С неловкостью осознавая свое невоспитанное поведете, Этон небрежно поклонился и скованно двинулся прочь. Он был в отчаянии. Здесь, в самом сердце Империи, все и каждый были твердо намерены привести дело к разрушено. Беда нависла над Империей и гудела огромным колоколом.
Миссия Этона оказалась невыполнимой. Или почти невыполнимой.
Несколько часов спустя в главном зале было пусто и царил полумрак. Сквозь этот полумрак кралась какая-то тень, прислушиваясь к звукам спящего дворца.
Этой остановился перед тускло поблескивающей золотой плитой, за которой был Император.
До самой ночи Этон слонялся по залам и переходам дворца или тихо сидел в библиотеке. Никто не спрашивал его о том, что он здесь делает. Считалось, что раз человек попал во дворец, то имеет полное право здесь находиться.
- Император, - произнес Этон хриплым голосом, не решаясь говорить громко, чтобы его не услышали за пределами зала. - Ваш верноподданный просит аудиенции.
Этон не знал, реагирует ли машина на чей-нибудь голос, кроме Наместника. Но попробовать стоило.
Золотая плита осталась на месте, и он попробовал еще раз:
- Император, Империя в опасности!
Чудесным образом дверца обиталища машины скользнула к потолку. Из темной пещеры послышались гудение моторов и рокот колес.
Император величественно выплыл наружу, мерцая странными бликами на матовой поверхности. Между башенками Императора светилось едва заметное сияние.
- Кто смеет звать меня?
Внушающий трепет глубокий голос был негромок, но он, казалось, заполнил собой зал.
Странно и страшно было оказаться наедине с Императором. Машина излучала харизму. Этон ощутил, что значит этот механизм для Империи, и почувствовал себя маленьким и незначительным.
- Я капитан Монд Этон, - ответил он. - Когда-то служил в Третьем Хронофлоте.
Гудение и щелчки внутри Императора стали громче.
- Приговорен к смерти за трусость и пренебрежение долгом. Передан в распоряжение Департамента Связи. Послан с депешей к адмиралу Хайту тридцатого дня пятого месяца сего года.
- Факты таковы, как вы их изложили, Император. Но я до сих пор жив, как видите.
- Бедный маленький инструмент сломанного времени…
- Император, я только что вернулся из Гегемонии. - Этон начал свой рассказ, описал эксперимент адмирала Хайта, встречу с министрами Гегемонии и последующее открытие своих новых способностей. В течение всего повествования Император ни разу Этона не перебил, только гудел то громче, то тише.
В заключение Этон с полной откровенностью сообщил о косной непримиримости Наместника и его главных советников.
- Вы стоите выше Наместника, Император. Повелите Империи согласиться на мир. Свернуть с этого самоубийственного курса.
- Все должно быть как есть.
Этон озадаченно замолчал. Он знал, что Император редко выражается простым языком.
- Враг Империи - враг человечества, - сказал Император. - Сражайся, Этон. Все в твоих руках.
- Император, я не понимаю вас. Объясните, что я долен сделать? Мне это не ясно.
- Мы живем в сновидениях и ходим во снах. Все, что реально, - нереально.
Внезапно Этон услышал чьи-то шаги за спиной. Из темноты к нему вышел молодой человек в пурпурном коротком плаще. Черты лица у него были иксианские, но, в отличие от большинства представителей этой породы, глаза у него были живые и внимательные, и еще, что было нехарактерно для Иксианов, в них не было тщеславия. Когда человек в плаще подошел ближе, Этон узнал принца Вро.
- Невероятная история! - сказал ему принц.
- Вы все слышали?
- Извините, подслушал. - Принц пожал плечами. - Проходил мимо, но не смог сдержаться, когда увидел эту цену. Да, я слышал каждое ваше слово. Тихий рокот заставил Этона обернуться. Император удалялся в свою камеру. Золотая плита опустилась на место, и наступила тишина.
- Должен вам сказать, что вы зря теряете время, обращаясь с петицией к этой машине, - участливо сказал принц. - Никто никогда не мог добиться от нее толку и не сможет, я думаю, по очень простой причине: наш хваленый Император полный псих.
Очевидно, у Этона был очень глупый вид, потому что Вро тихо рассмеялся:
- А чему вы удивляетесь, мой друг? В него же сложены мозги всех наместников! Если судить по примеру моего отца, то там безумие лежит штабелями.
Вро хлопнул Этона по плечу:
- Знаете, мы здесь торчим как-то на виду. Я как раз шел посмотреть, как готовят мою яхту времени к небольшому романтическому приключению. Пойдемте со мной. Потом посидим у меня, поболтаем.
Бросив последний отчаянный взгляд на золотую плиту, за которой скрылся Император, Этой двинулся вслед за принцем.
В леденящих и погребальных апартаментах принца чувство безнадежности у Этона еще усилилось. Осматривая яхту, принц поведал ему о своей великой потере и о том, что он делает для возвращения возлюбленной.
И все же, несмотря на эту дурацкую одержимость, принц показался Этону человеком редкого по стандартам Императорского дворца ума. Возможность говорить с ним была облегчением.
- Хм. Это объясняет правило насчет немедленной ликвидации курьеров, - заметил Вро, деля свое внимание между Этоном и голографическим изображением пустого саркофага. - Очевидно, люди, подвергшиеся действию страта, могут вырабатывать у себя естественную способность перемещаться во времени. Церкви это не может нравиться.
- Это также означает, что я не первый, - добавил Этон. - Этот феномен должен быть известен. Но где остальные?
- Это, несомненно, один из самых тщательно охраняемых секретов Церкви, - ответил Вро. - Спасенных из страта хрононавтов обычно помещают под опеку в отдаленные монастыри, и дальнейшая их судьба неизвестна. Официально считается, что они лишаются рассудка. Но мы теперь знаем, что это не совсем так, верно, капитан? Можно не сомневаться, что Церковь принимает все меры, чтобы эти люди никогда не воспользовались своей силой. И вам, друг мой, следует быть начеку, иначе вы вдруг обнаружите, что насильно пострижены в монахи. - Вро едва заметно улыбнулся.
Этон кивнул.
- То, что вы говорили об Императоре, - это серьезно? - просил он.
- Конечно. Это просто сумасшедшая машина, и не больше. Вот почему Император - всего лишь декоративная фигура. Конечно, мой отец не может поверить в это до конца. Он считает Императора тотемом и иногда спрашивает у него совета. Но никогда не слышит ничего осмысленного.
- Тогда не поможете ли мне вы, ваше высочество? - с искренней мольбой спросил Этон. - Вы хотя бы понимаете, к чему может привести теперешняя ситуация. Не можете вы попытаться убедить вашего отца?
- Я? - Принц Вро засмеялся. - Государственные далеки от моих интересов.
- Но как вы можете не думать о них в такое время?
- Меня волнует лишь моя возлюбленная Веа, - отозвался Вро, с болью вглядываясь в глубины пустого саркофага. - Пусть мир погибнет, для меня это ничего не значит.
Этон глубоко вздохнул.
- А насчет моего отца и его похода против Гегемонии, - продолжал Вро, - так этого старого безумца никакие мои слоне переубедят. Я уже три года с ним не разговариваю, а он все равно рассчитывает, что я буду командовать эскадрой этой Армады! Но его ждет разочарование. Меня здесь не будет. Я буду далеко в будущем, чтобы спасти мою возлюбленную и вернуть ее себе!
Неожиданно выражение лица принца изменилось. Он вскочил на ноги и внимательно к чему-то прислушался.
- Что это? - тревожно спросил Этон.
- Разве вы не чувствуете?
Этой замолчал, прислушался и внезапно почувствовал нечто. Какую-то поднимающуюся волну в себе и в окружающем мире, во всем. Он на миг лишился сознания, а когда пришел в себя, то понял, что потеря сознания продолжалась какую-то долю секунды.
Принц Вро метался по комнате, заглядывал в углы, пристально рассматривал усыпальницу, изучал в зеркале свое лицо.
- Что случилось? - спросил Этой, понизив голос.
- Они снова прорвались - это уже третий раз. Как бы там ни было, здесь ничего не изменилось. Хотя я бы не помнил… разве что если бы изменение было разрывным, а может, даже и тогда не помнил бы.
- Гегемонцы? Они добираются даже сюда? Вро кивнул:
- Обычно их отбивают на дальних подступах, но иногда им удается сфокусировать искривитель на секунду или две. В Хронополисе отмечены некоторые незначительные изменения, как считают в Архиве. Интересно, что изменилось на этот раз. - Губы Вро изогнулись в кривой усмешке. - Может быть, это и к лучшему. Даст Бог, мутации вложат моему отцу немного ума.
Открытие, насколько далеко забираются корабли Гегемонии, было самым худшим из всего, что Этон до сих пор видел. Опустив подбородок на сцепленные руки, он глубоко задумался.
И потом принял решение, давно уже зреющее в его сознании, но о котором он до сих пор даже думать не решался.
- Теперь вы видите, почему мой отец так страстно желает послать армаду в поход, - заметил Вро. - Если эти атаки усилятся, от Империи мало что останется.
- Но если Армада начнет свой поход, станет еще хуже! - возразил Этон. - Обе стороны пустят в ход все, что у них есть. Гегемонцы применят искривитель времени на полной мощности!
У принца слова Этона интереса не вызвали.
- Что вы собираетесь делать дальше, капитан? Вам бы стоило об этом подумать. Во дворце вам оставаться опасно.
Как только здесь поймут, кто вы, разговор с вами будет коротким.
- Но я еще не сдался. Наместник не стал меня слушать. Император тоже. Но остается еще некто.
- Кто же?
- Святой Хеватар!
Вро хмыкнул:
- Он? И что вы хотите, чтобы он сделал?
- Еще не знаю. Но вся Империя взяла от него начало. Быть может, он в силах все изменить. Может быть, он даже предотвратит открытие путешествий во времени.
- В результате чего Империя исчезнет полностью? - Голос Вро был тихим от благоговейного ужаса.
Чтобы ответить, Этону пришлось сделать над собой усилие. Когда он заговорил, в голосе его звучала свинцовая тяжесть.
- Странно, не правда ли? Я, преданный слуга Империи, говорю о глобальном ее уничтожении. Верх предательства. Но другого выхода я не вижу. На карту поставлена не только Империя, а человечество, если не само время вообще. Безумен Император или нет, в одном он был прав: враг Империи - враг человечества. Возможно, безумцы - пусть даже механические - видят то, чего не видят нормальные люди.
- То, о чем вы говорите, изменит мир в корне.
- Без перемещений сквозь время каждый узел будет развиваться сам по себе, без вмешательства со стороны. Не будет Хронотической Империи, но не будет и искривителя времени, не будет хронотических войн, не будет напряжения ткани времени. Кто знает, что будет, если она разорвется?
- И не будет Святой Церкви, - добавил Вро. - Интересно, что скажет на это Святой Хеватар.
Этон повернулся к принцу:
- Ваше высочество, вы говорили, что сегодня утром собираетесь отправиться к Шестому узлу. Найдется ли на вашей яхте место для меня? Можете подбросить меня в межузловое пространство?
- Я думал, что вы способны передвигаться сквозь время произвольным образом.
- Не совсем произвольным. Я уже проверил. Мне представляется, что моя нервная система включает эту способность только в случае крайней опасности или под определенным давлением.
- Что ж, самое меньшее, что я могу сделать, - вполголоса сказал принц Вро, - это помочь уничтожить Империю.
Глава 9
Происхождение Хронотической Империи в некоторой степени застлано дымкой рекуррентного времени. Это случилось в некоторой точке, находящейся теперь между Пятым и Шестым узлами - между Береком и Ривьерой, - примерно около пятидесяти лет за Пятым узлом. Но по этой точке после перевернувшего мир открытия, приписываемого Святому Хеватару, прошли уже два узла. У Империи было более трехсот лет узлового времени - отличающегося от исторического или ортогонального, - есть где развернуться.
В течение этого узлового времени душа Святого Хеватара, разумеется, подобно любой другой душе, успела повторить свою жизнь неоднократно. В течение этих повторений мир, в котором жил святой, сильно изменился. Исходный Святой Хеватар его бы не узнал. Он теперь рождался в мир, в котором, в основном благодаря ему самому, уже существовали путешествие сквозь время и Хронотическая Империя.
В учебниках истории говорилось, что Иксианы уже были властителями Умбула, когда Святой Хеватар предоставил в. их распоряжение тайну перемещения во времени. Но принц Вро сказал, что считает это искажением истины. Маловероятно, что Умбул вообще существовал в начале. Принц считал, что Иксианы были не королями или правителями, а владельцами огромного промышленного и исследовательского концерна, где работал Святой Хеватар. И они неупустили шанса осуществить самые амбициозные планы и стали завоевывать прошедшие века, где технический уровень был значительно ниже, чем в их собственном времени.
Святой Хеватар оказался весьма прозорлив. Он подвел под свое открытие религиозные основы и нашел для своего учения благодатную почву в прошлом. Основанная им Святая Церковь оказалась объединительной силой расцветающей Империи.
Со временем Иксианы поняли, что перемещение во времени, которым они до сих пор с успехом пользовались, может обернуться против них, если станет достоянием всего человечества. Особенно опасным было бы проникновение путешественников в прошлое, за пределы власти Империи, - они могли бы вызвать изменения, неизбежно влияющие на настоящее, причем далеко не так, как хотел бы Департамент Истории. Было решено установить в прошлом дату, ранее которой путешествия во времени не могли быть введены. Для этой цели был воздвигнут колоссальный Барьер, потребляющий треть государственного бюджета и делающий прошлое недоступным. Когда-нибудь он тоже будет сдвинут дальше в прошлое, распространяя власть Империи на еще больший кусок истории, но пока что Барьер служил и границей расширения империи в прошлое, и ее защитой с тыла.
С другой стороны, Умбул находился слишком близко к границе со стороны будущего, чтобы ему не грозили набеги оттуда. Поэтому вблизи Барьера, в Узле, названном Первым (хотя сейчас между ним и Барьером находился еще один узел, Нулевой), была выстроена новая столица, Хронополис, защищенная почти всей протяженностью Империи.
И сейчас Святой Хеватар, пророк и избранный слуга Божий, жил в относительной тиши вдалеке от основного потока событий. Но в каждом повторении жизни он снова совершал свое ключевое открытие - способа передачи массы сквозь время, что было более чем парадоксально, поскольку свидетельства этого открытия окружали его еще до того, как оно было сделано. Было так, будто внутренняя сущность Хеватара совершала это действие как священный ритуал - центральный, основополагающий ритуал Церкви. Так думал капитан Этон, пока яхта принца Вро добиралась до Пятого узла.
- В каком месте жизни Святого Хеватара вы желаете высадиться? - вежливо спросил принц.
Бесполезно пытаться договориться с пророком, когда он был молодым человеком, полным сил и пылким, подумал Этон. Ученый, стоящий на пороге грандиозного открытия, вряд ли согласится отказаться от него. Лучше говорить с человеком, у которого было время подумать, с человеком достаточно старым для трезвого суждения.
- Где-то лет в пятьдесят его возраста, - попросил Этон.
- Так поздно? Это же через четверть века после открытия перемещения во времени. Если ваша цель - отменить Империю, я бы посоветовал выбрать время лет на двадцать раньше.
- На самом деле такой цели у меня нет, - с улыбкой отозвался Этон. - Это значило бы просить слишком многого. Но если бы Святой Хеватар согласился бы, скажем, появиться в Хронополисе и выступить против войны - не сомневаюсь, что его слово перевесило бы слова всех наместников, вместе взятых.
- Может быть. Если только его преосвященство архикардинал Ремуар не объявит его еретиком! - Вро ядовита засмеялся.
Места на яхте принца Вро было не очень много (большую часть внутреннего пространства занимал мощный двигатель), и поэтому, приняв на борт пять пассажиров, трое из которых были помощниками Ролца, принц был вынужден обходиться без экипажа и сам исполнять роль штурмана и. пилота. Он вводил команды в бортовой компьютер и корректировал курс по цифрам на мониторе.
Ролц и его люди, стараясь не проявлять излишнего любопытства, все же исподволь поглядывали на Этона. Очень уж невероятно было то, что он собирался сделать.
Яхта замедлила ход возле точки, указанной Этоном, и, Вро сказал несколько раздраженно:
- Я в затруднении насчет выхода в ортогональное время. Честно говоря, мне бы не хотелось этого делать вообще. Как вы знаете, гражданским кораблям запрещено материализоваться где-либо, кроме узлов, а я не хочу привлекать к себе внимание. Боюсь, что мне придется высадить вас где-нибудь в тихом месте, капитан, а тогда вы можете оказаться в сотнях миль от Святого Хеватара.
На лице Этона появилось странное выражение.
- Выходить в ортогональное время вообще не понадобится, - сказал он. - Просто откройте дверь, и я выйду.
Перло Ролц вскочил на ноги, и на квадратном лице отразилось совершенно нехарактерное для него изумление.
- Ваше высочество!
Детектив и его люди не сомневались, что Этон сошел (ума.
Вро успокоительно поднял руку:
- Все в порядке, Ролц. Мы знаем, что делаем. Однако даже он глядел на Этона с сомнением.
- Вы уверены?
- Не меньше, чем пловец уверен, что в воде можно плавать.
Вро подошел к буфету и достал пояс с плоской коробочкой.
- На всякий случай возьмите с собой ортофазер.
- Спасибо, хотя не думаю, что он мне понадобится, - сказал Этон, надевая пояс с прибором.
Принц вернулся в кресло пилота и стал следить за обратным отсчетом на экране компьютера, поглядывая на Небольшой страт-экран.
- Все, мы на месте.
- Вам бы всем лучше отвернуться к стене, - посоветовал Этон. - Открывайте люк, ваше высочество.
Вро набрал на клавиатуре код замка входного люка. Загудел мотор, и люк распахнулся. За ним, за пределами поля ортогонального времени яхты, клокотал и извивался страт.
Этон собрался и прыгнул.
Когда люк закрылся снова, пятеро человек, оставшихся в кабине, повернулись и молча посмотрели туда, где он только что стоял.
Поместье Святого Хеватара располагалось посреди обширного парка в юго-западной части Умбула - более тихого и спокойного Умбула, чем этот город станет в Шестом узле через сто двадцать лет. Тут и там среди парка попадались часовни и религиозные монументы. Вьющаяся через город дорога к Поместью была застроена церквями, а ее участок, пересекающий парк, по приказу местного епископа каждый день посыпался свежими лепестками роз.
При всей величественности поместья в нем все еще угадывался научный институт, которым оно когда-то было. Известняковые купола венчали прямоугольные строения из стекла и стали. В отдельном строении стояли подключенные к подземным кабелям мощные трансформаторы, когда-то снабжавшие энергией экспериментальные установки.
Этой заметил все это, еще приближаясь из страта невидимым призраком. В ортогональное время он вышел в круглом вестибюле с мозаичным полом, балкончиками и куполом из желтого стекла с морозными узорами.