* * *
Полуденное весеннее солнце Форбарр-Султаны прогрело серые каменные стены Дома Форкосиганов так, что они чуть не плавились, когда нанятый Марком автомобиль въехал на подъездную аллею. Охранник СБ в проходной у ворот оказался Марку незнаком – в прошлом году Марк его не видел. Охранник был почтителен, но дотошен, вплоть до того, что проверил отпечаток ладони и рисунка сетчатки Марка, прежде чем пропустить машину внутрь с бормотанием, долженствующим обозначать извиняющееся "милорд…". Марк смотрел через окошко машины, как они подъезжали к парадному крыльцу.
Снова в Доме Форкосиганов. Дома? Его удобная студенческая квартира там, на Колонии Бета, теперь представлялась ему больше домом, чем эта обширная каменная громада. Но хотя он сейчас голоден, сексуально возбуждён, устал, напряжён и подвержен эффекту скачковой задержки, его по крайней мере не выворачивает наизнанку в пароксизме ожидаемого ужаса, как в прошлый раз. Это просто особняк Форкосиганов. Это можно вынести. И как только он доберётся до своей комнаты, он сможет позвонить Карин, да! Он поднял колпак машины в ту же секунду, как автомобиль опустился на мостовую, и обернулся, чтобы помочь Энрике вытащить вещи из машины.
Нога Марка ещё только коснулась бетона, когда оруженосец Пим выглянул из парадных дверей, обратившись к нему с энергичным, хотя и немного укоризненным, приветствием.
– Милорд Марк! Вам надо было позвонить нам из космопорта, милорд. Мы встретили бы Вас как полагается.
– Всё нормально, Пим. Вряд ли вся наша техника как-то влезла бы в бронированный лимузин. Не волнуйтесь, там для вас ещё много работы. – Нанятый ими грузовой фургон, следующий за ними от космопорта, миновал охраняемые ворота и, пропыхтев по дорожке, с шипением остановился позади них.
– Святые угодники, – пробормотал Энрике краешком рта, когда Марк бросился помогать ему вытащить наружу его хрупкий багаж, ехавший на сидении между ними. – Вы действительно Лорд Форкосиган. Я, если честно, не особенно верил в это до этой минуты.
– Я действительно лорд Марк, – поправил его Марк. – Усвой это немедленно. Здесь это важно. Я не наследник графа и не стремлюсь им когда-нибудь стать. – Марк кивнул на новый невысокого роста персонаж, выходящий из особняка через резные двойные двери, теперь уже широко приветственно распахнутые. – Вот он – лорд Форкосиган.
Майлз не выглядел наполовину больным, вопреки тем странным слухам относительно его здоровья, которые доходили до Колонии Бета. Кто-то приложил руку к улучшению его гражданского гардероба, судя по тому изысканному серому костюму, в который он одет. Майлз заполнял свою одежду полностью, не выглядя столь болезненно тощим, каким всё ещё был почти год назад, во время их последней здешней встречи. Он с усмешкой сделал шаг навстречу Марку и протянул ему руку. У них вышло твердое, братское рукопожатие. Марк сейчас отчаянно нуждался в объятии – но не Майлза.
– Марк, чёрт возьми, ты застал нас врасплох. Мы думали, ты позвонишь с орбиты, когда прибудет ваш корабль. Пим бы заехал за тобой в космопорт.
– Мне так и советовали.
Майлз пристально поглядел на него, и Марк вспыхнул от неловкости. Врач Лилли Дюрона дала ему лекарства, позволяющие выводить с мочой больше веса значительно быстрее, чем это происходит естественным путем, и он неукоснительно следовал строгому режиму диеты и жидкостей, но не мог при этом ещё и бороться с негативными побочными эффектами. Она сказала, что комплексный препарат не вызывает привыкания, и Марк ей верил; он ждал не дождался, когда же он сможет покончить с этой гадостью. Теперь он весил чуть больше, чем когда в последний раз ступал на Барраяр – в точности как и планировалось. Убийца освободился из клетки сковывающей его плоти и способен снова защитить их, если ему это вообще понадобится… Но Марк не ожидал, насколько дряблым и серым будет выглядеть – словно он резко растаял, как свеча под солнцем.
И действительно, следующими словами его брата были: – Ты в порядке? Ты не очень-то хорошо выглядишь.
– Скачковая задержка. Это пройдёт. – Он усмехнулся. Он не знал в точности, таблетки, Барраяр или разлука с Карин довели его до ручки, но он абсолютно уверен относительно лекарства от этой неприятности. – Вы получили известие от Карин? С ней всё в порядке?
– Да, она приехала на прошлой неделе и чувствует себя прекрасно. А что это за специальная коробка со всеми этими лотками?
Марк хотел видеть Карин больше всего на свете, но – сначала о делах. Он повернулся к Энрике, с неприкрытым интересом вытаращившегося на него и его клон-брата / родителя.
– Я привёз гостя. Это – доктор Энрике Боргос. Энрике, это мой брат Майлз, лорд Форкосиган.
– Добро пожаловать в Дом Форкосиганов, доктор Боргос, – сказал Майлз, обменявшись с ним автоматически вежливым рукопожатием. – Ваше имя, кажется, звучит по-эскобарски?
– Э-э, да, э-э, лорд Форкосиган.
О чудо, Энрике сумел в этот раз всё произнести верно. А Марк наставлял его в правилах барраярского этикета только каких-то десять дней подряд…
– И в какой области Вы доктор? – Майлз ещё раз встревоженовстревоженно поглядел на Марка; как полагал Марк – выстраивая всяческие тревожные теории относительно здоровья своего клон-брата.
– Не в медицине, – заверил Марк Майлза. – Доктор Боргос – биохимик и генетический энтомолог.
– Слова…? Нет, это этимология. Насекомые – вот это вернее. – Майлз снова скосил глаза на большой обитый сталью ударопрочный ящик у своих ног. – Марк, а почему на этом ящике отверстия для воздуха?
– Мы с лордом Марком собираемся работать вместе, – искренне ответил Майлзу долговязый учёный.
– Я думаю, мы сможем выделить для этого какую-то комнату, – добавил Марк.
– Бог вам в помощь. Дом ваш. Я переехал прошлой зимой в большие апартаменты на втором этаже восточного крыла, так что всё северное крыло выше первого этажа теперь не занято. За исключением комнаты в мансарде на четвёртом этаже, где живёт оруженосец Ройс. Днем он спит, так что вы, возможно, захотите его слегка потеснить. Отец и мать привезут с собой свою обычную армию, когда они приедут сюда к празднику Середины Лета, но тогда мы сможем перенести вещи, если будет необходимо.
– Энрике надеется устроить здесь небольшую временную лабораторию, если ты не против, – сказал Марк.
– Я надеюсь, ничего взрывчатого? Или ядовитого?
– О, нет, нет, лорд Форкосиган, – уверил его Энрике. – Вообще ничего подобного.
– Тогда я не вижу никаких возражений. – Он опустил взгляд на ящик и вполголоса добавил: – Марк… а почему отверстия для воздуха iзакрыты сеткой?
– Я всё потом объясню, – заверил его Марк легко, – как только мы разгрузимся и я заплачу за аренду машин. – Из-за спины Пима появился оруженосец Янковский; Марк продолжил разъяснения: – Большой синий чемодан – мой, Пим. Всё остальное пойдёт к доктору Боргосу.
Завербовав себе в помощь водителей, они быстро разгрузили содержимое фургона в выложенный чёрно-белой плиткой вестибюль. Был один тревожный момент, когда оруженосец Янковский, шатаясь под тяжестью багажа – где, как точно знал Марк, в спешке упакована лабораторная стеклянная посуда, – наступил на чёрно-белого котенка, удачно замаскировавшегося на фоне плиток пола. Оскорблённое существо испустило оглушительный вой, зашипело и метнулось между ногами Энрике, чуть не сбив с ног эскобарца, именно в этот момент с трудом удерживающего на весу чрезвычайно дорогой молекулярный анализатор; всё спасла только хватка Пима. Во время полночного набега на опечатанные лаборатории за результатами работ и незаменимыми экземплярами их чуть не поймали – и всё потому, что Энрике настоял на том, чтобы вернуться и забрать проклятый анализатор. Марк воспринял бы как некую мировую справедливость, если бы тот сейчас уронил его. Я куплю Вам новую лабораторию целиком, когда мы доберёмся до Барраяра, пробовал убедить он эскобарца. Но тот, казалось, думал, что Барраяр всё ещё переживает Период Изоляции, и не ожидал возможности получить здесь что-нибудь более подходящее для научной работы, нежели стеклянная призма, перегонный куб и, возможно, долото для трепанации.
Ещё больше времени они потратили на то, чтобы устроиться в своём жилище, поскольку идеальным местом, которое Энрике немедленно попытался забрать под свою новую лабораторию, оказалась гигантская, модернизированная, ослепительно освещённая и в изобилии электрифицированная кухня. По зову Пима торопливо появился Майлз, чтобы отстоять этот плацдарм для своей кухарки, впечатляющей женщины, которую он, похоже, считал необходимой для гладкого течения не только его домашнего хозяйства, но и новой политической карьеры. После того, как Марк вполголоса объяснил Энрике, что фраза "Дом – ваш" – просто вежливое выражение и её не стоило принимать буквально, тот дал себя уговорить на запасную прачечную в полуподвале северного крыла, не столь просторную, но с водопроводом и неиспользуемым канализационным оборудованием. Марк пообещал устроить поездку за любыми покупками – инструменты, станки, маски, освещение и прочее, чего сердце Энрике желало получить как можно скорее, – и оставил его распаковывать свои сокровища. Учёный не выказал вообще никакого интереса к выбору спальни. Марк представил, что тот, скорее всего, перетащит кровать в свою новую лабораторию и устроится там, словно задумчивая курица, охраняющая свою кладку.
Марк бросил свой чемодан в ту же самую комнату, которую занимал в прошлом году, и вернулся в прачечную, чтобы подготовить для старшего брата своё предложение. Там, на Эскобаре, всё казалось таким логичным, но тогда Марк ещё не был знаком с Энрике столь же хорошо, как сейчас. Этот человек гений, но, боже всемогущий, за ним нужно присматривать. Марк подумал, что лишь теперь полностью разобрался во всех неприятностях с объявлением банкротства и исками о мошенничестве.
– Дайте мне вести этот разговор, хорошо? – твёрдо разъяснил он Энрике. – Майлз здесь очень важная персона, Имперский Аудитор, и ещё он имеет доступ непосредственно к императору. Его поддержка могла бы обеспечить нам хороший старт. – И что ещё важнее, его активное возражение могло бы быть фатальным для всего плана; он мог бы всё уничтожить одним словом. – Я знаю, как с ним работать. Только соглашайтесь со всем, что я говорю, и не пытайтесь добавить от себя какие-то приукрашивания.
Энрике нетерпеливо кивнул и, словно огромный щенок, преданно поплёлся за ним через лабиринт дома, пока они не выследили Майлза в большой библиотеке. Пим только что подал еду – чай, кофе, вина из подвалов Форкосигана, два из множества сортов производимого в Округе пива и поднос с различными закусками, напоминающий изысканный съедобный витраж. Оруженосец отвесил Марку сердечный приветственный поклон "добро пожаловать домой" и вышел, оставив братьев наслаждаться воссоединением.
– Как удобно, – сказал Марк, придвигая стул к низенькому столу. – Закуски. Кстати, у меня есть новый продукт – ты можешь попробовать его на вкус, Майлз. Я думаю, он мог бы принести немало выгоды.
Майлз заинтересованно приподнял бровь и наклонился вперёд – Марк развернул квадратик красивой красной фольги и достал мягкий белый кубик. – Какой-то сыр, да?
– Не совсем, хотя это – в некотором смысле животный пищевой продукт. Это – исходный вариант безо всяких приправ. Ароматизаторы и красители можно добавить по вкусу, и я тебе покажу кое-что из этого позже, когда у нас будет время их изготовить. Это чертовски питательно: совершенно сбалансированная смесь углеводов, белков и жиров, со всеми необходимыми витаминами в нужных соотношениях. Можно было бы жить на диете из одного этого продукта и воды, если понадобится.
– Я сам жил так три месяца подряд! – гордо заявил Энрике. Марк стрельнул в его сторону хмурым взглядом, и он поник. Марк взял с подноса один из серебряных ножей, разрезал кубик на четыре части и положил одну себе в рот.
– Попробуй это! – сказал Марк, жуя. Он остановил себя, чтобы не изобразить демонстративное бормотание "ням-ням" или иной убедительный звуковой эффект. Энрике тоже взял кусочек. Чуть осторожнее, но это сделал и Майлз. Он положил кусочек в рот, но заколебался, заметив, что оба глядят на него и замерли при его жесте. Он дёрнул бровью и прожевал кусок. В тишине все затаили дыхание. Он сглотнул.
Энрике, едва способный сдержаться, выпалил: – Ну, как Вам понравилось?
Майлз пожал плечами. – Это… нормально. Пресно, но вы сказали, что это не приправлено. На мой вкус – получше большинства армейских рационов, съеденных мною за всю жизнь.
– О, армейские рационы! – сказал Энрике. – Ну, я никогда не думал о применении к…
– К этой стадии мы перейдём позже, – сказал Марк.
– Так, и что делает эту штуку столь потенциально выгодной? – спросил Майлз с любопытством.
– Потому что благодаря чуду современной биоинженерии этот продукт можно сделать практически бесплатным. Клиент только покупает – или, возможно, получает лицензию – на начальную партию масляных жуков, и всё.
Повисла недолгая, но многозначительная тишина.
– Партию чего?
Марк вынул из кармана пиджака небольшую коробку и аккуратно снял крышку. Энрике выжидательно напрягся.
– Это, – сказал Марк, протянув коробку брату, – и есть масляный жук.
Майлз поглядел в коробку и отшатнулся: – Ик! Это отвратительнейшая штука из всех, какие я видел в своей жизни!
Рабочий масляный жук размером с большой палец царапал стенки коробки всеми своими шестью короткими лапами и отчаянно махал антеннами, пытаясь выбраться. Марк мягко отодвинул его крошечные коготки от верхнего края. Масляный жук скрипнул рудиментным надкрыльем унылого коричневого оттенка и изогнулся, передвигая свой белый, мягкий, поблескивающий живот в безопасный угол. Майлз снова склонился над коробкой, не в силах оторвать глаз: – Это напоминает гибрид таракана, термита и… и… э-э… и прыща.
– Стоит признать, его внешний вид – не самая большая ценность в плане продажи.
Энрике выглядел возмущённым, но не стал оспаривать это заявление вслух.
– Его огромная ценность в его эффективности, – продолжил Марк. Хорошо, что они не начали с показа Майлзу целой колонии жуков. Или хуже того – их королевы. Они могли провернуть дело с королевой масляных жуков попозже, а пока только протащили предполагаемого спонсора по немногим психологическим ухабам. – Эти существа едят почти любой вид низкосортной органической пищи. Мякину, обрезки травы, морские водоросли – назови сам что угодно. Затем в их кишечнике органическая материя перерабатывается тщательно подобранным комплексом симбиотических бактерий в… в жучье масло. Они его срыг… выдают через рот и пакуют в специальные ячейки в своём улье, а собирать эти ячейки уже просто. Сырое жучье масло…
Энрике показал – что было совершенно излишне – на последний кусочек, всё ещё лежащий на фольге.
– … совершенно съедобно уже на этой стадии, – продолжил Марк громче, – хотя оно может быть далее приправлено или обработано. Мы думаем о разработке более сложного варианта продукта, где бактерии, обеспечивающие желательные вкусовые разновидности масла, будут добавляться непосредственно в кишечник жука, так что необходимости в указанной стадии может и не быть.
– Жучиная рвота, – сказал Майлз, борясь с упомянутым эффектом сам. – Вы накормили меня жучиной рвотой. – Он коснулся ладонью губ и торопливо подлил себе вина. Посмотрел на масляного жука, на оставшийся кусочек масла – и отпил большой глоток. – Вы с ума сошли, – сказал он убеждённо. Отпил ещё раз, долго и тщательно перекатывая вино во рту, прежде чем сглотнуть.
– Это делается так же, как мёд, – сказал Марк отважно, – только по-другому.
Майлз наморщил брови, рассматривая этот аспект. – Совсем по-другому. Подождите. А в том ящике, который вы принесли, тоже эти рвотные жуки?
– Масляные жуки, – холодно поправил Энрике. – Они упакованы с наибольшей эффективностью…
– И сколько… этих жуков?
– Мы вывезли двадцать королев в разных стадиях развития, когда покинули Эскобар, с каждой примерно до двухсот рабочих насекомых, – объяснил Энрике. – Они очень хорошо перенесли дорогу – я так гордился девочками! – они более чем удвоили свое число. Очень заняты были!! Ха-ха!
Губы Майлза зашевелились в расчётах: – Вы привезли больше восьми тысяч этих отвратительных штук в мой дом?
– Вижу, что тебя волнует, – вставил Марк быстро, – и ручаюсь тебе – это проблемой не будет.
– Вряд ли ты можешь это видеть. Так что именно не будет проблемой?
– Масляные жуки абсолютно контролируемы с экологической точки зрения. Рабочие жуки бесплодны; воспроизводиться могут только королевы, причём они партеногенетичны – и не плодовиты, пока не обработаны специальными гормонами. Зрелые королевы не могут даже двигаться без помощи человека. Любой рабочий жук, которому повезёт выбраться наружу, просто будет блуждать, пока не умрёт, и конец этой истории.
Энрике изобразил расстроенную гримасу, представив такой печальный конец, и пробормотал: – Бедняжка…
– Чем быстрее, тем лучше, – сказал Майлз холодно. – Бр-р!
Энрике посмотрел на Марка укоризненно и начал вполголоса: – Вы обещали, что он поможет. Но он точно такой, как и все другие. Близорукий, эмоциональный, неблагоразумный…
Марк остановил его жестом: – Успокойтесь. Мы ещё не перешли к самой важной части.
Он обратился к Майлзу: – Здесь есть одна изюминка. Мы предполагаем, что Энрике сможет создать разновидность масляных жуков, способных есть местную барраярскую растительность и преобразовывать её в съедобное для человека продовольствие.
Майлз открыл рот, затем снова закрыл. Его взгляд заострился: – Ну, дальше…
– Вообрази это. Каждый фермер или поселенец в глуши может разводить в улье этих жуков, а они будут ползать вокруг и объедать все дикорастущие чужеродные растения, на которые вы, барраярцы, тратите столько сил, чтобы их выкорчевать, сжечь и терраформировать освобождённое место. И мало того, что фермеры получат бесплатную еду, они получат ещё и бесплатное удобрение. Гуано масляных жуков потрясающе действует на растения – стоит им только его впитать, и они растут как сумасшедшие.
– О, – Майлз откинулся на спинку стула, уставившись в одну точку. – Я знаю кое-кого, кто очень интересуется удобрениями…
Марк продолжал: – Я хочу организовать компанию по развитию здесь, на Барраяре, одновременно торгуя уже имеющимися масляными жуками и создавая новые разновидности. С научным гением Энрике и таким деловым гением, как я, – и позвольте нам не смешивать эти две вещи, – о да, нет никакого предела тому, чего мы можем добиться.
Майлз глубокомысленно нахмурился: – И зачем вы улетели с Эскобара, позвольте спросить? Зачем ты привёз этого гения и весь его продукт сюда?
Энрике попал бы примерно на десять лет в тюрьму, если бы я не появился, но не будем вдаваться в подробности. – У него тогда не было меня, чтобы вести бизнес. И приложение этого продукта к барраярским условиям абсолютно неотразимо, тебе не кажется?
– Если это заработает.