Майлз, изначально сам намеревавшийся провести свою первую схватку именно в том стиле, который был ему только что продемонстрирован (и в основном по тем же причинам), прочистил горло. – Уверен, смотрится это не очень героически – подкрасться сзади и выстрелить в спину. Хотя я не могу отделаться от мысли, что это куда эффективнее.
Они поднялись по лифтовой шахте и подошли к очередной двери. Майлз попробовал воспользоваться ладонным замком, и снова дверь отъехала в сторону, открыв их взгляду полутемную комнату. Спальня с четырьмя койками, три из них заняты. Майлз и Мэйхью на цыпочках вошли внутрь, заняв позицию, из которой было невозможно промахнуться. Майлз подал знак, сжав кулак, и оба они выстрелили одновременно. Еще один заряд Майлз выпустил в фигуру, которая, шатаясь, выпутывалась из простыни и пыталась дотянуться до оружия, висящего в кобуре рядом с койкой.
– Ха, – произнес Мэйхью. – Женщины! Ну и свинья же этот капитан. Был.
– По-моему, они не пленницы, – сказал Майлз, зажигая свет, чтобы удостовериться. – Посмотри на форму. Они члены команды.
Они ретировались. Майлз был крайне мрачен. Что, если Елена была не в такой уж опасности, как заставил их поверить капитан наемников? Теперь уже слишком поздно…
Из-за угла послышался чей-то негромкий голос, ворчащий: "Черт подери, я же предупреждал этого тупого сукина сына…" Говоривший перешел на бег, застегивая ремень кобуры, и очертя голову вылетел прямо на них.
Офицер-наемник среагировал мгновенно, превратив случайное столкновение в попытку поставить противнику подножку. Мэйхью получил ногой в живот. Майлз с грохотом врезался в стену и обнаружил, что попал в захват, тщетно пытаясь дотянуться до собственного оружия.
– Парализуй его, Арди! – сдавленно прокричал он: локоть противника зажал ему рот.
Мэйхью ползком метнулся к парализатору, перекатился и выстрелил. Наемник осел на пол, но ореол этого разряда заставил и Майлза, пошатнувшись, упасть на колени.
– Определенно лучше захватывать их спящими, – прохрипел Майлз. – Интересно, есть ли у них еще такие, как этот… эта…
– Это, – дал определение Мэйхью, переворачивая солдата-гермафродита на спину, чтобы стало видно лицо, чьи точеные черты могли принадлежать как симпатичному юноше, так и решительного вида женщине. Спутанные каштановые волосы обрамляли лицо и падали на лоб. – Судя по выговору, бетанец.
– Звучит правдоподобно, – тяжело дыша, Майлз с усилием поднялся на ноги. – Я думаю… – он ухватился за стену, в голове у него стучало, перед глазами плавали пятна света самых немыслимых цветов. Попасть под луч парализатора оказалось не столь безболезненным, как выглядело. – Нам лучше продолжать движение… – Он с благодарностью оперся на предложенную в помощь руку Мэйхью.
Они проверили еще дюжину кают, не вспугнув там больше никакой добычи. В конце концов они добрались до рубки, где обнаружили два тела, сваленных возле двери, и спокойно удерживающих эту территорию Ботари с Даумом.
– Из инженерного отсека доложили о захвате, – произнес Ботари, едва их увидел. – Они парализовали четверых. Всего выходит семь.
– У нас четверо, – проговорил Майлз неразборчиво. – Вы можете влезть в их компьютер, чтобы вытащить список экипажа и посмотреть, совпадает ли общее количество?.
– Уже сделано, милорд. – сказал Ботари, чуть расслабившись. – Похоже, они все учтены.
– Хорошо. – Майлз то ли сел, то ли упал в кресло возле пульта, потирая свои почти вдвое распухшие губы.
Ботари сощурил глаза. – Вы в порядке, милорд?
– Словил немного заряда парализатора. Я сейчас буду в порядке. – Майлз заставил себя сосредоточиться. Что дальше? – Полагаю, нам бы лучше посадить этих ребят под замок, пока они не очнулись.
Лицо Ботари превратилось в маску: – Они в три раза превосходят нас числом и специально обучены. Пытаться держать их всех в плену – чертовски опасно.
Майлз резко вскинул голову и удержал взгляд Ботари. – Я что-нибудь придумаю, – с ударением отчеканил он каждое слово.
Мэйхью фыркнул. – А что еще можно сделать? Вытолкнуть их через шлюз? – Эта шутка была встречена таким молчанием, что на лице Мэйхью проступил легкий испуг.
Майлз рывком поднялся на ноги.
– Раз уж нам удалось их накрыть, лучше начать подготовку обоих кораблей к запуску для сближения. Оссеровцы очень скоро должны приступить к поискам своего потерянного корабля, даже если не получили отсюда сигнала бедствия. Может, люди майора Даума заберут этих ребят у нас из рук, а?
Он кивнул на Даума, и тот в ответ пожал плечами, как бы говоря "а мне откуда знать?". И Майлз на словно ватных ногах двинулся на поиски инженерного отсека.
Первым, что Майлз заметил при входе в инженерную секцию, было пустое крепление настенной аптечки первой помощи. Его окатило страхом, и он принялся оглядывать помещение в поисках Елены. Ботари обязательно сообщил бы о потерях… подожди-ка, вот где она – занята перевязкой (а не перевязывают ее саму).
Джезек тяжело осел в пультовом кресле, а Елена накладывала что-то на ожог на его правой руке. Инженер глядел на нее снизу вверх с благодарной и совершенно бессмысленной, как подумал Майлз, улыбкой.
Стоило ему увидеть Майлза, и улыбка мгновенно растянулась от уха до уха. Он вскочил – к некоторому неудовольствию Елены, которая в этот момент пыталась закрепить повязку – и энергично отдал Майлзу положенный по барраярскому уставу салют. – Инженерная часть взята, милорд! – провозгласил он, и тут же проглотил смешок. Подавленная истерика, догадался Майлз. Елена сердито толкнула Джезека обратно в кресло, где он продолжал сдавленно хихикать.
Майлз поймал взгляд Елены. – Ну, и как прошел ваш первый боевой опыт? Э-э… – кивнул он на руку Джезека.
– По дороге сюда мы ни на кого не налетели. Повезло, думаю. – начала объяснять она. – Мы их застали врасплох, вошли прямо в дверь и с ходу парализовали двоих. У третьего был плазмотрон, и он нырнул вот за тот трубопровод. А потом эта женщина прыгнула на меня, – она махнула в сторону бесчувственного тела в серо-белой форме, – и, наверное, спасла мне этим жизнь: пока мы, сцепившись, боролись за мой парализатор, тот, с плазмотроном, стрелять не мог… – Она с восторженным восхищением улыбнулась Джезеку. – Баз на него набросился и одолел. Сама я была в шоке, и тогда Баз парализовал еще и женщину. Нужно изрядное мужество, чтобы выйти с парализатором против плазмотрона. Только раз наемник успел выстрелить – вот что у База с рукой. Я не думаю, что осмелилась бы на такое, а ты?
Во время этого повествования Майлз расхаживал по комнате, восстанавливая в уме картину происшедшего. Он пошевелил носком ботинка неповоротливое тело бывшего обладателя плазмотрона и подумал, каков же его собственный счет за этот день: один не державшийся на ногах пьяный и две сонные женщины. Майлз испытал болезненную зависть. Он задумчиво откашлялся и поднял взгляд к потолку. – Нет, я скорее всего взял бы свой собственный плазмотрон и попытался бы пережечь держатель вон той световой панели, чтобы обрушить ее ему на голову. А потом бы или взял его оглушенным, или парализовал, когда он из-под нее выбрался.
– Ох, – произнесла Елена.
Улыбка Джезека слегка померкла. – Про это я не подумал…
Майлз мысленно дал себе пинка. Какой же командир будет пытаться отнять честно заработанные очки у человека, которому нужно поднять свою репутацию? Только чертов близорукий осел! Но испортить дело он сейчас едва попытался. И немедленно поправился:
– И я бы тоже вряд ли смог – под огнем. Когда ты не в бою, положительно легко поправлять кого-то задним числом. Вы действовали в высшей степени верно, господин Джезек!
Лицо Джезека отрезвело. Хмельное истеричное веселье спало с него, и лишь его осанка осталась неестественно напряженной. – Благодарю, милорд.
Елена отошла проверить одного из лежащих без сознания наемников, и Джезек вполголоса добавил, обращаясь к Майлзу: – Как вы могли знать? Как вы могли знать, что я сумею… проклятье, я и сам этого не знал. Я думал, что никогда больше не смогу смело встретить огонь. – Он жадно уставился на Майлза, словно тот был неким мистическим оракулом или талисманом.
– Я это всегда знал, – охотно соврал Майлз. – С первого раза, как тебя увидел. Знаешь, такое в крови. Быть фором – это нечто большее, чем иметь право носить забавную приставку перед именем.
– Я всегда думал, что такие разговоры – просто куча навоза, – откровенно признался Джезек. – А теперь… – Он изумленно покачал головой.
Майлз пожал плечами, умалчивая, что сам был втайне согласен со сказанным. – Ну, теперь я вручил тебе свою лопату, это уж точно. И поговорим о деле – нужно запихнуть всех этих ребят на их собственную гауптвахту, пока мы не решим, гм, как от них отделаться. Эта рана вывела тебя из строя или ты сможешь подготовить этот корабль к отлету в самое ближайшее время?
Джезек осмотрелся вокруг. – У них есть несколько весьма продвинутых систем… – неуверенно начал он. Тут его взгляд упал на Майлза, стоявшего перед ним так прямо, насколько мог, и голос Джезека обрел твердость: – Да, милорд. Я смогу.
Майлз, ощущая себя каким-то патологическим лицемером, ответил инженеру твердым, командирским кивком, скопированным им по наблюдениям за поведением собственного отца как на совещаниях Генштаба, так и за обеденным столом. Похоже, это весьма здорово сработало: Джезек собрался и начал ориентировочный осмотр оборудования вокруг.
На пути к двери Майлз задержался, чтобы повторить для Елены инструкции по заключению пленных под замок. Когда он закончил, она вздернула голову. – Ну, а каким был твой первый боевой опыт? – с легким вызовом вопросила она.
Он невольно улыбнулся: – Поучительным. Весьма поучительным. А-а… вам случалось что-нибудь выкрикивать, врываясь в дверь?
Она моргнула. – Разумеется. А что?
– Просто разрабатываю одну теорию, – Майлз отвесил Елене доброжелательно-насмешливый поклон и вышел.
Шлюзовой отсек катера был пустынен и тих, не считая мягкого шороха воздушной и прочих систем жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз пробрался через полутемный переходной туннель и, оказавшись за пределами действующего на корабельной палубе поля искусственной гравитации, поплыл вперед. Пилот наемников оставался привязан там же, где они его оставили, его голова и руки болтались в воздухе, странно дергаясь, как это бывает только при отсутствии тяготения. Майлз содрогнулся при мысли, что придется кому-нибудь объяснять, откуда тот получил подобную рану.
Все расчеты Майлза, как бы ему держать пленного под контролем по дороге на гауптвахту, разбились вдребезги, стоило ему увидеть лицо пилота. Глаза наемника закатились, челюсть отвисла, щеки и лоб покрылись пятнами прилившей крови и показались Майлзу, нерешительно коснувшемуся лица пилота, обжигающе горячими. Руки были восковыми и холодными, как лед, лунки ногтей посинели, пульс был прерывистый и нитевидный.
Придя в ужас, Майлз бросился развязывать стягивающие того узлы, потом нетерпеливо выхватил кинжал и перерезал веревку. Он похлопал пилота по щеке – не по той, на которой засохла струйка крови, – но не смог привести его в чувство. Внезапно тело наемника напряглось, он задрожал и забился в конвульсиях, дергаясь в невесомости со все стороны. Майлз увернулся от его молотящих по воздуху рук и чертыхнулся, но его голос сорвался на писк, и он стиснул челюсти. Тогда нужно в лазарет – доставить этого парня в лазарет, найти медтехника и попробовать привести его в чувство – а если не получится, притащить Ботари, он поопытнее в оказании первой помощи.
Майлз протолкнул капитан-пилота через переходной туннель. Когда он шагнул из зоны невесомости в поле гравитации, то внезапно обнаружил, сколько же этот человек весит. Сперва Майлз попытался подсесть под него и взвалить на плечо, что неминуемо грозило бы повреждением его собственным костям. Пошатываясь, он сделал пару шагов, потом попробовал волочь того под мышки. Тут наемник снова задергался в конвульсиях. Майлз оставил его на полу и бросился в лазарет за антигравитационными носилками, всю дорогу ругаясь со страхом и слезами бессилия в голосе.
Чтобы добраться туда, потребовалось время, потом еще – чтобы найти носилки. Еще какое-то время ушло на то, чтобы разыскать по корабельному интеркому Ботари и перехваченным от волнения голосом приказать ему явиться в лазарет вместе с медтехником. Время, чтобы взять подъемное устройство и пробежать обратно через пустой корабль к шлюзовой камере.
Когда Майлз появился там, пилот уже не дышал. Его лицо стало таким же восковым, как руки, губы – столь же пурпурно-синими, как ногти, а запекшаяся кровь выглядела, словно оставленная цветным мелком темная и тусклая черточка.
Майлз, спеша так безумно, что собственные пальцы казались ему толстыми и неловкими, подогнал подъемник, и пилот – он просто отказывался думать о нем, как о "теле пилота" – всплыл с пола на носилки. Ботари прибыл в лазарет, когда Майлз укладывал наемника на смотровой стол, освобождая подъемник.
– Что с ним, сержант? – немедленно спросил он.
Ботари окинул взглядом неподвижную фигуру.
– Мертв, – невыразительно произнес он и отвернулся.
– Пока еще нет, черт возьми! – крикнул Майлз. – Мы ведь можем сделать что-нибудь, чтобы его оживить! Стимуляторы… массаж сердца… криостаз… ты нашел медтехника?
– Нашел, но она слишком глубоко парализована, чтобы прийти в себя.
Майлз снова выругался и принялся обшаривать ящики шкафов в поисках знакомых ему медикаментов и приборов. Но они были в таком беспорядке, что ярлыки снаружи, очевидно, не имели отношения к их содержимому.
– Ничего из этого не выйдет, милорд, – произнес Ботари, бесстрастно за ним наблюдая. – Тут нужен хирург. Кровоизлияние в мозг.
Майлз резко развернулся на каблуках, осознав наконец смысл картины, которую только что видел. Он представил, как проводочки имплантанта, вырываемые из мозга пилота, вскользь касаются эластичной оболочки основной артерии, делая на этой напряженной от кровотока трубочке тонкие надрезы. С каждым ударом пульса слабое место делалось все тоньше, до тех пор, пока сосуд не внезапно не отказал и мозговые ткани не залило убийственным кровоизлиянием.
Есть ли в этом крошечном лазарете хотя бы криогенная камера? Майлз торопливо обошел это помещение, прошел в следующее. Процесс замораживания нужно начать немедленно, или смерть мозга зайдет слишком далеко и будет необратима – и никому не важно, что у него есть лишь смутное представление о том, как готовить пациента к заморозке, или как обращаться с этим аппаратом, или…
Вот она! Переносная, блестящая металлическая камера на парящей платформе, слегка напоминающая глубоководный зонд. Сердце Майлза забилось где-то в горле. Он подошел к прибору. Блок питания пуст, индикатор газовых баллонов показывает, что они полностью разряжены, а контрольный компьютер стоит открытым, словно какой-то грубо препарированный биологический экземпляр… Не работает.
Майлз с грохотом хватил кулаками по ее металлическим бокам, прижался лбом к прохладной поверхности и издал последнее шипящее ругательство.
Ботари стоял навытяжку, ожидая распоряжений. – Вам что-нибудь еще требуется, милорд? Мне будет спокойней, если я пойду и сам пригляжу за тем, как пленных будут обыскивать на предмет оружия. – Он кинул на труп равнодушный взгляд.
– Да… нет, – Майлз прошелся вокруг смотрового стола на почтительном расстоянии. Его взгляд приковывал темный сгусток на правом виске капитан-пилота. – Что ты сделал с контактом его имплантанта?
Ботари посмотрел на него с некоторым удивлением и пошарил в карманах. – Он все еще у меня, милорд.
Майлз протянул руку за раздавленным серебристым паучком. Он весил не более пуговицы, на которую был так похож, но под его гладкой поверхностью скрывались сотни километров сложных, плотно упакованных микроскопических схем.
Глядя на его лицо, Ботари слегка нахмурился. – Одна жертва – не так уж плохо для операции подобного рода, милорд, – предположил он. – Эта одна жизнь спасла многие, и не только с нашей стороны.
– А-а, – холодно и сухо произнес Майлз. – Я это запомню, когда придет время объяснять моему отцу, как это нам удалось замучить пленника под пыткой до смерти.
Ботари передернуло. Помолчав, он снова заговорил о своем интересе к предстоящим поискам оружия, и Майлз усталым кивком отпустил его. – Я скоро подойду.
Несколько минут Майлз нервно слонялся по лазарету, избегая глядеть на смотровой стол. Наконец, движимый смутным импульсом, он раздобыл мисочку, воду и кусок ткани и смыл засохшую кровь с лица наемника.
Так вот что, подумал он, движет всеми этими безумными расправами над свидетелями, о которых мне когда-либо приходилось читать – страх. Теперь я их понимаю. А лучше бы не понимал…
Он вытащил кинжал, обрезал с серебристого кружка болтающиеся проволочки и аккуратно прижал его на прежнее место на виске пилота. И до тех пор, пока не появился Даум, искавший его, чтобы спросить о дальнейших распоряжениях, он стоял, созерцая неподвижные, восковые черты лица того, кого… что они сами сотворили. Оправдания бежали прочь, выводы поглощались предпосылками, последние – тишиной, пока наконец не осталась одна лишь тишина и вещь, на которую не было ответа.
Глава 10
Майлз жестом приказал идущему впереди раненому капитану наемников заходить в лазарет, подтолкнув его стволом своего нейробластера. Ужасное оружие казалось в его руке неестественно легким и удобным. Нечто столь смертоносное и весить должно куда больше, вроде широкого меча. Несправедливо, что потенциальное убийство совершенно не требует усилий: убийца должен бы по меньшей мере попыхтеть, прежде чем сделать свое дело.
С парализатором Майлз чувствовал бы себя куда уместнее, но Ботари настоял, чтобы тот, конвоируя пленных, представлял собой как можно более внушительное зрелище. "Убережет от споров," сказал он.
Бедный капитан Осон, со сломанными обеими руками и раздувшимся окровавленным носом, выглядел не особо склонным к спорам. Зато по-кошачьи напрягшийся и расчетливо поглядывающий вокруг бетанский гермафродит – лейтенант Торн, первый помощник Осона – примирил Майлза с доводами Ботари.
Внутри он обнаружил Ботари, с обманчиво рассеянным видом прислонившегося к стене, и совершено вымотанного с виду медтехника, который готовился к приему очередных пациентов. Майлз сознательно приберег Осона напоследок, играясь с заманчиво жестокой фантазией: расположить и зафиксировать руки капитана в неком вряд ли достижимом с анатомической точки зрения положении.
Торна усадили, заклеили рассеченное веко и сделали ему укол от постпарализационной мигрени. Как только лекарство подействовало, лейтенант вздохнул и взглянул на Майлза с любопытством и не столь косо. – И все-таки, кто вы такие, черт возьми?
Майлз изобразил на физиономии нечто, что, как он надеялся, должно было сойти за утонченно-таинственную улыбку, и промолчал.
– Что вы собираетесь с нами делать? – настаивал Торн.
Хороший вопрос, подумал Майлз. Вернувшись к четвертому грузовому трюму, он обнаружил, что их первая партия пленников изрядно продвинулась в том, чтобы размонтировать одну из переборок и осуществить побег. Майлз не произнес ни слова возражения, когда Ботари предусмотрительно парализовал их всех снова, чтобы переправить на гауптвахту "Ариэля". А там Майлз обнаружил, что главному инженеру с помощниками почти удалось испортить магнитные замки на дверях своих камер. Скорее от отчаяния, Майлз парализовал заново и этих.