- Ага, теперь хоть что-то понятно.
- Знаете что? Поищите еще. Обычно на задания ходят вдвоем.
Второй скафандр отыскался тоже довольно скоро. Он находился у обломков легкого вертолета и когда-то принадлежал Эварту Виттону, еще одному члену экипажа "Альбасете". Скафандр также был застегнут на все замки и также оказался пустым. Рядом с ним робот нашел табельный кольт, в обойме которого не хватало двух патронов.
- Что скажешь, полковник? - спросила Ио.
- Ручное оружие не спасает.
* * *
Вернувшись, он сразу принял душ. Не столько из гигиенической необходимости, сколько из-за надежды поймать нужный образ. В голове каждого человека всегда находится более одной мысли, но какая-нибудь доминирует, заглушает остальные. Их, то есть мысли, можно заставить роиться, сделать равноправными. Тогда из бурлящего подсознания они начинают вплывать в узкую щель понимания, вспыхивают на мгновение, достаточное для их опознания. Добиться такого состояния можно разными способами, как общими для всех, так и строго индивидуальными, действующими только на конкретную личность в специфической обстановке или состоянии. Для Рональда таким средством были капли воды, барабанящие по макушке.
Отрегулировав поток до нужной силы, он выждал, пока мысли засуетились как следует, и принялся их рассматривать. Сначала попалась группа оборванных, чисто ассоциативных образов, объединенных общей темой сырости, зеленые мхи, древняя резиновая обувь со смешным названием галоши, лягушка с удивленным взглядом, лужи на плацу академии Вест-Пойнт, мокрые от виски усы сержанта Ивана Грозни по прозвищу Айвен Террибл, и тому подобное. Потом мелькнула Маша, причесывающаяся у зеркала. Ее сменила картина учебных стрельб планетного танка "Репейник-S8", снятого с вооружения в XXVII столетии, после чего зрительные инпринты прекратились, уступив место понятиям определенного смысла.
Вспомнились классификация кишечных нематод, закон Авогадро и тот факт, что барбитуровая кислота названа в честь любимой женщины некоего химика. Великая сила любви, так сказать. Сразу после снотворного наступила очередь особенностей гравитационного поля планеты Феликситур в системе Кронос. И вот здесь Рональд уловил слабое потепление, стоящее того, чтобы его запомнили.
Дальше проступили тени логических заключений, в разное время навещавших голову. О том, что вживание в роль по системе Станиславского чревато инкапсулированием мышления, хотя и не полным, в отличие от забытой болезни шизофрении; о том, что истина немножко постигаема благодаря человеческой способности ошибаться; о том, что жить приходится для того, чтобы ненароком не умереть; о том, что как джинна ни выпускай, он все равно смотрит в бутылку.
Ну и прочее в том же духе. Среди этой шелухи попадались забавности, грустинки, изящности, а также плоды чистого брюзжания великих умов, достойные внимания лишь отточенностью форм, но ничего подходящего к случаю не всплывало. Требовались иные горизонты. Рональд сделал воду погорячее, чтобы избавиться от упрямых софизмов, которые мешают человеку жить в свое удовольствие.
Когда это получилось, вновь пошли видения. И они в конце концов дали результат, но уже только на третьем круге. Результат воплотился в образ садовника. Эдакого ворчливого старого робота, пересаживающего цветы с клумбы на клумбу. После этого Рональд понял, что большего не добьется. Он выключил воду, тщательно высушился, унял неизбежную после сеанса дрожь в коленках, надел шорты и вышел в кают-компанию. Там его ждали Игнац с Ио и кофе с коньяком.
- Нащупал что-нибудь? - спросила Ио.
- Садовник и гравитация.
- М-гм, - сказал Игнац. - Хорошее название для сюрреалистического романа. Чем ты занимался в душе?
Рональд ответил вопросом.
- А у вас что?
- Биологическая идентификация подтвердила, что в скафандрах действительно находились Виттон и Джумагулов.
- Это все?
- Нет. Похоже, нам впервые повезло, Ронни.
- Электронные запоминающие устройства скафандров?
- Нет. "Черные коробочки" оказались пустыми. Но у Виттона был скафандр устаревшего образца с камерой, снимавшей на микропленку. Такие камеры демонтировали, кажется, лет сто назад. Помнишь?
- Помню, помню.
- Так вот. "Альбасете", как известно, являлся коммерческим судном. Хозяева поскупились, а может, просто поленились убрать камеру. В результате мы имеем несколько уцелевших фрагментов видеозаписи. И какие!
Рональд пошарил рукой в поисках ближайшего кресла. Слабость, неизбежное следствие интравизии, все еще давала себя знать.
- Давайте, - сказал он.
* * *
Камера, по-видимому, включалась автоматически, как только скафандр надевали. Но качество записи оставляло желать много лучшего. Звук и изображение временами исчезали, иногда на экране шевелились неясные тени, либо все тонуло в лучах Эпсилона. И все же канва событий прослеживалась. Прежде всего стало ясно, что Фрэнк Джонсон высаживал своих людей вовсе не очертя голову. Тот вертолет, обломки которого ныне покоились в песке рядом со шлюпкой "Фламинго", входил в состав грузов "Альбасете". Аппарат поместили на платформу ракетного парома и доставили в атмосферу Кампанеллы до того, как остальные члены команды Джонсона совершили отчаянную посадку в парке Трои. Следовательно, предварительная разведка производилась с помощью вертолета. Совершал ли посадку еще и паром - осталось неизвестным, поскольку соответствующая часть записи отсутствовала.
Фильм возобновился с панорамы местности вокруг шлюпки "Фламинго". Съемка велась из кабины вертолета, поэтому в объектив периодически попадали то приборная доска, то перчатка Виттона на ручке управления.
* * *
Виттон: Молчат?
Джумагулов: Глухо.
Виттон: Сажусь.
Джумагулов: Не так близко.
Вертолет опустился примерно в том месте, где потом нашли его обломки. Некоторое время оба астронавта оставались в кабине, выжидая, когда осядет поднятая винтом вертолета пыль. Двигатель они выключили.
Виттон: Наверное, они тоже пришли к сейсмической гипотезе.
Джумагулов: Ну да. Вулканное Кольцо, Зеленый… на радаре?
Виттон: Пусто.
Джумагулов: Мне пора.
Штурман выпрыгнул из кабины и не спеша направился к шлюпке. В то время она еще не была занесена песком, хотя вокруг решетчатых опор уже собрались холмики.
- У них были основания опасаться, - вдруг сказала Ио.
Игнац рассмеялся.
- Еще бы! Исчезло тринадцать миллионов человек.
- Нет, я говорю об опасениях, связанных именно с этой шлюпкой. Рональд, тебе не кажется?
- Возможно.
Фигурка на экране растерянно трогала одну из опор.
Виттон: Что там, Шеги?
Джумагулов: Не срабатывает кодовая команда опускания трапа.
Виттон: Дерни аварийную чеку.
Джумагулов: Где она?
Виттон: На внутренней стороне опоры. Рычаг красного цвета.
Джумагулов: Понял. Сейчас посмотрю.
Штурман прошел под днище шлюпки и почти скрылся за свисающим раструбом ракетного сопла. Какое-то время были видны только его ноги, которые пару раз подпрыгнули. Наконец из борта вывалился трап.
Виттон: Есть. Вход открыт.
Шеген вылез из-под сопла, взбежал по ступенькам.
Джумагулов:…замок не открывается.
Виттон: Ты правильно набирал код?
Джумагулов: Тысяча девятьсот шестьдесят один. Год первого полета в космос. Пробую еще раз. Нет, не получается.
Виттон: Вот черт! Они перекодировали замки. Сейчас принесу резак.
Джумагулов: Нет, оставайся на месте, я сам возьму. Поостережемся.
Инструк…
На этом месте видеозапись обрывалась.
- Это все? - спросил Рональд.
- Нет. Подожди.
Игнац промотал пленку дальше. Белый экран вновь начал наполняться красками. Шеген Джумагулов только что вырезал отверстие рядом с входным люком.
- У них что, не было роботов? - спросил Рональд.
- Видимо. Коммерческий рейс. Будь внимательнее, сейчас начнется.
Виттон: Шеген, стой.
Джумагулов: Не понял.
Виттон (Очень спокойно): Брось резак и беги к вертолету.
Джумагулов: В чем дело?
Виттон: Оглянись.
Джумагулов: О! Эт-то еще что?!
Рядом с посадочной опорой шлюпки песок странно вспучился. Из него поднялась округлая черная масса, нечто вроде гигантской амебы. Выбравшись на поверхность, она растеклась по штангам посадочной опоры и заструилась вверх. Опомнившийся Джумагулов бросил свой инструмент и сбежал по трапу. Но после этого его движения почему-то замедлились. Сделав пару шагов, он остановился вовсе.
Виттон: Бегом! Немедленно! Что с тобой?
Штурман неуверенно повернулся и поднял голову к черной массе, скапливающейся на консоли прямо над ним. Отвратительная амеба непрерывно переливалась, меняя очертания. В ней появились отростки, вроде коротких щупалец, направленных вниз. Сначала они хаотически дергались, на мгновение замерли, затем вновь пришли в подвижность, совершив согласованный жест, словно множество пальцев большой черной руки. Джумагулов начал молча оседать. Его тело под тканью скафандра неестественно складывалось в местах, где у человека не бывает суставов.
Виттон: Вот оно что… Ах, каналья!
* * *
Изображение дернулось, мелькнули приборная доска, раскрытая дверь вертолета. На секунду объектив уперся в песок. Вероятно, Виттон упал, поспешно выпрыгнув из кабины, но быстро поднялся. Вновь возникло изображение борта шлюпки, далекого горного хребта с дымящимся вулканом, цепочки человеческих следов. И черной твари, падающей со стабилизатора.
- Это ошибка, - не выдержал Игнац. - Виттону нужно было взлетать!
Рональд кивнул.
- Все случилось так неожиданно, - заметила Ио. - И потом, не мог же он бросить товарища!
- Товарища уже не было, - холодно возразил Рональд. - Ну-ка, прокрутите концовку еще раз.
На экране возник клубок, скрывший Джумагулова. Две трассирующие пули канули в черную массу. Она конвульсивно дернулась.
- Все же какое-то действие оружие произвело, - сказал Игнац.
- Ерунда, - процедил Рональд. - Пули только раззадорили тварь.
Стремительно разрастаясь, черная масса летела прямо в объектив. Почти сразу экран погрузился во тьму, но на очень короткое время. Чернота схлынула, оставив после себя картину обманчиво безмятежного неба Кампанеллы, в котором висели редкие перистые облака.
- Он упал на спину, - охрипшим голосом сказала Ио. - Заметил?
- Да, на спину, - согласился Рональд. - Кислородные баллоны тяжелые. Дайте мне его скафандр.
- Виттона?
- Да.
Игнац удивленно поднял брови.
- Давай, давай, - сказала Ио.
- Рональд, так ты…
- Вот именно.
- А я и не знал!
- Теперь знаешь.
- Нет, это правда? - все еще не верил Игнац.
- Угу, - скучно признал Рональд. - Слушай, пока я буду медитировать, свяжись с Хосе. Скажи, чтобы при возвращении взглянул на твой камень.
- Какой камень?
- Тот самый, не обозначенный на карте. Вспомнил?
- А, ну конечно.
- Только покажи ему все то, что вы мне показали, транслируй на борт. Передай, чтобы близко не подлетал. И пусть его подстрахуют. Пара ребят с охранными роботами, не меньше. Предупреди Барановского.
- Ты думаешь, это то самое? - с волнением спросила Ио.
- Мы теперь в чем угодно должны видеть то самое. Игнац, запроси с "Вихря" подробную информацию о Виттоне и Джумагулове.
- Хорошо. Чем тебе-то помочь?
- Когда влезу в скафандр, погаси свет.
- И все?
- Все.
Игнац хмыкнул. Рональд невозмутимо принялся натягивать скафандр. Под мышками и в паху жало, а в остальном - ничего. Виттон был крупным мужчиной.
* * *
- Ну что, что? - нетерпеливо спрашивала Ио. Спрашивала не в первый раз, как понял Рональд. Он вспомнил боль и яркую вспышку. Боль в затылке и характерную вспышку. Вспышку, которая сопровождает проникающее ранение черепа.
- Его нет в живых, девочка.
- Ты уверен?
- Да. Не грусти.
- Ничего. Этого можно было ожидать, правда?
- Где второй скафандр?
- Ронни, второй скафандр - это третий сеанс подряд. Может, передохнешь? Маша просила…
- Присмотреть за полковником? - усмехнулся Рональд.
Он открыл бар и залпом выпил полстакана неразбавленного виски.
- Боюсь, у нас мало времени.
Ио понимающе опустила глаза.
- Приготовлю что-нибудь вкусненькое.
- Замечательно. Послушай. Перчатки я надевать не буду. Если температура кисти упадет градусов до двадцати двух, введешь мне ободряющее. Договорились?
- Договорились.
- А куда делся Игнац?
- Прогнала. Глупый он еще.
- А ты?
- Поумнее.
- Как удалось?
- Попробовала. Понравилось.
Рональд выпил еще четверть стакана.
- Ты похожа на мою пятую дочь. Это похвала.
- Я поняла, - улыбнулась Ио. - Спасибо.
- Видеоматериалы о Джумагулове есть?
- Да, Джетти подобрала в архивах. Сейчас будешь смотреть?
- Конечно. Времени мало.
* * *
Рональд закрыл глаза и сосредоточился. Получалось плохо. Опять возникла Маша, причесывающаяся у зеркала. Необходимо было ее прогонять, а это сложно. Рональд несколько раз открывал глаза, разглядывал тени на потолке, вновь их закрывал. Лежать на спине, к которой приделаны кислородные баллоны устаревшего образца, очень неудобно, но в свои последние секунды Шеген лежал именно так, приходилось терпеть. Заранее никогда не знаешь, что послужит зацепкой - обрывок фразы, интерьер какой-нибудь гостиной или зрительная ассоциация, связанная с объектом психоскопии. А иногда ощущение позы, в которой объект находился при пиковых обстоятельствах. Впрочем, если уж быть точным, размышлял Рональд, в момент пика Шеген стоял, подняв лицо к нависшей массе. Но он должен был подсознательно разгадать положение своего тела в следующий миг. То положение, которое заняло бы его тело, если б сохранилось. В таких случаях срабатывает не медленный разум, а быстрые инстинкты, наследие череды животных предков человека. Это азы, Рональд хорошо их знал. Тем не менее провел проверку - встал, запрокинул голову, попробовал представить висящую черноту. Это было противно, липко, но не страшно. Червяк, слизняк и пиявка.
Нет, не получалось. Не связывалось. Маша продолжала причесываться. Что ни говори о стабилизирующей роли любви, Рональдовой профессии она не столько помогает, сколько мешает. Но Рональдова профессия настолько оттачивает восприятие, так заостряет чувства, что любовь абсолютно неизбежна. Остается с ней только мириться и быть ненормально выносливым, чтобы выдерживать всю полноту эмоций.
Рональд вернулся в исходную позицию, то есть на пол. Он находился внутри принадлежавшего другому человеку скафандра, где еще сохранились слабые запахи, и пытался проникнуть глубже, под кожу этого человека, быть может, уже не существующего. Им овладела естественная брезгливость. На короткое время, но с большой силой. Таким же коротким, но еще более мощным усилием тренированной воли он подавил ненужное чувство. И как раз это усилие дало всегда неожиданный эффект вплывания. Возник контакт. Невероятно, но Шеген Джумагулов был жив.
Вернее, его психоэмоциональная матрица где-то продолжала существовать, иначе контакт попросту невозможен.
Как только Рональд это осознал, он приступил к восприятию характеристик связи. Контакт оказался страшно слабым, самым слабым из всех контактов, в которых ему доводилось участвовать. Расстояние не определялось даже приблизительно. Единственным результатом попыток его оценить стало сильное головокружение.
Еще более удивляло то, что вектор связи отсутствовал, то есть нельзя было сказать не только, где находится штурман "Альбасете", но и в каком направлении. Объект одновременно находился везде.
Это могло означать лишь одно: четырехмерная система координат недостаточна для описания случая. Иными словами, Шеген Джумагулов покинул мир, доступный для наблюдения землян.
В том, что его собственных способностей для подобного перемещения маловато, сомневаться мог только младенец. Рональд к таковым не относился.
Он решил больше не задерживаться на технических деталях, сил оставалось мало. Он решительно скомкал программу и попробовал поймать мнему. Сложность заключалась в том, что он совершенно не представлял, какого рода вещи и явления наблюдал Джумагулов в своем невообразимом нигде.
Рональд выстроил логическую цепь: раз штурман в некотором роде жив, есть вероятность того, что мир, в котором он находится, позволяет жить. Следовательно, имеется подходящее сочетание кислорода, температуры, воды, уровня излучений. От этого следовало отталкиваться, и он оттолкнулся изо всех оставшихся сил.
Возникло видение огненного канала, заполненного пылающей же тьмой. Оно быстро сменилось расходящимися концентрическими кругами неизвестно чего. Затем все погасло. Рональд успел испугаться. К счастью, контакт не исчез. Через короткий и звенящий миг он увидел мокрые кусты, чье-то склоненное лицо, тени крупных животных. Здесь - почему-то с запозданием - хлынула смесь прочих ощущений. Мычание, шум дождя, запах молодой травы. Одышка, боль в груди и отчаянная озяблость.
Рональд надсадно закашлялся. Его так заколотило, что Ио была вынуждена впрыснуть стимулятор.
- Что, сильно охладился? - спросил Рональд.
Ио испуганно кивнула.
- Жаль. Неизвестно, когда еще получится.
- А получилось?
- Весьма прилично.
- Где он?
- Там, где бывает дождь и бродят коровы.
- Коровы?
- Да, с рогами.
Рональд снял шлем и увидел Хосе с Игнацем, стоящих на пороге с самым невозмутимым видом.
- Выкладывайте, - хрипло сказал он.
- Камешек-то исчез, - гордо сообщил Игнац.
- На земле даже вмятин не осталось, - добавил Хосе.
- Образцы грунта?
- Взял, взял. Ничего особенного, Ронни.
- Это было оно, - возбужденно заявил Игнац. - То самое. Что делать?
Рональд взглянул на экран внешнего обзора.
- Темнеет, - сказал он. - Пора ужинать.
- Больше тебе нечего предложить? - удивился Игнац.
- А тебе?
- Нужно всех созвать на базу!
- Я и говорю: всем пора ужинать. Алло, "Вихрь", вы нас слышите?
- Да, Ронни, - отозвался Мбойе. - Будем думать. У нас тоже есть новость.
- Какая?
- Получен SOS с Эстабриона.