- Я делаю все, что в моих силах, в рамках полученных инструкций, - сказал Гаммел. - Я не пробыл и часа во Фле, когда меня предупредили о вашем прибытии. Я гнал машину со всей скоростью, чтобы успеть. Мне сообщили, что посадка в Лейквью вызвана тем, что здесь расположена ближайшая полоса с посадочными огнями. Это так, или дело в чем-то другом?
- Что вы имеете в виду?
- Думаю о нашей катастрофе в Систерс.
- Ах да, конечно. Это есть в отчете, полученном мною в Портленде. Рано делать выводы. Пожар уничтожил все следы. Могла быть и молния, и взрыв топлива. Сообщается, что пилот должен был лететь через Колумбия Джордж, но он решил выгадать время и полетел напрямик.
- Диверсия не исключается?
- Нет. Даже весьма вероятна, по моему мнению. Странное совпадение, не так ли?
- Мы исходим из этой предпосылки, - сказал Гаммел.
- Как вы распорядились одиннадцатью людьми и патрулем? - спросил Мерривейл.
- Я отправил три машины - по два человека в каждой. Одна из машин, принадлежащая Орегонской патрульной службе, отправлена с тремя офицерами на юг. Это займет немного времени. Во время этого путешествия они будут вне пределов радиосвязи.
- Но какие задачи поставлены?
- Мы создали коммуникационную базу в мотеле Фля. Машины предназначены для поддержания регулярной связи с этой базой. Машины располагаются между Фле и фермой, и они…
- Две машины между городом и фермой?
- Нет, три машины. ОНР-машина - четвертая. Мои три машины размещены специальным образом: одна на Форест Сервис, на востоке, и две на дороге, ведущей к ферме. Им дано указание не приближаться к ферме ближе, чем на две мили.
- Две мили?
- Да, и людям приказано не покидать машин.
- Но две мили…
- Когда мы уверены в том, что делаем, и знаем, кто нам противостоит, мы не боимся рисковать, - сказал Гаммел. - Но в этом деле одни неясности.
Он говорил ровным голосом, сдерживая раздражение. Придирчивость спутника выводила его из себя. Не понимает разве, что в ближайшие сутки Гаммелу, возможно, самому придется надеть ему наручники? Быть может, им придется арестовать Мерривейла для спасения шеи ФБР. Что эта скотина ждет от него?
- Но две…
- Сколько людей вы потеряли? - резко перебил его Гаммел, уже не скрывая раздражения. - Двенадцать? Четырнадцать? Мне сообщили, что в посланной вами команде было девять человек, и по меньшей мере еще одну команду вы потеряли раньше. Не принимайте нас за слабоумных.
- Четырнадцать, считая Перуджи, - сказал Мерривейл. - Вы отлично считаете.
В тускло-зеленом свете он отметил, как заходили желваки на скулах и посветлели костяшки пальцев, цепко державших руль.
- Итак, мы имеем одного мертвого, тринадцать пропавших и разбившийся самолет - итого двадцать. Вы можете спросить, почему я не послал своих людей вслед за вашими. Объективно сюда следовало прислать полк морских пехотинцев, который занялся бы именно этим; мы так не поступаем. Почему? Потому что, если дело лопнет, мы не хотим погибнуть под обломками. Я понятно объяснил? Откровенно?
- Шайка трусов, - пробурчал Мерривейл.
Гаммел резко вывернул руль и затормозил на обочине. Установив с хрустом ручной тормоз, выключил фары и мотор. Повернувшись лицом к Мерривейлу, он медленно, с расстановкой произнес:
- Послушайте, вы! Я понимаю, на каком горячем стуле вы сидите; по крайней мере, я понимаю, в какую историю вы влипли. Но мое Агентство участвует в деле не с его начала, хотя и должно было! Теперь, если там найдется коммунячий выводок, то мы с ним разделаемся и получим любую нужную помощь. Если же дело в защите промышленностью нового изобретения от стервятников, которых вы представляете, то игра буде сыграна по иным правилам.
- Что вы имеете в виду: промышленность, изобретение?
- Вы прекрасно понимаете! Мы не просиживаем свои задницы, получая информацию только от подобных вам людей.
"Если им все известно, то почему они нам помогают?" - подумал Мерривейл.
Словно услышав его вопрос, Гаммел сказал:
- Наша задача состоит в том, чтобы дерьмо не попало на лопасти. Грязь заляпает не только вас, но и правительство. Если вас просто подставили, то можете на меня рассчитывать. Но делить нам с вами нечего. Если дело готово развалиться и всю вину возложат на вас, то лучше вам со мной не портить отношения.
Внезапная остановка и резкость Гаммела застали Мерривейла врасплох, и секунду он только невнятно ругался, затем спросил:
- Послушайте, вы! Если…
- Так отыграются на вас?
- Конечно нет!
- Дерьмо собачье! - Гаммел покачал головой. - Думаете, у нас нет своих подозрений, почему столь короткой оказалась дорога в ад для вашего босса?
- Какая дорога?
- Выпрыгнул из окна! Так вас избрали на роль козла отпущения?
- Меня послали сюда, дав понять, что с вашей стороны я найду полное взаимопонимание, - слегка задыхаясь, проговорил Мерривейл. - Пока такого взаимопонимания я не нахожу и в малейшей степени.
Гаммел никак не мог успокоиться:
- Скажите мне, да или нет, у вас имеется информация, кардинально меняющая начальную оценку?
- Конечно нет!
- Ничего нового вы не можете мне сообщить?
- Что за допрос вы мне устроили! - протестующе воскликнул Мерривейл. - Вы знаете не меньше моего. Даже больше! Вы ведь были на месте.
- Надеюсь, что вы говорите правду, - сказал Гаммел. - В противном случае я лично прослежу за тем, чтобы вы получили по заслугам.
Он отвернулся, завел мотор и подал назад. Включив фары, он вспугнул черно-белую корову, шествовавшую по краю дороги. Несколько сот футов она трусила перед капотом, прежде чем нырнуть в траву в сторону от шоссе.
Подавленный и испуганный той ямой, в которой он мог очутиться, если ФБР откажет ему в помощи, Мерривейл сказал:
- Прошу меня извинить, если я чем-то вас обидел. Сказалось напряжение. Сначала смерть Шефа, затем приказ взять руководство в свои руки. Не спал по-настоящему с тех пор, как это все началось.
- Вы обедали?
- В самолете, после вылета из Чикаго.
- Мы можем перекусить в нашем штабе в мотеле. - Гаммел протянул руку к микрофону за приборным щитком. - Я попрошу их приготовить кофе с сэндвичем.
- Не стоит беспокоиться, - остановил его Мерривейл, чувствуя себя несколько лучше. Гаммел, очевидно, хотел вернуться к дружеским отношениям. В этом был резон.
- Какой план действий вы разработали?
- По возможности минимальная активность ночью. Подождем до утра и оценим обстановку при постоянном контакте с базой. Это обязательное условие. До тех пор пока не выясним, что же там случилось. Местным властям доверять нельзя. Мне было сказано держаться с ОНР на расстоянии. Наша первоочередная цель - очистить взбаламученную воду.
"Взбаламученную людьми, конечно", - подумал Мерривейл. ФБР все еще скопище проклятых снобов. Он спросил:
- Ничего более не намечено на сегодняшнюю ночь?
- Неразумно подвергаться риску большему, чем это абсолютно необходимо. Мы нарастим мускулы к утру.
Мерривейл просиял:
- Подкрепление?
- Два морских корпуса прибудут из Сан-Франциско.
- Вы их вызвали?
- Мы вас прикрываем, - сказал Гаммел. Он повернулся к нему, ухмыляясь. - Они предназначены только для наблюдения или транспортировки. Мы зашли так далеко в нашей доброй воле, что ограничились только этими объяснениями.
- Хорошо, - сказал Мерривейл. - В Портленде мне сообщили, что у вас нет телефонной связи с фермой. Положение не изменилось?
- Линия выведена из строя, - ответил Гаммел. - Может быть, перерезана вашими людьми при атаке. Утром здесь будет ремонтная бригада. Наша, разумеется.
- Понятно. Я согласен с вашими решениями, которые мы еще раз обсудим по прибытии в штаб. Там может быть новая информация.
- Мне бы сообщили об этом по радио, - сказал Гаммел и подумал: "Мальчик для битья, а своими куриными мозгами понять этого не может".
Из руководства Муравейника: "Как биологический механизм система воспроизводства человека не является чересчур эффективной. Сравнения с насекомыми люди просто не выдерживают. Насекомые и вообще все низшие формы жизни подвержены выживанию своего вида. Выживание достигается через воспроизводство, через спаривание. "Мужчины" и "женщины" во всех формах жизни, кроме человеческой, привлекаются друг к другу в простом и единственном интересе воспроизводства. Для диких человеческих форм, если нет соответствующей обстановки, запахов, приятной музыки и если, по крайней мере, один из партнеров не чувствует себя любимым (крайне нестабильная категория) другим - акт воспроизводства может не случиться. Мы, в Муравейнике, освобождаем наших работников от концепции любви. Акт воспроизводства должен происходить так же просто, естественно и беззаботно, как и прием пищи. Ни красота, ни романтика, ни любовь не входят в нашу систему воспроизводства - только требования выживания".
Под пологом ночи местность, прилегающая к ферме, казалась Хеллстрому, осматривавшему округу из дома, уснувшей. Темнота размыла знакомый ландшафт, и только на горизонте слабо мерцали огни города. Муравейник под ним никогда еще не был таким молчаливо-тихим, таким насыщенным напряженным ожиданием. Хотя предания и говорили о давних его противостояниях, грозивших уничтожением всему Движению Колоний (как это называлось раньше), никогда Муравейник не испытывал столь серьезного кризиса. Все события так естественно цеплялись одно за другое, что Хеллстром, глядя назад, испытывал чувство неизбежности. Все почти пятьдесят тысяч работников Муравейника зависели теперь от решений, - которые будут приняты Хеллстромом и его помощниками в ближайшие несколько часов.
Хеллстром посмотрел через плечо на свечение катодов, экраны, высматривавшие Внешних, которые должны прийти, когда рассеется мгла. Три машины без номеров были припаркованы не далее чем в двух милях. Четвертая - патрульная - была сначала вместе с ними, но сейчас отправилась в южную часть долины. Единственной там была старая дорога, но она нигде не подходила ближе чем на десять миль к южной границе долины, и оставался только путь полем. Хеллстром подумал, что у машины наверно передний привод, но местность была такова, что машина не могла подъехать ближе, чем на три мили.
Работники, чувствуя всю тяжесть ответственности, возложенной на Хеллстрома, переговаривались тихо и двигались бесшумно.
"Следует ли использовать Джанверта в качестве посредника?" - подумал он.
Но переговоры надо вести с позиции силы, а Муравейник не имел за душой ничего реального. Может быть, предложить секрет станворда? Джанверт видел это оружие в действии. Он будет знать и о достижениях в области фармакологии. По собственному опыту. Но Джанверт станет врагом Муравейника, стоит ему только выбраться отсюда даже и в качестве посланника. Он видел слишком много, чтобы оставаться нейтральным.
Хеллстром посмотрел на часы: уже 2.29 - почти завтра, а завтра грядет катастрофа. Он предощущал ее по многим признакам, включая притаившиеся между городом и фермой три машины. При мысли о пассажирах этих машин Хеллстрому захотелось узнать, чем они сейчас заняты. Он повернулся к посту наблюдения и подозвал специалиста-координатора, чье лицо казалось смертельно-бледным в тускло-зеленом свете.
- Они не сидят в машинах, - сказал специалист. - Они выходят в эфир с интервалом в десять минут. Мы уверены, что в каждой машине находится не более двух человек.
Ждут рассвета, понял Хеллстром и сказал об этом специалисту.
- Да, таково наше общее мнение, - признал тот. - Средний автомобиль всего в двадцати пяти ярдах от одного из наших секретов - того, что в конце галереи уровня два.
- Предлагаешь захватить Внешних?
- Мы смогли бы получить ответы на многие вопросы.
- Но можем вызвать и общее нападение. - Хеллстром потер шею. Он чувствовал нервную усталость. - Что с машиной, отправившейся к югу?
- Она застряла неподалеку от старой дороги по меньшей мере в двенадцати милях отсюда.
- Спасибо, - сказал Хеллстром и отвернулся.
В доме было сейчас тише, чем два часа назад, когда он сюда прибыл. Тогда как раз несколько групп, состоявших из специалистов службы безопасности, проходили инструктаж перед ночной чисткой. Сейчас все они исчезли в ночной мгле, лишь сигнальные точки на панелях говорили об их местонахождении, и размытые фигуры отображались на экранах.
Наверное, в десятый раз с того времени, как он вошел в дом, Хеллстром подумал: "Мне надо отдохнуть. Мне потребуется свежесть восприятия утром. Они начнут утром, я это знаю. И я должен быть готов как никогда. Многие из нас, вероятно, умрут. Если я отдохну, возможно, часть мне удастся спасти".
Он с горечью подумал о Линкольне Крафте, чье обугленное тело (остатки которого вряд ли пригодны для отправки в Котел) было извлечено из сгоревшего фургона нападавших. Со смертью Крафта потери составили тридцать одну единицу.
И это только начало.
В приглушенном шепоте, слышном здесь повсюду, часто и в разных вариантах повторялись слова "нападение" и "пленные".
Вновь мысли Хеллстрома вернулись к трем пленникам Муравейника. Странное чувство - держать кого-то в плену. Взрослым Внешним прямая дорога в Котел. Только совсем дети считались пригодными для переформирования и дальнейшего использования в нуждах Муравейника. Теперь появились новые возможности.
Представлявший наибольший интерес Джанверт имел юридические познания, что узнал Хеллстром путем осторожных вопросов. Его сознанию на удивление легко можно было придать новые формы, при условии хорошей восприимчивости к препаратам Муравейника. Женщина Кловис Карр была носителем агрессивности, которую можно было выгодно использовать. Третий, по документам Даниэль Томас Олден, вел себя как солдат. Все они несли в себе ценные качества, но Джанверт был самым интересным из них. Его невысокий рост также устраивал Муравейник.
Хеллстром повернулся к пунктам наблюдения и низко нагнулся над вторым справа.
- Какие новости от нашего патруля в высохшем русле ручья? - спросил он. - Есть у них новая информация о переговорах, ведущихся из автомобиля, что находится под наблюдением?
- Внешние все еще в тупике, Нильс. Они называют все это "очень странным случаем" и время от времени обращаются к некоему Гаммелу.
- Путаница, - перевел Хеллстром. - Военный сленг: нормальное положение запуталось.
- Что-то не так, как ожидалось?
- Да. Если услышите что-либо новенькое, сообщите мне.
Хеллстром выпрямился и подумал о том, чтобы позвать Салдо, посланного для осторожного наблюдения за ходом работ по "Проекту 40"., Выбранное для наблюдения место - конец длинной галереи на уровне 50 - казалось не слишком удобным, поскольку основные работы велись ближе к середине, по крайней мере, на расстоянии полумили, но исследователи проявляли повышенную раздражительность после инцидента с "вмешивающимся наблюдателем". Хеллстром рассчитывал на умение Салдо справляться с положением. Для них в доме было предельно важно знать даже о незначительных успехах в работе.
"Блеф не сработает с Внешними, - думал Хеллстром. - Муравейник может рассчитывать только на небольшой выигрыш во времени, может продемонстрировать станворды для создания иллюзии еще более мощного оружия, основанного на том же принципе. Но Внешние потребуют демонстрации. И придется вспомнить предупреждение Харла. Угроза использования абсолютного оружия кладет на спусковой крючок палец противника, способного сказать: так используйте его! Оружие должно быть применимо с энергией, меньшей чем абсолютная, и результат должен быть наглядным. Блеф недолговечен. Рано или поздно раскрыть карты придется - и что тогда?"
Дикие Внешние были очень странными. Они были склонны не верить в насилие, пока оно не применялось в отношении них.
Возможно, это неизбежно в мире, в котором общества основаны на угрозе, насилии и иллюзиях абсолютной власти. Разве можно ожидать, чтобы люди, подобные Джанверту, думали менее определенными категориями, думали об ответственности перед жизнью и взаимопереплетенных связях живых систем, о включении людей в великий круговорот жизни? Такие концепции покажутся вздорными Внешним, даже приверженцам нового течения - экологии.
Из частных записей Джозефа Мерривейла:
"Что касается инструкций, переданных мне в аэропорту, то я прибыл в Лейквью поздно вечером в воскресенье для установления предварительной связи с ФБР - Ваверли Гаммелом, подготовившим в Фостервилле базу. Он довез меня в город, куда мы прибыли в 23.18. Гаммел сообщил, что он не предпринимает пока никаких мер, за исключением организации наблюдения за зоной с расстояния приблизительно в две мили силами четырех автомобилей и девяти человек. Согласно Гаммелу, его действия вытекали из полученных им инструкций, что не согласуется с тем, что мне было сообщено на брифинге, посвященном возлагаемой на меня операции. Гаммел высказал сомнение в том, что в подоплеке всего дела - наркотики. Он читал предварительный отчет о результатах вскрытия трупа Перуджи. Я вынужден опротестовать свою зависимость от другого агентства в деле, где ответственность возложена на меня. Разделение полномочий ставит меня в ложное положение, прямо ведущее к возникновению недоразумений. Рабочее соглашение, не скрепленное формально, по условиям которого я веду дело, может только обострить существующие противоречия. Поскольку многие шаги по этому делу уже были предприняты в рабочем порядке без моего согласия, я вынужден заявить формальный протест на самом раннем этапе. Сложившаяся ситуация грозит нам серьезными неприятностями. Должен подчеркнуть, что ведение всей операции решительно расходится с моим пониманием решений, вытекающих из преследуемых нами целей".
Салдо побил рекорды скорости, поднимаясь на поверхность с уровня 5000 футов, где исследователи готовили эксперимент. Скоростные лифты имелись только в так называемых новых галереях, расположенных ниже 3100 футов, но и они двигались все с меньшей скоростью по мере подъема. Работы, проводимые в новых галереях на глубине 3800 футов, слегка его задержали, и он решил спросить Хеллстрома, нельзя ли эти работы свести к минимуму на все время кризиса.