– Да, – встрял я. – Каких-то восемьдесят пять процентов!
– Теперь уже меньше, – уточнил посол, вытянув худой жилистый с прекрасным маникюром палец к потолку. – Хорошо известный вам Полковник уже давно занимается эвакуацией самых лучших представителей земной цивилизации в колонии. Мы намерены продолжить войну в космосе!
– Чушь, – воскликнул я. – И вы сами это прекрасно знаете. Слишком дорогое удовольствие – тащить в космос оружие. Кто построит такие огромные корабли, чтоб разместить там нужные источники энергии для всех этих лазеров?..
– Вы сами пользуетесь портативными моделями излучателей, – напомнил Моисей. – На Марсе уже готовы десять новейших крейсеров и заканчивается обучение пилотов нового типа... Ну да разговор не об этом... Земля имеет чуть более пятидесяти более или менее развитых колоний на других планетах. Пока они под нашим полным контролем. Коммунистическая зараза еще туда не добралась... Но это вполне может случиться! Колонисты недовольны. Земля до сих пор не оказывала им должного внимания. Они чувствуют себя ущемленными в правах. Пора изменить ситуацию.
– Причем тут мой банк? – не понял я. – Это проблемы Содружества. Банк имеет представительства на каждой из колоний и ни одна из них не может обвинить нас в недостатке внимания!
– Вот именно, дорогой командор. Вот именно! – разулыбался Моисей.
– Тогда уж лучше зовите меня драгоценным! – хмыкнул я.
– Неважно, – отмахнулся увлеченный своими идеями Сент-Одре. – Герр Штайн предлагает вам, вашему банку, стать официальным банком Содружества.
– Передать акции государству? – вскричал я. – Да пошли вы...
– Не горячитесь, – Моисей продемонстрировал свои ладони. – Мы только хотели перевести счета в ваш банк...
– А сделать это без всяких там предысторий и лишних слов было нельзя, – съязвил я.
– Есть еще одно "но", – вдруг огорчился посол. – Колонии, особенно те, что развиваются быстрее других, уже считают себя чрезмерно самостоятельными. Пресловутую, по сути – марионеточную, шутовскую Федерацию Млечного Пути создавали для видимости. Земля там представлена относительно большим числом делегатов, чем все колонии вместе взятые. Хотя инопланетные поселения уже значительная политическая сила. Нас пока выручает только, что некоторые заселяемые звездные системы слишком далеко от Новой Океании, чтобы делегаты имели возможность принять оперативное решение. Теперь же, с потерей Колыбели, мы оказываемся, и вовсе, в подчиненном положении.
– Ну, так пошлите на эту Океанию полк командос, – пошутил я, даже не предполагая насколько близок к замыслу Штайна.
– Ну, зачем же нам портить отношения с единственными союзниками? Мы лучше пошлем туда вас вместе со всем банком. Колонии – сущая находка для инвестиций высвободившихся средств. Очень скоро вы получите полный финансовый контроль над инопоселениями... И станете Галактическим Федеративным Банком.
– Зачем это вам?
– Но ведь вы станете инвестировать и наши вклады. У вас же будут наши счета.
– У правительства завелись деньги?
– Мы облегчаем бремя Земли, вывозя в колонии сотни тысяч переселенцев. Одновременно облегчаем их карманы. Неплохие доходы... Хотя, что я вам это объясняю. Вы и сами занялись этим бизнесом...
– Ну, что ж, – изрек я, мгновенно сообразив всю привлекательность предложения, – я согласен. Есть последнее условие Штайна?
Моисей удивленно округлил глаза, но кивнул. Он не был бизнесменом, откуда ему было знать, что во всех сделках такого рода всегда есть последнее условие.
– Герр Штайн хотел бы обладать какой-то частью акций банка...
– Лично?
Эмиссар дернул головой, чтоб оглянуться за спину, глаза заметались по комнате, но в итоге он кивнул.
– ... И Банк снова начинает платить... небольшие налоги.
– Как это будет выглядеть в цифрах?
– Десять процентов акций и 7,5% налогов.
– Покажите, где мне подписать... – пошутил я. – Вы сами берете наличными или золотом?
– Я уже свое получил, – на грани слышимости буркнул Моисей, и я не стал более затрагивать эту тему.
– Когда мы подпишем бумаги?
– Бумаг не будет, – слегка улыбнулся носатый. – Мы просто сделаем это...
– Есть еще одна проблема, – воспрял посол после небольшой задумчивости, чем вызвал мой очередной тяжелый вздох. – Это ваши действия здесь, на Луне...
Я немедленно состроил самое невинное выражение лица.
– ... Говорят, вы здесь даже рабство практикуете?
– Вы покупаете или продаете? – наигранно поинтересовался я.
– Если это правда, то советую на некоторое время спрятать всех этих... людей. Сюда прибудет представитель колоний, и мы проведем переговоры... Я надеюсь, что он успеет к обещанному ужину.
– А если я откажусь принимать этого... посла?
– Вы не откажитесь, – уверенно изрек Моисей и раскрыл ладонь, на которой лежал небольшой черно-красный, тускло отблескивающий значок – трехсторонняя свастика.
– Ом Свасти, драгоценный мой командор, – просто сказал политический динозавр и слегка хмыкнул.
Если межзвездная яхта Сент-Одре своими вычурными крылышками прямо-таки излучала богатство и мощь земного государства, то потрепанный, видавший виды грузовичок, на котором в кратер опустился посланец колоний, декларировал отвагу и какую-то бесшабашную лихость. Но, чтобы он там ни символизировал, чего бы ни излучал, я-то знал, что звездолет нес в себе важного гостя. И поэтому церемония встречи облезлого грузовичка мало, чем отличалась от предыдущей. Только гимны вовсе не звучали...
Солдаты выстроились, Миха скомандовал, мы с Моисеем встали на гравидиск и поплыли к неторопливо открывающемуся люку кораблика. И снова, как и несколько часов назад, диск повис чуть выше входного шлюза, а я приготовился к приветствию очередного незваного гостя.
Дальше ситуация полностью вышла из-под контроля. Всю торжественность обстановки испортил какой-то здоровенный, бородатый мужик вышедший на трап чуть ли не в домашнем халате.
– Добро пожаловать... – выпалил я и запнулся на полуслове, потому что мужик сладко потянулся, зевнул, хитро глянул на нас из-под густых бровей и пробасил.
– Здорово, коли, не шутишь.
А потом отвернулся к входному люку и гаркнул во всю мощь своей глотки.
– Вставайте, обормоты! Мы уже на месте!
Наверняка здоровяк служил на этом судне штатным будильником, потому что уже через несколько минут на трап вышли несколько человек. Почти все они выглядели так, словно только что покинули теплые постельки, и лишь один из них был абсолютно готов к чему угодно. Я отказывался верить своим глазам! Послом колоний оказался Арт Ронич!
– Берти! – закричал он и поднял руки, едва меня увидев. – Чего ты туда забрался? Спускайся, приятель!
Его искренность, светлая радость от встречи, совершенно неожиданно передалась и мне.
– Арт! – крикнул я и довольно резко опустил диск до уровня верхней площадки трапа. – Давно тебя не видел, бродяга!
Ронич легко, одним прыжком, вскочил на диск, аккуратно обошел оказавшегося на пути Моисея и крепко пожал мне руку.
– Так это ты тот самый пират де Кастро, который захватил половину Луны и провозгласил себя королем? – воскликнул собутыльник и оглянулся на мою замершую в строю армию. – Узнаю старого друга! Ты всегда умел как следует повеселиться.
– Ты тоже, вроде как, карьеру сделал, – я хлопнул его по плечу.
– Добро пожаловать в Солнечную систему, – не к месту серьезно и торжественно провозгласил Моисей и протянул руку Арту. Политик, казалось, совсем не был удивлен, что мы с Артом оказались хорошими знакомыми.
– Премьер-министр нового правительства Земли, – вспомнив о приличиях, представил я политикана. – Моисей Сент-Одре.
– Арт Ронич, – приятель уверенно пожал протянутую руку Моисея. – Помощник депутата СФМП Шамиля Цератели. Член совета парламентской группы "Колониальная хартия".
– Ого! – присвистнул я. – Командор Бертран де Кастро.
– Ты действительно работорговлю здесь ввел? – хитро, в точности так же, как недавно бородатый мужик, взглянул на меня Арт.
– Врут, завидуют, – быстро возразил я. – Просто я не плачу зарплату своим сотрудникам.
– Ага? – не поверил Ронич.
– Я думаю, этот вопрос мы тоже обсудим в ходе нашей личной беседы, – дипломатично ввернул Моисей, и взял Арта за локоть. – Если вы не очень утомлены после перелета, предлагаю начать прямо сейчас.
– Да, правда, – согласился я. – Пройдемте в кабинет.
– Извините, командор, – вдруг заупрямился землянин, – но нам нужно поговорить с глазу на глаз.
– Мы еще успеем с тобой наговориться, – неожиданно подхватил Арт песню Моисея. – Еще выпьем и вспомним старые добрые деньки...
Оба незваных гостя, не спрашивая разрешения, отправились в кабинет, а я, словно чужой, остался стоять у внешнего ограждения террасы кратера.
Сколько раз я слышал – "все происшедшее – к лучшему", сколько раз убеждался в том, что это непреложная истина, но, тем не менее, каждый раз продолжаю злиться по пустякам, когда события не устраивают. Эта, видимо буддийская, фраза снова пришла в голову, когда я, яростно сжимая не в чем не повинный стальной прут ограждения, пытался справиться с желанием пойти и перерезать обоим послам глотки.
Явившийся вдруг Миха сообщил мне неприятное известие – рабы взбунтовались. Каким-то образом им стало известно о гостях в кратере. Они решили, что час избавленья настал, и восстали, надеясь на покровительство неведомых ревизоров.
Я почувствовал, как затрепетало тело в предвкушении удовольствия. Словно прекрасная женщина ждала, изнывая от желания, за легкой шторой, а я, юнец, мальчишка ни разу не вкушавший этот плод, стою, зажав рвущееся из трусов хозяйство, и пытаюсь унять сумасшедшее сердце.
– Необходимо уладить это дело до того, как эти два кретина наговорятся в кабинете, – оскалился я и, как оказалось, этого и не хватало Михе для уверенности.
– Ты думаешь, командир, – не слишком уверенно, но уже с надеждой, спросил русский. – Нам удастся их утихомирить? Они завладели оружием!
Это несколько меняло дело, но положение вряд ли тянуло на громкое имя "критическое".
– Надеюсь излучатели все еще у нас?
– Да, конечно! – поспешил заверить меня Миха. – И бронекостюмы и излучатели...
– И ты не мог справиться с этим быдлом без меня? – разочарованно протянул я.
– Они свалили роботов в баррикаду и прячутся там. Если мы станем использовать лазеры, то можем попортить машины. Кто тогда будет добывать нам кислород?
– Ты напоминаешь мне того придурка, чья машина поломалась в двух шагах от дома и он сидит в задумчивости – как же теперь до дома-то добраться, – поддразнил я вояку. – Ты же вроде русский, а не этот чертов виртуал...
– Не будем же мы сами... – разозлившись, вскричал Миха.
– Мы, – я остановился на площадке у лифта и ткнул пальцем себе в грудь. – Не будем! А они – будут и еще как! Потому, что мы сядем в наш корабль и улетим, а они останутся здесь подыхать без воздуха.
– Я об этом не подумал, – искренне обрадовался сержант.
– Вот поэтому командир здесь я, – охотно согласился я и хлопнул Миху по плечу. – Ну! Поторапливайся. Надевайте броню и покажите этому скоту, кто тут хозяин!
Русский уехал на нижний уровень, а я, как бы душа не стремилась туда же, отправился улаживать еще одно дельце. Не очень-то хотелось, чтоб нашими неприятностями с рабами заинтересовалась команда корабля с колоний.
– Приве-е-ет, – вежливо поздоровался я с развалившимся у входного люка в корабль тем самым человеком-будильником.
– Мы уже здоровкались, приятель, – не слишком-то любезно отозвался он. – В корабль Арт велел никого не пускать...
– Да, мать твою... зачем он мне здался?! – взорвался я, что вызвало совершенно странную реакцию здоровяка.
– Ого, – разулыбался он. – Так бы сразу и сказал! А-то футы-муфры-тут-култура!
Я не очень понял, чем же удалось вызвать извержение непереводимых слов, но решил продолжать в том же духе.
– Запиши себе в башке, тупоголовый, – я, наконец-то, разговаривал, как и подобает сеньору с быдлом, а колонисту это, похоже, еще и нравилось. – Как только Арт с этим петухом расписным наговорятся, мы устраиваем пир. Вся команда может ввалиться. Ты... тоже, если руки помоешь.
– О'Кей, земляк, – совсем уж неожиданно для меня заржал бугай. – Считай, что я уже там.
– И вот еще что! – как бы нехотя добавил я. – Мои ребята в подвале решили поразмяться – крыс пострелять. Так что не обращай внимание на пальбу.
Снизу как раз донеслись вопли, ругательства и целая канонада. Спустя минуту, из моего коммуникатора раздался голос Михи.
– Командор, мы загнали скотов в угол у отсека воздухообразователя. Они хотят сдаться, но станут разговаривать только с тобой!
– Иду, – коротко бросил я и уже собирался уходить, но здоровяк меня приостановил.
– Я не слышал, чтобы крысы разговаривали, – почему-то угрожающим тоном, поделился он.
– Все дело в этих проклятых прогрессе с гуманизмом, – пожаловался я, высвобождая плечо из его лап. – Раньше-то они и пикнуть не смели...
Сумеречный, освещенный только редкими, тусклыми, синими светильниками, коридор был завален покореженными роботами и трупами рабов. Сотни разорванных на куски тел, руки, ноги, головы в лужах крови. Выпученные от боли и страха безжизненные глаза покойников, сталактиты из запекшейся крови, намотанные на гусеницы сломанного механизма кишки...
Оставшиеся в живых бунтовщики сверкали полными бессильной ярости глазами из-за баррикады, а командос попросту сидели на полу среди мертвяков. И хотя хамелеоны небыли включены, потеки крови, и сгустки мозгов на броневых пластинах как нельзя лучше маскировали бойцов. Если бы это кому-нибудь было нужно. Стояла тишина, и лишь лежавший между командос и баррикадой раненый раб быстро-быстро дышал. Его грудная клетка была разорвана пулями, и при каждом вдохе-выдохе розовые легкие показывались в дыре. Он был явно на пороге смерти и должен был скоро сдохнуть. Вид его агонии, по-видимому, бойцов развлекал.
– Сколько их там? – поинтересовался я, мельком выглядывая из-за бронированной спины Михи.
– С оружием – человек пятнадцать. Ну и остальных сотен пять...
В воздухе стоял пряный запах озона и парящей крови. А еще ноздрей достиг неописуемый, чувствующийся даже на ощупь, запах страха.
– Эй, скоты, – закричал я, пользуясь усилителем из бронекостюма русского. – Я готов пощадить вас.
– Де Кастро, это ты? – услышал я слабый голос профессора Хона из-за баррикады.
– Нет, это Святой Дух, – пошутил я, надеясь в глубине души, что Хон пошлет куда подальше и этим завершит дурацкие переговоры. Тогда бы я надел свою броню и возглавил атаку на последнюю "цитадель" восставших рабов.
– Де Кастро, мы можем взорвать щиток гравиустановки и воздухообразователь, – чисто по детски пригрозил Хон.
– И что вам мешает? – разговора ради, поинтересовался я. – Вам нужно мое разрешение? Валяйте!
– Он сумасшедший, – истерично завопила какая-то женщина из рабов. – Он нас всех убьет! О, Господи, Господи!
– Аминь, – легко согласился я. – Если через пять минут я не увижу кучу сложенного вами оружия – можете взрывать хоть весь кратер.
– Ты блефуешь, – как-то устало, что даже забеспокоился о его здоровье, продолжил профессор. – Почему мы должны тебе верить?
– Потому, что командоры де Кастро всегда держат слово, обезьяна, – любезно пояснил я.
На долгие три минуты поле боя обволокла тишина. Раненый раб вознесся, испуганной бабе заткнули рот, а командос, казалось, и вовсе задремали. Я, плюнув на советы Михи, прогуливался по полю боя и решение рабов застало чуть ли не у самой их баррикады.
Они почти опоздали. Наверное, устраивали демократическое голосование.
– Мы сдаемся под твое слово, – просто сказал Хон, вышел и бросил под ноги пистолет.
– Через несколько недель, максимум месяц, – негромко пообещал я азиату. – Мы погрузимся на корабль и уберемся из этой поганой дыры. Так, что объясни это людям – хорошо работать в их интересах. Как только судно будет готово, снова станете свободны.
– Я тебе не верю, – так же тихо сказал Хон и пошел к выходу с гордо поднятой головой, видимо ожидая пулю в спину. За ним потянулись и остальные.
Арт, на предложение пойти отдохнуть перед ужином в приготовленную для комнату, хитро взглянул, хмыкнул, словно это была хорошая шутка, и хлопнул меня по плечу. И ушел на свой грузовик. Моисей, беря пример с представителя колоний, тоже отправился отдыхать на яхту.
Мне же отдохнуть суждено не было. Я вилась Пи и "порадовала" известием, что у них с Луи все к свадьбе готово и теперь они намерены присовокупить бракосочетание к вечернему пиру.
– Да ты... – начал было я ругаться, а потом подумал, что свадебная церемония – не слишком хорошее время для расспросов о дискриминации, гуманизме или антигуманизме, которые Арт обязательно бы затеял.
– ... Быстро приготовилась, – закончил я и улыбнулся.
– Ты обещал настоящего священника, – робко напомнила невеста. – Все остальное уже готово.
– С этим могут быть проблемы... – поморщился я, не желая забивать голову еще и этими пустяками. Но на Пи в этот раз отговорки не действовали. Она уперлась, словно осел.
– Хорошо, хорошо, – сдался я. – Если ты думаешь, что это легко – найти тебе на Луне попа, то сейчас же пойдем вниз и попробуем сделать это вместе. Быть может среди наших... рабочих есть хоть один жрец какого-нибудь божества... Надеюсь, тебе не нужен какой-то особенный церковник?
Кархулаанен конечно же знала о бунте рабов. Знала и о том, что весь нижний уровень залит кровью. Я надеялся, что побоится или, на худой конец, побрезгует идти вниз, но женщина думала только об одном и на разбрызганные по стенам мозги ей было наплевать. Пришлось снова ехать вниз.
"На полу" у дверей лифта стояла охрана. Еще с десяток солдат группами обыскивали темные закутки в поисках живых или мертвых мятежников. Где-то чадила сгоревшая изоляция, и на уровне воняло, словно в цеху какого-то завода. Только в цехах не пахнет кровью...
Разбитые роботы больше не загромождали коридор. Их собрали и свалили в кучу. Неподалеку красовались бархан брошенного рабами оружия и целая гора одежды.
– Здесь, оказывается, раньше размещался арсенал службы безопасности кратера, – озабоченно хмурясь, сообщил мне все еще облаченный в доспехи Желссон. – Мы проверили по таблицам комплектации. Не хватает двух пистолетов и вакуумной гранаты... Ребята обыскали все, но...
– Пусть поищут еще, – посоветовал я. – Нам не нужны проблемы за ужином... А где эти... люди?
– Джани устроили им обыск. Они в роботогараже.
Негр неопределенно ткнул пальцем куда-то влево от лифта. Глаза уже сияли алчным блеском, и не составило труда отгадать, что же его так заинтересовало. Куча одежды стоимостью не более сотни кредитов.
– И не думай, – строго сказал я. – Только голых рабов нам еще и не хватало.
Желссон, как зомби, покачал головой, и пришлось ударить ладонью по его щеке, чтобы оторвать взгляд от дешевых тряпок.
– Ты слышал приказ? – рявкнул я так, что даже "железобетонная" Пи взвизгнула.