования, продолжим в том же духе… на другое мы просто не способны.
- Вы не виноваты, - сказал Феликс. - А некропси… тьфу, заговариваюсь… Караджани отстранили от работ на весь период экспедиции. Даже от подсобных.
Нортон пожал плечами.
- Это ничего не даст. Мы все точно такие же, как он… во всяком случае, рассуждаем точно так же. Видим непонятное - и желаем понять: сегодня, сейчас, на месте. Цена не имеет значения. Просто всеобщая познавальческая истерия… еще на Земле. Я слышал, какие-то идиоты предлагали ввести новое летосчисление - то ли от нашего старта, то ли от доклада Ричмонда и назвать все это Эпохой Великих Свершений.
- ЭВС, - кивнул Феликс. - Я тоже слышал.
- Мне казалось, нам удалось уйти, улететь от этого идиотизма… Надеялся, что наша экспедиция… Стен ведь никогда не был фанатиком. Но это сидит гораздо глубже… в каждом из нас: и в нем, и во мне… и в тебе тоже. Страдаешь от бездеятельности, да? А потом получишь свободу действий - и такого натворишь… великих свершении. Солнце добралось до его лица, и он отвернулся. Феликс вздохнул. Наверное, это гораздо тяжелее, чем он, Ли, может себе представить: когда прямо у тебя на руках, и совсем, говорят, молодой… хотя абсолютный возраст каждого из них, кажется, больше ста лет…
Мы совсем ничего о них не знаем.
Снова наплыла горячая, вязкая тишина. Преодолевая глупую робость, Феликс переспросил:
- Так вы думаете, командир Брюни скоро… позволит возобновить?..
- Почему ты спрашиваешь меня?! - оборвал Нортон. - Спроси командира Брюни!
И глянув через плечо, пробормотал:
- Вот и он, кстати.
Надо же! Перестрелки чужих шагов по сухой траве уже за пару метров практически не слышно.
Подошли двое: начальник экспедиции Селестен Брюни и физик Йожеф Корн. Феликс поднялся им навстречу. Александр Нортон небрежно кивнул в сторону и остался сидеть. Брюни театрально кашлянул, и он вопросительно поднял голову: какого черта? Во всяком случае, трактовать этот взгляд иначе у Феликса не получилось.
- Навигатор Нортон, - начал биолог. Закашлялся уже по-настоящему и продолжил через минуту, подавив вместе с кашлем начальственный тон: - Тут такое… нужно посоветоваться, Алекс.
Наверное, надо уйти, думал Феликс, переминаясь с ноги на ногу. А впрочем, с чего это вдруг? Он полноправный член экспедиции, пускай технического состава. Он имеет право знать, наконец… кстати, самое время "спросить командира Брюни", в точности следуя совету командира Нортона!
- Йожеф предлагает направить в Замок исследовательскую группу. По результатам замеров, которые они с Растелли" проводили… тогда… В общем, вырисовываются любопытные закономерности. Похоже, мы на пороге крупного открытия.
Нортон хмыкнул, не разжимая губ.
- Попытаюсь пояснить подробнее, - сказал физик Корн.
Университетский курс физики позволил инженеру Ли понять чуть ли не две трети того, что подробно - еще как подробно! - пояснял Корн, артистичный в своем педантизме. Селестен Брюни изредка кивал, фиксируя наиболее значимые моменты, - правда, Нортон вряд ли мог это видеть. По его сгорбленной, как и раньше, спине было трудно определить, слушает ли он физика вообще. Задул легкий ветерок, и стебли злаков пошли волнами, подкладывая под размеренный голос фон спокойного шелеста.
…На момент, когда начальник экспедиции приказал срочно свернуть работы, физик Корн и планетолог Растелли успели немного. В сущности, им пришлось демонтировать установку минут через пятнадцать после того, как она была окончательно собрана. О заборе лабораторных образцов речь, понятно, даже не зашла. Удалось получить только самые грубые и приближенные результаты - но уже интересные хотя бы тем, что ставят массу новых вопросов.
Автохтонность материалов строений не опровергнута, но и не доказана, причем способ их обработки по многим параметрам неадекватен условному архитектурному направлению. Абсолютный возраст неожиданно юный, не более ста пятидесяти лет - а что, сопоставимо с возрастом спящих! - успел сообразить Феликс чуть раньше, чем Корн высказал ту же мысль, но с помощью гораздо большего количества слов.
Но черт с ними, со строениями, - биолог Брюни махнул рукой: подвигнуть физика опустить хоть какие-нибудь детали рассказа было нереально. Однако суть в конце концов таки обозначилась.
Обрабатывая в лаборатории скудные результаты исследований, Йожеф Корн обратил внимание на повторяющийся момент искажения данных. Такую погрешность, утверждал он, теоретически могло дать некое силовое поле, улавливаемое установкой лишь частично. Скорее всего это поле биологического происхождения. Возможно, оно несет закодированную информацию…
- Если нам удастся ее дешифровать, это будет равнозначно контакту. - В голосе Селестена Брюни, вклинившегося в обстоятельную речь ученого, звучало возбуждение. - Я собираюсь направить в Замок группу в составе физика Корна, контактолога Шюна и, на всякий случай, медика Димича… - Он запнулся.
Повисла неловкая пауза.
- На всякий случай, - повторил Брюни. Не оборачиваясь, Нортон пожал плечами.
- Направляйте, если считаете нужным, командир Брюни. При чем тут я?
Биолог вздохнул и прикусил губу - видел это один Феликс, и ему тут же стало неудобно: словно случайно подглядел что-то очень личное. Потом Брюни сорвался с места, в четыре шага обошел сидящего Нортона, вспыхнув искорками на границе невидимости, и встал прямо перед ним, загородив горизонт.
- Вы тоже полетите с группой, навигатор Нортон. Это приказ.
Правильно, мысленно согласился Феликс. Его надо сорвать с места во что бы то ни стало. Забросить в Замок, заставить снова взглянуть на спящих. Выдернуть наконец из этой нелепой депрессии, унизительной для сильного человека. В порядке приказа - если нельзя иначе.
- Нет, - сказал навигатор.
Просто и устало, без тени бравады или вызова. Поставил точку на дальнейших уговорах или властных санкциях - не более того.
И тоже был прав.
Тень от корпуса "Атланта" окончательно сползла в сторону. Раскаленное зенитное солнце плавило макушки. Йожеф Корн вынул из кармашка комбинезона сверхлегкую складную кепку, и Феликс принялся ощупывать бока: у него тожз была такая, но вспомнить бы, в каком кармане! Нортон не шевельнулся.
- Алекс, - негромко заговорил Брюни, - ты думаешь, мы… не имеем права? Я и сам не уверен, потому и пришел. Биополе - тонкая вещь, даже тоньше, наверное, чем… Кстати, ты так и не спрашивал… о результатах экспертизы тела.
И тут Александр Нортон поднялся на ноги - легко и стремительно, словно с низкого старта пошел на разбег перед прыжком.
- Чепуха, - раздельно выговорил он. - С такими настроениями ты сорвешь экспедицию, Стен. Вы на все имеете право, вы ученые Первой Дальней. Тем более на пороге открытия. - Он нагнулся и обломил у корня сухую травинку. - Единственное, пожалуйста, без меня. Возьмите ассистентом инженера Ли.
- Так от чего он все-таки умер? - наконец решился спросить Феликс.
Катер летел на средней высоте, чуть обгоняя бегущее внизу по траве овальное пятно собственной тени. Йожеф Корн сидел на корме и бережно обнимал узкий ящик с деталями будущей установки. Ляо Шюн стоял у пульта управления и бесстрастно смотрел вперед, щуря узкие глаза до черных черточек. И только Коста Димич выглядел праздным миллионером на борту прогулочной яхты.
Изобрази он хоть малейшую занятость или озабоченность - Феликс не рискнул бы к нему обратиться, хотя и понимал, насколько это глупо. У медика Димича - теперь полноправного члена научного состава экспедиции - потрясающе получалось держать дистанцию между собой и простыми технарями. Разве что наивный, как ребенок, Брэд Кертис мог до сих пор видеть в нем карточного партнера…
Коста скосил взгляд и картинно пожал плечами.
- Резолюция по вскрытию на пятнадцать страниц. Если популярно - от кровоизлияния в мозг. Возможно, в результате стресса. Довольно-таки изношенный организм… при отсутствии внешних признаков старения.
- А корни? Что они собой представляют?
- Какие, к черту, корни, - Димич зевнул. - Не было у него никаких корней. Нормальная человеческая анатомия. Рубец на локте и еще несколько мелких ссадин по телу он мог получить где угодно. Мне сказали, что именно в этих местах у него крепились корни, - и пришлось поверить. Таким людям!..
Насмешка в адрес командира Нортона покоробила Феликса сильнее, чем он мог ожидать. Почему-то вспомнилась стайка черноглазых сыновей Косты на экране монитора… впрочем, это было чересчур давно - до посадки, до спящих. Сейчас все по-другому.
- Так, может, это… кровоизлияние произошло из-за того, что он утратил связь с землей?
Теперь снисходительная ухмылка медика Димича адресовалась лично ему.
- Все может быть. Но знаете, инженер Ли, мне приходилось констатировать немало таких вот смертей. Результат сильного нервного потрясения - и только. Человеческому организму много не надо…
- Но они ведь не люди! Черные брови домиком.
- Кто вам сказал?
Внизу замелькали крыши и узкие улочки: сверху все это напоминало детскую игрушку-лабиринт - не хватало только серебристого шарика. Ляо Шюн замедлил полет катера и плавно повел его на снижение; теперь Феликс мог различить отдельные фигурки спящих - словно небрежно разбросанные забытые куклы.
- Где вы в прошлый раз собирали установку, физик Корн? - полуобернувшись через плечо, спросил контактолог.
Катер покачнулся, и Йожеф Корн еще крепче прижал к сердцу запакованное оборудование. Ответил через минуту, когда полет выровнялся:
- Малый квадрат Е-тринадцать. Но если мое предположение верно, нам нет смысла привязываться к конкретному месту. Даже наоборот: для чистоты эксперимента я бы выбрал сейчас произвольную точку.
- Если так, - вклинился Коста Димич, - возьмите чуть правее, контактолог Шюн. Вон туда, где граница парка, видите?
Контактолог кивнул, не спрашивая у врача пояснений. Снижаясь, катер совершил широкий разворот; ветка дерева черкнула по лицу Феликса теплыми листьями. Затем аккуратно опустился на брусчатку у самой парковой ограды, и Ляо Шюн довольно улыбнулся: похоже, он по-настоящему гордился своими умениями пилота.
Чугунные пики решетки смотрели в небо, запятнанное сочной листвой. Спереди и сзади катера их симметрично подпирали музейными экспонатами спящие стражники в ржавых доспехах.
- Надо было садиться по ту сторону, - запоздало проворчал Коста, - там, где навигатор Нортон оставил продукты. А теперь за обедом что - через забор?
Йожеф Корн отрывисто называл номера деталей установки; Феликс разыскивал соответствующие бирочки на миниатюрных полиэтиленовых свертках - разворачивать их самостоятельно ему не доверили - и подавал физику. Под сухими длинными пальцами Корна серебристая стрекоза медленно отращивала второе крыло.
Свободные пока Ляо Шюн и Коста Димич отошли к ближайшему стражнику. Врач присел на корточки и ощупывал землю у его ног. Ищет корни, понял Феликс. Которых не было у того, мертвого.
Они негромко беседовали - разговор долетал обрывками, чередуясь с порывами ветра в древесных кронах.
- …собирался просканировать на метр в глубину. И уже приступал, когда этот ненормальный Чакра угнал катер с аккумулятором.
- Кстати, химику Чакре тоже так и не удалось взять пробы на анализ. Хотя, как он говорил, перекопал там почти…
- …вот. Стержневой, как я и думал…
- …что-то мистическое в этих корнях. Строго говоря, у нас даже нет объективных доказательств их существования. Только на уровне субъективного восприятия… -
- …и не говорите. Чувствую себя средневековым хирургом, разыскивающим в трупе душу. И, заметьте, Ляо, под эту проблему наш дорогой командир Брюни не выделил исследовательской группы. Как будто… летальный… нашли патологоанатома…
В голосе медика Димича зазвучали знакомые скандальные нотки, и Феликсу стало неинтересно. И надо же! - как раз в этот момент, когда он вроде бы полностью сосредоточился на деталях установки, очередной сверточек выскользнул из рук и, подпрыгивая, прокатился с полметра по брусчатке.
Физик Корн поднял глаза: взгляд убежденного убийцы, не нажимающего на спуск только ради удовольствия высказать жертве напоследок все, что накипело на сердце. Но тем не менее промолчал; съежившись, Феликс нагнулся за деталью.
- …что меня там не было. И по-человечески, и как ученому. Просто невыносимо жаль, - долетел удаляющийся голос Ляо Шюна.
Они с Костой уже оставили в покое спящего и прогуливались вдоль ограды; их фигуры дробились в пятнистой древесной тени. Налетел порыв ветра, и кроны зашумели, будто море. Совсем как на Земле…
- Не спите, инженер Ли. Номер двести восемь-ж. Установка уже была почти готова - во всяком случае, запчастей в коробке оставалось всего ничего. Она перестала напоминать стрекозу: теперь перепончатые "крылья", изгибаясь по краям, образовывали параболическую "тарелку" с шипом антенны посередине. На собранный из мелких зеркальных пятиугольников "фасеточный глаз" рецептора Корн надел непрозрачный пластиковый чехол. Толстые перекрученные провода, проходя сквозь черную коробку стандартного дешифратора, ныряли под монитор - лабораторный, довольно массивный. Ли протянул последний сверток; деталь встала на свое место. Физик пробежался пальцами по клавиатуре - проверка готовности, антенна тоненько загудела, - и тут же отменил команду.
- Можно начинать? - отрывисто спросил Ляо Шюн.
Феликс и не заметил, как они с доктором вернулись. Невысокий Коста чуть ли не полностью прятался за наклонной серебристой тарелкой - только смоляно-черный скальп наружу.
- Да, начинаем, - отозвался Йожеф Корн.
- Одну минуту. - Коста Димич шагнул вперед, задев при этом за край антенны. На лице физика снова вспыхнуло кил-лерское выражение, улегшееся только вместе с вибрацией тарелки. Но медик Димич, не обратив на это ни малейшего внимания, продолжал как ни в чем не бывало: - Исследования займут немало времени. Чтобы нам не прерываться на обед, предлагаю уже сейчас направить ассистента за сухим пайком. Вы ведь не нуждаетесь больше в услугах инженера Ли, физик Корн?
Тому было явно и не до обеда, и не до ассистента: опустившись на одно колено перед монитором, Йожеф Корн скрупулезно проверял, не нанесено ли установке непоправимого ущерба.
- Думаю, вы правы, - ответил вместо него контактолог Шюн.
Которого вообще никто не спрашивал!
Парковая ограда все продолжалась и продолжалась - без намека на дыру или выломанный прут. Ясно, что придется попросту перелезать через нее, как мальчишке, - но Феликс ни за что не стал бы делать это на глазах у них, "членов научного состава"! Хотя, с другой стороны, очень хотелось поскорее вернуться, разделавшись с дурацким заданием. Хорошо; сейчас выберем участок, где погуще кустарник и поветвистее деревья с той стороны…
Коста Димич отомстил ему, и никак иначе. За карты на столе, за внеочередную вахту и опоздание на сеанс связи с семьей. Когда все это было!.. Ничего, медик Димич не злопамятен: просто злой и память у него хорошая.
Дурацкая поговорочка; Феликс всегда сердился, когда ее - или прочие банальности подобного толка - со смехом выдавала в его адрес Ланни…
Ланни. Ему вдруг пришло в голову, что он очень мало и редко думает о ней. С тех самых пор - то есть после оборванного сеанса - вообще ни разу по-настоящему не думал. Так, отрывистые стихийные всплески памяти, которые сам же и затаптывал прежде, чем они превращались в полноценные воспоминания. Разве это честно? Ведь она ждет его… правда ждет! - иначе не пришла бы тогда…
Ограда взяла немного вбок: он больше не видел ни установки, ни копошащихся вокруг троих ученых - по логике вещей, они тоже не могли теперь видеть его. Вздохнул, взялся за теплые чугунные палки и начал карабкаться вверх.
Значит, Ланни. Прямо сейчас вспомнить ее, помечтать о ней - живо, в подробностях, по-настоящему.
Она отказалась идти на прощальный банкет, хотя он, Феликс, заказал ей именной пригласительный. А что, у нее скоро начинались сборы перед парусной регатой на кубок Штайна - разве не серьезная причина? - а перед отъездом к морю надо было уладить массу дел: сходить в театр с будущим доктором наук, она уже месяц ему обещала; вернуть богатенькому сынку магната его автомобиль; ну и кроме того…
Острая пика проехалась прямо по животу Феликса: если бы не сверхпрочный материал облегченного комбинезона… все равно надо поосторожнее. Перебравшись на ту сторону решетки, он оперся о ветку дерева, шагнул на удобную развилку ствола и уже оттуда спружинил вниз.
…и вообще.
Последний раз они виделись за две недели до старта экспедиции. Виделись - не значит, что гуляли вдвоем целый день. Просто, когда он позвонил сказать о пригласительном и Ланни выложила свои аргументы насчет регаты и поклонников… В его голосе появилось то, что он сам принял за холод и железо, а на самом деле, наверное, смахивало на слезы… и она сжалилась над ним. Сейчас я ухожу, сообщили Ланни, в одно… в общем, по делам. Можем встретиться на перекрестке, у меня будет пять минут.
Все получилось быстро, легковесно, между делом. Ланни так и не прониклась мыслью, что не увидит его очень долго - может быть, никогда. Она смеялась. Ей всегда было легко найти, над чем посмеяться… но что же рассмешило ее в тот, последний раз?! Надо вспомнить, твердил себе Феликс, продираясь сквозь парковые джунгли. Надо припомнить все-все, до слова, до взгляда, до мельчайшего штриха… Вот например: во что она была одета? Как-то необычно; он ведь обратил тогда внимание… а теперь начисто забыл. Дурак.
Он отстегнул от пояса электронный блокнот и сверился с картой Замка спящей красавицы: до пункта питания, все же оборудованного в тот раз - не везти же все обратно - командиром Нортоном, оставалось буквально пару шагов. Это если по прямой. Но прямая являла собой нагромождение колючего валежника, заплетенного плющом, и Феликс, вздохнув, двинулся в обход.
Все-таки как подло и несправедливо! К тому времени, как, нагруженный сандвичами и пакетами сока, он вернется к научной группе, момент великого открытия - если, конечно, таковое состоится - будет безвозвратно упущен. Давно отзвучат вопли "эврика", и ему, инженеру Ли, техническому ассистенту группы, в лучшем случае популярно объяснят, в чем оно, открытие, заключалось. А может, и не соизволят: тогда он узнает обо всем на общем экспедиционном собрании", ни.на секунду не раньше, чем другие - не прилетевшие I сюда, не собиравшие эту чертову установку…
Идиот, снова обругал он себя. Ты, кажется, думал о Ланни.
Выбираясь из кустов на поляну, он чуть было не наступил на муравейник; рыжие насекомые, сорвавшись с нахоженных трактов, брызнули в разные стороны - и некоторые выбрали ноги инженера Ли. Облегающий комбинезон не предусматривал для наглого муравья ни единой лазейки к телу, но все равно пришлось порядочно повертеться, отряхивая с себя цепких шестиногих. Последний раз Феликс подвергался подобной атаке года в четыре, когда родители, еще молодые и счастливые вместе, взяли его с собой на пикник в окрестности Порт-Селина…
А Ланни смеялась, когда он рассказывал ей об этом. Почему она все время смеялась?