Хасан и я повернули. Здесь, возле ямы, мы решили дать дикарям бой. Оставшиеся члены нашей группы медленно поднимались по лесистому склону, направляясь в обход деревни, чтобы попасть к загону с лошадьми. Толпа валила прямо на нас.
Первая волна нападающих захватила нас на равнине, где тропа выходила со склона на ровную местность. Слева от нас была яма, на дне которой тлел огонь, справа - густые деревья.
Мы убили троих и пустились прочь. Дикари отступили и начали обходить нас с флангов.
Мы стояли спина к спине и отражали все их наскоки.
- Будь у одного из них оружие, мы давно бы стали мертвецами, Карачи.
- Но его у них нет, и в этом пока наше счастье! - рассмеялся я.
Еще один получеловек пал под ударом моего меча. Хасан столкнул на дно ямы другого.
Но теперь они все насели на нас. Один из них решил кинуться на меня и ранил меня в плечо, другой рубанул по бедру.
- А ну, назад! Назад, уроды!
Услышав этот голос, дикари отступили за пределы досягаемости наших мечей.
Человек, который произнес эти слова, был ниже среднего роста. Его нижняя челюсть двигалась так, будто она была на шарнирах, словно она принадлежала кукле. Его зубы были похожи на костяшки домино - такие же черные и издающие характерный щелкающий звук, когда он открывал или закрывал рот.
- О, Прокруст! - услышал я чей-то шепот.
- Несите сети! - заорал вождь. - Живо! И берите их живьем! Только держитесь подальше от их мечей. Они и так слишком дорого нам обошлись!
Морби был рядом с ним и хныкал:
- Я не знал, мой повелитель…
- Молчи! Твоя поспешность стоила нам бога и многих людей.
- Ринемся вперед? - шепотом спросил Хасан.
- Нет. Но будь готов резать сети, когда они начнут кидать их.
- Нехорошо, что они хотят взять нас живыми, - ответил Хасан.
- Мы многих из них послали в ад, чтобы облегчить себе путь туда, - усмехнулся я, - и пока мы еще держимся и у нас в руках оружие. Чего еще желать?
- Если мы бросимся на них, то заберем с собой еще двоих, возможно, четверых. Если же будем ждать, то они в конце концов накроют нас сетью и мы погибнем, не забрав с собой эти две жизни.
- Какая разница нам, если все равно погибнем? Давайте подождем. А вдруг случится что-нибудь совершенно невероятное?
- Будь по-вашему.
Дикари принесли сети и стали набрасывать их на нас. Нам удалось порезать на куски три сетки, прежде чем мы запутались в четвертой. Куреты затянули сеть и потащили нас.
Мы упали на землю, и нас начали избивать. Больше всех усердствовал Морби.
- Теперь вы умрете так, как мало кто еще умирал, - наконец сказал он, утирая пот с лица.
- Но остальные убежали! - прохрипел Хасан.
- Ненадолго! - усмехнулся Морби. - Мы выследим их и вернем назад.
Я рассмеялся.
- Вы проиграли, Морби. Они обязательно убегут.
Он снова лягнул меня.
- Вот как вы выполняете ваши обязательства? - спросил я. - Ведь Хасан победил Мертвяка?
- Он сплутовал, ваш Хасан. Ваша баба бросила вспышку.
Прокруст появился рядом с Морби, и тот обратился к вождю:
- Давайте отнесем их в Долину Спящих, - сказал он, - Я там уж дам себе волю, а потом оставим, чтобы они не пропали до будущего пиршества.
- Хорошо, - сказал Прокруст. - Так и сделаем.
Хасан, должно быть, сумел освободить свою левую руку, потому что рывком выбросил ее вперед и чуть-чуть не достал до Прокруста.
Прокруст несколько раз ударил его, да и меня раз стукнул ногой для порядка. Затем наклонился и потер царапины на ноге.
- Зачем вы это сделали, Хасан? - спросил я, как только Прокруст отвернулся и приказал привязать нас к кольям, чтобы удобнее было нести.
- Возможно, на моих ногтях еще осталось немного метавинила, - сказал он.
- Что? Где вы его достали?
- Из пуль в моем поясе, Карачи, который у меня не отобрали. Я покрыл им свои ногти после того, как сегодня заострил их.
- О! Так вы царапали Мертвяка еще в самом начале вашей встречи.
- Да, Карачи. И оставалось только дождаться, пока он свалится. Правда, самое главное было остаться в живых к этому времени.
- А вы образцовый убийца, Хасан!
- Спасибо, Карачи!
Нас привязали к кольям, не снимая сетей. Четверо подняли и понесли нас.
Морби и вождь шли впереди и показывали дорогу. Нас несли почти всю ночь…
Мир вокруг нас стал постепенно меняться. Это Вполне обычно, когда приближаешься к "горячим" местам, и напоминает путешествие во времени в прошлые геологические эпохи. Деревья вдоль тропы становились все более разнообразными. Все чаще стали попадаться огромные папоротники. В пробелы между листьями на нас смотрели незнакомые желтые глаза. Похожие на птиц создания пролетали над нами, где-то далеко впереди тропу закрывало что-то темное.
Чем дальше нас несли, тем деревья становились все ниже и ниже, а промежутки между ними все шире. Но это уже были не те деревья, которые росли в окрестностях деревни. У этих были искривленные стволы, перепутанные, словно водоросли, ветки. Стволы были покрыты наростами, корни деревьев часто шли над поверхностью земли.
Мелкие невидимые твари с жужжанием разлетались, напуганные светом электрического фонарика Морби.
Подняв голову, я различил слабое пульсирующее свечение как раз на самой границе видимого спектра. Оно исходило откуда-то спереди. Под ногами носильщиков было множество темных стелющихся стеблей неизвестных растений. Они корчились каждый раз, когда кто-то из дикарей наступал на них.
Вскоре из деревьев остались только папоротники, но через несколько минут и они исчезли, их сменили огромные пустоши, покрытые лохматыми, красноватого цвета лишайниками.
Исчезли всякие звуки, издаваемые животными и насекомыми. Здесь стояла уже полная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием наших четверых носильщиков, звуками шагов и приглушенным стуком автомата Прокруста, когда он задевал прикладом о камни.
За поясом нескольких носильщиков были кинжалы. Несколько кинжалов нес Морби, у которого к тому же был и пистолет.
Тропа круто пошла вверх. Один из наших носильщиков споткнулся, и мы больно стукнулись о землю. Там, где небосвод смыкался с горизонтом, стало отчетливо видно изображение самого пурпурного свечения. Очень высоко по нему проплыл черный силуэт крысс-паука, закрыв на мгновение луну.
Прокруст внезапно упал.
Морби помог ему подняться на ноги, но вождь покачнулся и бессильно повис на плечах "старшего врачевателя".
- Что у тебя болит, повелитель?
- Вдруг… головокружение… Ноги… Немеют. Возьми мой автомат. Он стал тяжелым…
Хасан тихо хихикнул.
Прокруст повернулся к арабу, его нижняя челюсть куклы упала вниз. Затем он упал сам. Морби едва успел подхватить автомат. Стражники поспешно опустили нас на землю и бросились к своему вождю.
- Воды, - прошептал тот и закатил глаза.
Больше он их уже не открывал…
Морби прижал ухо к его груди.
- Он мертв… - медленно произнес он.
- Мертв?!
Носильщик, тело которого было покрыто чешуей, заплакал.
- Он был хорошим, - всхлипывал он. - Великим вождем. Что мы сейчас будем без него делать?
- Он умер, - повторил Морби, - я теперь ваш вождь… Пока не будет объявлен новый. Набросьте на него свои плащи. Оставьте тело на том плоском камне впереди. Зверю сюда не зайти, так что его тело осквернено не будет. Мы подберем его по дороге назад. А теперь мы должны отомстить этим двоим. - Он сделал знак своим жезлом. - Долина Спящих совсем рядом. Вы приняли таблетки, которые я вам дал?
- Да.
- Очень хорошо. Накройте Прокруста своими плащами.
Вскоре нас подняли и вынесли на вершину гряды, откуда тропинка сбегала во флюоресцирующую, покрытую воронками впадину. Огромные скалы, окружавшие это место, казалось, были раскалены.
- Это место, - сказал я Хасану, - мой сын описал как место, в котором нить жизни бежит по раскаленному камню. Ему привиделось, что моей жизни угрожает Мертвяк, но богиня Судьбы передумала и столкнула нас с этой напастью. Видимо, когда я снился Смерти, это место было выбрано ею, как одно из мест, где я могу умереть…
Носильщики опустили нас на дно выемки, положили на камни и с интересом уставились на Морби. Тот щелкнул предохранителем автомата и отступил назад.
- Освободите грека и привяжите его вон к той колонне, - дулом автомата он показал, к какой именно.
Так они и сделали, крепко связав мои руки и ноги. Скала была гладкая, сырая и, как мне показалось, немного светилась.
То же самое они проделали с Хасаном, привязав его в трех метрах от меня.
Морби поставил фонарь на землю, чтобы мы оказались в желтом полукруге. Четверо куретов, как статуи демонов, стояли сбоку от него. В шести метрах позади себя он поставил автомат, а потом подошел к нам.
На его лице играла улыбка.
- Это Долина Спящих, - обратился он к нам. - Те, кто засыпает здесь, больше уже никогда не просыпается. Тем не менее мясо их хорошо сохраняется, здорово помогая нам в тяжелые годы. Прежде чем мы вас здесь оставим, - он повернулся в мою сторону. - Вы видите, где лежит мой автомат?
Я ничего не ответил.
- Это оружие мне ни к чему, - продолжал он. - Я сейчас проверю, у кого из вас длиннее кишки. Как вы думаете, - резко обратился он к своим полудикарям, - у кого из них? У грека или у араба?
Дикари молчали.
Тогда Морби вытащил длинный и тонкий кинжал и приблизился ко мне.
Мы не произнесли ни слова.
- Приготовьтесь оба увидеть это сами, - процедил он сквозь зубы. - Я, пожалуй, начну с вас…
Он рванул мою рубашку и разрезал ее сверху донизу. Затем стал многозначительно вертеть у меня под носом кинжалом. Потом он опустил свое оружие к моему животу и слегка уколол кожу, как бы прикидывая, где легче всего причинить максимально больше боли. При этом он не отводил от меня своего взгляда.
- Вы боитесь? - усмехнулся он. - Пока что ваше лицо не выдает этого, но сейчас выдаст. Взгляните на меня! Я намерен вонзить острие этого кинжала вам в живот очень медленно. Когда-нибудь я пообедаю вашей плотью и уверен, что не разочаруюсь. Что вы на это скажете?
Я рассмеялся.
Его лицо исказилось злобной гримасой, и он недоуменно спросил:
- Вы что, со страху потеряли рассудок, Уполномоченный?
- "Орел" или "решка"? - спросил я его.
Он понял, что я имею в виду. Он начал что-то говорить, но, услышав тяжелый стук о камень, раздавшийся совсем рядом с ним, резко обернулся назад.
Истошный вопль заполнил последнюю секунду его жизни. Сила прыжка Бортана повергла его наземь, а еще через секунду его голова покатилась по камням.
Мой Бортан, мое исчадье ада, наконец-то ты нашел меня…
Куреты испуганно закричали, ибо глаза собаки были как раскаленные угли, а в пасти сверкали два ряда острых, как кинжалы, зубов. Голова его была вровень с плечами высокого мужчины. Дикари схватились за свои мечи и напали на него, но что значат эти легкие железки против брони на его боках!
Ему понадобилось не больше минуты, после чего они все были разрезаны на части…
- Кто это? - изумленно спросил Хасан.
- Щенок, которого я однажды нашел в мешке в море. Он уже тогда был так силен, что долго не шел ко дну с большим камнем на шее, - ответил я. - Мой Бортан такой же старый, как и я.
У него на лапе была небольшая рана, которую, видимо, он получил во время этой схватки.
- Сначала он искал нас в деревне, - продолжал я, - и жители пытались его остановить. И я не сомневаюсь, что очень много куретов погибло в этом бою.
Бортан подбежал ко мне сзади и облизал мне шею. Он радостно вилял хвостом, как щенок, делая вокруг меня быстрые круги. Он прыгнул ко мне на грудь и снова облизал лицо.
- Ты вернулся, мой старый грязный пес, - тихо сказал я.
- Ты знаешь, что все остальные собаки исчезли с Земли?
Он стал вилять хвостом, подошел ко мне и облизал руку.
- Руки, Бортан! Нужны руки, чтобы освободить меня. Ты должен отыскать их, Бортан, и привести сюда.
Он поднял кисть, валявшуюся на земле, и положил у моих ног. Затем он снова стал смотреть мне в глаза и махать своим хвостом.
- Нет, Бортан. Живые руки. Руки друзей. Руки, которые развяжут меня, понимаешь?
Он лизнул мою руку.
- Иди и найди руки, которые освободят меня. Живые руки! Давай! Живо! Беги!
Он повернулся и побежал прочь. Затем остановился, огляделся и снова выскочил на тропу.
- Он понял? - спросил Хасан.
- Думаю, что да.
Я посмотрел ему вслед.
- У него не совсем обычный для собаки мозг, и он так много прожил, что, наверное, очень многому научился.
- Тогда будем надеяться, что он отыщет кого-нибудь. Так быстро, что мы не успеем поспать…
12
Ждали мы очень долго. Ночь была холодной. Время от времени нам казалось, что время остановилось для нас. Наши мышцы затекли и тупо ныли. От усталости и недоедания у нас кружилась голова. Веревки грубо впились в наши тела.
- Как ты думаешь, им удалось добраться до нашей деревни? - спросил Хасан.
- Мы дали им неплохой запас времени. Думаю, что они не могли упустить такой возможности.
- С вами всегда было трудно работать, Карачи…
- Я знаю. И сам давно заметил это.
- Как мы все лето гнили на Корсике в темноте…
- Ага.
- Или наш марш в Чикаго, после того, как мы потеряли все наше оборудование в Огайо.
- Да, это был очень неудачный год.
- С вами всегда найдешь неприятности, Карачи. "Рожденный вязать узлы на хвосте тигра" - говорят о таких людях. С такими быть очень трудно. Что касается меня, то я люблю тишину и уединение. Томик стихов и свою трубку.
- Тсс… Я что-то слышу.
Раздался цокот копыт. В узком секторе света от опрокинутого фонарика появился сатир. Движения его были нервными. Глаза его перебегали с Хасана на меня, потом опять на Хасана. Казалось, он не понимал, что здесь произошло.
- Помоги нам, маленький рогатик, - сказал я по-гречески.
Он осторожно приблизился. Увидев кровь на растерзанных телах дикарей, он повернулся, как бы собираясь убежать.
- Вернись! Ты мне нужен! Это я, игрок на свирели!
Он остановился и повернулся к нам. Ноздри его дрожали. Заостренные уши стояли торчком.
Он вернулся. На его почти человеческом лице было написано неизмеримое страдание, когда он переступал через разбросанные останки куретов и лужи крови.
- Кинжал, кинжал у моих ног, - сказал я, опустив глаза. - Подними его.
Казалось, что ему совсем не нравится прикасаться к чему-либо, созданному человеком, особенно к оружию.
Я просвистел последние такты моей новой мелодии на свирели.
"Поздно, поздно, так поздно…"
Его глаза покрылись влагой. Он вытер тыльной стороной своей поросшей шерстью ладони эту влагу и зашмыгал носом.
- Подними кинжал и разрежь веревки. Подними его. Нет, не так. За другой конец. Да, да…
Он правильно взял кинжал и посмотрел на меня. Я пошевелил своей правой рукой.
- Веревки. Режь их!
Он подчинился. У него ушло на это около двадцати минут.
- А теперь дай мне нож, об остальном я сам позабочусь.
Он вложил кинжал в мою правую руку.
Я сжал оружие и через несколько секунд был свободен. После чего я спешно освободил Хасана.
Когда я обернулся, малыша уже не было, и только частый цокот его копыт еще долго стучал в наших ушах.
- Дьявол простил меня… - прошептал Хасан.
Мы постарались побыстрее убраться отсюда. Как-никак, все же "горячее" место. Мы сделали крюк вокруг деревни куретов и двинулись на север, пока не вышли на тропинку, в которой я признал дорогу на Волос. То ли Бортан нашел сатира и каким-то образом заставил его пойти к нам, то ли он случайно набрел на нас - этого я не знал. Бортан, однако, не вернулся, поэтому я был склонен ко второму варианту.
Ближайшим безопасным местом был городишко Волос, примерно в двадцати километрах отсюда. Если Бортан убежал туда, где его могли узнать многие родственники, то до его возвращения должно было пройти немало времени. То, что я послал его за помощью, было чем-то вроде жеста отчаяния. Если бы он отправился в любое другое место, кроме Волоса, то я не имел бы ни малейшего представления, когда он вернется. Но в любом случае я надеялся на то, что он снова найдет меня.
Пока что мы старались идти как можно, быстрее.
Но уже примерно через десять километров мы стали падать от усталости. Мы понимали, что идти дальше, не отдохнув, мы уже не в состоянии и поэтому внимательно следили за окрестностями, стараясь отыскать безопасное место, где можно было выспаться.
В конце концов, я узнал один крутой скалистый холм, где я еще мальчишкой пас овец. Небольшая пещера пастуха, расположенная неподалеку от вершины, была сухой и пустой. Мы натолкали в нее немало чистой травы для подстилки, забросали ветками вход и с облегчением растянулись на земле. Уже через несколько секунд Хасан начал мерно похрапывать. Мой же мозг еще несколько секунд бодрствовал, и в эти секунды я понял, что из всех земных удовольствий - ни глоток холодной воды после жажды, ни спиртное, ни секс или сигарета, после многих дней воздержания - ничто не может сравниться со сном.
Сон - лучше всего!
Я мог бы сказать о том, что, если бы наш отряд избрал более долгий путь из Ламии до Волоса - прибрежную дорогу, то всего того, что с нами приключилось, скорее всего, никогда бы не произошло, и Фил сегодня был бы еще жив. Но я не могу реально судить о том, что произошло бы в этом случае; даже теперь, оглядываясь назад, я не могу с уверенностью сказать, плохо или хорошо то, что мы поступили именно так, а не иначе. В любом случае следом за нами, простирая к нам руки, среди руин, шествовали силы окончательного раскола…
К Волосу мы вышли в полдень следующего дня. После того как мы пересекли глубокое ущелье, возле Макриницы, мы обнаружили всех остальных членов нашей группы.
Фил вывел их к Макринице, попросил бутылку вина и экземпляр своего перевода "Прометей Раскованный", а утром Диана нашла его давно похолодевшим, с улыбкой на устах.
Погребальный костер я намеревался устроить в кедровой роще вблизи от разрушенного монастыря: ведь Фил не хотел, чтобы его тело было погребено. Итак, я прощался еще с одним другом. Кажется, если оглянуться назад, то вся моя жизнь в основном была чередой приходов и уходов близких мне людей. То я говорил: "Здравствуйте", то "До свидания". И только Земля еще оставалась со мной.
Днем я пошел вместе с группой в Паласаве, который расположен на месте древнего Малка, на мысу напротив Волоса. Мы стояли в тени маленьких деревьев на холме, откуда открывался великолепный вид на море и на скалистые склоны.
- Именно отсюда аргонавты отправились на поиски Золотого Руна, - сказал я, не обращая свои слова ни к кому конкретно. - Это точно.
- Кто был среди них? - спросила Эллен. - Я читала рассказ об этом в школе, но сейчас уже забыла.
- Среди них был Геракл и Лисей, певец Орфей, сыновья бога северных ветров и Ясон, их предводитель, который был учеником кентавра Хирона, пещера которого как раз находится неподалеку отсюда, около самой вершины Пелион.
- Правда?
- Я покажу ее когда-нибудь.
- О, как интересно!