Нагрузив краулер, все четверо покинули станцию и ушли под защиту колоссальных конструкций завода - словно в дремучем лесу укрылись. В недостроенной централи управления собралась вся смена. Девушки плакали, жалея Гуниллу и Габу, мужчины хмурились и деловито распределяли походные комбинезоны с мимикридом, в обиходе называемые "хамелеонками". Известие об уничтожении Тхакура все восприняли с вялой радостью - гибель товарищей слишком еще довлела над сознанием, чтобы можно было торжествовать.
Бранкевич выдал Антону безразмерную "хамелеонку", и он отправился ее примерять. Далеко он не стал уходить, зашел в раздевалку и натянул легкий, но плотный камуфляж прямо на скафандр. Поприседал, побегал на месте, высоко задирая колени, понагибался, доставая носки, - комбез с мимикридом требовал индивидуальной подгонки. Прошелся взад-вперед, заглянул в душевую. Вздохнул и ладонями разгладил "хамелеонку". Серая ткань сначала надулась пузырями на коленях и локтевых сгибах, сморщилась в поясе, но потом стала натягиваться, "запоминать" рост и размер, подстраиваться к фигуре. Порядок. Зато в душе… Полный слом. Паршиво как… Ох как паршиво… Гуниллу жалко до невозможности! Такая милая, хорошая, красивая… была. Свыкнуться с этим… не получается! Вот же, только что, живая и веселая, утром еще просила его доесть, не оставлять еду на тарелке, болтала и мило сплетничала с девчонками… И нет ее! Невозможно… Не-воз-мож-но.
Антон уперся руками в раму иллюминатора и прижал лицо к стеклу. Пустыня… Ветер перевевает темные пелагонитовые пески почти до брошенной станции. Сбоку от нее равнина дыбилась черной и блестящей мезой, разбитой на множество каньонов, больших и малых, будто неумело порезанный пирог. В сторону космодрома пустыня постепенно рыжела, пока не собиралась тускло-оранжевыми складками дюн, как плохо разглаженная плиссированная юбка…
Незаметно подошла Яэль, всхлипнула тихонько. Антон обернулся. Бедненькая… Глаза опухли, красные, и ресницы склеились…
- Собрался? - спросила девушка.
Антон кивнул. Обычной своей зажатости рядом с этой красотулей он не почувствовал. Тут такое… Не до комплексов.
- Сейчас открыла свой шкафчик… - колокольчик в голосе Яэль надтреснул, да и серебристость была с туском, - …смотрю, Гуниллин халатик не повешен, валяется на полу. Отругать надо, думаю, опять побросала все, убежала… А она… Ая…
Лицо Яэли сморщилось, она вцепилась в грязно-серую "хамелеонку" и заплакала. Заревела в голос, прижимаясь к Антону теплым, крепким бедром. Он положил руку на вздрагивающее плечо, погладил узкую спину. Не испытанная отрада холодком пробежала по телу. "Чудышко ты мое", - с каким-то непривычным ощущением подумал Антон. Впервые он почувствовал себя кем-то вроде защитника. Язык сам выговаривал неумелые, корявые слова утешения, а совесть страдала: горе в Антоне уравнивалось удовольствием нечаянной близости. Молодой, здоровый организм требовал действия, любви и не терпел поста и траура.
Яэль оторвалась от его плеча, утерла глаза ладонью.
- Пошли скорее, - пробормотала она, - а то мастер наругает…
- Он боится воздушного налета, - объяснил Антон.
- Дожили…
- Да уж…
"Какая жизнь полосатая… - подумал Антон. - Вся. Живешь себе, живешь, скачешь по белому, и вдруг - раз! И потянулась угрюмая черная полоса…"
- Всем собраться в централи, - сказал звучатель голосом Жилина. - Иметь при себе оружие, продовольственный пакет, аптечку и аварийный баллон с кислородом. Объявляется военное положение…
Глава 24
Владек Ковальский обычно зла не помнил и отходил быстро. Навешают ему пачек, бывало, ну и что? Дело-то житейское! Проспится - и давай по-новой. Но этот Жилин его унизил. Отделал прямо у Машки на глазах… Владек потрогал смешную гульку стерилизатора на носу и тихо выругался. Ходи теперь как клоун…
Сутки, считай, просидел на защитной станции. Благо боевым системам пора было профилактику делать. Три года не подходил, а тут вдруг вспомнил. Профилактика… Кому он хоть профилактику делал - боевой станции или себе? От курва маць…
Хмуро озираясь, Владек покинул военный объект и через Голубой парк, через скверик, через служебный вход пробрался в управление. Слава те, никого… И на улице пусто. А какой сегодня день?! Да нет, среда была с утра… Сериал, что ли, какой идет? Тихо как…
Ковальский поднялся на второй этаж, где Службе Индивидуальной Безопасности выделили пару комнат, и сразу подошел к регистрирующей машине. Хмыкнул: опять… раз… два… три… четыре туриста загуляли! А, нет, вот сигнал прошел… Откуда? Из Горячего каньона. Коне-ечно! На биостанцию небось катались, на свеженину потянуло! Тунеядцы паршивые…
Ковальский выглянул в окно. Тишина какая-то нехорошая. Неживая. Будто как в том романе, все жители исчезли и город совершенно опустел. Поколебавшись, Владек позвонил Мирону Сартакову. На экране он с изумлением увидел человека в боекостюме.
- Мирон! Ты, что-ли?!
- Не узнал, начальник? - ухмыльнулся Мирон. - Хочешь совет? По старой дружбе? Мотай из управы, забейся в норку и притворись ма-аленькой мышкой!
Экран погас.
- Какого… - начал Ковальский заворачивать подходящее выражение, но времени закончить ему не дали. За окном заухали выстрелы из плазмоганов, посыпался универсальный строительный пластик, закричала женщина. Владек бросился к иллюминатору и увидел, как на Главную выходят двое в боевых скафандрах. Какой-то парнишка, убегая, разрядил в двойку квантовый пистолет, и двойка тут же ответила - удар из лучемета проделал в парне обугленную дыру.
А по Главной маршировало уже человек десять, парами и четверками, в бронескафандрах, с лучеметами наперевес. "К-какого…" По коридору протопали сапоги, и в рабочую комнату влетел Гоша Черняк, наноинженер из добровольцев Жилина.
- Где вы были?! - завопил он с порога. - Локи захватил Сырт!
- Локи? - спросил Ковальский. - Какой еще Локи?
- Ну, Локи! Психократ этот, главный у пурпуров!
И Гоша Черняк быстро, в двух словах, обрисовал ситуацию. Ковальский перевел взгляд на улицу, где как раз ухнул выстрел, и тупо воззрился на Черняка.
- Да, да! - раздраженно сказал Гоша. - Подсадил… эти… свои псевдоличности всему руководящему составу, а те увели людей в Соацеру - пока в заложники, а потом Локи и их в слуг превратит!
"Ах ты, начальник сраный! - подумал Ковальский. - Вторжение проспал, так тебя и перетак!"
Он резко открыл шкаф, вытащил дезинтегратор "Мьелнир", сунул в заплечный мешок четыре запасные батареи и продпакет.
- Всех? - отрывисто спросил он. - Ко всем подсадил?
- Почти! Кроме Жилина. И Клунина. Насчет биостанции не знаю… Йенсену он тоже подсадил, но Ларс Юлич справился…
- Йенсен?! С подменышем?!
В захват он поверил сразу - вон их сколько по улице шастает, фактов, и какие у них весомые аргументы! Мегаваттные! Но чтобы эта шмакодявка спецуполномоченная, этот дед-морозик задрипанный совладал с Локи…
- Да правда! - возмутился Гоша. - Я сам ментограмму видел - не прикопаешься!
- Верю, верю! - отмахнулся Ковальский, цепляя мягкий гермошлем с полки. - Где все?
- Под мостом. Мы через Линию Доставки шуранули…
- А подземка?
- Глухо! Посты везде.
Ковальский подумал и достал для Гоши лучемет своего помощника. "Пом. нач. СИБ М. Сартакова будем считать уволенным с сего дня. Дата. Подпись".
- Держи! - буркнул Владек. - Батареи в шкафу. Есть во что положить?
Гоша кивнул и осторожно, чтобы не задеть покалеченную руку, снял заплечный мешок.
- Где это тебя? - поинтересовался Ковальский.
- В техкуполе, - небрежно ответил Гоша, - штурм был…
- А-а… Много вас? - прокряхтел Ковальский, выуживая аккумуляторный пояс из-под стола.
- Мало. Шестеро. И два кибера - они Йенсена тащат.
- Что с ним?
- Сердце…
С первого этажа донесся грохот пальбы, полилось расплавленное стекло, сухо звеня по пружинистому полу. Гневный выкрик оборвался гулким хлопком.
- Зачищают, гады… - сказал Гоша, сжимая кулаки.
- За мной! - прорычал Ковальский и бросился в соседнюю комнату. Отшвырнув стул, выскользнул в коридор.
Гоша поспешил за ним.
- В туалет! - бросил Ковальский и ринулся к туалетному блоку. - Запри за собой!
Гоша, действуя как автомат, запер. Сказали: "Беги!" - бежит. Сказали: "Стоять!" - стоит… В санблоке вроде никого не было. Ковальский сбил фиксатор и распахнул окно. Вдруг из кабинки выбрался толстенький здоровячок с заплывшими глазками - начальник социального сектора управления, Алексей Дмитриевич. Он поддергивал штаны и затягивал ширинку. Ковальский резко обернулся, вскидывая лучемет. У начальника сработал рефлекс - пухленькие ручки тут же вздернулись к потолку.
- Ч-что это значит? - пробулькал он.
- Твое имя? - резко спросил Гоша.
- Исполнитель восьмого разряда Девяносто восемь, - с достоинством ответил Алексей Дмитриевич.
- Держи его на мушке, Гоша, - сказал Ковальский с отвращением. Он отвернулся, перебросил "Мьелнир" на спину и стал привязывать веревку к трубе умывальника.
- Вас же приговорят к уничтожению! - спокойно, с оттенком удивления, сказал Алексей Дмитриевич.
- Пошел в задницу… - буркнул Ковальский, перекидывая веревку на улицу. - Спускаешься вторым, Гоша, я прикрою!
Ковальский просунулся в окно, огляделся и спустился по веревке вниз. Через пару секунд рядом с ним, дуя на ладони, стоял Черняк. Начальник социального сектора равнодушно следил за ними из окна. О подоконник шваркнул шальной заряд плазмы, перебив веревку. Не теряя безучастного выражения, Алексей Дмитриевич перегнулся вниз и вторым выстрелом ему разнесло голову. Тяжелым кулем шеф сектора упал на синий курчавый газон.
- Пошли, - процедил Ковальский.
Приседая за кустами марсианской колючки, они пробрались на верх длинного пологого холма. Южный Вал. По нему изгибалась узкая стекломассовая дорога, за дорогой лиловели сады и отсвечивали полупрозрачные плоские крыши коттеджей. Кусты, изгороди решетчато-литопластовые, опять заросли. Белели чистенькие стены. Цвела колючка - красное с синим. Над голубым газоном искрился влагораспылитель.
- Скорее!
Пластолитовая лестница. Ступени бьют сквозь подошвы. Скорее! Все заледенело в Ковальском. А сзади, за Валом, опять выстрелы и топот. Облава! Добирают заложников, дерьмо пурпурное… Пригибаясь, Владек проскочил Окружную, прокрался вдоль насыпи и остановился за углом продовольственного склада из серой пластмассы. Это длинное низкое здание соседствовало с прозрачным блоком Центральной, откуда шло распределение по Линии Доставки.
- Мы тут вышли, - сказал Гоша, кивая на блок, - и к мосту сразу…
- Бегом! - прошипел Ковальский.
Неслышно прокрались они вдоль насыпи, по глухой дорожке на дне канавы, выглядевшей мелким оврагом, среди сырых, пахнущих ржавым железом зарослей саксаула. Под ногами чавкало.
- Стоп! Присели!
По насыпи пробежали двое в тяжелой боевой броне. На крайнем, прямо посреди нагрудного сегмента, расползалась черная выеденная клякса - след луча. Жаль, малой мощности…
- Побежали!
Владек и Гоша пересекли канаву и скользнули в пластолитовый туннель под насыпью.
"Это - Марс?! Это - База?!
Может, я по пьяни в виртуальность отправился, а обратно не вышел? Проспался и забыл, где я?"
Ковальский уже собрался было прошептать: "Компьютер, выход!" - но постеснялся Гошки. Да и какая там, к черту, ВР! Самая что ни на есть реальность, данная нам в ощущениях!
- Сюда? - оглянулся Гоша, крадущийся впереди. - Мост же там!
- Врачей заберем, если они на месте… Ты ж сам сказал: Клунин - наш!
- А-а…
- Вот тебе и "а-а"…
Над склоном, над холмом - круглый купол медпавильона. На самом видном месте! Красный крест на белой стене - словно мишень… Последние метры одолели ползком, хорошо хоть "синька" не пачкает соком. Хрен она влагу отдаст…
Пропустив в дверь Гошу, Ковальский юркнул сам. Навстречу пахнуло лекарствами, запахом стерилизации. Обдало сухим кондиционированным воздухом и озоном. У выгнутых стен были расставлены диагностеры, басисто гудел нейтринный микроскоп, лениво мигал огоньком готовности компьютер. Панель и экраны машины занимали полстены. За пультом сидела миниатюрная девушка в тугом белом комбинезончике. Ноги она поставила на дополнительные нейроблоки. Мотнув короткой косой, девушка обернулась. Была она белолица, румяна и мила.
- Гоша! - воскликнула девушка. - Что у тебя с рукой?!
Тут же из-за серебристой ширмы выплыл огромный док Клунин.
- Что… - зарокотало в нем, но Ковальский резко оборвал доктора медицины:
- Некогда, Борисыч! Базу захватили пурпуры, мы за вами!
- Но…
- Некогда, говорю, рассусоливать! Вы русский язык понимаете?! Хватайте самое нужное - и ходу! В городе облава, мы еле вырвались!
В тот же миг иллюминатор вышибло зарядом плазмы. Плавящиеся осколки пробарабанили по стойкам медкомбайна. Комбайн жалобно зазвенел.
- Лена! - рявкнул Клунин. - Роботоинструменты! И чемоданчик! Мы к Жилину?
- Да! - не колеблясь, сказал Ковальский. - Куда ж еще?..
- Окружают! - крикнул Гоша, глянув в окно и отпрянув. Лазер прошил иллюминатор фиолетовой ниткой.
- Роботы есть? - крикнул Ковальский.
- Два! - Клунин растопырил два пальца, словно викторию праздновал.
- Наряжайте их в халаты! Шапочки! Одному что-нибудь спереди привяжите - для пуза!
Клунин крякнул, но промолчал. Лена, запихав в мешок пару регенерационных блоков, кинулась обряжать робота-андроида. Привязала надувные подушки, напялила халат и шапочку - вылитый Клунин! Затянула в халатик другого кибера - получилась Лена-2, но оригинал был все ж милее, все ж румяней и белее.
- Все!
- Все? Пусть через аварийный дуют в город! И пригнутся пусть!
Сам Ковальский залег за высоким комингсом и открыл огонь, один раз даже попав, но броню с такой дистанции не прожечь. Вот если бы в упор…
- Роботы пошли!
По лугу, короткими перебежками между шилистыми кустиками, мчались роботы в белых халатах. Две фигуры в боевых костюмах вскочили, побежали киберам наперерез. Третий исполнитель азартно махал им - болел, видать, за своих.
- Бежим! - скомандовал Ковальский. По очереди выпустив всех через главный вход, он молча махнул в сторону моста.
Доктор мчался болидом, встретится на пути дерево - снесет. Лена бежала, прижав локотки. Гоша все время вжимал голову в плечи.
- Скорей! Скорей!
Растопырились сталевые заросли марсианского саксаула. Крутой склон с "синькой". Они скатились в канаву, со всхлипом дыша - как только не убились. Запах "синьки" был густым и горьким.
- Не отставайте!
Ковальский нырнул под арку небольшого мостика, и Лена испуганно ойкнула - у опоры, сидя на корточках, жались к стене добровольцы. Марина Корелли с двумя роботами мед-службы, бережно несущими Йенсена; Коля Дроздов, баскетбольного роста атлетический хомбре из команды СИБ; меднолицый и черноволосый Руслан Алишеров, Рита Ивернева… и Маша. Ковальский обрадовался, тут же застыдился, без перехода обозлился и угрюмо нахохлился.
Завидя шефа, Коля привстал. Шеф буркнул слово приветствия и нагнулся к маленькой дверце в стене. Он приложил ладонь к отпечатку пятерни, и дверца распахнулась - толстая, как у сейфа.
- Заходите, заходите!
Девушки юркнули, слегка пригнув головы, Руслан прогнал роботов с виновато улыбающимся Йенсеном, Дроздов и Черняк согнулись в три погибели. Ковальский влез последним. Выглянул, внимательно осмотрелся - чисто. И притянул за собой дверь. Трижды щелкнул блокератор. Под потолком подземного хода, сухого и теплого, зажглась светопанель.
- Сначала я думал через мусоропровод уйти, - заговорил Йенсен, - и в подземку. Можно было бы транспортером воспользоваться, что от "дэтушки" проложен… э-э… от ДТ-комбината. И уйти в шахты. Там армию можно спрятать, не то что нас…
Комбинезон на Йенсене был расстегнут до пояса. На бледной груди, около сердца, мигал огоньком в такт пульсу диск кардиоводителя.
- Помолчите, - строго сказала Марина. - Хотите еще один инфаркт?
- Все, Мариночка, молчу…
- Пошли, - нахмурился Ковальский, - потом будем отдыхать.
Они пошли. Панели над ними зажигались по очереди, словно передавая по эстафете до вторых дверей - тяжелого люка с винтовым запором. Ковальский открутил штурвальчик, откинул люк, и беглецы стали спускаться по узкой винтовой лестнице. Дырчатые ступени просеивали яркий свет откуда-то снизу. Обороты, обороты, обороты… Вниз, вниз, вниз…
Ковальский нечаянно поймал внимательный взгляд Маши и побурел. "Я так перед ней и не извинился…" - посетила его покаянная мысль.
- Тут запасный выход имеется, - громко сказал он, - выйдем у Блэк-Месы!
- Это подземный переход? - поинтересовалась Рита.
- Это система планетарной защиты, - усмехнулся Дроздов.
- Да ты что!
- Я и не знал, что у нас есть такое! - прогудел Клунин.
- Военная тайна…
Дальше были коридор и бункера. Шли долго, срываясь на бег. Уставали - переходили на шаг. Страх подгонял лучше всякого стимулятора.
Все технические помещения боевой станции были пусты, пыли и той не наметешь. Тускло-серый пластик стен, покрытый керамической пленкой пол. Все.
- Подождите минутку…
Ковальский разблокировал боевой пост и вошел. Перед огромным стереоэкраном тянулась наклонная дуга пульта.
- Готов к операциям, - прозвучал голос компьютера.
- Начать расконсервацию! - отдал приказ Ковальский.
- Выполняется.
На трехмерном экране появилось изображение - купол города-порта, смутно белеющие дома под прозрачным колпаком, техкупол, блестящие круги фундаментов, заставленные десантными ботами - полусферами, овалами, дисками. Ковальский насчитал девять планетолетов. Десятый как раз садился, одиннадцатый выпускал опоры в вышине, чуть вращаясь на оранжевом выхлопе. Двенадцатый, в форме дискоида, хищно кружил над купольными городами.
- Перехват!
- Связь? - уточнил комп.
- Да!
- Выполнено.
В динамиках гуднуло, и неожиданно чистый голос произнес:
- Вас вижу, Четырнадцатый. Садитесь на резервном пункте, основной - для Четвертого.
- Вот же… - сказал Клунин и смолк.
- Вас понял, - забубнил пилот, - сажусь на резервном.
- Третий!
- Третий слушает.
- Третий, отставить посадку! Приказ шефа - уничтожить станцию "Соам" (девушки вскрикнули). Об исполнении доложить.
- Вас понял.
На экране было видно, как диск описал дугу разворота и пронесся на юго-восток. Ругаясь почем зря, Ковальский закликал клавишами.
- Станцию "Соам" на экран!
Изображение мигнуло. Пески из оранжевых стали черными. Вдалеке заблестели спичечные коробки и половинки теннисных мячей, соединенные сигаретами туннелей - станция "Соам". За холмами раскинулся металлический "конструктор" стройки, а с северо-запада заходила в атаку "пудреница" бота.
- Нет! - вскрикнула Марина и зажала рукой рот.
Маша и Рита одинаковым жестом прикрыли щеки ладонями. Из "пудреницы" ударил оранжевый заряд плазмы. Совершенно беззвучно он пронзил главный купол, и тот разлетелся серыми скорлупками.