Тут из висящего прямо над их головами аэростата вылетело облачко белых листков, которые, медленно планируя и кружась, стали опускаться на землю. Стюарт и умирающий оторвались от игры. Один из листочков спланировал прямо к ним в подвал. Кен потянулся, поднял его, прочитал и передал Стюарту.
- Берлингейм! - едва начав читать листовку, воскликнул Стюарт - в ней объявлялся набор добровольцев в армию. - Думают мы отсюда попремся аж в Берлингейм, и все только ради того, чтобы записаться в армию. Да ведь дотуда пятьдесят, а то и все шестьдесят миль. Это ж надо будет обогнуть весь Залив. Нет, они просто спятили!
- Это точно, - подтвердил Кен. - Никакой дурак к ним не потащится.
- Черт, да ведь я даже до пункта первой помощи на Леконт-стрит добраться не могу, - сказал Стюарт. Он просто кипел от возмущения, глядя на проплывающий в небе гамильтоновский аэростат. "Нет, меня им не уболтать, - сказал он себе. Пошли они…"
- Здесь говорится, - заметил Кен, снова взявшись за прокламацию, - что, если доберешься до Берлингейма, тебе гарантируется вода, питание, курево, прививки и лечение радиоактивных ожогов. Что скажешь? Правда, никаких женщин.
- Неужели ты еще можешь думать о сексе? - удивился Стюарт. - Господи, да после первого же взрыва у меня всякую охоту как отрезало. Как будто эта чертова штука в штанах перепугалась до смерти.
- Это все потому, что промежуточный мозг перед лицом опасности подавляет половой инстинкт, - пояснил Кен. - Но все наладится.
- Нет, - возразил Стюарт, - потому что любой рожденный теперь ребенок будет уродом. Половые сношения надо бы вообще запретить… ну, скажем, лет на десять. Нужно бы принять такой закон. Меня лично просто тошнит от идеи мира, сплошь населенного уродами, потому что мне доводилось иметь с ними дело. Один такой работал у нас в магазине, вернее, в ремонтной мастерской. И мне этого вполне хватило. Вообще-то, надо бы за яйца подвесить этого Блутгельда за то, что он натворил.
- То, что Блутгельд натворил в семидесятых, - сказал Кен, - сущая ерунда по сравнению с этим. - Он обвел рукой развалины подвала.
- Это верно, - согласился Стюарт, - но все равно, это было начало.
Тем временем аэростат начал медленно удаляться восвояси. Возможно, кончился запас листовок, и теперь он возвращался на базу Гамильтон на другой стороне Залива, или где она там находилась.
Взглянув ему вслед, Стюарт крикнул:
- Куда же ты? Поговори с нами еще!
- Он не может, - сказал Кен. - Больше ему сказать нечего, это очень примитивное создание. Ты будешь играть, или прикажешь мне за тебя ходить? В принципе, я не против.
Стюарт очень осторожно двинул вперед слона, и тут же понял, что сделал неверный ход. Это было ясно по выражению лица умирающего.
В углу подвала, среди бетонных обломков что-то маленькое юркое и до смерти перепуганное, метнулось в щель и затаилось там, боязливо следя за ними. Внимание Стюарта тут же переключилось с шахмат на крысу, и он принялся искать взглядом свою палку.
- Играй! - сердито окрикнул его Кен.
- Ладно, ладно, - раздраженно отозвался Стюарт. Он наугад сделал очередной ход, но внимание его было полностью сосредоточено на крысе.
Глава 7
Элдон Блейн пришел к аптеке в Пойнт-Рейс-Стейшн ровно в девять утра. Он крепко прижимал к себе старенький перевязанный бечевкой портфель. Тем временем аптекарь отпирал заведение изнутри, звеня цепочками и гремя металлическими дверями. Элдон слушал эти звуки, испытывая все большее нетерпение.
- Еще минуточку! - крикнул аптекарь. Его голос из-за дверей звучал приглушенно. Распахнув, наконец, двери, он стал извиняться:
- Раньше это был торец автофургона. Так что открывать его приходится руками и ногами одновременно. Прошу вас, входите, сэр. - Он придерживал створку дверей рукой и Элдон увидел темные внутренности аптеки, под потолком которой висела пока еще не зажженная лампочка на допотопном шнуре.
- Я пришел к вам, - быстро начал Элдон, - за антибиотиком широкого спектра действия, вроде тех, что используют для лечения простудных заболеваний. - Он постарался говорить как можно более небрежно, ведь аптекарь понятия не имел, сколько городков в Северной Калифорнии он уже посетил за последние несколько дней, то идя пешком, то доезжая на попутках. Не стоило рассказывать и о том, как тяжело больна его дочь. Он прекрасно знал, что это бы лишь резко повысило запрашиваемую цену. Да и все рано, здесь он не заметил солидных запасов товара. Скорее всего, пустой номер.
Аптекарь взглянул на него, и заметил:
- Но я смотрю, у вас с собой ничего нет. Допустим, у меня есть нужное лекарство. Но что вы можете предложить в обмен? - С этими словами он нервно провел рукой по редеющим седым волосам. Это был пожилой невысокий человек, и было ясно, что он принимает его за воришку. Хотя, вполне возможно, он вообще подозревает всех и вся.
Элдон ответил:
- Там, откуда я пришел, меня называют очечником. - С этими словами, он раскрыл портфель и продемонстрировал аптекарю ряды новехоньких и бывших в употреблении стекол, оправ, и целых очков, собранных по всему району Залива, в особенности урожайным оказался склад в Окленде. - Могу подобрать практически любые очки, - сказал он. - Вот, например, у вас близорукость, дальнозоркость, или астигматизм? Подберу вам очки за десять минут - просто придется поменять одно-два стекла.
- Дальнозоркость, - протянул аптекарь, - вот только вряд ли у меня есть то, что вам нужно. - Он с тоской еще раз окинул взглядом ряды очков.
Элдон сердито осведомился:
- Что ж вы сразу не сказали? Я бы давно ушел. Мне сегодня еще нужно добраться до Петалумы - там много аптек. Остается только поймать попутный грузовик. - Элдон развернулся и пошел прочь.
- А вы не могли бы продать мне пару очков за что-нибудь другое? - семеня за ним следом, жалобно спросил аптекарь. - У меня имеется ценное сердечное лекарство, глюконат хинидина. Вряд ли вам удастся выменять его за ваши очки. Зато наверняка сможете получить за него то, что вам нужно. Кроме меня здесь его ни у кого нет.
- А у вас здесь есть врач? - поинтересовался Элдон, останавливаясь у заросшей травой проселочной дороги, вдоль которой стояло несколько лавок и жилых домов.
- Конечно, - с ноткой гордости в голосе ответил аптекарь. - Доктор Стокстилл. Он приехал сюда несколько лет назад. Но лекарств у него нет. Только у меня.
С портфелем под мышкой Элдон Блейн шагал по проселочной дороге, с надеждой прислушиваясь к доносящемуся откуда-то сзади характерному звуку газогенераторного двигателя. Хотя машина явно была далеко, шум мотора в тишине раннего калифорнийского утра был слышен очень отчетливо. Но вскоре многообещающий звук затих. Грузовик, увы, свернул куда-то в сторону.
Эта местность к северу от Сан-Франциско в свое время была заселена богатыми фермерами, на этих лугах паслись коровы, но теперь их больше не было, равно, как и мясного скота - волов и овец. Сейчас все прекрасно понимали, что акр земли было куда выгоднее использовать в качестве источника зерна или овощей. Сейчас кругом простирались поля, засеянные кукурузой, ранним гибридом, а между рядами кукурузы, среди широких ворсистых листьев виднелись крупные тыквы, похожие на шары для боулинга. Это был необычный восточный сорт тыквы, которую можно есть прямо целиком, с кожурой и семечками. Когда-то в Калифорнии ими пренебрегали… но теперь времена изменились.
Впереди показалась стайка ребятишек, спешащих в школу. В руках у них были потрепанные учебники, свертки с завтраками. Слушая их беззаботный щебет, Элдон Блейн подумал: какая умиротворяющая картина, здоровые и веселые ребятишки, а вот его дочка больна. Если Гвен все же умрет, то у них с женой будут другие. Он относился к этой мысли совершенно спокойно. К этому надо было привыкать. Приходилось привыкать.
Школа стояла в седловине между двух холмов, и представляла собой остатки одноэтажного современного здания, несомненно возведенного незадолго до войны честолюбивыми, заботящимися об общественном благе людьми, лет на десять залезших в долги и не предполагающих, что выплатить долг при жизни им так и не придется. Таким образом, они, сами того не подозревая, получили школу совершенно бесплатно.
Взглянув на окна, Элдон чуть не рассмеялся. В оконные проемы были вставлены остекленные рамы, явно позаимствованные из окрестных разрушенных домов. Они не подходили по размеру, и на месте их удерживали широкие наличники. Впрочем, ничего удивительного - ведь окна наверняка выбило взрывом. "Стекло, - подумал он… - В наши дни это самый острый дефицит… если имеешь стекло, ты богач". Он покрепче прижал к себе портфель и продолжил путь.
Несколько ребятишек, увидев незнакомого человека, остановились и уставились на него. В их взглядах тревога была смешана с любопытством. Он улыбнулся им в ответ. "Интересно, - подумал Блэйн, - что они проходят, и кто их учителя. Небось, какая-нибудь замшелая старушка, вытащенная из своего пенсионного рая и снова усаженная за учительский стол. Или, кто-нибудь из местных, у которого на беду, обнаружился университетский диплом. Хотя, скорее всего, дело в свои руки взяли матери школьников, черпая бесценные дидактические материалы в анналах местной библиотеки".
Кто-то окликнул его сзади. Он обернулся и увидел женщину на стареньком велосипеде.
- Это вы очечник? - спросила она. Вид у нее велосипедистки был строгий, хотя она - темноволосая, в мужской рубашке и джинсах - была хороша собой, и довольно молодо выглядела. Она быстро нагоняла его, велосипед то и дело подпрыгивал на ухабах. - Стойте! Я только что разговаривала с Фредом Куинном, нашим аптекарем, и он рассказал мне о вас. - Она, наконец, догнала его и, тяжело дыша, спешилась. - Понимаете, к нам уже несколько месяцев никто не завозил очков. Ну почему вы не заглядываете к нам почаще?
Элдон Блейн ответил:
- Я не торгую. Просто надеялся выменять у вас антибиотики. - Разговор начал ему надоедать. - Мне нужно добраться до Петалумы, - сказал он, и тут понял, что с завистью смотрит на ее велосипед. Наверняка, это было легко прочитать по его лицу.
- Так мы вам поможем, - сказала женщина. Она явно была старше, чем ему показалось поначалу. Об этом говорили и цвет лица, и морщинки. "Должно быть, ей под сорок, - прикинул Элдон.
- Я член Планового комитета графства Уэст-Марино. И уверяю вас, мы наверняка сможем достать нужные вам лекарства. Разве что придется вернуться и подождать пару часов. Нам просто необходимы несколько пар… Нет, никуда я вас не отпущу. - В голосе ее слышалась только твердость - она не уговаривала, а просто констатировала факт.
- Слушайте, а вы, случаем, не миссис Роб? - спросил Элдон Блейн.
- Точно, - ответила она. - А… как вы меня узнали?
Он ответил:
- Я из Болинаса, и мы внимательно следим за вашими достижениями. Жаль, у нас в Комитете нет человека вроде вас. - Блейн начал чувствовать, что побаивается ее. По слухам, миссис Роб всегда добивалась своего. Это именно она с мужем, Ларри Робом, наладили жизнь в Уэст-Марино после бомбежки. До этого, в прежние времена она была никем, но катастрофа предоставила ей, как и многим другим, возможность проявить себя и показать, из какого теста она слеплена.
На обратном пути миссис Роб спросила:
- А для кого эти антибиотики? Само собой, вам они ни к чему. На вид вы совершенно здоровы.
- Дочурка умирает, - ответил Элдон.
Она не стала подыскивать слова утешения - в мире им больше не было места - а просто понимающе кивнула.
- Инфекционный гепатит, да? - спросила она. - Как там у вас с водой? Есть чем хлорировать? Если нет, то…
- Нет, у нее тяжелая ангина, - сказал он.
- Вчера вечером Дэнджерфилд сообщил, что некоторые немецкие фармакологические компании возобновили производство. Так что, если нам повезет, то вскоре немецкие лекарства снова появятся в продаже. Во всяком случае, на Восточном побережье.
- Вы слушаете спутник? - с завистью спросил он. - А у нас радио полетело, а парень, который всегда его ремонтировал, отправился куда-то к югу от Сан-Франциско за запчастями для холодильника, и вряд ли вернется раньше чем через месяц. Скажите, а что он сейчас читает? В последний раз, когда нам удалось поймать его - ох, и давно же это было! - Он читал паскалевские "Письма к провинциалу".
Миссис Роб сказала:
- А сейчас Дэнджерфилд читает "Бремя страстей человеческих".
- Это, случаем, не про парня, который познакомился с девушкой, и никак не может с ней порвать? - спросил Элдон. - Что-то смутно припоминаю, еще с прошлого раза. Ведь он уже как-то читал эту вещь - несколько лет назад. Парень то и дело снова сталкивается с ней. Слушайте, а она и вправду, в конце концов, погубила его?
- Не знаю. По-моему, в тот раз мы его еще не слушали.
- Да, этот Дэнджерфилд классный диск-жокей, - заметил Элдон. - Лучший из всех, кого мне доводилось слышать, даже до катастрофы. Мы, обычно, не пропускаем ни одной его передачи. У нас в пожарном депо каждый вечер собирается человек по двести. В принципе, радио, наверное, мог бы починить и кто-нибудь из нас, но комитет решил, что это слишком рискованно и лучше дождаться возвращения того парня. Если, конечно, он вообще вернется… а то предыдущий так и сгинул.
Миссис Роб сказала:
- Зато теперь ваша община, наконец, осознает необходимость наличия запасного оборудования. Я всегда говорила, что оно просто необходимо.
- Слушайте, а нельзя ли будет присылать к вам нашего человека? Он будет слушать с вами, а потом рассказывать нам.
- Разумеется, - ответила миссис Роб. - Но…
- Само собой, это будет уже совсем не то, - кивнул он. - Не столь… - Он сделал неопределенный жест рукой. Чем же таким привлекал людей Дэнджерфилд, запертый в спутнике, каждый день пролетающем у них над головами? Связь с миром… Дэнджерфилд постоянно смотрел вниз, на родную планету, и видел, как жизнь постепенно налаживается, видел и хорошее, и плохое. Он отслеживал все передачи, записывал их, а потом транслировал снова, и, благодаря ему, люди чувствовали некое единство.
Он мысленно представил себе этот столь знакомый голос, которого их община так давно была лишена. Вспомнил, как Дэнджерфилд то и дело негромко посмеивается - то ли над собой, то ли над другими - вспомнил, его абсолютную искренность в общении со слушателями, доверительность тона, полное отсутствие какой-либо фальши. Никаких лозунгов, никаких призывов в духе Дня Независимости, которые в свое время и завели людей туда, где они теперь пребывали.
Как-то раз Дэнджерфилд сказал: "А знаете, почему я на самом деле не угодил под бомбы? Почему меня отправили в космос чуть раньше, чем все это началось? Они просто побоялись дать мне оружие. А то я наверняка пристрелил бы какого-нибудь офицера". И тут он усмехнулся, превращая сказанное в шутку. Но это была чистая правда - все, что он говорил, всегда было истинной правдой, даже когда он, казалось бы, шутил. Дэнджерфилд был политически ненадежным человеком и, тем не менее, сейчас он торчал там, наверху, у них над головами, шли годы. И этому человеку они безоговорочно верили.
Из стоящего на склоне холма дома Робов открывался вид едва ли не на все графство Уэст-Марино: его засаженные овощными культурами поля, ирригационные каналы, пасущийся там и сям скот, и, конечно же, лошади. Стоя у окна гостиной, Элдон Блейн, наблюдал за тем, как здоровенный першерон, наверняка используемый на пахоте, тащит за собой по дороге автомобиль без двигателя. Очевидно, настало время что-то привезти из графства Сонома.
Если бы миссис Роб не задержала его, он мог бы воспользоваться этой странной попуткой, и уже скоро был бы у себя в Петалуме.
Тем временем миссис Роб вовсю крутила педали - она отправилась за обещанными антибиотиками. К удивлению Элдона, она оставила его в доме одного, не боясь, что он может ее обокрасть. Блейн прошелся по комнатам. Мебель, книги, на кухне продукты и даже бутылка вина, в шкафах - одежда. Он с удовольствием бродил по дому - все было как в прежние времена, разве только отсутствовали ставшие бесполезными электроприборы.
Взглянув в выходящее на задний двор окно, он увидел большущий деревянный, выкрашенный зеленой краской бак для воды. Значит, сообразил он, у Робов имеется собственный запас. Выйдя из дома, он увидел невдалеке ручей с чистой прозрачной водой.
У ручья стояло нечто вроде тележки на колесах. Он удивленно уставился на нее. Манипуляторы деловито наполняли водой ведра. Тележкой управлял сидящий в ней калека - у него не было ни рук, ни ног. Калека то и дело кивал головой, будто дирижируя невидимым оркестром, а механические руки послушно исполняли то, что им приказывал хозяин. "Воду ворует, что ли? - подумал Элдон.
- Эй! - окликнул он калеку.
Тот мгновенно обернулся и подозрительно взглянул на Блейна. В следующее мгновение что-то больно ударило Элдона в живот, он с трудом удержался на ногах и понял, что его руки крепко прижаты к бокам. Вылетевшая откуда-то из тележки металлическая сетка плотно спеленала его. Оказывается, у калеки имелись средства самозащиты.
- Ты кто? - заикаясь от волнения, спросил калека. - Ты явно не здешний. Я тебя не знаю.
- Я из Болинаса, - ответил Элдон. Сетка продолжала стягиваться, и он почувствовал, что становится трудно дышать. - Я очечник. Миссис Роб попросила меня подождать ее в доме.
Сетка чуть ослабила хватку.
- Не буду рисковать, - сказал калека. - Вот вернется миссис Роб, тогда и отпущу. - Манипуляторы снова занялись делом, методично опорожняя ведра в прицепленную к тележке бочку на колесах. Вскоре бочка была наполнена до краев.
- А тебе разрешили? - спросил Элдон. - Робы не против, что ты берешь воду из их ручья?
- Не против, - ответил калека. - Я всегда даю больше, чем беру.
- Слушай, отпусти меня, а? - попросил Элдон. - Я всего лишь хотел достать лекарства для дочки. Она умирает.
- Для дочки. Она умирает! - передразнил его калека, причем на удивление похоже. Он подъехал к Элдону вплотную. Тележка прямо сверкала, все детали явно были новенькими и ярко блестели на солнце. Элдону еще никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного.
- Может, отпустишь? - снова попросил Элдон. - А я дам тебе за это очки. Любые, какие хочешь.
- Нет, со зрением у меня все в порядке, - сказал калека. - Да и со всем остальным тоже. Кое-чего, конечно, не хватает, но я прекрасно обхожусь и без этого. Так даже лучше. Например, с холма я могу спуститься быстрее, чем ты.
- Скажи, а кто соорудил эту тележку? - спросил Элдон. Он прикинул, что за семь минувших лет, она уже давно бы потускнела и износилась, как и все остальное.
- Я сам ее сделал, - ответил калека.
- Верится с трудом.