- Выбрось это, - прошептал Джанверт. - Пожалуйста, выбрось эту проклятую штуковину подальше.
Из новостей. Вашингтонская линия, Д. С.:
"…и было отмечено, что смерть Альтмана не была первым самоубийством правительственного чиновника высокого ранга. Наблюдатели в Вашингтоне сразу вспомнили о смерти 22 мая 1949 года министра обороны Джеймса Форрестола, выпрыгнувшего из окна больницы, что привело в шок его семью и медицинский персонал.
Смерть Альтмана оживила постоянно муссировавшийся слух о том, что он в действительности являлся шефом секретного и высокоорганизованного агентства, действовавшего под прикрытием правительства. Один из близких помощников Альтмана, Джозеф Мерривейл, опроверг с негодованием это утверждение, спросив: "Неужели эта грязная сплетня все еще кого-то интересует?""
"Как бы там ни было, но этот день, несмотря на все утренние тревоги, следует признать успешным", - сказал себе Хеллстром. Он находился в доме, глядя через прикрытые жалюзи окна на север. Машины взбивали пыль в удалении, но в этот момент Хеллстром почувствовал угрозу со стороны Внешних. Сообщения, полученные из Вашингтона, и информация из Фостервилля говорили о смягчении давления.
Джанверт ответил на все вопросы с минимальной уклончивостью. Сравнивая это с предыдущими допросами, Хеллстром опечалился. Столько лишней боли, испытанной пленниками. Когда думаешь об этом, то новый подход кажется таким очевидным. Фэнси действительно оказала Муравейнику большую услугу.
Салдо подошел с кошачьей грацией, встал рядом и сказал:
- С шестого поста сообщают, что пыль поднята тремя тяжелыми грузовиками, двигающимися в нашу сторону по нижней дороге.
- Полагаю, это "власти" Джанверта, - сказал Хеллстром. - Мы готовы их принять?
- Да, насколько это возможно. Мимека внизу и готова сыграть роль Фэнси. Поруганная невинность. Она ничего не слышала ни о Внешнем, ни об этом Агентстве, ни о велосипеде - ничего.
- Хорошо. Куда ты поместил Джанверта?
- В пустую камеру на уровне сорок два. Все приведено в состояние аварийной готовности.
С вновь пробудившимися дурными предчувствиями Хеллстром представил себе, что это означает. Состояние аварийной готовности: потерянное время; работники, получившие инструкции по работе с системой блокирования длинных отсеков входных галерей жидким бетоном; массы работников, собранных у тайных выходов, вооруженных станвордами, а также несколькими единицами оружия Внешних, которыми смог овладеть Муравейник.
- Они едут очень быстро, - сказал Салдо, кивая в сторону облака пыли, поднятого машинами.
- Что-то они припозднились, - сказал Хеллстром. - Что-то их задержало, и сейчас они пытаются наверстать упущенное время. Мы готовы к приему?
- Мне лучше самому проследить, - сказал Салдо.
- Чуть позже, - сказал Хеллстром. - Мы можем задержать их у ворот. Ты связался с Линком?
- Никто не отвечает. Знаете, когда все будет кончено, нам следует подумать о лучшем прикрытии для него - о жене - и поставить еще телефон домой, связанный с офисом.
- Неплохая идея, - сказал Хеллстром и показал в окно. - Вон те большие машины. Не они ли недавно находились на горе?
- Не исключено. Нильс, они несутся во весь опор. Они уже у ограды. Может быть, нам следует…
Он умолк ошеломленно, когда первый из грузовиков снес на полном ходу ворота и резко свернул в сторону, блокируя будку замаскированного вентиляционного выхода. Две фигуры выскочили из идущей юзом машины. Один из них нес предмет, похожий на черный ранец. Остальные фургоны с ревом пронеслись мимо первого - прямо к дому и сараю.
- Они атакуют! - закричал Салдо.
Словно в подтверждение его слов раздался взрыв, и сразу за ним - еще один и более сильный. Первый грузовик опрокинулся на бок и загорелся.
"Наши заряды для сброса кожуха, защищающего вентилятор!" - подумал Хеллстром.
Раздались новые взрывы, послышались выстрелы, вопли, всюду бежали люди. Двое нападавших, выпрыгнувшие на ходу, сейчас ломились в дверь дома.
- Нильс! Нильс! - Салдо яростно дергал его за руку. - Тебе надо уходить отсюда!
Мудрость Харла: "Общество, отвергающее полностью поведение, принятое во Внешнем мире, может существовать только в состоянии постоянной осады".
Мимека сидела в гостиной и ожидала прибытия "властей", обещанных Джанвертом, когда первый взрыв качнул здание. Кусок металла от фургона пробил северную стену всего на фут выше ее головы. Он вонзился в противоположную стену и так и застрял в ней, дымясь. Выстрелы, крики, взрывы слышались во дворе.
Низко пригнувшись, Мимека кинулась на кухню. Мисс Найлс хранила там станворд. Она проскочила двери, удивив своим появлением мисс Найлс, станвордом очищающей двор между домом и сараем. Мимека здесь не задержалась, задача сыграть роль Фэнси была более важной для выживания Муравейника. Ей надо думать о своем спасении. Дверь за мисс Найлс выходила на древнюю каменную лестницу, ведущую в подвал. Мимека толчком открыла дверь и бросилась вниз по ступеням. Над головой послышался треск, выстрелы, звон разбитого стекла. Она метнулась к поддельным полкам, за которыми скрывался туннель, ведущий в сарай, и нырнула в него. С другого конца туннеля вливались вооруженные станвордами работники. Тяжело дыша, Мимека бежала мимо них, дальше в дверь и в подвал сарая. Туннель позади нее уже опустел, и она услышала шипение жидкого бетона, пломбирующего проход.
Перед Мимекой был короткий зал, в дальнем конце открывалась картина, в которой только родившийся в Муравейнике мог понять смысл. Она рысцой направилась в ту сторону. Работники сновали по всем направлениям, неся коробки в начало галереи. По левую сторону у стены был установлен временный усилитель, охраняемый стражниками.
Когда Мимека вошла в эту зону, над ее головой распахнулся скрытый люк на верхней площадке лестницы и оттуда выбежали и стремительно бросились вниз Салдо и Хеллстром, за которыми следовали несколько вооруженных работников. Из открытого люка донесся грохот боя над головой, который внезапно смолк. Затем раздался взрыв, еще выстрел. Она услышала отдающийся в голове гул многих станвордов.
Тишина.
Хеллстром увидел Мимеку, жестом показал присоединиться к нему, продолжая движение в сторону временного усилителя. При его приближении старший наблюдатель повернулся, узнал Хеллстрома и сказал:
- Мы разобрались с теми, кто проник внутрь, но остались еще двое у ограды. Они вне пределов досягаемости станвордов. Может быть, зайти с тыла?
- Подождите, - сказал Хеллстром. - Можем мы вернуться в дом?
- Те двое у ограды вооружены по крайней мере одним пулеметом.
- Я поднимусь по лестнице, - предложил Салдо. - Вы подождите здесь. Вам нельзя рисковать, Нильс.
- Пойдем вместе, - сказал Хеллстром. Он махнул Салдо идти впереди и обратился к Мимеке: - Я рад, что ты спаслась, Фэнси.
Она кивнула, почти восстановив дыхание.
- Жди здесь, - сказал ей Хеллстром. - Ты нам можешь вскоре понадобиться.
Он повернулся и пошел вслед за Салдо, который ждал его с вооруженными работниками у лестницы. Внезапность атаки и ее ярость потрясли Хеллстрома. Они действительно попали в огонь, в самое пекло. В студии оказалось на удивление мало повреждений - только пробоина в стене у северной двери. Какое-то оборудование разбилось и лежало в беспорядке на полу, в том числе небольшой улей с пчелами. Те, которые выжили, жужжали сейчас сердито, но на работников не нападали - прекрасный тест эффективности процесса выведения. Хеллстром сделал в уме пометку о необходимости похвалить директоров этого проекта и предоставлении дополнительных ресурсов.
Главный кран студии не был поврежден, и Салдо уже направлялся к клети, когда Хеллстром появился из колодца. Его глазам предстало не очень приятное зрелище: тела работников быстро убирались командой уборщиков, но еще повсюду лежали трупы! Трупы! Трупы! Проклятые убийцы! Хеллстром ощутил в себе нарастание чисто родовой ярости. Он хотел взмахнуть рукой, позвать за собой и кинуться на двух оставшихся из нападавших на них, разорвать их на части голыми руками, не важно, какую цену за это придется заплатить. Он чувствовал то же подпитанное адреналином настроение и других работников. Они последуют за ним при малейшем намеке с его стороны. Они больше не являлись съемочными группами, актерами, техниками, специалистами по решению сложных проблем, связанных с добыванием энергии и денег Внешних. Это были взбешенные работники, каждый из них.
Хеллстром заставил себя подойти спокойно к клети и присоединиться к Салдо. Он сделал глубокий нервный вздох, впрыгивая в клеть. Муравейник никогда еще не был в такой опасности и никогда прежде не нуждался в спокойствии и выдержке своих главных специалистов.
- Возьми баллон, - сказал Хеллстром Салдо, когда клеть поднялась в воздух. - Скажи двум последним из нападавших, что если они не сдадутся, то будут убиты. Надо попробовать взять их живыми.
- Если они откажутся? - голос Салдо был далек от нормального. Это был полный эмоций голос мужчины, готового к атаке.
- Тебе не следует надеяться на их сопротивление, - сказал Хеллстром. - Их следует оглушить и взять живыми во что бы то ни стало. Проверь, нельзя ли подобраться под них по какой-нибудь галерее со станвордом.
Клеть мягко опустилась на краю. Хеллстром вышел, и Салдо последовал за ним. Дверь была открыта, и изнутри слышались возбужденные голоса.
- Скажи работникам полагаться больше на язык жестов в такие ответственные минуты, - приказал Хеллстром, явно рассерженный. - Меньше шума и бестолковщины.
- Да, да, конечно, Нильс.
Салдо ощутил благоговейный испуг от холодной команды Хеллстрома. Чувствовался стиль ведущего специалиста: трезвый расчет доминирует над гневом, клокочущим внутри. Без сомнения, нападение вывело Хеллстрома из привычного состояния, но он сохранил над собой полный контроль.
Хеллстром шагнул в дверь и рявкнул:
- Немедленно восстановить здесь порядок! Поставить экранирующий глушитель на место. Наш телефон все еще связан с Внешним миром?
Тишина установилась мгновенно. Работники послушно начали исполнять приказание. Специалист по безопасности, стоящий в конце изогнутой стойки, на которой крепились глушители, передал телефон Хеллстрому.
- Поставьте оборудование там, - приказал Хеллстром, принимая аппарат, - и пошлите наблюдателя вниз на "Проект сорок". Наблюдатель не должен вмешиваться, просто наблюдать. При любых признаках продвижения он должен доложить об этом лично мне, напрямую. Ясно?
- Да, - сказал Салдо и бросился исполнять поручение.
Хеллстром приложил телефонную трубку к уху и ничего не услышал. Он вернул аппарат работнику.
- Линия не работает. Попробуйте восстановить ее.
Работник взял телефон и удивился:
- Все было в порядке еще минуту назад.
- А сейчас нет.
- Куда вы хотели позвонить, Нильс?
- В Вашингтон. Хотел узнать, не пришло ли время блефовать.
Из дневника Тровы Хеллстром: "Полноценная жизнь, должные действия в должное время, знание конструктивного служения сотоварищам, и в Котел после смерти; вот значение истинной дружбы. Вместе в жизни, вместе в смерти".
Кловис выбрала для себя первый фургон, пренебрегая возражениями Мэрли, что, мол, "это не место для женщины". Она сказала ему, куда он может с этим отправиться, и он с пониманием улыбнулся.
- Ясно, милочка. На ферме, быть может, довольно весело, и ты хочешь, чтобы твой дружок наслаждался этим временем не слишком долго. Если так, я вернусь и расскажу тебе сам.
"Значит, ему все известно!" - подумала Кловис.
И она плюнула Мэрли в лицо и подняла левую руку, чтобы смазать ему по морде - в ответ на его замах кулаком. Вмешались другие, и ДТ закричал:
- Мой Бог! Нашли время драться! Что вы оба придумали? Все, пора отправляться!
При первой возможности за городом они остановили фургон, надежно связали Крафта, сунули в рот кляп и бросили на заднее сиденье. Он кричал: "Вы заплатите за это", - но дуло пистолета, нацеленное на него, заставило его замолкнуть. Он позволил себя связать и лежал потом на сиденье с широко открытыми глазами, стараясь запомнить все, что видел.
Кловис уселась рядом с ДТ, севшим за руль. Она смотрела на пейзаж за окном, ничего не замечая. Значит, вот так все и кончается. Люди на ферме убьют Эдди при первых признаках нападения. У нее было время подумать об этом, и она пришла к однозначному выводу. Иначе агент поступить не может: он должен идти навстречу опасности. Глаза ей застлал алый гнев, гнев внешний, зовущий ее вперед. Ей также стали мерещиться другие мотивы выбора именно ее Шефом как руководителя операции. Он хотел, чтобы руководитель испытывал слепую, смертельную ярость.
Они выехали после четырех. Легкий бриз рябью покрывал гладь желтой травы по обеим сторонам дороги. Она увидела траву, сфокусировала зрение, посмотрела вперед и поняла, что они входят в последний поворот перед оградой. ДТ разгонял фургон до предельной скорости, отмеряя последнюю милю дороги.
- Нервничаешь? - спросил ДТ.
Она косо взглянула на жесткое молодое лицо, с которого все еще не сошел загар, полученный им во Вьетнаме. Его зеленая кепка отбрасывала темные тени на глаза, высветляя маленький белый шрам на переносице.
- Вопрос на засыпку, - ответила она, повышая голос, чтобы перекрыть рев мотора.
- Ничего зазорного в том, чтобы испытывать нервозность перед полетом, - сказал он. - Я помню, как однажды в Нам…
- Не хочу ничего слышать из твоего паскудного хвастовства, - оборвала она его.
Он пожал плечами, отметив ее посеревшее лицо. Она воспринимала все слишком сильно. Это дело не для женщины. Мэрли был прав. Впрочем, не стоит об этом думать. Если ей так хочется быть яростной мисс, черт с ней. Лишь бы умела обращаться с оружием. Насколько ему было известно, она умела.
- Что ты делаешь в свободное время? - спросил он.
- Тебе что за дело, подчиненный?
- Ба, да ты кусачая! Я так, разговор поддержать.
- Сам с собой!
Лучше с тобой, детка, подумал он. У тебя красивое тело. И он подумал о Коротышке. Все, конечно, о них знали. Настоящее чувство не поощряется в Агентстве, то ли дело у них с Тименой - добрый старый секс. Потому Кловис и переживает так. Коротышка свое получит в ту секунду, когда откроются ворота. И когда Коротышка умрет, она им устроит!
Он еще раз посмотрел на нее. Действительно Агентство так верит в нее, чтобы доверять проводить подобные операции?
- Они нас не ждут, - сказал он. - Картина может получиться веселая. Мы можем вычистить местечко. Сколько у них там может быть людей? Двадцать? Тридцать?
- Там будет заваруха, - огрызнулась она. - А сейчас заткнись.
Крафт, слушая разговор с заднего сиденья фургона, испытал к ним нечто вроде жалости. Они нарвутся на стену станвордов, каждый включен на максимальную мощность. Будет бойня. Он смирился с тем, что погибнет с этими двумя. Что бы они сделали, если бы знали действительное число работников на ферме? Что бы они сказали, если бы сейчас повернулись и спросили его, а он бы им ответил… пятьдесят тысяч, или около того, сотню-другую в ту или иную сторону?
Кловис неожиданно поймала себя на мысли, что ее горько забавляет болтовня ДТ. Конечно, он нервничал. Она испытывала смертельную ненависть, столь желанную Шефу. Они были так близко от ограды, что могли видеть мелкие детали бетонного сооружения за воротами. Полуденное солнце начало удлинять тени в расположенной дальше долине. Не было видно ни единого признака жизни в доме или видимой части сарая. Она взяла микрофон, чтобы сообщить об увиденном следующим за ними фургонам, но в ту секунду, когда она нажала на кнопку передачи, синтезатор монитора пронзительно загудел. Глушение! Кто-то глушил их частоту!
Она посмотрела на ДТ, чей напряженный взгляд в сторону передатчика сказал ей, что он все понял.
Она вернула микрофон на место и сказала:
- Останови фургон между домом и будкой. Возьмешь сумку. Мы оба выпрыгнем с твоей стороны. Бросишь сумку у стены с восточной стороны и прикроешь меня. Я установлю заряд. Когда все будет готово, рвем когти к краю вон того холма.
- Взрывом разнесет фургон, - возразил он.
- Лучше его, чем нас. Прибавь газу. Нам нужна скорость.
- Как насчет нашего пассажира?
- Это уж как ему повезет. Надеюсь, с ним все будет в порядке! - Она подняла с пола небольшой пистолет и приготовилась отстегнуть ремень безопасности. ДТ локтем нащупал заряд в сумке, зажатой между сиденьем и аварийной дверью. - Бей в середину, - крикнула Кловис, - он собирается…
Что бы она ни хотела сказать, слова ее потонули в грохоте и скрежете прорываемых ворот. После этого сказать что-нибудь у них просто не было времени.
Из дневника Тровы Хеллстром: "Природа зависимости нашего Муравейника от всей планеты требует постоянного контроля. Это особенно относится к циклу продуктообеспечения, но многие наши работники не отдают себе в этом ясного отчета. Они полагают, мы можем вечно находиться на самообеспечении. Как неразумно! Каждая подобная цепочка основана в конечном счете на растениях. Наша независимость опирается на качество и количество наших растений. Они всегда должны оставаться нашими растениями, выращенными нами, их производство в равновесии с той диетой, которая обеспечивает нам такое укрепление здоровья и увеличение продолжительности жизни в сравнении с дикими Внешними".
- Они отказываются отвечать на наши призывы, - сказал Салдо. В его голосе слышалось угрюмое недовольство. Салдо стоял рядом с Хеллстромом в сумрачном торце дома, пока работники за их спиной завершали восстановление помещения. Только башенка разделяла Хеллстрома и разбитый фургон, застрявший в воротах. Пламя еще потрескивало в его останках и на разбросанных обломках, горящий газ взметнулся факелом, разбежавшись по траве…
Если работникам не удастся справиться с огнем, то внизу скоро наступит ад.
- Я слышал, - сказал Хеллстром.
- Как мы должны реагировать? - спросил Салдо со странным спокойствием.
"Он слишком старательно играет невозмутимость", - подумал Хеллстром.
- Используйте оружие. Сделайте несколько придельных выстрелов, но никого не убивать. Проверь, нельзя ли отогнать их в северном направлении? Это даст нам возможность потушить огонь. Ты послал патруль для наблюдения за нижней дорогой, ведущей в город?
- Да. Может быть, мне стоит попытаться подойти с тыла и взять эту парочку?
- Нет. Что с подземным вариантом?
- Не та позиция. Мы можем поразить также и наших людей. Ты сам знаешь, как луч отражается от скал и грязи.
- Кто возглавил внешний патруль?
- Эд.
Хеллстром кивнул. Эд - сильная личность. Если кто и способен управиться с работниками, так это он. Они не должны ни при каких обстоятельствах убивать эту пару. Он чувствовал это с возрастающей убежденностью. Муравейник должен их допросить. Он должен узнать, чем вызвано нападение. Хеллстром спросил, объяснено ли это Эду.
- Да, мною, - Салдо выглядел смущенным. Хеллстром говорил со странной сдержанностью.
- Начинайте отгонять эту пару, - сказал Хеллстром.
Салдо ушел для исполнения и вернулся через минуту.