Диагностическое исследование не включало анализа на Сеппуку. Его не было в стандартной базе данных. После своего открытия Уэллетт на скорую руку собрала отдельную программу Возможности ее были весьма ограниченны - никакого деления на первую/вторую/терминальную стадии; никакого перечня сопутствующих макросимптомов. Никакого курса лечения. По сути, обыкновенный анализ крови. Кларк даже не знала, как истолковывать это простое число. Да и вообще, существовал ли такой параметр, как "безопасный" уровень заражения Сеппуку?
Ноль, наверное. Она ткнула в иконку, запустив тест. Через маленькое наблюдательное окошко увидела, как дернулся Рикеттс, когда Мири потребовалось еще несколько капель его крови.
Результаты анализа лазарет выдавал не сразу, и Кларк сосредоточилась на других проблемах Рикеттса. Нематоды и зубы мудрости могут подождать. Сосудорасширяющие средства направленного действия и кальциевые ингибиторы помогут при сотрясении мозга. Сломанные кости проблемы не представляли: надо было наложить мелкоячеистую сетку на пострадавшие области, чтобы запустить остеобластный метаболизм. Это Кларк умела делать практически с тех пор, как стала рифтером.
- Эй! - Из чрева Мири донесся тонкий, испуганный голос Рикеттса. - Я не могу пошевелиться.
- Это нейроиндукционное поле, - успокоила его Кларк. - Не волнуйся. Оно просто удерживает тебя во время лечения.
Бип.
Ну вот, готово. 10 млн частиц на миллиметр.
"О, господи".
Как долго он блуждал по лесу? Насколько далеко распространил культуру? А тот, кто избил его: превратился ли он в носителя, подцепил ли сам Сеппуку через содранную кожу на костяшках пальцев? Сколько дней пройдет, прежде чем он поймет, какую цену заплатил за этот несчастный мотоцикл?
"Изолируй носителя. Вызови подъемник".
Подъемник. Странно даже думать об этом. Приходилось напоминать себе: "Они же не монстры, в конце концов. Не огнедышащие драконы, посланные с небес, чтобы сжечь нас дотла. Они же работают на хороших парней.
И мы сейчас на их стороне".
Но тем не менее...
В первую очередь. Рикеттса необходимо...
вывести из обихода
...изолировать до тех пор, пока за ним не прилетят. Вот только возможностей сделать это было не так уж много. Если оставить его в лазарете, то машина станет непригодной для работы, и Кларк сильно сомневалась в том, что во Фрипорте существовали карантинные зоны еще до того, как он превратился в руины.
"Тут он не может остаться".
Она понаблюдала за тем, как суставчатые конечности и лазерные глаза Мири собирают Шалтай-Болтая. Затем вызвала меню анестезии и выбрала изофлуран.
- Давай-ка поспим, - прошептала она.
Спустя несколько мгновений дрожащие веки опустились на широко раскрытые, нервно бегающие глаза Рикеттса. Как будто Лени сделала ему смертельную инъекцию.
- Да ты знаешь, кто я такая, жалкая сука? - спросил демон и плюнул.
Нет, подумала она.
- Я - Лени Кларк!
Система снова упала.
- Ага, - тихо произнесла Кларк. - Точно.
Она сменила это мрачное зрелище на вид посветлее. Иллюминатор "Вакиты" выходил на илистую равнину, где даже что-то можно было увидеть: следы от туннелей, прорытых ройными животными; норы беспозвоночных. Одинокий краб апатично шел куда-то в мутной воде.
Поверхность океана была темно-зеленой и на глазах становилась все ярче. Наверное, всходило солнце.
- Что?..
Она повесила шлемофон на подлокотник и повернулась к сиденью второго пилота. "Вакита" была слишком маленькой для полноценного отдельного медотсека, на такие случаи годилась откидная койка по правому борту. Она была убрана в такой же литой отступ, в котором крепились кровати на противоположной переборке; но в отличие от них ее утолщенное основание выпирало из стены, опутанное трубками и проводами. При использовании она опускалась, словно короткий и широкий подъемный мост, висящий на двух моноволоконных нитях. Они, края койки и нависающая переборка образовывали грани маленькой палатки, вдоль которых была натянута изолирующая мембрана.
Рикеттс лежал внутри на боку, одной рукой упирался в пленку, растягивая ее.
- Привет, - сказала Кларк.
- А где мы?
- Под водой.
Она поднялась со своего места в главную каюту, пригибая голову, поскольку изгибы корпуса не позволяли встать в полный рост. Парень попытался сесть. У него пространства было еще меньше.
- А что со мной...
Она глубоко вдохнула:
- Ты подхватил... инфекцию. Очень заразную инфекцию. Я думаю, будет лучше, если ты побудешь в изоляции.
Благодаря помощи Мири кроводтеки на его лице уже начали излечиваться. В остальном он как-то сильно побледнел.
- "Ведьма"? Но я принес тебе лекарство, так?..
- Оно оказалось... немного не тем, на что мы рассчитывали, - объяснила Кларк. - Чем-то... совсем другим.
Рикеттс на мгновение задумался, упершись пальцами в мембрану. Та растянулась, переливаясь.
- То есть... то есть это просто какая-то другая болезнь?
- Боюсь, что так.
- Тогда все понятно, - пробормотал он.
- Что понятно?
- Почему у меня такая слабость последние два дня. У меня бы байк не украли, будь я тогда чуть попроворнее. - Нахмурившись, он посмотрел на нее. - Так, значит, вы всем вокруг растрезвонили, что это бактерия надерет задницу Бетагемоту и что нам типа надо ее собирать и все такое, - и оказалось, что это всего-навсего очередная зараза?
- К сожалению, - тихо сказала она.
- Твою мать. - Рикеттс снова лег на спину и прикрыл лицо одной рукой. - Ай, - вскрикнул он, словно мысль закончил.
- Да, рука еще некоторое время поболит. Тебе, как видно, здорово досталось, лазарет не может все исправить за секунду.
Он поднес руку к лицу и осмотрел ее:
- А уже лучше. Да мне вообще лучше. Спасибо.
Кларк через силу улыбнулась.
Он, приподнявшись на локтях, глядел из своей маленькой клетушки в более просторную.
- А тут не так уж плохо. Намного лучше, чем в твоей мясовозке.
Он, конечно, ошибался. Медицинские возможности "Вакиты" были, в лучшем случае, рудиментарными и не шли ни в какое сравнение с тем, что предлагал мобильный лазарет.
- Боюсь, тебе придется пробыть здесь некоторое время, - извиняясь, сказала Кларк. - Я понимаю, тут тесновато, но в системе много игр и фильмов, будет не скучно. - Она показала на шлемофон, висящий на ввинченном в потолок крюке. - Могу обеспечить тебе доступ.
- Здорово. Лучше печки.
- Печки?
- Ну да. - Он постучал пальцами по виску. - Микроволновка. Можно застопорить дверцу и сунуть туда голову - прикольные ощущения.
"Ловкий трюк, - подумала Кларк. - Жаль я не знала этого, когда была ребенком. Хотя, может, и знала..."
- Постой, а если я захочу посрать? - поинтересовался Рикеттс.
Кивком головы она указала ему на выпуклую кнопку, торчащую из потолочной балки.
- Койка перестраивается. Нажми ее, когда почувствуешь необходимость. Удобства прямо под тобой.
Так он и сделал и сразу негромко вскрикнул от удивления, когда средняя секция поддона, расположенная под ним, мягко отъехала назад. Его зад мягко вошел в широкую горловину установленной под ним чаши.
- Ну и ну, - прошептал он, пораженный сверх всякой меры; нажал - и койка вернулась в прежнее состояние.
- Ну и что теперь? - спросил он.
"Теперь тебе предстоит стать подопытной крысой. Теперь ты отправишься туда, где машины будут вырезать из тебя куски, пока не убьют или пока тварь внутри не убьет тебя. Теперь тебя будут допрашивать о том, сколько времени ты околачивался во Фрипорте, о том, сколько человек успел заразить, и сколько успели заразить они. Они найдут того придурка, который избил тебя, и, возможно, захотят допросить и его. А может, и нет. Может, они решат, что время для милых расспросов и индивидуальных карантинов прошло, - ведь если тобой придется пожертвовать ради Фрипорта, то почему не пожертвовать Фрипортом ради Новой Англии? Вот такое оно, общее благо, мальчик. У него скользящая шкала. И оно концентрическое.
И жизнь любого из нас не стоит ничего, когда ее выложат на стол".
Придется бросить кости. Возможно, сотни погибнут в пламени. А может, умрет лишь Рикеттс, по частям.
- Эй? - сказал Рикеттс. - Ты здесь?
Кларк заморгала:
- Прости?
- И что теперь?
- Я пока не знаю, - ответила она.
ПАРАНОИК
Аарон вывел на Бет, Бет на Хабиба, Хабиб на Ксандера, и все они привели к тому, что двадцать тысяч гектаров пустошей в Новой Англии предали огню. И это еще не все: судя по разговорам на закрытой частоте, дальше к югу, вопреки желанию Дежардена не высовываться, околачивались по меньшей мере трое оперативников.
Восемь дней. И Сеппуку полностью оправдывал шумиху вокруг себя. Распространялся он намного быстрее Бетагемота.
Ксандер вывел на Фонга, а тот решил обороняться. Лабин загнал его в устье старого штормового слива, точившего склизкую воду в реку Мерримак. Диаметром устье было добрых два метра - дыра в бетонном обрыве высотой в три раза больше. Из него языком высовывался желоб, ведущий к реке, треугольный, с приподнятыми краями. Добраться к отверстию слива можно было только по нему, скользкому от буро-зеленого илистого налета.
А еще в устье оказались зубы: решетка из металлических прутьев, вделанная в метре от входа. Она не дала Фонгу скрыться под землей и вынудила разыграть единственный козырь: старинный пистолет, стрелявший пулями неопределенного калибра. Лабину было чем ответить: ему выдали обездвиживающий микроволновый "Шуберт", способный нагреть тело до 60° по Цельсию, и скорострельный "Хеклер и Кох", сейчас заряженный ослабленными конотоксинами. К сожалению, с нынешней позиции Лабина преграда из земли и бетона экранировала микроволновый луч, а чтобы выстрелить из "Хеклер и Кох", пришлось бы выйти на открытый и скользкий скат желоба.
Казалось бы, неважно - в обычных обстоятельствах превосходство все равно несомненное, даже с поправкой на то, что за последние пять лет меткость у Лабина была уже не та. Даже с поправкой на то, что Фонг скрывался в тени, а Кену, стоило ему выглянуть из-за угла, солнце било прямо в глаза. Прицеливаться так, конечно, трудновато, но все же - Лабин был профессионалом.
По-настоящему сравняли шансы телохранители Фонга. Их обнаружились целые тысячи, и все они разом атаковали Кена.
Он почти не заметил их приближения: тучу мошкары, зависшей над уцелевшим на берегу клочком зелени. По прежнему опыту Лабин счел их совершенно безвредными. Походя отмахнулся, глядя только на бетонный барьер, разрезавший берег... а в следующий миг они атаковали: рой насекомых, похожих на москитов, но злобных как пираньи.
Они кусались, они отвлекали, они мешали сосредоточиться и не давали подкрадываться. Фонг, украдкой хлебавший воду из стока, увидел его и успел пальнуть, прежде чем нырнул обратно в укрытие. Он бы так и ушел, если бы Лабин, прорвавшись сквозь кордон насекомых к сливу, не загнал жертву в тоннель.
- Я хочу забрать тебя в больницу! - крикнул он. - Ты заразился...
- Пошел на хер, - выкрикнул в ответ Фонг.
Эскадрилья тяжелых пикировщиков нацелилась на открытую кисть Лабина, почти не нарушая строя: эти уроды преследовали его! Он с силой хлопнул себя по руке - и достал только самого себя. Пришлось развернуть и натянуть изолирующие перчатки, перекидывая "Шуберт" из руки в руку, а потом потянуться через плечо за капюшоном.
Только кармашек на спине оказался пустым. Капюшон, скорее всего, висел на каком-нибудь суку в оставшейся позади чаще.
А человек перед ним целых двое суток контактировал с Сеппуку. Лабин позволил себе негромко выругаться.
- Я не хочу тебе зла, - снова заорал он. Что было чистой правдой - пока. Желание убить хоть что-нибудь еще не пробилось сквозь самоконтроль. Налетели новые насекомые: он прихлопнул несколько на предплечье и потянулся к берегу - зачерпнуть воды и смыть, - но остановил себя. Трудно сказать наверняка, но, похоже, у раздавленных мошек было слишком много ног.
Смахнув их с руки, он вернулся к первоочередной задаче и самую малость повысил голос:
- Пойдешь со мной и не вздумай спорить!
"У насекомых... да, по шесть ног". Он отмахнулся от нового захода: на загривке уже горели точки укусов.
- Вопрос только в том, пойдешь ты сейчас или потом.
- Потом, урод! Я знаю, на чьей ты стороне!
- Тогда обсудим, доставить тебя в больницу или в крематорий? - пробурчал Лабин. Рой нацелился в лицо. Он жестоко хлопнул себя по лбу. На ладони остались три расплющенных трупика. У каждого - по восемь ног.
У кого там по восемь ног? У пауков? Пауки летают?
И охотятся стаями?
Он вытер ладонь о подвернувшийся под руку клочок зелени, устилавшей набережную. Стебли отдернулись от прикосновения. Он инстинктивно убрал руку. Какого?..
Модификанты, без вопросов. Или случайный гибрид. По листве шли волны перистальтики.
"Сосредоточься. Не отвлекайся".
Новый заход пикирующих бомбардировщиков. Их стало поменьше - может, большую часть роя он уже уничтожил. Лабину казалось, что он уже задавил сотню роев.
Скребущий звук за барьером.
Он выглянул из-за желоба. Фонг карабкался по сухой полоске бетона на дальней стороне слива. Стену за его спиной украшало впечатляющее граффити: стилизованное женское лицо с пустыми белыми глазами и резким зигзагом вензеля: MP.
Фонг заметил его и выпустил три пули наобум. Лабин не потрудился даже пригнуться: его микроволновик уже был настроен на широкий луч, слишком рассеянный, чтобы убить, но достаточно мощный, чтобы разогреть последний обед Фонга вместе с кишками. Беглец скорчился от рвоты, содержимое желудка плюхнулось в мелкую воду, бегущую по слою слизи. Оскользнувшись, беглец покатился вниз по желобу. Лабин поставил ногу на кстати подвернувшийся сухой участок и потянулся, чтобы перехватить падающего. Эскадрилья пауков выбрала именно этот миг для последнего штурма. Лицо и шею облепили кусачие твари. Лабин пошатнулся, ловя равновесие, и Фонг пролетел мимо, задев ногой лодыжку охотника. Лабин грохнулся, как груда очень злобных кирпичей.
Оба выскочили из желоба.
Падать было не далеко, но приземляться жестко. От Мерримак осталась лишь тень прежней реки: они рухнули не в воду, а на мозаику галечных отмелей и засохшего ила, чуть смоченную струйкой из стока. Лабина самую малость утешило, что он шлепнулся на Фонга.
От удара того опять вырвало. Кен откатился в сторону и встал, стирая рвоту с лица. Засохший ил трескался и разъезжался под ногами. Лицо, шея и руки безумно чесались, но атаку членистоногих камикадзе Лабин, кажется, отбил. Из правой руки сочилась кровь, считающаяся сверхпрочной мембрана лопнула от локтя до запястья. Острый осколок камня длиной с большой палец впился в мякоть ладони. Кен выдернул его, и руку словно пронзил разряд тока. Из раны хлынула кровь. Промокнув ее, он увидел в глубине разреза узелки жировой ткани, теснившиеся булавочными головками из слоновой кости.
Микроволновик валялся в нескольких метрах от Лабина, и он, морщась от боли, подобрал его.
Фонг так и лежал навзничь, весь в синяках, с левой ногой, вывернутой под неестественным углом. Кожа у него краснела на глазах, на лице вздувались пузырьки от лучевого ожога. Фонг был явно не в форме.
- А неплохо, - заметил Лабин, рассматривая упавшего.
Фонг поднял на него стеклянный взгляд и выдавил что-то вроде: "Что..."
"Ты не стоил таких трудов, - думал Лабин. - Из-за таких, как ты, потеть не стоит. Ты - пустое место. Как ты смеешь быть таким везунчиком! Как ты смеешь меня злить!"
Он пнул Фонга под ребра. Одно сломалась, порадовав треском.
Беглец завопил.
- Ш-ш-ш, - успокоил его Лабин и, наступив каблуком на раскрытую ладонь, повозил взад-вперед. Фонг завизжал. Лабин поразмыслил над его левой ногой - еще целой, - но решил не ломать. В асимметрии есть своеобразная эстетика. Поэтому он наступил на сломанную и хорошенько нажал.
Фонг взвыл и потерял сознание. Это ничего не меняло: Лабин возбудился уже от первого перелома.
"Давай", - подгонял он себя.
Неспешно обошел изломанное тело и остановился у головы. Ради опыта занес каблук.
"Ну давай же, это пустяки. Никому нет дела".
Однако у Лабина были правила. Конечно, с Трипом Вины им не сравниться, но в том, собственно, и смысл. В том, чтобы решать самому. Исполнять собственные алгоритмы. Доказать, что он не обязан сдаваться, доказать, что он сильнее собственных желаний.
"Кому доказать? Кому до этого дело?"
Но он уже знал ответ.
"Парень не виноват. Виноват ты".
Лабин вздохнул, опустил ногу и стал ждать.
- Человек по имени Ксандер дал тебе пробирку, - спокойно объяснял он получасом позже, присев на корточки рядом с Фонгом.
Тот смотрел круглыми глазами и мотал головой. Как видно, возвращение к реальности его не обрадовало.
- Пожалуйста... не надо...
- Он сказал, что в ней противоядие, способное, если его рассеять по округе, убить Бетагемот. Я раньше тоже так думал. Я знаю, ты хотел добра, - Лабин нагнулся к лежащему. - Понимаешь меня, Фонг?
Беглец сглотнул и кивнул.
Лабин встал.
- Нас обоих дезинформировали. Полученная тобой пробирка изменит все только к худшему. Если бы ты не старался меня убить, мы бы сэкономили много... - Лабин вдруг задумался: - Кстати, любопытно, а почему ты так хотел меня убить?
Фонг явно разрывался от нерешительности.
- Мне действительно интересно, - продолжал Кен без малейшей угрозы в голосе.
- Ты... говорили, кто-то мешает лечению, - выпалил Фонг.
- Кто?
- Кто-то. По радио говорили. - Одинокий, беспомощный, переломанный, он все равно, как мог, выгораживал своих. "Неплохо", - невольно признал Лабин.
- Мы не мешаем, - сказал он вслух, - и ты, если в последнее время связывался в Ксандером, Аароном и их друзьями, должен сам это знать. Они очень больны.
- Нет...
Если это был протест, у Фонга не хватило сил на решительность.