Однако Дженнингс не мог ничего утаить. Стросс прочел его мысли и шагнул наперерез.
Дженнингс удвоил усилия. Не неподвижность, но обморок. Спать, Стросс, спать, думал он в отчаянии. Спать!
У Стросса подогнулись колени, глаза закрылись.
Дженнингс метнулся вперед. Сердце колотилось. Если бы чем-нибудь ударить, вырвать нож...
Однако за этими мыслями он отвлекся от своей сосредоточенности на сне. В то же мгновение Стросс ухватил его за щиколотку и дернул.
Дженнингс упал. Стросс не колебался. Блеснул нож, Дженнингс почувствовал острую боль, в глазах потемнело от страха и отчаяния.
От такого прилива чувств мигавшее до той поры Устройство вспыхнуло красным. Стросс молча разжал пальцы, из его мозга рвалась сумятица отчаяния и страха.
Стросс рухнул, лицо его страшно исказилось.
Дженнингс неуверенно встал и попятился. Он не смел думать ни о чем, кроме Стросса и его обморока. Любая попытка ответных действий потребовала бы слишком больших умственных усилий, тех самых бестолковых усилий, которые он не мог направить в нужное русло.
Он пятился к глиссеру. Там должен быть скафандр... бинты...
Глиссер не годился для дальнего перелета. И Дженнингс, в его теперешнем состоянии - тоже. Повязка на правом боку намокла, кровь хлюпала в скафандре.
Преследования не было видно, но Дженнингс понимал, что рано или поздно Стросс его догонит. Корабль гораздо мощнее глиссера, а его детекторы различат оставленный ионными двигателями заряженный след.
Дженнингс лихорадочно вызывал станцию Луна, но радио не отвечало, и он бросил безуспешные попытки. Позывные только быстрее наведут Стросса на след.
Дотянуть до станции Луна? Нет, Стросс догонит раньше. Или смерть наступит в полете, глиссер разобьется. Ему не долететь. Надо спрятать Устройство, а уж потом взять курс на станцию.
Устройство...
Может быть, он не прав. Может быть, Устройство погубит человеческий род, но оно - бесценно. Уничтожить его? Единственное свидетельство внеземного разума? В нем заключена разгадка передовой технологии, оно служило орудием высочайшей науки. Как ни велика опасность, ценность... потенциальная ценность...
Нет, надо спрятать так, чтоб Устройство нашли - но не Ультра, а просвещенные умеренные из правительства...
Глиссер остановился у северного внутреннего края кратера. Дженнингс знал, что это за кратер. Он спрячет Устройство здесь. Если не удастся достичь станции Луна или передать сообщение, он хотя бы улетит от места, где закопает Устройство - улетит далеко, чтоб тело не навело на след. И еще: надо оставить какое-то указание, ключ для будущих поисков.
Он дивился ясности своих мыслей. Может быть, Устройство, которое он по-прежнему держит в руках, стимулирует работу мозга, подсказывает идеальный шифр? Или это бред умирающего, который никто не разберет?
Карл Дженнингс понимал, что умирает. У него оставалось несколько часов и дело, которое надо закончить.
X. Сетон Дейвенпорт из Американского отдела Земного бюро расследований машинально потер звездочку шрама на левой щеке.
- Я прекрасно знаю, сэр, как опасны Ультра.
Начальник отдела М. Т. Эшли пристально глядел на Дейвенпорта. Худое лицо собралось неодобрительными морщинами. Он снова бросил курить, и сейчас, вытащив пластинку жевательной резинки, смял ее и с отвращением сунул в рот. С годами он стал еще раздражительнее, его короткие сивые усы топорщились, когда он тер их костяшками пальцев.
- Вы не знаете, насколько они опасны. Их мало, но они сильны среди имеющих власть, а те, куда ни кинь, всегда склонны почитать себя избранными. Никто не знает, сколько их и кто они.
- Даже в Бюро?
- Бюро пока держится. Но и мы, кстати, не без того. Вот вы?
Дейвенпорт нахмурился:
- Я не Ультра.
- Я не говорю, что вы состоите в организации, - сказал Эшли. - Я спросил, вполне ли вы свободны от предрассудков? Не размышляли вы о том, что творится с Землей в последние два столетия? Не приходило вам в голову, что умеренное снижение численности пошло бы ей на пользу? Не думается вам порой, что хорошо бы избавиться от безмозглых, бесчувственных, неспособных? Мне, черт возьми, думается.
Да, я ловил себя на подобных мыслях. Но считать что-либо желательным еще не значит возрождать Третий Рейх в масштабах планеты.
Путь от желания к действию не так велик, как вам кажется. Убедите себя, что цель достаточно важна, опасность достаточно велика, и средства не покажутся вам такими уж чудовищными. Ладно, теперь, когда в Стамбуле уладилось, я введу вас в курс следующего дела. Стамбульское по сравнению с ним - безобидный пустяк. Вы знали агента Феррана?
- Это который пропал? Понаслышке.
- Так вот, два месяца назад на Луне отыскали пропавший корабль. Его экипаж проводил селенографические исследования Экспедицию финансировало Русско-Американское геологическое общество, оно и сообщило, что корабль не вышел на связь. Поисковая группа без труда отыскала его на порядочном расстоянии от места, с которого поступили последние сигналы.
Корабль оказался цел, но на нем не хватало глиссера и одного из членов экипажа - Карла Дженнингса. Второй участник экспедиции, Джеймс Стросс, был жив, но нес какую-то ахинею. На теле ни царапины, а рассудок совершенно помутился. Он и сейчас не в себе, и это важно.
- Почему?
- Потому что врачи обследовали его и нашли неизвестные науке нейрохимические и нейроэлектронные расстройства. Первый случай в мировой практике. Ничто человеческое не могло вызвать такой формы безумия.
По суровому лицу Дейвенпорта пробежала усмешка:
- Вы подозреваете космических пришельцев?
- Возможно, - без улыбки отвечал Эшли. - Однако слушайте дальше. Поисковая группа прочесала окрестности корабля, но глиссера не нашла. Со станции Луна сообщили, что недавно были приняты слабые сигналы неизвестного происхождения. Они исходили с западной оконечности Моря Дождей, но, поскольку там никто не должен был находиться, их сочли случайными помехами и оставили без внимания. Пользуясь этим указанием, поисковая партия направилась в Море Дождей и действительно обнаружила глиссер. Дженнингс был на борту, мертвый. С ножевой раной в боку. Удивительно, как он вообще столько протянул.
Тем временем бред Стросса все больше смущал врачей. Они обратились в Бюро, и два наших человека на Луне - один из них Ферран - прибыли на корабль.
Ферран прослушал пленки с записью бреда. Спрашивать самого Стросса было бессмысленно: между ним и остальной Вселенной - непроницаемая стена, и, возможно, она останется навсегда. Однако в том, что он говорит, пусть сбивчиво, пусть повторяясь, есть определенный смысл. Ферран сложил обрывки его бреда, словно куски головоломки.
Видимо, Дженнингс и Стросс нашли нечто, по их мнению - очень древнее и внеземное; некий предмет с разбившегося давным-давно корабля. Видимо, это нечто способно влиять на человеческий рассудок.
Дейвенпорт перебил:
- И это нечто повлияло на рассудок Стросса? Так?
- Именно так. Стросс был Ультра - мы можем говорить "был", потому что как личность он умер, - а Дженнингс не захотел отдавать ему находку. И правильно. В бреду Стросс говорил, что использовал бы ее для ликвидации, как он выразился, "нежелательных". Он хотел довести население Земли до идеальных пяти миллионов. Произошла стычка, в которой, видимо, только Дженнингс мог управлять внушателем, но у Стросса был нож. Дженнингс скрылся - раненый, а Стросс помешался.
- И где теперь внушатель?
- Агент Ферран действовал решительно. Он снова обыскал корабль и соседнюю местность, но не нашел ничего, что не было бы явно лунным или явно человеческим. Ничего, похожего на внушатель. Тогда он обшарил глиссер и поверхность вблизи. Опять ничего.
- Не могла ли первая поисковая группа - та, что ничего не подозревала - нечаянно прихватить внушатель с собой?
- Они клянутся, что ничего не брали, и нет оснований им не верить. Напарник Феррана...
- Кто это?
- Горбанский, - сказал начальник отдела.
- Я его знаю. Мы вместе работали.
- Мне это известно. Какого вы о нем мнения?
- Толковый и честный.
- Горбанский кое-что нашел. Не орудие пришельцев. Кое-что вполне земное и привычное. Обыкновенную записку, свернутую в трубочку и засунутую в средний палец правой перчатки скафандра. Видимо, Дженнингс оставил ее перед смертью как ключ к тому месту, где спрятал находку.
- Почему вы думаете, что спрятал?
- Я же сказал, мы ее не нашли.
- Нет, почему именно спрятал? Может быть, он счел ее слишком опасной и уничтожил?
- Вряд ли. Если основываться на их со Строссом разговоре - а Ферран восстановил его по пленкам почти дословно, - то Дженнингс придавал внушателю ключевое значение. Он так и сказал: "ключ к немыслимой научной революции". Он не стал бы уничтожать такую вещь, скорее спрятал бы от Ультра и попытался известить правительство. Иначе зачем оставлять указание?
Дейвенпорт покачал головой:
- Порочный круг, шеф. Вы считаете, что он оставил ключ, потому что есть спрятанный предмет, и что предмет спрятан, поскольку остался ключ.
- Согласен, все очень шатко. Есть ли смысл в бормотаниях Стросса? Достоверен ли воссозданный разговор? Можно ли считать открытку ключом? Существует ли внушатель, или, как назвал его Дженнингс, Устройство? Бессмысленно задавать вопросы. Сейчас мы должны действовать, исходя из допущения, что внушатель существует и может быть обнаружен.
- Потому что Ферран исчез?
- Вот именно.
- Его похитили Ультра?
- Отнюдь. Записка исчезла вместе с ним.
- А, понятно.
- Феррана давно подозревали в принадлежности к Ультра. И не его одного в Бюро. Материалы не позволяли предпринять ничего конкретного: мы не можем опираться на одни подозрения, тогда придется разгонять все Бюро. За ним присматривали.
- Кто?
- Горбанский, конечно. К счастью, Горбанский переснял записку и послал копию в штаб, на Землю. Он признает, что отнесся к ней несерьезно, просто удивился, а в отчет включил, потому что полагается включать все. Ферран - полагаю, гораздо более сообразительный - сразу понял ее значение и предпринял свой шаг. Ему пришлось многим пожертвовать - он засветился и больше не сможет помогать Ультра. Впрочем, возможно, им и не потребуется больше помощь. Если они завладеют Устройством...
- Может быть, Ферран уже им завладел.
- Не забывайте, за ним велся надзор. Горбанский клянется, что Устройство еще не найдено.
- Горбанский не помешал Феррану сбежать с запиской. Возможно, он проглядел и остальное.
Эшли отрывисто постучал пальцами по столу. Потом сказал:
- Я не хочу об этом думать. Если мы найдем Феррана, то узнаем, что он успел натворить. А до тех пор наша задача - искать Устройство. Если Дженнингс его спрятал, то попытался убраться подальше. Иначе зачем оставлять ключ? Вблизи глиссера мы ничего не найдем.
- Он мог умереть раньше, чем ему удалось улететь.
Эшли снова забарабанил пальцами.
- Глиссер явно проделал большой путь. Топливо было на исходе. Все говорит за то, что Дженнингс старался оказаться как можно дальше от того места.
- Можно определить, в каком направлении он летел?
- Можно, но это ничего не даст. Судя по состоянию боковых сопл, он нарочно сбивал след.
Дейвенпорт вздохнул:
- Полагаю, у вас есть копия записки?
- Есть. Вот она. - Эшли протянул подчиненному листок. Дейвенпорт несколько мгновений смотрел. Выглядело это так:
......
- He вижу никакого смысла.
- Я сам сперва не увидел, и те, с кем я советовался - тоже. Однако порассуждайте. Дженнингс думал, что Стросс его преследует; он не знал, что тот навсегда выведен из игры. Он смертельно боялся, как бы Ультра не нашли внушатель раньше умеренных. Он не решался оставить слишком явное указание. Перед нами, - начальник отдела постучал пальцами по листку, - ключ, который кажется невразумительным на первый взгляд, но должен быть совершенно прозрачен при известной доле смекалки.
- Можно ли на это надеяться? - с сомнением произнес Дейвенпорт. - Дженнингс был при смерти, перепуган, возможно, находился под действием внушателя. Он совсем не обязательно мыслил четко и даже по-человечески. Например, почему он не попытался достичь станции Луна? Он облетел чуть не половину планеты. Может, он просто помешался и не доверял даже сотрудникам станции? Хотя нет, он пробовал с ними связаться, когда на станции поймали сигнал.. Я хочу сказать, бессмысленная с виду записка действительно бессмысленна.
Эшли мрачно помотал головой, словно качнул колокол.
- Дженнингс был в панике, да. Думаю, поэтому он и не полетел к станции. Им владела одна мысль - бежать. И все же в записке может быть смысл. Каждый значок поддается расшифровке, а все в целом - прочтению.
- Какому же? - спросил Дейвенпорт.
- Обратите внимание: слева - семь значков. Справа - два. Разберем сперва левые. Третий сверху похож на знак равенства. Это наводит вас на какую-нибудь мысль?
- Алгебраическое уравнение?
- Это вообще. А в частности?
- Сдаюсь.
- Что, если это две параллельные прямые?
- Пятый постулат Эвклида? - наугад предположил Дейвенпорт.
- Хорошо! На Луне есть кратер, который зовется Эвклид.
Дейвенпорт кивнул:
- Я вижу, куда вы клоните. F/A, то есть сила, деленная на ускорение - определение массы по второму закону Ньютона...
- Да, и кратер Ньютон на Луне есть...
- А прямоугольный треугольник вверху - теорема Пифагора, в честь которого тоже назвали кратер.
- Да.
- Но погодите. Нижний значок - астрономический символ Урана, и я точно знаю, что кратера с таким названием нет.
- Вы правы. Однако Уран был открыт Уильямом Гершелем. Кратер с таким именем на Луне есть, и даже три - второй в честь сестры Гершеля Каролины, а третий в честь сына Джона.
Дейвенпорт задумался, потом сказал:
- РС/2 - давление на скорость света пополам. Такой формулы я не встречал.
- Попробуйте кратеры. Р - первая буква в латинском написании слова Птолемей, с С начинается фамилия Коперника.
- И вывести среднее? Получится место точно посередине между Коперником и Птолемеем.
- Я разочарован, Дейвенпорт, - ехидно произнес Эшли. - Думал, вы лучше знаете историю астрономии. Птолемей разработал геоцентрическую модель Вселенной с Землей посредине, Коперник - гелиоцентрическую, и в центр поместил Солнце. Некий астроном пытался совместить обе системы, сделать среднее из Коперника и Птолемея...
- Тихо Браге! - воскликнул Дейвенпорт.
- Верно. А кратер Тихо - одно из самых заметных лунных образований.
- Ладно. Попробуем дальше. LN можно написать маленькими буквами и получится In - обозначение натурального логарифма. Это понятие ввел математик Непер. Насколько я знаю, такой кратер на Луне имеется.
- Отлично. Что с SU?
- Ума не приложу, шеф.
- Выскажу догадку. Когда-то в международных документах так обозначался Советский Союз - древнее государство на месте теперешней Российской области. Советские ученые первыми нанесли на карту обратную сторону Луны, и SU может обозначать какой-то из названных ими кратеров - например, Циолковский. Итак, за левыми символами скрываются названия кратеров: Пифагор, Тихо, Эвклид, Ньютон, Циолковский, Непер, Гершель.
- А что тогда правые символы?
- Проще простого. Разделенный на четверти кружок - астрономическое обозначение Земли. Стрелка, направленная на него, должна означать, что Земля - прямо вверху.
- Ага, - протянул Дейвенпорт. - Центральный Залив, над которым Солнце всегда в зените. Это не кратер, поэтому он помещен справа, отдельно от остальных.
- Ладно, - сказал Эшли, - все значки разгаданы или могут быть разгаданы, значит, записка скорее всего не бессмысленна и пытается что-то нам сообщить. Но что именно? Мы получили семь кратеров и один не-кратер, и что с ними делать? Устройство-то спрятано в одном-единственном месте.
- Ну, - устало проговорил Дейвенпорт, - обыскать целый кратер нелегко. Допустим, Дженнингс выбрал теневую сторону, чтоб укрыться от солнечной радиации. Нам все равно придется обшаривать десятки миль. Предположим, стрелка, указывающая на Землю, означает, что искомое место в кратере - то, над которым Солнце стоит ближе всего к зениту.
- До этого я тоже допетрил. Тогда мы имеем место - южная оконечность кратеров, лежащих к северу от экватора, и северная - у тех, что расположены к югу. Но какого кратера из семи?
Дейвенпорт задумался. До сих пор он не предложил ничего такого, что прежде не пришло бы в голову шефу.
- Обыскать их все, - буркнул он.
Эшли хохотнул:
- Вот уже несколько недель как мы именно этим и занимаемся.
- И какие успехи?
- Никаких. Мы ничего не нашли. Впрочем, поиски продолжаются.
- Очевидно, один из символов расшифрован неверно.
- Очевидно!
- Вы сами сказали, что название Гершель объединяет три кратера. SU, если это Советский Союз и обратная сторона Луны, может быть любым из тамошних кратеров - Ломоносовым, Жюль Верном, Жолио-Кюри - да любым! Стрелкой можно обозначить Прямую Стену.
- Не спорю. Но даже если мы верно разгадаем значки, как отличить правильную интерпретацию от ложной и как выбрать нужный кратер? Что-то должно с ходу бросаться в глаза и сразу говорить, где суть, а где - дымовая завеса. Мы в тупике, и нам нужен свежий взгляд. Что вы тут видите?
- Я скажу, что мы можем сделать, - неохотно произнес Дейвенпорт. - Мы можем обратиться к одному человеку... О Господи! - Он привстал.
Эшли мгновенно напружинился:
- Что вы увидели?
У Дейвенпорта дрожали руки и, кажется, губы. Он сказал:
- Вы изучали прошлое Дженнингса?
- Конечно!
- Что он заканчивал?
- Восточный университет.
Дейвенпорт задохнулся от радости, но старался сдерживаться. Это еще не доказательство.
- Он слушал курс экстратеррологии?
- Разумеется, как все геологи.
- Вы знаете, кто читает экстратеррологию в Восточном университете?
Эшли щелкнул пальцами:
- Такой чудик. Как его... Уэнделл Эрт
- Правильно. Чудик, который в своем роде гениален. Чудик, который несколько раз консультировал Бюро и всякий раз находил блестящее решение. Чудик, чье имя я уже собирался назвать, когда понял, что к нему и велит прибегнуть записка. Стрелка указывает на символ Земли. Это значит - отправляйтесь на Землю. А всякий ученик Эрта знает, к кому обратиться на Земле.
Эшли всмотрелся в листок.
- Возможно, вы и правы. Но что этот Эрт скажет такого, до чего б мы не додумались сами?
Дейвенпорт с вежливым спокойствием отвечал:
- Предлагаю спросить это у него, шеф.
Эшли с изумлением огляделся по сторонам и несколько раз сморгнул. Он попал не то к колдуну, не то в экзотическую антикварную лавку; казалось, сейчас из полумрака с воплем вылетит демон.
Освещение было слабое, углы прятались в тени. Стены едва угадывались, заставленные полками с микрофильмами. За трехмерной Галактический Линзой можно было с трудом различить схемы звездного неба. Карта Луны в дальнем углу вполне могла оказаться картой Марса.