Вы любите веселые "Чудеса в Гусляре" Кира Булычева и рассказы Евгения Лукина? Тогда эта книга - для Вас!
В эту книгу вошли повести и рассказы талантливого молодого фантаста Дмитрия Скирюка.
Не просто повести и рассказы, но - забавные, озорные "летописи паранормальных явлений" в отдельно взятом российском городе.
Юмор и фантазия, ирония и безграничный полет воображения - таков сборник Д.Скирюка "Парк Пермского периода".
Не верите? Прочитайте - и проверьте сами!
Содержание:
БАБУШКА НАДВОЕ 1
СОЛОВЬЯ БАЙКАМИ 10
ВОЛКА НОГИ 18
ИВАН-ДУРИЛКА 31
КОРОЛЕВСКИЙ ГАМБИТ 33
НАХОДИЛКА 35
КРЫЛЬЯ РОДИНЫ 36
НУЛЕВАЯ СТЕПЕНЬ 41
СОПРОВОДИЛОВКА 42
ПОВАРИЛКА 42
ИМЯРЕК 43
ЧЕТВЕРТЫЙ 44
РАЗЛОМАЛКА 44
ЗАРАЗИЛКА 45
ЗВЕРИКИ - (Седьмая душа) 46
Примечания 46
Дмитрий СКИРЮК
ПАРК ПЕРМСКОГО ПЕРИОДА
БАБУШКА НАДВОЕ
- Ты знаешь, я их иногда боюсь, - сказал Серега и отставил свой стакан.
Я чуть не поперхнулся куском пирога, прожевал, проглотил и вытаращился на него.
- Кого? - с подозрением спросил я.
- Ну, этих… - Он сделал подбородком жест куда-то в сторону.
Я огляделся.
Было позднее утро. Или ранний день - кому как нравится. Кафетерий на втором этаже Центрального гастронома был полон народу, и понять, кого имел в виду Серега со своими страхами, было решительно невозможно. Две продавщицы за прилавком с профессиональной ловкостью кромсали пироги. Люди что-то покупали, чаще всего тут же это что-то ели, запивая гнусным кофе из таких же гнусных пластиковых стаканчиков. За соседним столиком стояла какая-то бабка и мелко крестила купленные булочки, очевидно собираясь после этого их съесть. Закончив изгонять бесов из булок, она перешла на чай и перекрестила стаканчик, потом - рот, потом подумала, пожевала губами и до кучи перекрестила и солонку тоже.
Я повернулся обратно.
- Кого боишься-то? - не понял я. - Людей, что ли?
- Нет.
- А! Женщин?
- Да нет же! - с досадой отмахнулся Серега. - Старух. Куда ни пойдешь, всюду они. Высматривают, подслушивают… Знаешь, иногда мне кажется, что они вовсе и не люди даже.
- А кто? Инопланетяне, что ли?
- Не знаю… Почему бы и нет?
Пару секунд я молча таращился на него, потом также молча покрутил пальцем у виска и потянулся к своему стакану. Пироги с печенкой - штука, конечно, вкусная, но без чаю в горло не проходят.
Чай между тем кончался, как у меня, так и у Кабанчика, то бишь у Сереги.
- Может, по пиву? - предложил он.
- Не сейчас, - уклончиво ответил я. - Тебе пока хватит.
Сережку все друзья зовут Кабан, а чаще ласково - Кабанчик. Он ниже меня почти на голову, светловолосый, с постоянно удивленным выражением лица, и выглядит лет на пять моложе, чем есть. На означенного зверя он нисколько не похож, и корни такого странного прозвища кроются в фамилии. А фамилия у него, естественно, Кабанов.
Последние пять месяцев Кабан работал крысоловом, или, как все это официально называлось, "дератизатором и дезинсектором". Он целыми днями носился по городу, как он выражался, "с объекта на объект", и даже ко мне забегал со своей огромной сумкой, где у него лежали респиратор, два капкана, куча всяких химикатов, ручной распылитель "Циклон" и большой арбалет-крысобой. И вот сегодня утром Серега с работы ушел…
Нет, пожалуй, не так.
Сегодня утром Серегу вышибли с работы…
Впрочем, кажется, и это - не совсем то.
Хорошо. Скажем так: сегодня утром Серега с треском уволился со своей работы, предварительно подравшись с начальником и сломав себе мизинец на правой руке. В больнице ему наложили гипс, после чего Серега долго шатался по городу, в итоге завернул ко мне и встретил в моем лице собрата по несчастью - я сегодня тоже увольнялся, причем почему-то тоже с треском и грохотом. Мирно со мной расставаться никто не хотел. Настроение было препаршивое, и мы не придумали ничего лучшего, кроме как пойти и выпить. Загипсованный палец у Сереги торчал самым глупым образом, как бы все время намекая: "Не пора ли нам поддать?" Не могли же мы проигнорировать такой настойчивый призыв!
Царила осень, последние дни умирающего бабьего лета. Сверху мягко пригревало солнце, с Камы дул холодный ветер. В куртке было жарко, без куртки - холодно. Мы брели куда-то вниз по Сибирской, потом свернули на Ленина к ЦУМу, прошли зачем-то вверх по Комсомольскому, потом полезли через парк и там на некоторое время осели на скамейке. Серега тащил свою сумку, пыхтел и ругался, я, естественно, тоже был немного не в себе… Короче, к полудню в нас уже плескалось по литру "Седого Урала" и по сто - сорокаградусной, которую мы перехватили где-то на углу. Все это привело к тому, что через полтора часа прогулки нас обоих вдруг прошибло на еду, или, как любит говорить Серега, - "вдарило на хавчик". К этому времени мы сделали круг и снова очутились возле гастронома. Куда и зашли.
Здесь-то Серегу и потянуло на размышления.
- Ну, сам рассуди, - говорил он, хрустя пирогом и роняя крошки. - Разве я не прав? Ты оглянись, оглянись на улице. Обязательно увидишь рядом старуху, а то и двух. Хоть днем, хоть ночью. Ходят, понимаешь, подслушивают, подглядывают. Звонят куда-то все время… Боюсь я их.
- Ты спятил, - констатировал я и для верности указал на Серегу пальцем. - Чокнулся. "Секретных материалов" насмотрелся.
- Можно подумать, ты не насмотрелся…
- Я не смотрю телевизор, - гордо заявил я в ответ на это. - Не имею такой привычки. Лет десять назад бросил. Из армии пришел и бросил.
- К-как бросил? - не понял тот.
- Из окошка на асфальт… Сам не смотрю и тебе смотреть не советую. А то, вон, уже на бабушек скоро кидаться будешь.
Серега заметно смутился, полез в карман за сигаретами, достал, посмотрел на них и положил обратно.
- Да я что, я - ничего, - вздохнул он. Поднял виноватый взгляд. - Ты пойми, я же, в общем, против бабушек ничего не имею. У меня у самого дома бабушка… Просто вот едешь там, бывало, куда-нибудь или идешь и видишь - одна навстречу, вторая рядом, третья обгоняет, все с авоськами, с сумками какими-то, с мою размером… Чего они в них все время тащат, в сумках-то? Пол-автобуса забито ими, и половина - будто под копирку… Давай по пиву, а?
- Да иди ты…
Некоторое время мы стояли и в молчании цедили чай. Вокруг медленно суетился народ - в Перми всегда суетятся как-то медленно. Серега таращился в засиженное мухами окно, пинал под столом свою сумку и время от времени уныло вздыхал. Продолжалось это недолго, после чего молчание стало каким-то очень уж нарочитым.
- Поганое все-таки место, этот ЦэГэ, - проговорил он наконец, вертя перед собою опустевший стакан. - Сколько я здесь крыс перетравил…
- Чего ж тогда - поганое?
- Да еще больше осталось. Здесь такие катакомбы, их, наверное, еще при царе копали.
После недавнего разговора, после этих глупых в общем-то слов я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Не то чтобы я и в самом деле занервничал, но стал коситься на бабушек немного с подозрением.
Нет в центре Перми другого такого места, куда бы старики стекались в таком количестве, как Центральный гастроном - здесь самая дешевая и вместе с тем довольно неплохая выпечка. В кафетерии извечный общепитовский совковый кавардак, бумажки, мусор, мухи, лужи пролитого чая на столах… Бабушек, конечно, в очереди и сейчас было большинство, и все они были разные, но теперь я и в самом деле ловил себя на том, что есть среди них определенный такой тип старушек. Чистенькие, в неизменных выцветших драповых пальто с пришитыми не там, где надо пуговицами, в платочках, с бледными, как будто вываренными лицами, с какими-то рыбьими глазами, они и в самом деле попадаются так часто, что внимания на них уже не обращаешь - глянешь, а потом даже не вспомнишь лица.
Если мне по пьяни в голову западет какая-нибудь мысль, то уж не вырвется, пока я ее всесторонне не обдумаю. Уж так устроена моя голова. А такая мысль, как эта, на трезвую шляпу вообще не придет, так что подумать над ней вдвойне стоило.
- А знаешь, может, ты не так уж и не прав, - поразмыслив, сказал я.
- Насчет царя? - оживился Серега.
- Нет, насчет старух. Давай рассуждать логично. Если днем по улицам шляться, вот как мы сейчас или как ты со своей сумкой, то ведь большинство людей-то на работе. А старики на пенсии. Когда им еще за покупками ходить-то, как не днем? Естественно, что их как бы больше.
- Да я не о том…
- Не перебивай! - поморщился я. - Дай закончить. Ты мне подал интересную мысль. Допустим, был бы ты пришельцем и занимался на Земле сбором информации… Как внедриться в общество людей, в самую гущу толпы и не вызвать подозрений?
- На летающей тарелке! - догадался Кабанчик и с подозрением посмотрел на свое блюдце, словно и впрямь ожидая увидеть, что оно сейчас вдруг поднимется и улетит.
- Слишком высоко.
- Со спутника, говорят, на Земле газету можно прочитать.
- Ну, все равно высоко. Как ты с вертолета изучишь, скажем, социум, обычаи, привычки?
- Может, они невидимки?
- Тогда чего ж их видно-то? - возразил я. - Нет, тарелки - это средство для доставки. Транспорт. Информацию собирает что-то другое.
- Может, они маленькие? Как тараканы, например. Малдер искал тараканов.
- Ты там, я вижу, совсем спятил в своей конторе, маньяк тараканный. Нет, даже при развитой технологии такой модуль должен быть довольно крупным и подвижным. И потом, с тараканом же ты не будешь разговаривать. Так ничего не изучишь. Но дело даже не в этом. Под человека маскироваться довольно опасно - такой "сборщик" должен выходить на улицу в любое время дня и ночи. Есть риск нарваться. На милицию, на хулиганов, девушке - на насильников. Или под машину попасть. Представляешь, загребут менты, и - сорвано прикрытие.
- Да уж, это точно. - Серега тревожно заерзал. - Я, помню, как-то вечером шел пьяный, за сигаретами полез и ключи выронил. И спичек нет. А рядом "уазик" ментовский стоял. Я им и говорю: включите фары на минутку, ключей никак не найду. Так они меня втроем так отметелили!.. Потом в протоколе написали, суки, будто я к ним прикопался, что у них, мол, фары плохо светят… Слушай, а может, это собаки?
- Кто? Менты? - не понял я.
- Ну эти… - Серега изобразил руками что-то неопределенное. - Модули инопланетные.
- Бездомных собак иногда стреляют, - наставительно сказал я. - Кошки лучше, но тоже не того… Так вот, к чему я веду. Это только в дурацких американских фильмах инопланетяне все время под секретных агентов маскируются. Попробовали бы они так сделать, мигом засветились бы. Они вообще не должны привлекать никакого внимания, эти разведчики. Остаются кто? Дети и старики. Но детей пускают не всюду, а если пускают, то с родителями, а беспризорников бывает, что отлавливают. А вот бабушки, они для этого дела вполне подходят. Нет, конечно, некоторые из них настоящие - должны же куда-то деваться стареющие женщины! Но, - тут я важно поднял палец, - часть из них (небольшая, конечно, часть) вполне может оказаться такими вот модулями-разведчиками. К примеру, разве будет кто у бабки документы требовать? Нет, если только она не выглядит как бомжиха.
- В сберкассе спрашивают. Когда они за пенсией приходят.
- Так ведь ЭТИ в сберкассу не полезут, нужна им эта пенсия! Никто на бабушек внимания не обращает, и вообще стараются не обижать. Пропускают без очереди, в трамвае место уступают. Да и водитель лучше в дерево врежется, но бабку постарается не сбить… Кстати, а ты заметил, что старух на улице гораздо больше, чем стариков?
- А женщины вообще живут дольше.
- Это не аргумент. И потом, старики во дворах сидят, козла забивают. Под них маскироваться бесполезно - ничего не разузнаешь. А тут - одних только сплетен столько! При них ведь ничего говорить не стесняются.
- Так-таки и ничего, - засомневался Серега.
- А чего? Мы вот, например, говорим.
- Ты псих, - восхищенно сказал Кабан. - Настоящий. Вот за что я тебя люблю, так это за твое чувство юмора. Как ты еще только жив с таким чувством юмора? Нарисовал картиночку! Как представлю - этакая бабка-терминатор…
- А что? Ты сам разве не об этом только что говорил?
- Я, может, пошутил, а ты всерьез.
- А ты пошутил?
- А какая разница? Кстати, - он оживился, - хочешь анекдот? Устроился робот Вертер в милицию регулировщиком. Стоит на перекрестке вместо светофора. Машины остановил, людей пропускает и повторяет: "Переходите улицу… Переходите улицу… Переходите улицу… Бабка, быстрей… Бабка, быстрей… Бабка, быстрей… Не успела… Ха! Ха! Ха!"
Анекдот пришелся так неожиданно и так в тему, что я невольно прыснул и рассмеялся.
- Давай по пиву.
- Давай.
Пиво продавалось внизу. Там, помнится, рядом еще какая-то светловолосая девушка презентировала "Гессер"; на бэдже у нее так и было написано: "Презентация". Перед ней на столике стояла дюжина бутылок, страшно дорогих, и пара кружек с логотипом пивоваренной компании. Мы скомкали салфетки, подхватили сумки, спустились на первый этаж и замерли перед уставленным бутылками длинным прилавком, путаясь в названиях и читая этикетки.
- "Седой Урал" или "Шихан"?
- Да ну их обоих - уже пили сегодня. Давай "Толстяка".
- Еще чего! Я эту пакость в рот не беру и тебе не советую… Жаль, "Губернское" скурвилось.
- Ага. Хорошее было пиво.
- Ребята, берите "Гессер", - защебетала, видя нашу нерешительность, светловолосая красавица за столиком. - Сегодня у нас презентация, пиво "Гессер", свежее, из натурального солода, очень хорошее пиво. Только сегодня каждому, купившему четыре бутылки, бесплатно в подарок - фирменная кружка и открывашка…
По мере произнесения речи глаза у девушки все больше стекленели, а слова звучали все более заученно. Серега тотчас же растаял, заулыбался и пополз на голос, но на меня, по счастью, всякие женские штучки уже давно не действуют. Я как раз углядел в левом нижнем углу белую этикетку Смиховского, ухватил Кабанчика за рукав и мягко, но решительно потянул его обратно.
- Стой, где стоишь… Э-э-э… Девушка, пожалуйста, нам "Старопрамен". Да, да, то самое. Четыре.
Серега заглядывал мне через плечо и нервничал.
- Ты чего там покупаешь? Давай "Гессера" возьмем. Я пил когда-то. Хорошее пиво.
- На кой тебе далась эта кружка? Да и денег не хватит…
- Это - тоже не дешевое.
- Оно-то как раз своих денег стоит.
- Открыть? - спросила продавщица.
- Да, спасибо… Нет, только две, эти пока не надо. Мы подхватили по бутылке, положили остальные в сумку и выбранись на улицу.
- М-м! - Серега отхлебнул и сделал круглые глаза. - Хорошее пиво!
- А то! - ухмыльнулся я. - Настоящее чешское. Его у нас по лицензии разливают.
Кабан прищурился на этикетку.
- Старо… Как? "Старопраген"?
- "Старопрамен".
- Да, такого пива можно много выпить, - признал Серега и полез за сигаретой. - Жалко только, дорогое.
- Плевать. Я скоро все равно отпускные получу.
- Ты что, с ума сошел? Ты же говоришь, что увольняешься. Какие отпускные?
- Такие. Я отпуск отгулять не успел, даже - два. Пошли поищем лавочку.
Лавочка нашлась поблизости, в парке возле оперного театра. Мы доцедили все четыре бутылки, полюбовались на солнышко сквозь стремительно редеющие кроны деревьев, после чего прошедшая мимо бабушка опять перевела наш разговор на прежние рельсы.
- Послушай, - начал Серега, - ты же умный человек, университет кончал. Как ты вообще можешь верить во всю эту чушь? В этих инопланетян, в такие вот бредовые придумки, как эта, со старухами… А?
- А я и не верю, - беззаботно отозвался я, глядя на памятник Ленину. Две бутылки пива как-то незаметно вывели невзгоды и заботы дня за скобки. - Я просто упражняю мозги. Интересно бывает порой поразмыслить о чем-то таком… необычном. А знаешь, что я сейчас подумал?
- Что?
- Что мы, наверное, не первые до этого додумались. Хармс, помнится, старух тоже недолюбливал. То они из окна у него выпадают, то он описывает целый дом, где тридцать шесть старух…
- Сорок четыре, - поправил меня Серега.
- Это чижей было сорок четыре, а старух - тридцать шесть! - сердито рявкнул я. - Не знаешь - не перебивай. Чокнутый такой рассказик, "Рыцари" называется. Чего еще… А! Есть у Хармса рассказ, так и называется - "Старуха". Там эта старуха все время к нему в комнату пролезть пыталась, потом пролезла и загнулась. Только как-то странно загнулась, будто отключилась. А он все время боялся, что она опять включится, и все хотел добить ее крокетным молотком…
- И что он с ней сделал? - Кабан с интересом подался вперед.
- Положил в чемодан и увез на вокзал, - ответил я, подумал и добавил: - А чемодан там у него украли.
- Хармс был психом, - безапелляционно заявил на это Серега.
- Хармс был гением, - поправил его я. Потом подумал и подытожил:
- Хармс был гениальным психом.
Серега сделал жест: "Не спорю", и мы обменялись рукопожатием.
- Нет, ну все равно. - Мысли Кабанчика, похоже, тоже поменяли направление. - Допустим, что ты прав: все так и есть, и по улицам под видом старушек бродят эти… роботы пришельские. Бродят, ездят в транспорте и это… собирают материал. Как бы ты их от людей отличил?
- Да леший знает, - отмахнулся я. - Никак. Не знаю как. Если инопланетяне не дураки, они должны были предусмотреть, чтоб их нельзя было отличить от людей. Не будешь же ты, в самом деле, их булавкой колоть! Да и, если уколешь и они закричат, как ты поймешь, на самом деле им больно или они только притворяются для виду?
- Ну ты и садист… А если не булавкой?
- А чем?
- Магнитом…
- Гм, - сказал я и проводил взглядом очередную старушку. - Магнитом - можно. Но и тогда, наверное, ничего не получится. Магнит так глубоко железо не почует, разве что большой, которым в порту металлолом разгружают. Вот им - да, наверное, получилось бы.
Бабулька в бежевом плаще, крутившаяся все это время неподалеку, вдруг переменила курс и решительно пошла на сближение с нашей скамейкой. Не знаю, как Сереге, а мне почему-то сделалось не по себе. Мы как-то оба враз умолкли и теперь в гробовой тишине наблюдали за ее приближением.
Старушка подошла вплотную, некоторое время глядела на нас со строгой лаской в выцветших глазах, потом заговорила:
- Бутылочки вам не нужны?
- А?! - Я аж подпрыгнул от неожиданности. Старушка отшатнулась.
- Бутылки, говорю, сдавать не будете? - уже гораздо более сварливым тоном осведомилась она.
Тут Серега не выдержал и самым неприличным образом заржал. Старушка смотрела на нас как на сумасшедших.