- Нет, со стоянкой все в порядке. - Сан Саныч уже проследовал в холл и теперь расставлял на столе принесенную снедь. - Что я, гаишник, что ли, за парковками следить? За кого ты меня принимаешь?
В холле царила атмосфера тяжелого бомжатника, мне даже как-то неудобно стало. Все-таки не кто-нибудь пришел, а подполковник ФСБ, особый агент, почти Фокс Малдер, инопланетян подолгу службы ловит, а тут - колбасные обрезки, фантики, пустые бутылки, консервные банки, балык на газетке… Фил приподнял бутылку.
- Водку будете?
- Потом. - Сан Саныч уселся на заскрипевший стул. - Все потом. Сначала вы мне лучше про ваш башкирский поход расскажите.
Мы переглянулись.
- Э-э-э… какой еще поход? - тупо спросил я.
- Не притворяйся дурачком. Тот самый, ваш поход. На мотоцикле.
Я молчал. Кабанчик тоже как-то разом онемел. Сан Саныч выждал две минуты, потом полез за пазуху, вынул оттуда пачку сложенных вчетверо листов бумаги, отпечатанных на принтере, плюнул на палец и перевернул первую страницу.
- Значит, так, - сказал он. - В июле вы на Белую отправились? На "Урале"? Так?
- Ну, так, - нехотя признал я.
- Правый цилиндр у вас полетел? В Стерлитамаке в мастерскую за ремонтом вы обращались?
- Ну, мы.
- Обратно, когда на "харлее" драпали, - тоже ваша работа?
- Ну, наша. Только мы не на "харлее"…
- Какой "харлей"? - поддакнул Кабанчик. - Не было "харлея".
Майор (простите - подполковник) сдвинул брови. Вел он себя уверенно, будто не сидел в лаборатории, а находился у себя в допросной комнате. На миг мне показалось даже, что рука его ищет настольную лампу - посветить нам в глаза.
- Только не надо меня байками кормить! - предупредил он. - Я вам не лейтенант Соловей, у меня все запротоколировано. Хотите очной ставки? Чтоб вас опознали? Так я могу. - (Мы помотали головами.) - То-то же. Думаете, нахулиганили, смылись - и сразу все, конец? А про номера забыли? Про свидетелей забыли? Про гаишников тоже забыли? Вам повезло, что я неофициально…
Фил давно притих в своем глубоком кресле и теперь, тихонько жуя стерляжью спинку, с неподдельным интересом наблюдал за развитием беседы. На столе блестела этикеткой нераскрытая бутылка - теперь нам уже было не до выпивки.
- Ну, так и будем отпираться? Давайте рассказывайте, все как было.
Мы опять переглянулись с Кабаном и поняли одно: нам не поверят.
- Не поверите, - ответил я.
- Почему не поверю? Поверю. Ты рассказывай, не запирайся.
- Да говорим же - не поверите, - хмуро подтвердил Кабанчик.
- После бабушек - во все поверю, - пригрозил Сан Саныч. - Даже если вы мне скажете, что вы этот мотопед из глины слепили. Ну?
Я глубоко вздохнул и начал свой рассказ. Сан Саныч все внимательно выслушал, лишь несколько раз недоверчиво поднял бровь, когда я описывал "рождение" мотоцикла и наш последующий дикий гон по направлению к Перми, налил себе рюмашку, выпил, зажевал кружочком колбасы и потянул к себе кипу печатных листов.
- Значит, так. - Он покопался в них и вытащил один. - Я почему пришел: была наводка ПВО. Я сразу смекнул, что там дело нечисто. Как раз по нашей части, а тут еще вы… В общем, на следующий день после вашей гулянки, примерно в 19:30 - 19:35 в районе реки Белой близ Карламана был зафиксирован низколетящий крупный, плохо засекаемый радаром неопознанный объект. Похоже на американский бомбардировщик В1, который "стелс", только размерами он был раз в десять побольше… Так вот. С близлежащего военного аэродрома было поднято звено Су-26, перехватчиков, однако визуального контакта не состоялось - объект от преследования уклонился, в считанные секунды перекрыл две звуковые без громкого преодоления барьера, свечкой ушел в небо и пропал с экранов. Ну? Что скажете?
- Это не мы! - забожился Кабан. - Точно не мы! Мы, конечно, гнали, но чтобы две звуковые… Не, две звуковые мы никак не могли!
- Я не о том! - поморщился Сан Саныч. - Что вы скажете об этой штуке, которая улетела? Откуда она могла там взяться?
- Да откуда угодно могла…
- А этот ваш драндулет? Он тоже "откуда угодно" взялся? То-то. Про корабль не спрашиваю - вряд ли у вас хватило бы ума сварганить такое. Но вот какая штука мне сейчас в голову пришла: не мог ли этот мотоцикл быть частью… чего-то большего?
- Например, космического корабля? - внезапно догадался я.
- А что, - Кабан потер небритый подбородок, - это бы все объясняло. Такая штука из неизвестного материала. Когда она нужна, она - корабль. А когда не нужна…
- …Россыпь камней, - закончил я за него. - Да, это была бы идеальная маскировка. Надо только знать тому, кто этими "камнями" пользуется, как устроен корабль, и все. Никто бы ничего не заподозрил, если бы не мы. Точнее, если бы не Серега… А Баев - помните? - как раз ведь и говорил, что островок куда-то пропал!
- Баев? - вскинулся Сан Саныч. - Кто такой Баев? Какой островок?
- Да так, один тип… - Я благоразумно умолчал, что упомянутый "тип" сейчас храпит в соседней комнате на моей кровати, даже не сняв малинового пиджака. - А островок - тот самый островок, где мы "харлей" лепили. Он ведь пропал потом.
- Координаты помните?
- Острова? Ну, помним…
Как могли, мы с Кабаном набросали примерный план и указали, где был тот злосчастный островок.
- Так. - Сан Саныч уложил бумаги обратно в карман. - Ну что ж, ладно… Видно, мы повязаны с вами пока, раз меня второй раз судьба с вами так сталкивает. Бабушки, ваш мотоцикл - все это звенья одной цепочки. Теперь по крайней мере ясно, где и как базируются их корабли. Значит, так, слушайте сюда. Из города я вам пока в ближайший месяц уезжать не советую. Если что, вас вызовут, но думаю, и так справимся. Если что, я вас найду. Нет, но надо же… Куда "харлей"-то хоть девали?
- Да никуда не девали, - погрустнел Кабанчик. - Сам он это… как бы сморщился. Усох. Пока до дому докатили, от него одни колеса остались. Мы его в кустах спрятали, потом вернулись, а там одни валуны и трава. Может, нашел кто, а может быть, он сам там под валун замаскировался.
- Место можете показать?
- Да нет там его, уж можете поверить…
- Да уж, была б такая возможность, ты бы этот свой байк из-под земли достал, - усмехнулся тот. - Эх, молодо-зелено… Ладно. Обойдемся устным нагоняем. Чтобы больше этого не повторялось, поняли? - Он легонько постучал кулаком по столу и погрозил нам пальцем. - Никаких больше гонок, никаких полетов над гнездом кукушки, никакой травли гаишников, понятно? А то ишь, чего удумали, - по всей дороге постовую службу на уши поставили! Ну ладно, посошок, и я побег.
- Куда вы на ночь глядя?
- Ничего, меня машина ждет… Денисыч! Проснись! Давай наливай.
Фил разлил, мы выпили, после чего Сан Саныч подобрал свои бумажки и ушел так же неожиданно, как и появился. Дверь за ним закрылась. Под окнами с другой стороны дома зафырчал мотор, сверкнули фары, и все стихло.
- Ну и дела. - Фил почесал в затылке. - А что, может, он прав? Если все и вправду так и было? Откололи вы кусочек от летающей тарелки, сляпали себе байк… А, Кабан? Что скажешь?
Тот махнул рукою:
- Если бы я знал…
Мы прошли обратно в холл, угрюмо разместились в креслах. Пить не хотелось. Есть тоже не хотелось. Сна не было ни в одном глазу. По телевизору поймали было "Муз-ТВ", но гнали там такую дрянь, что мы поскорее вырубили звук, оставив лишь картинку. Некоторое время мы сидели молча, глядя на дергающихся в пляске девок и каких-то сопляков, которые с чего-то вдруг решили, что они музыканты. Кабан меланхолично шарил по карманам.
- Слышь, ребята, - вдруг окликнул нас Денисыч. - Вы и вправду "харлея" потеряли или просто заливаете Сан Санычу, чтоб он его не отобрал? А?
Я в нерешительности посмотрел на Кабана. Кабанчик - на меня.
- Покажи ему, - сказал я.
Кабан со вздохом полез в карман и выставил на стол малюсенькую, сантиметров пятнадцать в длину копию "харлея". Все пропорции были в точности соблюдены, моделька была выполнена с исключительной тщательностью, все было на месте вплоть до мельчайших деталей, и даже кабанья морда как ни в чем не бывало красовалась на миниатюрном бензобаке. Денисыч протянул к "харлею" руку, глянул на Серегу: "Можно?" Тот кивнул и отвернулся.
Фил осторожно взвесил мотоцикл на ладони, булавкой включил и выключил фары, покрутил колеса, поднес к уху и потряс, проверяя, есть ли что-то в баке. Поставил обратно.
- Это… он? Кабан кивнул.
- И это все, что от него осталось?
- Не рви душу, Фил! - огрызнулся Серега. - И так тошно. - Он мечтательно уставился куда-то вверх на потолок и тоскливо вздохнул. - Какой был байк! Какой был байк! Мечта!
- А ты не пробовал э-э-э… превратить это во что-нибудь полезное?
- Пробовал… - грустно отмахнулся Серега, посмотрел на меня и умолк.
- Мы каждый раз теперь, когда с ним пьянствуем, - пояснил я, - ставим перед собой эту штуку и пытаемся чего-нибудь с ней сделать. Вот это все, что нам удалось.
- Что же в ней полезного? Конечно, он как настоящий, но не будешь же ты ездить на такой букашке!
Кабан вместо ответа раздобыл из куртки пачку "Примы", вытащил и размял одну сигаретину, сунул ее в зубы, потом взял со стола уменьшенную копию "харлея" и нажал там на что-то в районе багажника. Щелкнуло. Из бензобака выскочил маленький огонек, Кабанчик прикурил и поставил "модельку" обратно. Выпустил дым.
- Если я в чем-то разбираюсь, так это в мотоциклах, - сказал он.
- В зажигалках ты разбираешься…
- Сам дурак… Там еще радиоприемник есть, - как-то некстати добавил Кабан. - Только батарейки очень уж быстро садятся.
Я бросил взгляд на часы.
- Ого! Народ, уже полчетвертого. Давайте спать, что ли…
Фил долго молчал.
- Дураки вы оба, - сказал он наконец. - Всякий раз вам что-то необыкновенное на голову сваливается, а вы ни сном, ни духом… Только и можете… А, что с вами разговаривать.
В дверях Кабан остановился.
- Знаешь, чем "харлей" лучше девушки? - спросил он у меня.
- Отстань, - отмахнулся я. - Задолбал.
- Нет, все-таки, знаешь?
- Отстань, говорю! Не знаю и знать не хочу.
- Даже самый отъявленный моралист не против, если у тебя больше одного "харлея".
Я остановился, как громом пораженный. Обернулся.
- Так ты…
Кабанчик прижал палец к губам и заговорщически подмигнул.
Вот такая история. Вроде все кончилось, а я вот все хожу и думаю: что, если следующим летом прихватить с собой Серегу и поездить вместе с ним по кое-каким местам? Очень подозрительным, кстати говоря, местам…
И еще… Вы, случайно, не знаете, как устроен космический корабль?
12.05 - 29.06 2001
Пермь
ВОЛКА НОГИ
Ленка позвонила в ночь, когда я пнул ежа.
Верней, я пнул ежа в ту ночь, когда мне позвонила Ленка. То есть, конечно, не пнул, а так - отшвырнул ногой, чтоб не мешался. Что называется "поддел"… Впрочем, кто кого поддел - это еще вопрос. Еж к осени матереет, колючий становится, ужас, наступишь - мало не покажется.
Мне, во всяком случае, не показалось.
Так. Вижу, что придется пояснять. Начинаю сначала.
Я в тот раз заночевал у Сереги, бывает так: зашел с джин-тоником и засиделся. Было холодно, ближе к вечеру и вовсе хлынул дождь, Серега выделил мне раскладушку и матрас, и я решил остаться. А ночью, в половине третьего, вдруг затрезвонил телефон - настырно, звонко, резкими междугородними звонками. Кабанчик спал как мертвый, а телефон все звонил и звонил. Я ворочался с боку на бок, наконец не выдержал, поднялся, завернулся в простыню и поплелся отвечать.
Коридор в Серегиной квартире узкий, темный и ужасно захламленный, свет в нем включается где-то возле входной двери, луна в окошко тоже светит еле-еле, естественно, ни хрена не видно. Я лишь успел заметить, как под ногами у меня заметалось что-то маленькое, решил, что это кошка (у Сереги дома два котенка), и поддел его ногой, чтоб ненароком не наступить. А это оказался еж! То есть это я потом узнал, что это еж, а в тот момент просто ничего не понял. Шел я босой, поэтому завыл и рухнул как подкошенный, впотьмах уронил на себя прислоненную к стене кроватную сетку и некоторое время беспомощно барахтался под ней, а проклятая зверюга атаковала меня то слева, то справа, то откуда-то снизу, пока наконец не удрала на кухню.
Знатный еж. Противотанковый, не иначе.
Телефон продолжал звонить. Ругаясь шепотом, я наконец освободился, дохромал до телефона и сорвал трубку. Наверное, так индейцы сдирали скальпы с бледнолицых - одним движением и сразу; аппарат чуть на пол не упал.
- Да! - крикнул я, скребя исколотую ногу. - Алло!
- Сережка, ты? - отозвался женский голос.
- Нет, не я, - недружелюбно буркнул я. - Сергей спит. Позвать?
- Не надо, - нисколечко не смутились на том конце провода. - Это я, Ленка!
- Какая еще Ленка?
- Рогозина.
Звонили откуда-то издалека. Пауза между фразами была огромная - секунды полторы, можно было физически ощутить, как слова летят с орбиты через спутник. Мгновение я соображал, что к чему. Потом вдруг до меня дошло: Ленка!!!
Я так и сел, где стоял.
Ленка - историк и этнограф. По совместительству - немножко археолог. Живет на Чукотке, там же и родилась. Ужасно интересный человек. Я с ней познакомился, когда на северах работал; очень мы тогда сдружились. Переписывались, конечно, но звонить друг другу как-то не решались.
- Ленка? Сумасшедшая… Слушай, а это правда ты? Как ты меня… Впрочем, что я говорю, я ж сам тебе Серегин телефон дал… Ты откуда звонишь?
В трубке раздался смех.
- С Чукотки, откуда ж еще? Сколько у вас там сейчас?
- Чего "сколько"? - не понял я. - Градусов, что ли?
- Времени сколько?
- Ах времени! Полтретьего…
- Тогда понятно, отчего ты так тормозишь. Я приезжаю послезавтра. Встретите меня?
- Встретим… Погоди! Когда встречать? Ты каким рейсом летишь? Не клади трубку! Погоди! Алло!
Ленкин голос снова рассыпался смехом.
- Я поездом, - сообщила она. - "Кама", восьмой вагон. Я завтра экзамен в Москве сдаю, а после - сразу к вам. Так встретите?
- Конечно! Ждем!
- Вот и хорошо. Увидимся! И она повесила трубку.
Некоторое время я неподвижно сидел и слушал короткие гудки. Еж на кухне громко топал, рылся в кошачьей миске и пыхтел как паровоз. Я наконец совсем проснулся, ощупью двинулся обратно в комнату и растолкал Кабанчика.
- Ленка в Пермь приезжает, - сообщил я ему.
- Какая Ленка?
- Рогозина. Только что звонила.
- Которая с Чукотки, что ли? - осведомился Серега, зевая до хруста в челюстях.
- Она самая…
- Ну и дура, - проворчал он. - Чем звонить, лучше бы икры прислала баночку по почте за такие деньги… Чего тут смотреть-то осенью? Нет, чтобы летом…
И ты тоже дурак. Будить-то зачем? Это ты там грохотал в коридоре?
- Я. Я на ежа наступил. У тебя откуда еж?
- В парке вчера подобрал, - с этими словами Кабанчик повернулся на другой бок и тотчас захрапел. Я не придумал ничего лучшего, кроме как последовать его примеру: улегся и тоже попытался заснуть.
Трезвость - норма жизни. Это аксиома.
Истина в вине. Тоже, между прочим, аксиома. Первая вроде бы звучит благоразумнее, зато вторая проверена временем.
К моменту, когда Ленка надумала заехать в Пермь, мы с Серегой уже почти бросили пить. Вернее, если быть точным, я бросил, а Кабанчик - нет. Оба мы где-то устроились, работали, даже получали какие-то деньги. Изредка заглядывали друг к другу. Кабанчик совсем запутался в своих переживаниях, проблемах и женщинах, ходил только с работы и на работу, питался вьетнамской лапшой, пивом и кабачковой икрой, и на все попытки вытащить его из этого состояния лишь мрачно огрызался. А осень выдалась на удивление хорошая - теплая, сухая, очень яркая. Хотелось куда-то выбраться, развеяться, но не было ни повода, ни времени, ни денег. И тут - Ленка: сразу все в одном флаконе!
С утра Кабанчик был уже вполне вменяем. Он выхлебал чайник воды, осведомился, правда ли, что приезжает Ленка, или это ему только приснилось, выяснил, что правда, и забегал по квартире. Холостяцкое жилище - душераздирающее зрелище: карниз упал, на полу пыль, на потолке паутина, на столе лимонные корки и переполненная пепельница, тут и там, как стреляные гильзы, косточки от фиников. Мы вооружились вениками, навели относительную чистоту, сбросили в мусоропровод все, чему не смогли найти применения, спрятали подальше порнографические диски от компьютера, на чем, собственно, вся уборка и закончилась. Стали разрабатывать план мероприятий. Ну а чего в Перми смотреть? Руины долгостроя возле городской администрации? Или обычные места паломничества свадебных кортежей - памятник серпу на Первой Вышке, фонтан перед драмтеатром и танк у дома офицеров - их, что ли? На реке уже холодно, так что прогулка по набережной тоже отменялась… Куда еще в Перми можно девушку сводить? В театр? В кино? В ресторан? Чушь какая…
- Давай в зоопарк сводим, - предложил я. - В зоопарке интересно.
- Интересно, когда это там было интересно? Да и холодно уже.
- Тогда в акватеррариум. Змей посмотрим, рыбок… крокодила… У меня там друг работает, Сашка Райзберг. Расскажет, покажет.
- Можно на выставку сходить, где камни.
- Это куда? Какие камни? В палеонтологический музей, что ли?
- Биолух несчастный… - Кабанчик поперхнулся сигаретным дымом. - С ума сошел? Поделочные камни! Цацки всякие. Бабы это любят.
- Так уж лучше в галерею… Камни у нас в любом магазине. Да и чего там смотреть? "Селенит, кальцит, ангидрит", - передразнил я их рекламный слоган.
- Еще змеевик есть…
- Змеевик? Это который в самогонном аппарате?
- Блин! Это камень такой!
- Но все равно, - отмахнулся я. - Их только подмастерьям дают обрабатывать, а те и рады стараться. На полках одни подсвечники, ежики, да пасхальные яйца. А хороший камень и работа стоят ой как дорого.
Однако в первый же день все планы полетели к черту: мы с Серегой совсем забыли, что "Кама" прибывает в шесть вечера. Ее в Перми даже так и прозвали: "Кама-с-вечера". Про какую-то программу, культурную или некультурную, думать уже поздно - после поезда человек мечтает только о горячей ванне, нормальной еде и твердой земле под ногами.
Ленка здорово изменилась. Я запомнил ее длинноволосой застенчивой девушкой в очках и был изрядно удивлен, когда после долгого ожидания меня окликнула какая-то незнакомка. Во-первых, Ленка похудела. Во-вторых, подстриглась под мальчишку. А в-третьих сменила очки на контактные линзы, от чего ее взгляд стал каким-то наглым и растерянным одновременно. Я, впрочем, тоже был хорош - отпустил бороду и забыл человека предупредить, а Ленка полчаса ходила вкруг да около, присматриваясь. Мы пообнимались, похватали ее вещи и, недолго думая, поехали к Кабанчику, который обещал ей выделить отдельную комнату.
- Сестра в отпуск уехала, - пояснил он. - Ты надолго?
- Дней на пять.