Бордман обнаружил, что висит, привязанный ремнями к сиденью, в позе, совершенно не приличествующей Старшему Офицеру Колониального Надзора. Шлюпка стояла на корме, и его ноги оказались выше головы. Он тщетно пытался изменить положение тела, пока ему на помощь не пришли инженер и Алета.
Потом они долго ждали, пока кто-нибудь не явится за ними.
В пределах видимости не было ни единого живого существа. На горизонте вздымались многоцветные скалы, своими вершинами они словно вспарывали белесый небосвод. На ближайшем к ним склоне под действием ветра уступы образовали некое подобие водопада. Напрасно взгляд искал дерево или хотя бы стебелек травы…
"Пожалуй, я погорячился, - Дэниэл тяжело вздохнул. - Заманить туристов на Ксос будет непросто!"
Но мисс Красное Перо изучала пейзаж горящими от восхищения глазами.
- Прекрасно! Разве не так?
- Что касается меня, - признался Бордман, - то я давненько уже не видел места, которое бы выглядело менее пригодным для жизни и более диким.
Алета улыбнулась.
- Мои глаза видят совсем другое.
И это было правдой.
Хотя человечество теперь представляло собой единое целое, оно по-прежнему делилось на расы, каждая из которых видела окружающий мир в соответствии со своими традициями и культурой. Мало того - в таком же духе переделывала космос.
Кальмет заселяла обширная азиатская колония, построившая террасы в горах для выращивания риса. Ничего подобного не встречалось, скажем, на планетах Ильяно, входящих в содружество Эквиса, где американские индейцы - родственники Алеты - поднимали пыль бесконечных равнин копытами своих лошадей, выращенных ранчеро с бронзовой кожей на планете Чаган.
В оазисах на Рустаме было множество пальм и верблюдов - и еще больше споров о том, где должна находиться Мекка и куда следует поворачиваться во время молитв, если три естественных и один искусственный спутник Рустама создают такое запутанное гравитационное поле, что поневоле задумаешься, где у тебя правая, а где левая рука. На Канне высокоцивилизованные эмигранты с африканского континента Земли хранили свои драгоценности в укрытых среди джунглей деревянных фортах, а космические корабли принимал современный город-порт Тимбук.
- Ну, наконец-то!
Через кряж, постукивая колесами на гусеничном ходу, перевалил сверкающий вездеход. Оставив позади скопление массивных валунов, машина довольно быстро приближалась к ним.
- Это мой двоюродный брат Ральф! - раздался удивленный крик Алеты.
Бордман всмотрелся пристальнее, не веря своим глазам. Фигурка, управляющая вездеходом, и в самом деле была индейцем - в набедренной повязке и сандалиях на высокой подошве; его голову украшали три пера. Более того, индеец расположился не на сиденье, а оседлал покрытое цветной попоной возвышение на крыше вездехода!
Инженер саркастически хмыкнул, но трудно было не оценить заботу водителя вездехода о собственной заднице. Вездеход то и дело подбрасывало, он проваливался и снова взбирался на очередную кочку. Сущее безумие - сидеть на чем-то, похожем на кресло!
Вот только костюм двоюродного брата Алеты…
Но когда инженер распахнул люк посадочного челнока, оттуда дохнуло таким горячим жаром, словно снаружи была доменная печь, работающая на полную мощность.
- Привет, сестра, - сказал оседлавший вездеход индеец. - Может, тебе лучше надеть защитный скафандр, прежде чем выйти наружу?
Алета хмыкнула, быстро выбралась из люка и раскрыла объятия двоюродному брату.
Еще бы, смуглая кожа девушки не боится солнечных лучей!
После недолгого колебания Бордман разделся до трусов и влез в терморегулирующий скафандр. Облачение сопровождалось мрачным брюзжанием по поводу несовершенства конструкции, которая использовала очень много воды. Затем он неуклюже выбрался из люка и еще более неуклюже принялся спускаться по лестнице, прислоненной к корме.
Приблизившись к Алете и Ральфу - они вели оживленную беседу на своем языке, - Дэниэл протянул молодому индейцу руку в перчатке.
- Я Бордман, - представился он. - Намереваюсь провести окончательную инспекцию. Почему нам пришлось приземляться в шлюпке?
Двоюродный брат Алеты ответил крепким рукопожатием.
- Я - Ральф Красное Перо, инженер проекта. Посадочная ловушка пришла в негодность, но мы не смогли вовремя связаться с "Волхвом" и предупредить вас. Ни один корабль теперь не может опуститься на нашу планету, и при самых оптимистических прогнозах наша колония погибнет - от голода и жажды - приблизительно через шесть месяцев. Мне очень жаль, что вы с Алетой прибыли сюда в такое неудачное время.
Он повернулся к Алете:
- Как там Майк Громовое Облако и Салли Белая Лошадь, да и остальные ребята?
Бордман минут пять вслушивался в незнакомую речь, затем тронул Ральфа за локоть.
- Простите, что мешаю вам, но… Не могли бы вы еще раз - и помедленней - повторить то, что вы только что сказали? Чтобы понял даже такой тугодум, как я!
В карих глазах Ральфа явственно сверкнула ирония, но он выполнил просьбу со всей вежливостью, на какую был способен. Бордман полностью уяснил ситуацию, несмотря на расплавляющую мозги чудовищную жару.
Посадочная ловушка Ксоса пришла в негодность, следовательно, она не может принять ни один корабль, и здешняя колония неминуемо погибнет от голода. Необходимое для починки ловушки оборудование доставит грузовой корабль с Кента-4, снабженный множеством посадочных шлюпок, а он придет не раньше, чем через восемь месяцев. Жалкая поддержка, которую может оказать "Волхв" и другие подобные ему корабли при помощи посадочных челноков, в лучшем случае спасет двадцать, от силы тридцать человек… Все остальные колонисты Ксоса обречены на медленную смерть в этой дышащей жаром преисподней.
Челнок с "Волхва" может забрать на корабль несколько человек, выгрузить пару тонн продовольствия - но это все, на что могут рассчитывать жители планеты, так как энергии челнока хватит только на несколько рейсов.
Остается только решить, кто из здешних колонистов настолько лучше других, чтобы занять место в посадочном челноке…
- Теперь вы все поняли, господин Бордман? Если да, то, хоть я не хочу показаться негостеприимным, от души советую вам вернуться на корабль вместе с инженером и Алетой. Вряд ли в подобной ситуации от ваших инспекционных проверок будет какой-нибудь толк!
Путь до колонии можно было определить одним словом - пытка! Алета устроилась позади брата и страдала меньше всех, если вообще страдала. Бордману пришлось ехать в грузовом отсеке вездехода, и к концу путешествия он уже прощался с жизнью.
Где-то он читал про удивительный факт: человек забрался в печь, пробыл там, пока жарилось мясо, и - остался цел. Но эту печь наверняка не бросало из стороны в сторону…. Запасы воды в скафандре израсходовались сразу после того, как Бордман влез внутрь, а потом охлаждение происходило лишь за счет его пота.
Прибыв на место почти в состоянии коллапса, Дэниэл жадно выпил большую бутылку ледяной соленой воды, повалился на постель и проспал двадцать с лишним часов.
Когда Бордман проснулся, физически он был в норме, но почти мгновенно с пробуждением им овладело чувство стыда: и на эту планету он собирался отправить туристов! Если только они будут похожи на Алету - или принадлежать к одному из обществ особо изощренных мазохистов…
Господи, ну почему он так слаб! Жители планеты Сиаб могли монтировать стальные конструкции на открытом воздухе, защитив лишь руки и ноги охлаждающимися ботинками и перчатками. А он не мог путешествовать по Ксосу без скафандра, да и в нем долго не выдерживал. Разумеется, это была не слабость, все дело в генетике - и все-таки Дэниэл испытывал душевный дискомфорт. Да что там - его просто тошнило от стыда за собственную изнеженность!
Как только мысли Бордмана окончательно прояснились, он вспомнил про Алету. Наверняка с ней все в порядке, и все-таки следует убедиться, что его очаровательная спутница находится сейчас в лучшем состоянии, чем он сам.
Бордман нашел мисс Красное Перо в кабинете Инженера Проекта на втором этаже одного из пяти зданий, где располагалось руководство колонии. Вообще здесь было около сорока зданий, поэтому любой из жителей время от времени мог сменить свою квартиру и соседей. Итак, колонистская лихорадка - необоснованная раздражительность от одного и того же соседа - была сведена к минимуму.
Алета выглядела свежей, как утренняя роза; увидев Бордмана, она приветливо ему улыбнулась.
Дэниэл едва смог выдавить ответную улыбку:
- Должно быть, вчера я выглядел не лучшим образом.
- Ничего подобного! - великодушно уверила индианка. - От этого никто не застрахован. Я тоже чувствую себя не слишком хорошо на Тимбуке!
В это было нетрудно поверить, так как Тимбук был планетой-джунглями. Предки живших там колонистов когда-то заселяли побережье Гвинейского залива на Земле.
- Ральф скоро придет сюда, - сказала Алета. - Он и доктор Чука ищут место, где можно оставить диски с записями. Не очень-то рационально тратить энергию, чтобы послать исчерпывающее сообщение на "Волхв", правда? Поэтому лучше оставить его где-нибудь здесь, неподалеку от колонии. Но кругом песчаные дюны, штука обманчивая, вы понимаете. Когда исследовательское судно прибудет сюда с целью выяснить, что с нами произошло, все эти здания будут уже полностью засыпаны.
- К тому времени, - Бордман пристально смотрел на свою собеседницу, - здесь никого уже не останется в живых, чтобы показать это место. Так?
- Так, - пожала плечами мисс Красное Перо. - Но я пока что не планировала умирать.
Ее голос звучал совершенно спокойно - удивительная все-таки она женщина!
Бордман неопределенно хмыкнул. В качестве Старшего Офицера Колониального Надзора он обязан был находиться здесь и, конечно, не будет претендовать на место в посадочном челноке. Но он никогда еще не слышал о гибели колонии после того, как она была полностью оборудована и практически введена в строй. С подобным фактом его рациональному мышлению очень трудно было смириться, и… И было еще кое-что на этой планете, недоступное его пониманию.
Дэниэл уже побывал во многих передрягах, грозивших смертью множеству людей, и видел, как люди реагируют на мысль о своей близкой смерти. Ему приходилось наблюдать и панику, и героическую борьбу с жестокой судьбой но никогда еще он не сталкивался с таким спокойным принятием факта неизбежности собственной гибели.
Снаружи, поблизости от штаб-квартиры Инженера Проекта, раздался вдруг сильный грохот. Бордман бросился к окну, а Алета спокойно вернулась к прерванной работе.
Сквозь закрытое темными фильтрами окно Дэниэл не смог ничего рассмотреть и поспешно распахнул дверь.
Яркий свет ударил его по глазам, словно хлыст, заставив отвернуться, и все же он успел заметить сверкающий вездеход на гусеничном ходу, остановившийся неподалеку от двери.
Он все еще вытирал слезящиеся глаза, когда в комнату вошел брат Алеты в сопровождении мужчины с темной кожей.
- Доктор Чука, - представил темнокожего Красное Перо. - А это - мистер Бордман. Доктор Чука - ответственный за добычу полезных ископаемых.
Бордман пожал руку темнокожему, который продемонстрировал в улыбке удивительно белые зубы….. И вдруг начал крупно дрожать.
- У вас здесь, словно в холодильнике, - сказал доктор Чука густым басом. - Пожалуй, накину что-нибудь и после присоединюсь к вам!
Он выскочил за дверь, громко клацая зубами. Брат Алеты скривился в гримасе.
- Я и сам едва не дрожу, - признался он, - но Чука, действительно, уже акклиматизировался. Он вырос на Тимбуке.
Эти ребята точно издеваются над Бордманом!
- Я прибыл сюда, чтобы провести окончательную инспекцию, после которой колония будет официально открыта. Тогда колонисты смогут перевести сюда семьи, на Ксосе появятся туристы и так далее. Но вместо нормальной посадки мне пришлось воспользоваться челноком, а потом мне сообщили, что колония обречена. Я хотел бы получить подробный отчет о состоянии дел на Ксосе, с объяснением причин столь ненормального положения…
Бордман сознавал, что его тон становится все официальнее. В такие минуты он ненавидел себя до глубины души, но казенные фразы и металл в голосе, словно щит, прикрывали его в любой экстремальной ситуации.
Однако индейца его тон нимало не покоробил, и как только доктор Чука вернулся, на ходу застегивая молнию теплой куртки, Красное Перо невозмутимо повторил ему всю тираду Бордмана.
Чука не спешил с ответом. Опустившись в кресло, он вытянул ноги и задумчиво посмотрел на Дэниэла.
- Я бы сказал… - произнес он своим сочным басом, - я бы сказал так: песок посыпался на наши головы. И на нашу колонию. На Ксосе множество песка. Вы заметили?
Индеец добавил без тени улыбки на лице:
- Естественно, тут не обошлось и без ветра. Ветра на Ксосе тоже многовато.
Наверняка здешняя жара все-таки повлияла на мозги доктора Чука и Ральфа, несмотря на их хваленую акклиматизацию. Но Дэниэл уже полностью владел собой.
- Полагаю, вам известно, - помолчав, чуть мягче сказал он, - что как Старший Офицер Колониального Надзора ("Старший Надсмотрщик" - улыбнулся он про себя, вспомнив Рики, жену), - я имею право осматривать любые сооружения вашей колонии, какие сочту нужным. И поэтому я хотел бы видеть посадочную ловушку, если она до сих пор стоит на месте. Надеюсь, она не упала?
На лице Красного Пера заметно обозначились скулы. Трудно оскорбить инженера сильнее, высказав предположение о ненадежности его конструкции.
- Я уверяю вас, - произнес Ральф сухо, - что она не упала.
- На сколько процентов завершены работы?
- На восемьдесят процентов, - ответил Красное Перо.
- Надо понимать так, что вы приостановили работы?
- Монтаж остановлен, - последовал лаконичный ответ.
- Несмотря на то, что колония не может получить новые материалы и продукты, пока она не будет введена в строй?
- Именно так.
- Тогда я приказываю, чтобы меня немедленно доставили к посадочной ловушке! - разгневанно заявил Бордман (его опыт общения с сумасшедшими был невелик, и выдержки, а также мягкого тона в голосе хватило ненадолго). - Кто несет ответственность за подобную некомпетентность?
- Вы решите это сами - там, на месте. - Больше всего сейчас Красное Перо напоминал какого-нибудь своего далекого предка у столба пыток. - Вы хотите видеть посадочную ловушку. Очень хорошо. Вы ее увидите.
Он повернулся и, решительно распахнув дверь, впустил в комнату поток слепящего солнечного света. Бордман зажмурился; как только дверь захлопнулась, он принялся мерить шагами комнату.
Ярость душила его. Он до сих пор стыдился того, что потерял сознание во время пути, к тому же его раздражала полная неясность ситуации и подчеркнутое безразличие Алеты и доктора Чука. Мисс Красное Перо все это время преспокойно продолжала заниматься своей работой, порхая пальчиками по клавиатуре компьютера, а доктор Чука просто наслаждался покоем в большом комфортабельном кресле. И все равно Бордману казалось, что эти двое поглядывают на него с иронией… Нет, здешняя жара пагубно воздействует на его душевное состояние!
Слабый звук заставил Бордмана резко остановиться.
Ну вот, пожалуйста, он все-таки был прав!
Доктор Чука, огромный, черный, покачивался в кресле взад и вперед, с трудом сдерживая смех.
- Какого черта? - с подозрением поинтересовался Бордман. - Неужели это так смешно: увидеть конструкцию, от которой, в конце концов, зависит существование колонии?
- Это не просто смешно, - сквозь смех простонал доктор Чука. - Это - невероятно смешно!
Он взорвался хохотом, и Алета поддержала его, хотя глаза индианки оставались серьезными.
"А ведь она уже все знает, - с обидой подумал Бордман. - Все знают, только не я - Старший Офицер Колониального Надзора! Как это часто бывало и раньше, необходимую мне информацию я получу лишь тогда, когда здешние колонисты вдоволь потешатся над такой важной персоной, как я!"
- Не забудьте надеть защитный скафандр, - дружески посоветовала Алета, и Дэниэл ощутил совершенно мальчишеское желание - раздеться до трусов и выйти наружу в испепеляющую жару… Правда, перед этим самоубийственным актом протеста неплохо было бы исполнить ритуальную пляску смерти!
К счастью, жара не настолько подействовала на его рассудок - поэтому Бордман поплелся в свою комнату, с отвращением натянул скафандр и тщательно проверил систему охлаждения - он подозревал, что не сделал этого в прошлый раз.
Направляясь обратно, в кабинет Инженера Проекта, он обратил внимание на то, как темнокожие люди, похожие на доктора Чука, возятся с вездеходом. Они сняли с вездехода часть обшивки, погрузили тяжелые резервуары в грузовой отсек, затем прикрепили тент и странные щиты, похожие на крылья.
Когда Бордман вошел в кабинет, Алета с прежним усердием колотила по клавиатуре.
- Могу я спросить, - Бордман постарался вложить в свой вопрос как можно больше иронии, - чем вы так усиленно занимаетесь?
Она удивленно посмотрела на него:
- Так вы не знаете? Странно, я думала, что старший Офицер Колониального Надзора знает все…
Бордман скрипнул зубами.
- …Я представляю здесь Историческое Общество Американских Индейцев и занимаюсь тотемными подвигами. Я веду летописные записи для Общества. Что бы ни случилось с этой колонией, запись о тотемных подвигах не будет утеряна.
- Подвиги? - тупо переспросил Бордман.
Он видел изображения перьев на ключевых узлах стальных конструкций и знал, что рисование подобных знаков считалось особой привилегией современных индейцев. Несомненно, эта традиция имела корни в обычаях их далеких предков на Земле. Но Дэниэл никогда не задумывался над тем, что все это, собственно, означает - этнография и история не были его коньком.
- Подвиги, - кивнула Алета. - Вы ведь видели три пера у моего брата Ральфа? Это означает, что он совершил три подвига… Вам ничего про это неизвестно?
- Нет, не знаю, - согласился Бордман. - Но буду знать, если вы мне все объясните.
Мисс Красное Перо положила подбородок на сплетенные пальцы, и ее глаза стали такими мечтательно-отсутствующими, словно она смотрела в пламя родового костра. Костра, вокруг которого сидели ее далекие предки, передавая по кругу трубку мира и хвастаясь своими геройскими деяниями в недавней битве.
- Давным-давно, - нараспев начала Алета, - если воин скальпировал врага, он совершал подвиг. Сегодня подвигами считаются совсем другие вещи, но три орлиных пера Ральфа означают, что он заслужил такое же уважение, как воин в старые времена, который убил и оскальпировал врага в его собственном лагере.
Да-да, воины передавали по кругу трубку мира, и кровь стекала со свежих скальпов, свисающих с воткнутого у костра шеста!
Бордман, не удержавшись, фыркнул.
- Любопытный обычай, - сдержанно заметил он.
- Он вам не нравится, - Алета прищурилась.
"Ого-го, Бордман, будь осторожнее, если не хочешь, чтобы и твой свеженький скальп повис у входа в этот вигвам!"
Дэниэл пожал плечами. Прекрасная индианка смерила его уничижительным взглядом.
- Но в этом есть нечто, чем можно и гордиться! Во всяком случае, у нас, индейцев, никто не считает подвигом заработать множество денег!
"Ну что, получил ответный хук? И поделом, снобизм еще никого не украшал, даже Старшего Надсмотрщика вроде тебя!"