- Ваша Мать Узора вам не поможет, а совета Тай Чонг вы не хотите, - сказал он. - Кого же вы спросите?
- Не знаю, - ответил я. - Кого-нибудь найду.
- А пока вы предоставлены сами себе, и нам надо как-то жить.
- Я не буду красть художественные работы, - твердо сказал я.
- Разве я это предлагал? - невинно спросил Хит.
- Да.
- Ладно, забудем об этом - хотя бы ненадолго. Мне кажется, есть более легкий способ получить прибыль, - он устремленно наклонился вперед. - Мы обгоняем Венциа по дороге на Солтмарш, что означает, что мы найдем Черную Леди раньше него. Полагаю, за пять минут общения с ней он заплатит приличную сумму денег.
- Если вы сможете найти ее на Солтмарше, то да.
Хит заговорщически улыбнулся.
- Мы дождемся его в космопорту и скажем, что мы ее похитили.
- Почему он должен вам верить?
- Потому что в этом есть смысл, - сказал Хит. - Зачем мне ему лгать?
- Потому что вы - Валентин Хит.
- Но он-то не так хорошо знает Валентина Хита, как вы.
- Он знает, что Черная Леди исчезнет прежде, чем вы сможете принудить ее сделать что-либо против воли, - подчеркнул я.
- Но из всего, что вы с Венциа мне рассказали, следует, что она никогда не исчезает в присутствии тех, кто не знал о ее истинной сути.
Мы просто будем держать ее на людях.
- Держать на людях? - повторил я.
- Именно. Чем больше людей окажется вокруг, тем менее вероятно, что она отколет свой номер с исчезанием.
- Я подумал, что вы собирались просто соврать другу Рубену, - сказал я.
- Если понадобится, совру, - подтвердил Хит. - Более разумно, конечно, показать товар лицом. Но если это не удастся, у нас обязательно должен быть альтернативный план.
- И весь ваш план - задержать ее до приезда Венциа? - спросил я.
- Именно так, - ответил он.
- Вам самому нечего у нее спросить? - вел я дальше.
- Например?
- Спросить ответа на вопрос Венциа.
Хит качнул головой.
- Абсолютно нет. Какая радость в жизни без тайн?
- Но если есть жизнь после жизни, неужели вы не хотите узнать?
- Скоро и так узнаю, - ответил он.
- Но…
- Послушайте, - сказал он. - Я не из тех, кто читает детективы с конца. Это нечестно. Вот и здесь то же самое.
- С каких это пор вас волнует нечестность?
- Туше, - сказал он.
Мы оба замолчали. Потом я сказал:
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Леонардо, - начал он со вздохом. - Есть одна причина, почему мне хочется верить, что с нашей смертью все в нас умирает. Ведь если есть хоть какие-то правила попадания в рай, я наверняка должен быть осужден на муки вечные. Черная Леди может сказать мне только одно из двух: либо жизнь после жизни есть, либо ее нет. Если нет, для меня ничего не изменится. А если она есть, то мне лучше об этом не знать. Вы удовлетворены моим ответом?
- Да, друг Валентин.
- А вы собираетесь ее о чем-нибудь спросить?
- Возможно, - ответил я.
- О чем?
- Я еще не решил.
- Тогда решайте скорее: примерно через пять часов мы сядем на Солтмарше.
- Знаете, - добавил Хит, немного подумав, - ведь от Солтмарша всего четыре дня пути до Бенитара II. Когда здесь справимся, я мог бы отвезти вас домой, и вы попробуете уладить конфликт со своей Матерью Узора.
- Спасибо, что вы обо мне думаете, друг Валентин, - сказал я. - Но мне запрещено ступать на Бенитар II.
- Может быть, она изменит свое отношение, когда узнает, что мы уже на пороге.
- Нет, не изменит.
- Нельзя знать заранее.
- Я знаю, - ответил я. - День моего Признания прошел, когда мы были в глубоком сне, а она не прислала ни письма, ни пищи в дар.
Он рассмеялся.
- Мы же скрываемся от закона, Леонардо! Одна Тай Чонг знает, куда мы летим, и наш радиопередатчик молчит почти тридцать дней. Откуда ваша Мать Узора узнает, куда посылать письмо?
- Это правда, - ответил я.
- А что касается подарка, так мы целый месяц летим со скоростью света. Даже если бы ей стало известно, как нас искать, как, по-вашему, она переправит посылку?
- Спасибо за ценное замечание, друг Валентин, - искренне поблагодарил я. - Вы меня очень утешили.
- Ну так хотите вы посетить свою маму, когда мы закончим здесь? - снова спросил он.
- Мне навсегда запрещено встречаться с ней, - терпеливо объяснил я.
- Более того, в ближайшие несколько дней я, наверное, совершу ритуал самоубийства.
- Опять? - возмутился он. - У вас что, нет других тем для разговора?
- Есть, но все они не так важны. Возможно, я буду морально вынужден…
- Избавьте меня от ваших вынуждений, - прервал он. - Я хочу, чтобы вы дали мне слово, что не покончите счеты с жизнью и не будете говорить самоубийстве, пока у Тай Чонг не появится шанс заставить полицию снять с нас обвинение.
- Даю вам слово, что не буду говорить о самоубийстве, пока у Тай Чонг не появится шанс снять с нас обвинение, - боясь сказать лишнее, произнес я.
Он всплеснул руками, теряя самообладание.
- С вами очень трудно говорить, вы знаете?
- Вы уже говорили так раньше.
- И повторяю!
- Очень сожалею, если обидел вас, друг Валентин, - извинился я.
- И прекратите, черт дери, извиняться за все на свете! - сказал он раздраженно. - Если собираетесь стать преуспевающим преступником, с этим надо покончить в первую очередь!
- Я не собираюсь становиться преуспевающим преступником, - ответил я.
- Тогда вы станете чертовски голодным преступником.
И он удалился в свою каюту. Я остался на камбузе и, рассеянно жуя соепродукты, стал думать, какой совет могла бы дать мне Мать Узора, чтобы помочь подготовиться к преступной жизни.
Глава 20
Хит вывел корабль на орбиту около Солтмарша и связался с единственным космопортом планеты.
- Говорит "Пабло Пикассо", приписан к Шарлеманю, тридцать один день в пути с Дальнего Лондона, командир Валентин Хит, раса человеческая. Просим посадочные координаты.
- Пожалуйста, сообщите, цель вашего визита на Солтмарш, - ответил женский голос.
- Коммерция.
- Какого рода коммерция?
- Я покупаю и продаю произведения искусства.
- Экономика Солтмарша обеспечивается шиллингами Нью Кампалы. Требуется ли вам местная валюта?
- Вы принимаете кредиты?
- Наш мир входит в Олигархию, - последовал гордый ответ.
- Тогда мне не надо конвертировать деньги.
- Наша атмосфера содержит 16.23 процента кислорода и 79 процентов азота, гравитация 0.932 по стандарту Делуроса VIII. Представляют ли эти условия опасность для вашего здоровья?
- Для моего - нет, - ответил Хит. - Есть ли добавочные элементы, вредные для бъйорнна?
Наступила краткая пауза.
- У вас на борту находятся представители инопланетных рас?
- Да.
- Пожалуйста, уведомите их, что им не разрешается сходить с корабля.
- Но это неразумно, - запротестовал Хит. - Мой деловой партнер принадлежит к расе бъйорннов с Бенитара II. Просмотрите документы и убедитесь, что Бенитар имеет статус планеты наибольшего благоприятствования в торговле с мирами Олигархии и всегда находился в самых дружественных отношениях с человеческой расой.
- Ни один инопланетянин, ни при каких обстоятельствах, не имеет права ступать на Солтмарш. Исключений нет.
- Будьте добры, разрешите мне поговорить с вашим начальством, - потребовал Хит.
Он поговорил с начальством этой женщины, и с бюро иммиграции, и с маленьким местным департаментом по инопланетным делам, но через полчаса стало очевидно, что правительство Солтмарша не намерено делать исключений в своей расовой политике.
Наконец Хит обернулся ко мне.
- Вот так, Леонардо. Выше остается только глава правительства, и если мне даже разрешат обратиться к нему, ответ нам известен.
- Согласен, друг Валентин, - ответил я.
- Ну что? - продолжал он. - Мне самому идти искать Кобринского, или мы улетаем? Решение зависит от вас.
- Я должен надо найти Черную Леди, - сказал я. - Вам придется идти туда одному.
- Хорошо, - сказал он. - А что, если я найду Кобринского, а ее там не будет?
- Тогда ждите ее.
- Сколько? День, неделю, год? В какой момент можно будет заключить, что вы ошиблись насчет ее следующего сожителя?
- Рано или поздно она к нему придет, и я снова ее увижу, - сказал я уверенно.
- Если только то, что вы приняли за видение, не было на самом деле самым обыкновенным сном.
- Если вы в это не верите, зачем вы привезли меня сюда? - спросил я.
- Потому что от Дальнего Лондона досюда полгалактики, - ответил он.
- И если вы правильно угадали, то не дав ей исчезнуть, я мог бы немножко разбогатеть.
Он помолчал.
- Но не забывайте, что регистрационный номер моего корабля теперь введен в компьютер на Солтмарше, а нас пока еще ищет полиция. Каждый час нашего пребывания здесь дает им время для обнаружения нас.
- Я знаю - но я должен выяснить, та ли она, за кого я ее принимаю.
- Ладно, - сказал Хит. - Я просто хочу убедиться, что вы осознаете рискованность нашего теперешнего положения.
Он вздохнул и сделал паузу.
- Первый шаг - найти Кобринского. Если она с ним, я вернусь сюда, и мы спланируем наш следующий шаг. Если нет, то может быть, я уговорю его прийти со мной на корабль, чтобы вы объяснили ему ситуацию. Это будет намного легче, чем контрабандой высаживать вас на планету.
- Вы не сможете уговорить его сделать что-нибудь против воли, - сказал я.
- Я умею быть очень убедительным.
- Будь он человеком, которого можно уговорить, она бы им не заинтересовалась.
- Посмотрим, - скептически произнес Хит. Он снова включил радиопередатчик и связался с космопортом.
- Говорит Валентин Хит. Условия посадки понял, будем следовать вашим правилам.
- Отлично, "Пабло Пикассо". Посадка вам разрешена. Я только что ввела координаты в ваш компьютер.
- Спасибо, - сказал Хит.
Через двадцать минут мы коснулись грунта, потом он покинул корабль, а возле люка осталось два вооруженных охранника, вероятно, чтобы не дать мне никакой возможности осквернить почву Солтмарша своим прикосновением.
Я смотрел вслед Хиту, пока он не скрылся из виду, потом включил компьютер и начал писать.
К Черной Леди.
Я не знаю, как обратиться к вам, и не знаю даже, как сделать, чтобы письмо попало к вам в руки, но моя Мать Узора отказалась от меня, Тай Чонг впутала меня в преступление, и из всех женщин, которых я знаю, и кто может дать мне этическое наставление, остались только вы.
Однако если вы в самом деле Мать Всего Сущего, вы не только знаете о моем позоре и моем бесчестии, но сами занесли их в Книгу Судеб по причине, которой мне не постичь.
Я не знаю, почему вы являлись мне, и чего вы от меня хотите. Меня учили почитать Дом и Семью, но Дом изгнал меня, а в Семье запрещено произносить мое имя. Меня учили быть законопослушным, а теперь я вор, и единственная надежда выжить - стать вором-профессионалом.
Священнослужительница и Священные Книги убеждали меня, что Мать Всего Сущего сотворила бъйорннов по своему образу и подобию, но вы приняли образ иной расы. Меня наставляли в любви к жизни, а вы, давшая мне жизнь, любите только смерть.
Не мне судить вас, но я должен понять вас. Неужели все, ради чего я жил - не правильно? Неужели вы хотите, чтобы я умер в блеске славы, как о том мечтают люди? Если ошибается Дом, если заблуждается Семья, почему вы их ни разу не поправили? Почему вы являете себя только людям?
А может быть, я ошибаюсь в вашей истинной сути? Не было ли мое видение на самом деле только сном?
Я должен узнать ответ, ибо если то был лишь сон, я действительно преступник, каким считает меня моя Мать Узора. Я принял решение помочь Валентину Хиту украсть картины Малькольма Аберкромби, и если я сделал это не потому, что так хотели вы, значит, моя душа будет проклята и осуждена на вечные блуждания, в одиночестве, в великой пустоте.
Вот почему я должен узнать, кто вы и чего хотите от меня. Я сам вышел за рамки поведения приличных существ, или это часть вашего плана? Я не чувствую себя преступником, но я совершал преступные дела.
Вот коренной вопрос, вот суть: совершенное мной зло. Малькольм Аберкромби уволил меня раньше, чем я узнал о вашем существовании, но я был благодарен Тай Чонг за то, что она заставила его снова взять меня на службу. О том, что Валентин Хит - вор, я узнал раньше, чем вы существуете, но я не выдал его властям. Я знал, что Малыша заманивают в смертельную ловушку, до того, как постиг вашу истинную суть, но ничего не сделал, чтобы предупредить его. Я видел, как Валентин Хит подкупал мэра Ахерона, и не протестовал.
Сейчас я перебираю в уме события прошедших месяцев и прихожу к неизбежному выводу: эти дурные поступки я совершал не ради вас. Значит, я совершал их ради себя.
И при этом я не чувствую себя преступником. Неужели я так глубоко погряз в испорченности и безнравственности, что не могу уже отличить добро от зла?
Может быть, у вас была причина отказаться от бъйорннского облика и стать женщиной? Возможно ли, что мы не правы, а правы люди, что Валентин Хит более близок к вашему идеалу добродетели, чем моя Мать Узора?
Я ни с кем больше не могу об этом говорить, и не могу жить дальше в сомнениях. Моя профессия - прошлая профессия - научила меня разбираться в цвете и линии, но воспитание говорит мне, что в жизни все не так, как в искусстве: жизнь должна быть черной или белой. Даже сейчас, по прошествии многих дней, когда меня ищет полиция, когда я ищу способ нарушить закон еще одного мира, чтобы найти тайный путь к вам (если вы в самом деле здесь), даже сейчас я не знаю, следую ли вашему призыву или просто умножаю свои злодеяния.
Я должен знать, кто вы: просто Смерть во плоти, что рыщет повсюду в поисках поклонников - или воистину Мать Всего Сущего?
Я должен знать, кто вы, иначе я никогда не узнаю, кто я.
Дайте мне знак, достойнейшая из женщин. Молю вас: один лишь знак.
Ваш преданный…
И тут я остановился. Преданный - кто? Сын? Почитатель? Слуга? Или злодей?
Я вздохнул и изумленно посмотрел на экран, поражаясь собственной дерзости. Некоторые молятся Матери Всего Сущего, другие не признают ее существования; но никто еще не осмеливался писать ей требовательные письма.
Я приказал компьютеру стереть письмо и убрать его из банка памяти, а сам мрачно уставился на экран обзора, бездумно наблюдая за двумя охранниками. Они неподвижно застыли под палящим солнцем Солтмарша:
Отличная выправка, безукоризненная униформа, взгляд вперед, оружие наизготовку, полная готовность защищать неприкосновенность своей планеты от любых инопланетных осквернителей. Я поймал себя на том, что раздумываю - а как они поступили бы на моем месте?
Вероятнее всего, они бы храбро вышли из люка и никому не позволили себя задержать. В людях это есть - способность сначала действовать, а оправдывать свои действия потом. Меня всегда учили, что такой подход нерационален и безответствен, но вот они освоили полмиллиона миров, а бъйорнны так и живут на одном островном континенте. К добру, или к худу, пока мы жили, соблюдая этическую чистоту, они миллиардами разлетались к звездам, исследовали, побеждали, грабили, правили, не просили и не давали пощады, не извинялись, не оглядывались назад. Во времена Республики экспансия происходила слишком быстро, и они вызвали антагонизм у слишком многих соседних рас, так что им пришлось отступить и перегруппироваться, но все же Республика просуществовала два тысячелетия. Эру Демократии они начали, будучи одной расой из многих, но вскоре снова добились первенства - а Демократия просуществовала почти три тысячелетия. За ней пришла Олигархия, совет семи, управляющий огромной разбросанной галактикой, насколько это удается, и за четыре столетия ее существования кресло олигарха ни разу не занял представитель не-человеческой расы.
Могла ли мать бъйорннов занять такое кресло, думал я. Или оно развалилось бы под тяжестью ее этического багажа? Изучала ли Мать Всего Сущего работу своих рук и не пришла ли к выводу, что нам недостает одного элемента - прагматизма? Любит ли Черная Леди все лучшее в человеке или зовет в могилу все худшее в нем?
Последняя мысль показалась интересной. Была ли между двумя расами точка соприкосновения - баланс между Инь и Янь? Может быть, она приближает Человека к этой точке, уничтожая тех, кто воплотил человеческую крайность наиболее ярко? И если так, то не часть ли высшего плана, не прототип ли новой расы бъйорннов я - вор и беглец, осмелившийся заговорить со своим божеством?
А может быть, я просто научился логически мыслить, обоснованно обвинять в своих грехах и недостатках таинственную женщину, которая не знает ни бъйорннов, ни Владимира Кобринского, которой до них дела нет, и которая, может быть, в данную минуту вообще находится в десятках тысяч световых лет отсюда или никогда больше не явится во плоти?
Я мрачно просидел, обуреваемый этими мыслями, почти два часа. Потом отворился люк, и в корабль вошел Валентин Хит, крепко сжимая под мышкой большой пакет.
- Вы нашли ее? - спросил я в нетерпении.
Он покачал головой.
- Я даже его не нашел. Но, по крайней мере, теперь я знаю, где он.
- Где?
- На крошечной необитаемой планете под названием Солитер. Это единственная планета, обращающаяся вокруг Беты Сибарис.
Он помолчал.
- Очевидно, плазменная живопись еще опаснее, чем мы себе представляли. Насколько я понял, она может уничтожить все население планеты, если не принять нужных мер предосторожности - а правительство Солтмарша не видит смысла в том, чтобы ценой огромных усилий и расходов защищать своих горожан от последнего хобби Кобринского. Поэтому ему предложили убраться, и сейчас друг Владимир создает свои шедевры на Солитере, где ему некого убивать, кроме самого себя.
- Как это далеко? - спросил я.
- Мы можем долететь туда дня за два, - ответил Хит. - Между прочим, тут у меня для вас подарок.
Он положил ящичек на стойку камбуза, наблюдая за моей реакцией.
- Это от вашей Матери Узора.
- Не может быть, - уныло откликнулся я. - Она не знает, что я здесь.
- Наверное, ей сказала Тай Чонг. Посылка пришла в адрес местного отделения Клейборна, а оттуда ее передали в таможню, предполагая, что мы рано или поздно явимся. Надеюсь, что она больше никому не разболтала.
Он помолчал.
- Не смотрите так подозрительно, Леонардо. Система Бенитара всего в неделе пути от Солтмарша. У вашей мамаши было достаточно времени послать ее, чтоб опередить нас.
- Это правда, - согласился я, позволяя воскреснуть надежде. - У нее было время.
- Видите? - удовлетворенно произнес Хит. - Я же говорил вам, что она не забудет поздравить вас с Днем Признания.
- Должен сознаться, я боялся, что она больше никогда не обратится ко мне, друг Валентин, - сказал я и стал распаковывать посылку. - Особенно после того, как узнала, что меня разыскивает полиция Дальнего Лондона.
Я неловко сдирал пальцами ленты и наклейки.