- Ментоскопирование! - напомнил он, осторожно вздыхая. Но нигде не кольнуло.
- А, да, да… - Марина настроила правый экран. Не понимая или не веря, склонилась к визору. - Тут двойная ментограмма, - растерянно сказала она. Ментоскоп был новый совсем, "Цереброматик-контакт", с очень приличной разрешающей способностью. Неужто испортился? - Я сейчас позову Лаврикова, - решила Марина, - он ментоскопист, пусть посмотрит, что тут сломалось, а то я еще больше испорчу!
- Не надо ни за кем ходить, - сказал спецуполномоченный окрепшим голосом, - техника исправна. Это я неисправен. Локи подсадил в меня копию личности… Да не смотрите вы так на меня, Мариночка! Я совершенно нормален! Обернитесь к экранам и убедитесь! Вон моя ментосхема, видите? Заметим, никакой дисторсии! Локи захватил Сырт!
Развить тему ему помешал шум в холле. Упала вешалка, загремел стул, и в модуль ввалился Гоша Черняк. Был он бледен, выпачкан в саже, а левое плечо у него стягивалось стерильным эластиком - прямо поверх комбеза. Белое сочилось красным.
- Локи захватил Сырт! - крикнул он. - Все руководство в исполнителей превратил, и они теперь всех сгоняют в заложники! Репликатор я успел сжечь… - Голос его сорвался, и Гоша мучительно заперхал.
- Я тоже исполнитель, - мрачно молвил Йенсен. - Наполовину…
Тихий ангел пролетел с номером в восьмом разряде.
- Но вы же с нами вроде… - просипел Гоша сквозь перханье.
- Знали бы вы, до чего же это трудно - быть с вами! - признался Йенсен. - Кстати, Мариночка, Глеба Петровича я уже предупредил, он все уже знает…
- Ой, как хорошо! - захлопала в ладоши Марина. - Какой же вы молодец, Ларс Юльевич!
- Да ладно… - заскромничал Йенсен и посерьезнел. - Техкупол захвачен Тхакуром Сингхом, там его Боевая Группа. Фелиппе Гереро - тоже человек Локи, он командует Производственной Группой. Эти двое вместе со своим шефом - весь штаб пурпурных…
- Надо уходить, - сделал вывод Руслан.
- И куда? - хмыкнула Рита.
- К Жилину! Мастер знает, что делать! Сейчас, я ребятам звякну… - Руслан пододвинул к себе видеофон и нажал клавишу вызова. На экране высветилась надпись: "Видеосвязь не работает по техническим причинам". - Отключили!
Гоше что-то послышалось, он подскочил к окну и выглянул.
- Эти уже здесь!
Все подбежали к круглому выпуклому блистеру. От кольцевого парка медленно брела колонна - мужчины, женщины, старые, молодые и совсем еще дети, - весь персонал порта. Исполнители в боекостюмах гнали персонал, как скот, как проданных в рабство, направляя голову колонны, поторапливая отстающих прикладами и пинками.
- Надо было мне вас сразу отсюда вытаскивать, - слабо сказал Йенсен, - а не ментограммы снимать. Да вот… побоялся, что не поверите…
- Мы вами гордимся, - сказала Рита серьезно.
- Уходим! - крикнул Гоша, подхватывая целую связку кислородных баллонов.
- Я вас выведу, - прокряхтел спецуполномоченный и упер руки в подлокотники стендового кресла, собираясь встать.
- Куда, куда? - всполошилась Марина. - Не вставайте! Вы что? Сейчас я…
Врачиня активировала парочку роботов медслужбы. Шесть пар гемомеханических рук сцепились наподобие садового кресла, и Руслан с Гошей перенесли спецуполномоченного "на ручки".
- А теперь быстро к лифту! - шевельнул пальцами Ларс Юльевич, указуя верный путь. - Не в вестибюль! К грузовому!
Две девушки, два парня и два кибера побежали коридором в Северную башню. С нижних ярусов уже докатывался гул, рождаемый от скученной, гонимой страхом толпы. Тысяченогий топот и торопливое шарканье, выкрики, приглушенные рыдания, хныканье и причитания. Человеческая каша. И вдруг - девичий взвизг, не издали, не снизу, а в каких-то метрах.
Роботы медслужбы по инерции вынесли Йенсена за угол, затормозили всеми лапами и отпрянули назад. Но спецуполномоченный на один миг окунулся в плотную, ядовитую атмосферу ненависти, ярости, бешенства, отчаяния и страха. За углом, неизвестно как пронумерованный, сопел исполнитель и все пытался овладеть полураздетой девушкой. Рукой в бронированной перчатке он удерживал ревущий и ойкающий "трофей", а другой снимал бронированный гульфик. Картинка на военную тему была настолько дика и безобразна, что усваивалась отдельностями, не вмещаясь в сознание целокупно. Огромная черная перчатка, сжавшая тонкую ручку. Золотистые шары грудей, прыгающие в распахе комбинезона. Отложенный в сторону лучемет. Розовые соски на фоне темных ареол. Заплаканное лицо, сморщенное от боли. Только теперь Йенсен узнал Машу Лисицыну.
- Ребята, - тихо сказал он, - бейте по шлему!
Три парализующих луча ударили по головному сегменту бронескафандра, сливаясь в синем блике. Исполнитель качнулся, с грохотом упал на колени и привалился к стене.
- Ай! - вскрикнула Маша, изгибаясь, чтобы не вывихнуть руку - пурпур зажал ее, как в тиски.
- Сейчас, Маша!
Гоша попробовал разжать пальцы перчатки, но те не поддавались.
- Никак не ухватиться… - пропыхтел он.
- Держи! - Руслан протянул Гоше отвертку.
Кое-как Черняк отковырнул кольчатые напалечники, и Маша освободила руку.
- Больно, - пожаловалась она.
- Потерпите, Машенька, - ласково сказал Йенсен. - Шлем при вас?
- Ага, вот он, я его уронила, когда этот… Это пурпуры напали, да?
- Да, Машенька. Быстрее, пойдемте!
Маша на ходу заправила левую грудь под жесткий силикет с подкладом, затянула комбинезон и побежала со всеми. Гоша отдал ей свой парализатор, а себе на шею повесил лучемет пурпура. Что с боем взято, то свято!
Забравшись в грузовой лифт, куда свободно можно было вкатить концертный рояль, добровольцы спустились на цокольный ярус, в "подпол" дома-города. Потолки тут были низкими, и с них капало. Влажный, теплый воздух отдавал прелью. Урчал в рабочем режиме утилизатор, шуршали отходы в мусоропроводах, токала капель.
Гоша шел впереди, с лучеметом в одной руке и с фонарем "турист" в другой - голубой луч прыгал по грубым, не заделанным пластмассой стенам, по давно не метенному полу, по трубам, кабелям, волноводам, гофрированным пневмошлангам.
- А теперь куда? - спросил он, поднимая фонарь. - Тут два хода!
- Влево, Гоша. Там должен быть блок Линии Доставки. Попробуем уйти через него…
Все еще наслаждаясь своей победой над исполнителем Один, Йенсен небрежно погасил вялое сопротивление подсаженной личности и подивился себе - убежденный пацифист и непротивленец, он сейчас желал смерти Локи, Тхакуру, Гереро, всей этой пурпурной накипи социума. Надо же…
Глава 23
1
Габа сидел за столиком и нервничал. Если он и сегодня ничего Гунилле не скажет, то… Господи, ну что они копаются?! Не наедятся никак…
Столовая быстро опустела. Ушел афанде. Убежал вечноопаздывающий Лева Соловейчик, на ходу запихивающий в рот пирожок. Укатил Макс - Йенсен назначил его комендантом станции "Соам". Макс сейчас все равно в отпуске - "Бора" на ремонте. Налетала сто астроединиц "коробка", пора отражатель менять. С ней Громыко. А Макс-то, а?! Взыграл и взорлил! Морда…
И тут Габа понял, что он просто трусит. Тогда он храбро прошел на камбуз и остановился. Тихо позвал:
- Гунилла…
- Что? - негромко ответила девушка. Чуют они, что ли, в чем им признаваться собираются?
- Я… - Габа мучительно одолевал страхи и несвойственное ему стеснение. - Я влюбился в тебя…
Да он ли это?! Что он бормочет, что выговаривает замертвелым языком?! Куда делся самоуверенный тип с самой широкой улыбкой во всем космофлоте? Господи, он даже не думал о восхитительной Гуниллиной фигурке и не помышлял о том, чтобы обжать мозолистой своей коричневой рукой белую грудь. Да ему достаточно было коснуться руки Гуниллы или волос - и блаженство переполняло его! С горкой! Габу распирало чувство, которое хотелось назвать любовью… но откуда ему знать, что это любовь? С чем это сравнить? Как люди вообще узнают, что они любят? Но подключи его к какому-нибудь "счастьемеру" - и прибор зашкалило бы…
Гунилла положила руки ему на плечи (Габа опочил, воскрес, не поверил, почил снова, ожил, поверил, вознесся в рай и дальше). Улыбнулась. В голубых глазах читался вопрос и ответ, они призывали и отвергали.
- Я тоже… - начала Гунилла, но не смогла договорить. Тонкий, как спичка, синий луч лазера пронзил ее хорошенькую головку. Мозг вскипел. Сознание распалось. Угасла душа.
Габа с первой секунды понял, что произошло, но бежал страшного знания. Это было невозможно! Весь его мир, взлелеянное в мечтаниях будущее рассыпались в прах. Ему уже никогда не увидеть Гуниллу в фате невесты, никогда не волноваться у порога родильного покоя. Никогда!
Габа обнял девушку за плечи. Подхватил падающее тело. Голова Гуниллы бессильно откинулась, сгоревшая прядка открыла маленькую черную дырочку у виска. Горе скрутило штурмана. Он бережно, встав на колени, уложил Гуниллу и только потом обернулся.
У двери тамбура стоял Тхакур Сингх в тускло-сером бое-скафандре. Он покачивал тяжелым длинноствольным лазерником и ухмылялся.
- Я же обещал, что отомщу, - промурлыкал он с чувством глубокого удовлетворения.
Габа сжал кулаки. Такое ощущение, что кишки смерзлись, а все мышцы скомкало от натуги. Мир для него почти пропал. Он видел только Тхакура и хотел только одного - убить этого… эту…
- С-сука!.. - сорвалось с серых губ. Габа прыгнул.
Глава БГ откинулся, выстрелил и палил до тех пор, пока не иссякла батарея. Штурман лежал на полу, скребя пальцами стереопластиковые плитки, и смотрел на пурпура. Если бы взгляд мог убивать…
- С-су… - выдохнул Габа. И умер.
2
Случай был интересный. Аварийный робот Фидо стал вдруг позволять себе не роботово. То уйдет со стройплощадки и выслеживает рыбозмею среди холмов. То копается на свалке кибертехники, выбирает для себя запчасти и прячет их в разных местах - на черный день.
- Типичная абберация, - заявил Гупта.
- Ерунду не говори! - сердито сказал Антон. - Где ты видишь абберацию?! Он ходит, как пишет! Речь нормальная… Просто он делает то, чего у него и в программе-то нет!
- Может, тогда мотиварный контур из строя вышел? - подал идею Шуйбэнь и помахал ладонью перед оптикой Фидо. Кибер внимательно посмотрел на Лю.
- Да нет, мы все главные рефлекторные цепи прозвонили…
- Это спонтанный рефлекс, - вынес вердикт Жилин. - Сам я с этим еще не встречался, знаю только по статьям в "Вестнике кибернетики". Очень похоже… - Он потер руки, шурша ладонями. - Неосознанное желание… даже, может, не желание, а "софт" хотения…
Зацвирикал радиофон. Жилин нетерпеливо ткнул по "пуску". Над плашкой коммуникатора зацвело прыгающее изображение - голова Йенсена. Моложавое, обычно малоподвижное лицо было покрыто потом и подергивалось, словно от могучего напряжения.
- Глеб… - еле выговорил спецуполномоченный.
- Слушаю! Что случилось, Ларс Юльевич?
- Локи захватил Сырт…
- Что?!
Но у Йенсена просто не было сил повторить.
- Дюжина ботов… - сипел он с надсадой. - Занял техкупол… Подмена личности… Всем верхам… Никому не верьте, только Клунину… Еще Ковальского не было… Да… И мне подсадили… Борюсь… Больно очень… Тхакур Сингх здесь… Габа… гляньте там… Больно…
Изображение пропало. Глеб бросился к краулеру - Антон уже вскочил и выжимал педаль. Моторы взвыли, танкетка встала на дыбы, вращая гусеницами, и хлопнулась на песок перед главным киберинженером. Жилин запрыгнул на ходу и остался стоять, вцепившись в раму.
- Гони!
Антон понесся, не разбирая дороги. Мимо огороженной каверны, где копались роботы-диггеры, в объезд фундамента исполинского купола, под самым носом у желтого песчаного танка, вверх по склону, на пределе двигателей и нервов. У станции Антон затормозил, чуть не врезавшись в хозблок. Но было уже поздно.
Ворвавшись в столовую, Жилин наткнулся на мертвый взгляд Габы. Пахло горелым мясом. Лазерный луч исполосовал всего штурмана "Боры", удалив жизнь.
- Гуллан-то за что? - всхлипнул Антон.
Жилин резко обернулся и едва не застонал. У киберкухни, продолжавшей жизнерадостно позванивать и шипеть, лежала Гунилла. Ее миленькое личико было обращено к окну, храня начало незавершенной улыбки. Сорвав со стены аптечку, Жилин опустился перед девушкой на колени и подключил диагност. Поздно! Поздно! Жилина обморозило жалостью. Он погладил Гуниллу по руке, провел пальцами по волосам. Голубые Гуниллины глаза были широко распахнуты, выдавая невысказанное. Полураскрытые губки застыли… и уже не издадут ни звука. Никогда. Что за проклятое слово…
В столовую вбежал Гирин и будто споткнулся о мертвые взгляды. Он ничего не сказал, только ссутулился - друга не стало, в душе усадка… Минуту в уши билось безмолвие.
- Глеб, - глухо заговорил Максим, - они там, у дальних постов… Пурпуры.
Жилин отвел глаза от Гуниллиного лица и посмотрел на Макса. Гирин был страшен. Не говоря ни слова, Глеб сорвался с места и, пригнувшись, нырнул в люк переходника. Антон кинулся следом.
- У них танк высшей защиты! - догнал их голос Гирина.
- Макс, проскочи по станции! - прокричал Жилин на бегу. - Всех, кого найдешь, гони к заводу! - И проговорил то ли себе, то ли Антону: - Не дай бог еще кого-нибудь ..
Жилин затормозил у двери с табличкой "Арсенал" и рывком приложил руку к детектору. Дверь мгновенно ушла в пазы. Ворвавшись в арсенал, Жилин сгреб в охапку все лучеметы, имевшиеся в наличии, - числом шесть, оглянулся, заметил Виджая, ставшего в проеме, и сунул оружие ему.
- Держи! Антон, помоги!
Жилин выволок из-под стеллажей какой-то ящик с ручками.
- Хватайся!
Антон ухватился. Ящик был тяжеленный.
- Пошли!
- А что это? Батареи?
- Термическая бомба!
Антон кивнул, будто что-то понимал. Он неуклюже бежал, перекосившись от тяжести, страшно боясь оступиться, и подгонял время. Сейчас все, что было и не было, все, что могло бы быть, но не свершилось, потеряло всякое значение. То ужасное, случившееся с Гуниллой и Габой, перевешивало.
Распахивая люки шлюза, Антон даже пожалел, что Тхакур умрет так быстро - в подорванном танке. Пусть бы покорчился! Пусть бы помучился, сволочь пурпурная, повыл бы, попучил бы черные бельма… Убить его мало.
Сгибаясь, стажер и его наставник перебежали под защиту свежего, сувоистого оползня - груды камней, скрепленных, как раствором, мерзлой глиной. Макс и Виджай (куда ж без него!) лежали у самого гребня, осторожно поднимая головы над камнем.
- Тхакур здесь, - сказал Гирин, оглянувшись, - садился, гад. С ним трое.
- Станцию проверил? - процедил Жилин. Сузив глаза, мастер будто целился в громадный танк типа "Йотун", ворочавшийся в сотне метров от него.
- Везде пусто! Все на смене. Давай пурпуров… - Гирин красноречиво повел лучеметом, - …за наших?
- Мы лучше сделаем, - сказал Жилин. Антон верно понял его движение и первым ухватился за бомбу.
- Дай лучше я… - тихо попросил Гирин, и Антон уступил. Облегченно, как он понял со стыдом.
Танк высшей защиты взревел моторами, словно бесясь от ярости, и попер прямо на бункера станции. Угластая, могучая машинища не была боевой. Придуманный, чтобы забрасывать экспедиции в любые места, хоть на меркурианское Горящее Плато, где разведстанция поместилась на островке посреди расплавленного свинца и цинка, "Йотун" всегда вызывал у Антона ассоциацию со слоном или китом, в общем, с чем-то большим и добрым. Но сейчас на "Соам" перло мерзкое чудовище, злобный гигант-йотун из скандинавских саг. Разбрасывая барханы, как корабль разрезает волны, громадный танк ломился с одной целью: напасть и разрушить!
Спереди у него выдвинулось оребренное рыло аннигилятора.
- Глаза! - крикнул Жилин и заслонился рукой.
Умп-ф! - схлопнулся воздух. На секунду вспыхнул и погас прозрачный шлейф - это пучок антипротонов выжег атомы газа, - и ослепительная вспышка залила все вокруг невыносимым светом распада. В пластолитовой стене бункера, стоявшего у танка на дороге, открылась пещера, засверкала белым накалом, запузырилась, пахнула металлокерамическим паром. Остывающее облачко радиоактивного пепла высеялось на грунт. Танк отъехал и развернулся на месте, веером раскидав грунт и подняв тучу пыли. Торжествующе завыла сирена.
- Пошли! - сказал Жилин. Подхватив бомбу, они с Гириным рванули к "Йотуну".
Антон взял из охапки лучемет, подполз к гребню и высунул шлем меж двух глыб базальта. Мастер и Гирин мчались легко, будто не чуя оттягивающей руки бомбы. Они использовали любую борозду, любой камень, любую тень, чтобы скрыть свое стремительное продвижение.
Была б там военная машина, - высказался Виджай, - они б и шагу не сделали…
- Заткнись, - коротко сформулировал Антон.
Гупта смолк и неуверенно проговорил:
- Сейчас они его…
Антон не ответил. "Йотун" врезался в коридор-переходник, разнес его и остановился. Умп-ф! Фиолетовый пламень, в мгновение ока пожравший штабной купол, высветил каждую щербинку, каждый бугорочек на камнях оползня.
Одним махом, словно и не касаясь брони танка, Жилин взобрался на горбатую крышу, вытянул наверх бомбу, потом помог залезть Максиму. Но, видимо, засевшие в танке пурпуры были слишком увлечены разрушением станции - ничего не замечая, они жали и жали на гашетку аннигилятора, все шире разливая огненное озеро Соам.
Хватаясь за антенное устройство, Глеб с Максимом приладили бомбу между командирской башенкой и выступом кессона. Мастер сунул в гнездо активатор и махнул рукой Гирину - прыгай, мол. И тот махнул - давай вместе тогда. Ладно, сделал жест Жилин. Спрыгнув, они стали отходить, не больно-то и прячась.
- Да быстрее же!.. - не выдержал Виджай. - Что они там плетутся?!
И вдруг могучие турбины танка заглохли. В полной тишине и недвижности тройной панцирь из термостойкой и радиостойкой пластмассы, прикрывающий "Йотуна", стал опадать, как плохо удавшееся тесто. Приподнятая узкая корма заслонила что-то ослепительно белое, жаркое, плавящее корпус, стекающее на экипаж, груз, механизмы и приборы. "Йотун" заревел, загрохотал, затрясся, как раненый дракон, бешено закрутилась правая гусеница - и опять тишина. Струйки дыма ударили из вытекших иллюминаторов.
- А Тхакур еще жив, сволота поганая! - мстительно сказал Виджай. - На нем же броня!
- Так ему и надо, - пробурчал Антон.
Танк высшей защиты медленно наливался малиновым свечением, оседая в плавящийся песок, исходя паром и смрадом, плющился, проваливался внутрь себя, пока не превратился в лужу жидкого металла, над которым дрожал знойный воздух.
Антон уже не прятался за оползнем. Он стоял во весь рост и смотрел, как раскаленный, зеркального блеска прудок в стеклянных берегах подергивается серебристыми пятнами, матовеет, затягивается остуженной пленочкой и всплывающими чешуйками шлака. Перевалив оползень, молча прошагал Максим. Быстрыми шагами прошел Жилин.
- Пошли, - сказал он, - быстро. Берем самое необходимое - оружие, лекарства, кислород, воду - и уходим.
- Куда? - тут же встрял Виджай.
- Найдем куда…