К сожалению, дело, скорее всего, обстояло значительно хуже. "Против" я или "за" гвоздя, который вколачиваю в стену? "Против" или "за" барашка, из которого приготовлен шашлык? Правомочны ли вообще такие определения, когда есть хочется? Остается надеяться, что меня используют в качестве гвоздя, а не барана...
И только тогда на меня наконец нахлынуло понимание, что я нахожусь не на Земле. Жутковатое, прямо сказать, чувство. Одно дело, когда Армстронг сознательна, после долгих лет подготовки первым из людей ступил на Луну, и совсем другое - когда на иную планету попадает рядовой обыватель, ни сном ни духом не помышлявший ни о чем подобном. И хотя во сне я здесь побывал, отнюдь не грезил оказаться наяву.
Я сделал первый шаг. Коротенький, неуверенный. Песок под ногами скрипнул совсем поземному. Тянул легкий бриз, пахло морем, и все вокруг было как на Земле, если бы не два оранжевых солнца в зените и не мириады глаз устюпенд в прибое. Лоб покрыла испарина, голова закружилась. Чтобы не упасть, я поспешно сел на песок и закрыл глаза, Начало поташнивать, и в голову полезли абсурдные мысли. Первопроходец... Почему-то представилось, что на мне ватник и шапка-ушанка с оторванным ухом, а в руках - древко российского флага, чтобы застолбить приоритет России на инопланетные земли. При чем тут шапка-ушанка и ватник? Идиотские мысли, но я никак не мог избавиться от них. Если зациклюсь, то не понадобятся никакие психотехники. Без чужой помощи сойду с ума.
- Легкая стадия мигрофобии, - заметил знакомый голос. - Симптомы во многом похожи на морскую болезнь и недомогание во время акклиматизации.
По лбу прошлось что-то мягкое, пушистое, и тотчас тошнота отступила, а голова перестала кружиться. На душе стало легко и покойно, губы невольно растянулись в улыбку, но я не спешил открывать глаза. Никогда бы не подумал, что голос Буратино может вызвать у меня положительные эмоции.
- Что такое мигрофобия? - спросил я.
- Боязнь путешествий по Вселенной. Распространенная фобия у особей, совершающих первый вояж. Расстройство вестибулярного аппарата, зрения, нервной системы, общее недомогание и неадекватное восприятие окружающего связано с изменением состава атмосферы, температурного режима, гравитационного и магнитного полей, спектрального излучения. Можешь открыть глаза и встать, я снял симптомы.
Я открыл глаза, но не встал, так как вместо Буратино увидел перед собой сплетенного из фиолетовой пряжи осьминога, весело приплясывающего на песке.
- А... - Я растерянно огляделся. - А где Буратино?
- Я и есть Буратино. Как тебе моя новая форма?
Он явно красовался передо мной, как перед зеркалом, глубоко посаженные в пряжу стеклянные глаза блестели, но что-то не верилось в его искренность и непосредственность. Слишком много он знал, чтобы я ему верил. Много знал о людях, о Земле, а теперь, оказывается, и о Галактическом Союзе. Откуда, спрашивается, у него сведения о мигрофобии, если, по словам Иванова, его цивилизация не входит в Союз?
- Так как тебе мое новое тело? - повторился мохеровый осьминог и крутнулся на месте. - Нравится?
- Нет.
- Почему? А мне нравится!
- Гы-гы, ха-ха, хи-хи! - мрачно осадил его я. - А где деревянная кукла?
- Здесь, - сказал Буратино и вышел из воздуха на песок рядом с плетеным осьминогом.
Зрелище оказалось впечатляющим. Сам не раз выходил из воздуха то в аномальной зоне в верховьях Корстени, то в квартире Мирона и даже здесь, но впервые наблюдал процесс со стороны. Будто чертик выпрыгнул из-за невидимой ширмы.
- И кто же из вас кто? - спросил я, переводя взгляд с одного на другого. Оба веселые, оба смешливые... Куклы, одним словом.
- В каком смысле? - спросили оба одним голосом.
- В самом прямом. Кто из вас тот, с кем я встречался вчера, позавчера?
- Я! - ответили оба, и снова один голос донесся до меня стереозвуком.
- Но вас же двое?
- Гы-гы, ха-ха, хи-хи! - развеселились деревяшка и клубок пряжи. - А ты надеваешь одну перчатку или две? Ходишь в одном сапоге?
Аналогия была убийственной, и я наконец понял. Кукловод может одновременно управлять двумя куклами... Вязаный осьминог весело пританцовывал, пыля песком, мельтешащие щупальца двоились, троились, и я ужаснулся.
- И сколько тел ты способен представлять? - треснутым голосом спросил я.
- Не имею понятия - тел пока два. Но, наверное, могу и больше.
И тогда я вспомнил, что представляет собой объект, которого по наивности окрестил Буратино. Сгусток низкотемпературной плазмы. Плазмоид может дробиться на бесчисленное множество мелких образований, а затем собираться воедино в не ограниченный размерами конгломерат. Вот почему он постоянно путал "я" и "мы"...
Становилось понятно, почему его боится Иванов. Вплоть до ядерной атаки... А учитывая степень развития цивилизаций Галактического Союза, возможно, и чего-то гораздо более мощного. Невообразимо мощного, способного не только стереть в порошок Землю, но и распылить всю Солнечную систему в межзвездное газопылевое облако.
Я вытер ладонью вспотевший лоб и чертыхнулся. К ладони прилип крупнозернистый песок.
Степенно рокотал прибой, накатывая на берег пенистые волны с глазастыми устюпендами, в зените светили два солнца, легкий бриз шевелил густую траву на склонах холмов. И я почему-то был уверен, что где-то там, за холмами, на острове стоит беленький коттедж. Идиллия... Живи и радуйся. Но на душе было тоскливо.
- Это здесь находится то самое "более надежное убежище"? - тихо спросил я, отряхивая песок с ладоней. На Буратино и вязаного осьминога я принципиально не смотрел.
- Сейчас это уже не имеет значения.
- Тогда зачем я тебе нужен?
- Ты мне уже не нужен, - ответил то ли осьминог, то ли Буратино. То ли оба. А точнее, кто-то единый в двух куклах.
Что ж, он прав. Нашелся, кроме меня, еще один мерзавец, который согласился вязать из пряжи гораздо более удобные тела, чем деревянные. Я перебрал в уме всех знакомых и неожиданно не обнаружил среди них никого, кто бы отказался от столь прибыльного предложения. То ли знакомые у меня сплошь потенциальные мерзавцы, то ли время мерзкое.
- Тогда зачем ты меня сюда вызвал?
- Ошибка вышла, - извинился Буратино. - Я не закрыл за собой проход, и ты последовал за мной.
Ясности в технологии телепортации нисколько не прибавилось. Мало того что я, проходя сквозь стены, попадаю неизвестно куда, так выходит, что место прибытия каким-то образом зависит от Буратино. То есть объекта. Пора переходить на терминологию Иванова - не называть же осьминога Буратино? Тогда действительно получится чушь собачья. Причем полная.
- Пора тебе назад отправляться. Вставай.
Не глядя на кукол, я покивал, но не сдвинулся с места. Вздохнул, посмотрел в зенит на два оранжевых солнца, затем разгладил ладонью теплый песок.
- А где красное солнце? - апатично поинтересовался я.
- Нет его! - недовольно отрезал объект. - Здесь только два солнца, а третье - плод твоего сна!
"Откуда ему известно о сне?" - пронеслось в голове.
- А ты сам не плод моего сна?
- Гы-гы, ха-ха, хи-хи! - рассмеялись куклы в унисон. - Мне нравится твоя шутка!
Рта у осьминога не было, зато Буратино исправно двигал челюстью, и слова будто исходили изо рта, а не из динамика, спрятанного в спине.
- Для кого шутка, а для кого нет, - вздохнул я, наконец-то понимая, что сон об этой планете навеян объектом.
- Ты собираешься домой? - раздраженно напомнил он.
- Домой? - переспросил я, но сам не знал, хочу домой или нет. Ничего хорошего меня там не ждало. А здесь вообще ничего не ждало. Ни хорошего, ни плохого. Объект недвусмысленно дал понять, что я ему не нужен. Не будет у Иванова никакого контакта, зря деньги тратил.
- Да, домой.
Я оперся рукой о песок и посмотрел вокруг. Сказать, что не хочу домой, язык не поворачивался. Приятный мир, но что здесь делать в одиночестве? Даже если где-то на холмах и стоит маленький белый коттедж.
- Эта ячейка связана с Землей? - кивнул я в сторону телепортационного створа.
- Какая тебе разница? Войдешь не в створ, а в его стену, а дальше уже не твое дело. Ты хочешь вернуться в свою квартиру? Тогда действуй!
Что-то холодное и скользкое коснулось ладони, которой я опирался о песок. Я посмотрел и увидел устюпенду, выразительно подмигивающую мне громадными глазами. Еще несколько устюпенд степенно ползли от воды в нашу сторону.
Аккуратно взяв устюпенду, я повертел перед глазами. С виду похожая на медузу, она, против ожидания, была плотной и упругой, а оказавшись в руке начала активно моргать и требовательно попискивать. Я усмехнулся, сдавил ее и швырнул к морю.
- Напрасно ты это сделал, - пожурил объект.
- Это ещё почему? - пожал я плечами. - Ей нравится...
До слуха донесся нарастающий пискливый гвалт, будто стая чаек дралась из-за добычи. Набежавшая на берег волна не откатилась назад, а продолжила двигаться по песку. Но это была не вода, а вал устюпенд.
- Улепетывай, - ехидно посоветовал объект, - и побыстрее. Гы-гы, ха-ха, хи-хи!
Пару секунд я недоуменно смотрел на неотвратимый вал устюпенд, накатывающий на берег, подобно небольшому цунами, и только затем понял ужас своего положения. Миллиардам устюпенд хотелось поиграть со мной!
Я вскочил на ноги и как ошпаренный понесся к телепортационному створу. И, когда в отчаянном прыжке нырнул сквозь перепонку, услышал за спиной гомерический хохот объекта. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, но предпоследнему очень обидно.
Вдвойне обидно, так как вместо обещанного дома я со всего маху угодил в какой-то сухой колючий куст, причем в самую середину. Яркий дневной свет сменился серым полумраком, и понять, где я очутился, мешал плотный частокол веток перед глазами.
Я попытался разогнуться и больно стукнулся головой о низкий ступенчатый потолок. Веселая история... Забыл, что объект рекомендовал войти в стену телепортационного створа, а не в мембрану, вот и очутился неизвестно где. В очередной раз. Возможно, на одной из планет, входящих в Галактический Союз. Спасибо еще, что здесь можно дышать. И спасибо Буратино, что он оставил мне ночное видение.
Крохотное помещение было завалено палками и ветками, под ногами звякало ржавое железо. Было холодно, и пахло пылью. Отодвигая от лица пучки веток, я с трудом развернулся и увидел тоненький лучик света, пробивающийся из щели в дощатой перегородке, напоминающей дверь, но без ручки. Протиснувшись к перегородке, я заглянул в щель, однако ничего разглядеть не смог, так как снаружи щель прикрывала доска.
В надежде, что перегородка все-таки является дверью, я надавил на нее, но она не сдвинулась с места. Тогда я стукнул по ней кулаком раз, другой. Тот же эффект. Хотел стукнуть ногой, но внизу перегородку подпирал загадочный куб. Сдвинуть его было некуда, и от отчаяния я продолжил колотить в перегородку кулаками. Подать голос я не решался - неудобно как-то перед инопланетянами. Что они о землянах подумают?
Минут через пять я услышал звук приближающихся шагов и перестал стучать. Странные были звуки - будто шагало трехногое существо, причем третья нога у него была железная. Туп-туп, грюк. Туп-туп, грюк.
Я обмер. Вот он, момент истины - встреча двух представителей разных цивилизаций!
Шаги остановились возле перегородки, что-то металлически заскрежетало, перегородка распахнулась, и в глаза ударил яркий свет, мешая рассмотреть инопланетянина.
- Ты?! - вопросил меня трубный глас. - Чего ты тут заперся?
Передо мной в телогрейке, шапке-ушанке стоял дворник Михалыч. Этакий первопроходец из моего видения, только вместо древка с российским флагом в руках он сжимал лом.
Сбитый с толку, я шагнул вперед, наконец-то выпрямился и ошарашенно оглянулся. Местом моего заточения была каморка под лестницей, колючим кустом - метлы, а таинственным кубом - мой собственный ящик с куклами.
- Ты тут, часом, не гадил? - снова спросил Михалыч.
- Что вы, Михалыч, право... - сконфузился я. - Я все-таки интеллигент...
- Знаю вас, интеллигентов, - недовольно пробурчал дворник. - Именно вы и гадите.
Я пришел в себя и принялся отряхивать пыль с одежды.
- Как можно, Михалыч? Сами бывший учитель тоже интеллигент...
- Потому и имею право так говорить, - пробурчал Михалыч. Он заглянул в каморку, придирчиво осмотрел ее, затем поставил внутрь лом и запер дверь.
Я проводил лом взглядом. "Третья нога" - надо же такое удумать!
- Так что ты тут делал взаперти? - снова спросил дворник.
- Ключ потерял, - не подумав, ляпнул я.
Кустистые брови дворника взлетели на лоб, он наклонил голову и исподлобья посмотрел на меня.
- А как тогда внутрь попал? - поинтересовался он.
Кажется, я покраснел. Глупее отговорки придумать не мог! И тогда, глядя на бороду Михалыча, я больше по наитию, чем сознательно, выпалил:
- Привет вам от вашего брата, Александра Михайловича!
Ничего не изменилось в лице дворника. Он пожевал губами, окинул меня сумрачным взглядом.
- По одежке вижу, что вы с ним нашли общий язык. На "Горизонт" работаешь?
- Ну, не то чтобы работаю... - промямлил я, в этот раз не решаясь врать.
- Галактический Союз, вертикальный прогресс... - Михалыч иронично усмехнулся, не сводя с меня взгляда. - Как будто прогресс может быть горизонтальным. Ну-ка, открой дверь из подъезда и придержи створки!
Не понимая, зачем это нужно, я открыл двустворчатую дверь. Дворник вновь отпер каморку, достал из нее ящик с куклами, а затем изо всей силы швырнул его мимо меня во двор.
- Михалыч, что вы делаете?! - оторопел я.
- Катись отсюда, и чтобы мои глаза тебя больше не видели! - гаркнул он.
Я поспешно сбежал по ступенькам к ящику. Вслед мне полетел раскладной столик.
- Зачем вы так, Михалыч...
На крыльце появился дворник с лопатой в руках.
- Увижу еще раз - пеняй на себя! - пообещал он и выразительно погрозил лопатой.
Я подобрал ящик, раскладной столик и поплелся со двора. Не только по инерции, но и из трезвого понимания, что не сегодня завтра мне придется возвращаться к своему нехитрому промыслу. Объект меня только что "рассчитал", да и в "Горизонте" не будут терпеть бесполезного сотрудника. Если только рассудка не лишат.
А все-таки нашелся среди моих знакомых один человек, который не покусился на деньги и не стал мерзавцем. Но радости при этом я не испытывал. Пусто было на душе.
Выйдя со двора, я приостановился, прикидывая, стоит ли ехать на трамвае, или лучше идти пешком. Решил, что лучше пешком. Среди дня трамваи всегда переполнены, и с моим грузом в вагон я вряд ли влезу.
Взвизгнули тормоза, и напротив меня остановилось такси.
- Подбросить? - спросил шофер.
Я подумал. А почему, собственно, нет? Если Ива-нов реквизирует деньги, то, пока они есть, надо тратить. А если не реквизирует, тоже жалеть не стоит. Лучше ноги пожалеть.
- Давай, - обреченно кивнул я, не глядя на таксиста.
Он открыл багажник, помог загрузить в него ящик с куклами и раскладной столик, и мы поехали.
У ветрового стекла дергалась на ниточке кукла-скелет, и я равнодушно отметил, сколь, однако, одинаковы вкусы у таксистов. И только когда проехали метров пятьсот, я вдруг понял, что шофер не спросил адрес.
Я недоуменно покосился на таксиста и наконец узнал его. Это был тот самый разговорчивый шофер, который подвозил меня к дому Любаши. Но сейчас он ехал молча.
С минуту я разглядывал его, затем тихо поинтересовался:
- Ты из "Горизонта"?
- Да, - не стал юлить он и протянул руку. - Всеволод. Можно Сева.
Я вяло пожал.
- Денис...
Он кивнул, хотя я был уверен, что ему известно не только мое имя, но и вся моя подноготная.
- Зачем ты за мной следишь?
Я как-то сразу перешел на "ты", и это получилось просто и естественно, как само собой разумеющееся. Иванову я никогда не смогу говорить "ты". Ни при каких обстоятельствах.
- Это не слежка. - Сева покачал головой. - Это прикрытие.
- Прикрытие от кого?
Он промолчал.
- От объекта, что ли? - фыркнул я. - Насколько понимаю, у меня совершенно противоположная задача.
- В нашей работе, - не отрывая глаз от дороги, спокойно пояснил Сева, - под прикрытием подразумевается подстраховка.
- А я думал - контроль.
- И это тоже, - невозмутимо согласился он.
- Доверяй, но проверяй... - поморщился я. - Куда ни сунусь, везде агенты "Горизонта". Быть может, все люди в городе - ваши сотрудники, и только я один - обыкновенный гражданин?
Сева улыбнулся.
- Элементарный пример ошибочной психологической оценки. Тобой интересуемся только мы, поэтому и складывается впечатление, что вокруг только агенты "Горизонта". Смею заверить, что за исключением нескольких твоих знакомых всем остальным абсолютно все равно - существуешь ты или нет.
- Вот спасибо, уважил! - поморщился я. - А то уже начал думать, что у меня мания преследования... В "Горизонте" все на психологии помешаны?
- Это основная составляющая нашей работы, - пожал плечами Сева.
Мне очень хотелось зацепить его за живое, отыграться хоть на ком-нибудь из "Горизонта", но Сева был сама невозмутимость, и его было невозможно чем-либо пронять. На все вопросы он отвечал спокойно, деловито, будто его специально приставили ко мне как толмача. И куда только девалась его навязчивая говорливость! Умеют в "Горизонте" готовить агентов.
Тогда я изменил тактику. Если не удается вывести его из равновесия, буду извлекать полезную информацию.
- А не слишком ли вас много для нашего городка? Офис такой, будто здесь центр управления всеми операциями "Горизонта".
- Именно так и обстоит дело, - невозмутимо кивнул Сева. - Еще одно типичное заблуждение в оценке ситуации - по мнению обывателя, если организация серьезная, то ее центр обязательно должен находиться в столице. Специфика деятельности "Горизонта" предусматривает максимальную конспирацию, поэтому его центр и расположен в провинциальном тихом городке.
Похоже, Иванов через своего агента решил раскрыть передо мной все карты. Чем глубже муха увязнет в сиропе, тем труднее ей освободиться.
- Свежо предание, да верится с трудом, - не согласился я. - Можно поверить, что центральный офис "Горизонта" расположен в нашем городе, но поверить, что именно здесь, как по заказу, объект вышел с вами на контакт... Это уже сказки. Следствие никогда не предшествует причине.
- Правильно рассуждаешь, - согласился Сева. - Только причину неверно обозначил. Не объект вышел с нами на контакт, а мы с ним.
Сказать, что он меня сразил, не то слово. Проблема мгновенно перевернулась с ног на голову. Или наоборот? Я уже ничего не понимал.
- Ты хочешь сказать...
- Именно.
Несколько секунд я сидел в прострации, невидящими глазами уставившись в лобовое стекло. Выходит, я не ошибся по поводу линзовидных бриллиантов в стакане - это были, так сказать, первые пробные глаза для объекта... Иначе как объяснить, что "ходячие трупы" видели?