– И я тоже с трудом верю в то, что говорит Бай, – коротко ответил Майлз. Он придвинул второй стул к комм-пульту так близко к первому, как только осмелился, и пригласил её сесть. – Откуда они все взялись? – Не в том смысле, что из оперативного отдела Имперского Генштаба. Айвен, ты – крыса, и я собираюсь поговорить с тобой относительно того, какие сплетни ты распространяешь вокруг себя на службе…
– Майор Замори позвонил тёте на прошлой неделе, – сказала Катерина. – Он показался вполне приятным человеком. Он долго болтал с Никки – меня поразило его терпение.
Майлза скорее поразил его ум. Проклятье, он использовал Никки как одну из щелей в броне Катерины.
– Формонкриф первый раз появился несколько дней назад. Боюсь, он капельку зануден, бедняга. Форратьер просто пришёл с ним сегодня утром, и я не уверена, что его приглашали.
– Думаю, он нашёл себе новую жертву, чтобы её выжать как губку, – сказал Майлз. Форратьеры, похоже, относились к двум разновидностям – либо яркие личности, либо затворники; отец Бая, младший из своего поколения, был скрягой-мизантропом второго вида и никогда не уезжал далеко от столицы, если это было в его силах. – Бай печально известен тем, что у него нет никаких видимых средств к существованию.
– Он хорошо с этим справляется, если так, – сказала Катерина рассудительно.
Майлз неожиданно осознал, что бедность высших слоёв форского общества – проблема, к которой у Катерины может быть личное отношение. Он вовсе не намеревался своей репликой вызвать симпатию к Байерли Форратьеру! Чёрт.
– Думаю, майор Замори был слегка раздражён, когда в начале его визита появились и они, – продолжала рассказывать Катерина. Она беспокойно добавила, – Я не знаю, зачем они пришли.
Посмотрите в зеркало, хотел подсказать ей Майлз, но сдержался. Он позволил себе приподнять бровь:– Правда?
Она пожала плечами и с лёгкой горечью улыбнулась. – У них не было дурных намерений. Возможно, я была слишком наивна, думая, что этого, – она указала на своё чёрное платье, – будет достаточно, чтобы избавить меня от необходимости иметь дело с этими глупостями. Спасибо за попытку отправить их ради меня на Комарр, хотя не уверена, что они на это клюнули. Мои намёки, кажется, не действуют. А я не хотела быть невежливой.
– А почему бы нет? – сказал Майлз, надеясь поощрить такое направление мысли. Однако грубость не сработала бы с Баем; она только побудила бы его превратить всё в соревнование. Майлз подавил болезненное желание спросить, видел ли он только что весь комплект или её порог переступали и другие одинокие джентльмены. Он вряд ли хотел услышать ответ. – Но достаточно этих, как Вы говорите, глупостей. Лучше поговорим про мой сад.
– Да, давайте, – откликнулась она с благодарностью и вызвала на экран тётиного комм-пульта две модели, демонстрирующие естественный, имитирующий дикую природу, и городской сад соответственно. Их головы склонились рядом, как и представлял Майлз. Он мог обонять неясный аромат её волос.
Дикий сад представлял собой натуралистический пейзаж, с усыпанными корой тропками, пробивающимися через плотные заросли эндемичных разновидностей на очерченных склонах, вьющимся потоком и расставленными повсюду деревянными скамьями. Городской сад располагался на абсолютно прямоугольных террасах, отлитых из пластбетона, и из него же сделано всё – дорожки, скамьи, русло для воды. Задав Майлзу ряд квалифицированных, проницательных вопросов, Катерина сумела выяснить, что его сердце на самом деле склонялось к дикому саду, однако вид пластбетонных фонтанов оказался для него сильным соблазном. Пока он наблюдал, не отрывая глаз, она изменила дизайн дикого сада, придавая поверхности больший наклон и потоку больше неровностей, так что он тёк по S-образной кривой, начинающейся с каменного склона и кончающейся в маленьком гроте. Центральный круг, где пересекались дорожки, она украсила традиционным узором в виде герба Форкосиганов – стилизованный лист клёна и на заднем плане три перекрывающихся треугольника, символизирующих горы, – выложенным по контрасту из более бледного кирпича. В целом поверхность находилась ниже уровня улицы, а откосы поднимались высоко, приглушая городской шум.
– Да, – сказал он наконец, полностью удовлетворённый. – Именно этот проект. Остановимся на нём. Вы можете начинать составлять список наёмных рабочих и материалов.
– Вы действительно уверены, что хотите продолжать? – сказала Катерина. – Боюсь, эта работа вне пределов моего опыта. Все мои разработки были только виртуальными, включая и эту.
– А, – сказал Майлз самодовольно, ожидая этого подвоха в последнюю минуту. – Вот теперь настал момент свести Вас с моим управляющим, Циписом. Он занимался организацией всех разновидностей технического обслуживания, ремонта и строительства форкосигановской собственности последние тридцать лет. Он знает всех уважаемых и надёжных людей и все места во владениях Форкосиганов, где мы можем набрать рабочую силу или материалы. Он будет просто счастлив провести Вас через всё это. – Фактически я дал ему знать, что он поплатится головой, если не будет восхищаться этим ежеминутно. Майлзу не пришлось слишком сильно надавить; Ципис находил все аспекты делового управления просто очаровательными и мог бы часами бубнить на эту тему. Майлз рассмеялся, поняв, как часто в своей космической наёмной флотилии он выигрывал время, следуя не знаниям, полученным в СБ, а одному из уроков старого Циписа, которыми он пренебрегал. – Если Вы пожелаете учиться у него, он станет Вашим рабом.
Ципис, тщательно принявший официальный вид, лично ответил по комм-пульту из своего офиса в Хассадаре, и Майлз сделал необходимое вступление. Новое знакомство пошло хорошо: Ципис – пожилой, давно женат и к тому же сразу и искренне заинтересовался проектом. Он почти немедленно вывел Катерину из её осторожной застенчивости. Когда он закончил первую долгую беседу с ней, она продвинулась от состояния "я, наверное, не смогу" к пониманию динамических диаграмм контрольного списка и последовательному плану, который, если повезёт, воплотился бы в жизнь уже на следующей неделе. О да. Это здорово сработало. Ципис в первую очередь ценил умение быстро учиться. А Катерина – из тех людей, кого Майлз, будучи адмиралом наёмников, ценил выше, чем нежданный кислород в спасательном запасе. И она даже не понимает, насколько необычна.
– Слава богу, – заметила она, упорядочивая свои записи после того как Ципис отключился. – Что за энциклопедия этот человек! Я думаю, мне надо Вам за это заплатить.
– Да, оплата, – вспомнил Майлз. Он достал из карманы кредитный чип. – Ципис открыл для Вас счёт, чтобы оплачивать все расходы. Это Ваша оплата за принятый проект.
Она проверила карточку на комме.
– Лорд Форкосиган, но здесь слишком много!
– Вовсе нет. Ципис разведал цены на подобную разработку проекта в трёх различных профессиональных компаний. Они считаются тремя самыми лучшими в этом деле, но разве он наймёт что-нибудь меньшее для дома Форкосиганов? Это средняя цена трёх предложений. Если хотите, он Вам их покажет.
– Но я только любитель.
– Чертовски ненадолго.
Чудо из чудес – это вызвало у неё улыбку возрастающей уверенности в себе.
–Я всего лишь сочетала некоторые привлекательные стандартные элементы.
– Ну, десять процентов из этой суммы – за элементы дизайна. А остальные девяносто – за умение их расположить.
Ха, с этим она не спорила. Нельзя быть столь хорошей и не сознавать это где-нибудь в тайном уголке сердца, как бы далеко ты ни заходила во впечатляющей прилюдной скромности.
Он понимал, что последнее сказанное им – хорошая яркая реплика и на ней стоило закончить разговор. Он вовсе не хотел затянуть беседу и вызвать у неё раздражение, как это явно сделал Формонкриф. Слишком рано, чтобы… нет, он попробует.
– Между прочим, я собираю на званый ужин кое-каких моих старых друзей – семейство Куделка. Карин Куделка, в некотором роде протеже моей матери, только что вернулась после учебного года на Колонии Бета. Сейчас ей некогда, но как только я смогу выяснить, когда все будут свободны, я хотел бы, чтобы и Вы тоже пришли и познакомились с ними.
– Я бы не хотела вторгаться…
– Четыре дочери, – мягко возразил он ей, – Карин – младшая. Их мать, Дру, И коммодор Куделка, разумеется. Я их знаю всю свою жизнь. И жених Делии – Дув Галени.
– Пять женщин в семье? Сразу? – явная нотка зависти послышалась в её голосе.
– Думаю, Вы получите от их общества массу удовольствия. А они – от Вашего.
– Я не очень много встречала женщин в Форбарр-Султане… они все так заняты… – Она опустила взгляд на чёрную юбку. – Мне всё же пока не стоит посещать вечеринки.
– Семейный вечер, – подчеркнул он, ловко уходя от этой темы. – Конечно, я хочу пригласить и госпожу Фортиц с мужем. – Почему бы нет? В конце концов, у меня целых девяносто шесть стульев.
– Возможно… это было бы полностью прилично.
– Отлично! Я свяжусь с Вами ближе к дате встречи. Да, и позвоните Пиму, чтобы он уведомил охрану Дома, когда появятся Ваши рабочие, чтобы внести их в допуск безопасности.
– Разумеется.
На этой тщательно сбалансированной ноте, тёплой, но не слишком личной, он попрощался и сбежал.
Так, враг уже стоял у её ворот. Не паникуй, парень. Начать можно со званого ужина – и постепенно довести её и до согласия разделить с ним некоторые связанные с предстоящей свадьбой обязанности. И кто знает, что бы могло случиться к тому моменту, когда они полдюжины раз появятся на людях вместе?
Но я, к сожалению, этого не знаю.
Он вздохнул и поспешил под дождём к ожидающему его автомобилю.
* * *
Катерина побрела назад на кухню посмотреть, не нужна ли её тёте помощь в наведении чистоты. Она чувствовала себя виноватой, опасаясь, что слишком задержалась, и действительно обнаружила госпожу Фортиц уже сидящей за кухонным столом с чашкой чая и стопкой, судя по смущённому выражению на лице, сочинений первокурсников. Тётя отчаянно нахмурилась, заскребла ручкой по бумаге, затем оглянулась и улыбнулась.
– Всё сделано, дорогая?
– Скорее, только началось. Лорд Форкосиган выбрал дикий сад. Он действительно хочет, чтобы я этим занялась.
– Я никогда в этом не сомневалась. Он решительный человек.
– Извините за всё это беспокойство сегодня утром, – Катерина махнула рукой в сторону гостиной.
– Не вижу, за что тебе извиняться. Ты их не приглашала.
– Да, действительно, не я. – Катерина с улыбкой показала свою новую кредитную карточку: – Но лорд Форкосиган уже заплатил мне за проект! Я могу теперь отдать вам арендную плату за наше с Никки проживание здесь.
– О боже, какая арендная плата? Нам ничего не стоит позволить вам пользоваться пустыми комнатами
Катерина заколебалась: – Только не говорите, что и наша еда достаётся вам бесплатно.
– Если хочешь купить что-нибудь на кухню, пожалуйста. Но я думаю, лучше бы сохранить эти деньги, пока ты осенью не пойдёшь учиться.
– И то, и другое, – твёрдо кивнула Катерина. Тщательно контролируя расходы, она могла бы благодаря этой кредитной карте ещё несколько месяцев не просить отца о деньгах. Па не отказал бы ей, но она не хотела этим вручать ему право дать ей кучу нежелательных советов и предложений, как устроить её жизнь. Он однозначно дал понять на похоронах Тьена, что, по его мнению, ей стоит вернуться в родительский дом, как приличествует вдове фора, или переехать к матери её покойного мужа, хотя госпожа Форсуассон-старшая её и не приглашала.
И как он себе это представлял – Катерина и Никки будут жить в его скромной квартире или найдут возможность получить образование в маленьком городке Южного Континента, где он поселился, выйдя в отставку? Саша Форвейн порой казался человеком, которого жизнь странным образом победила. Он всегда выбирал консервативное решение. Его женитьба была смелым шагом, но мама лишь приблизительно вписывалась в узкие рамки своей роли – роли жены бюрократа-чиновника. Неужели в конце концов дух поражения распространился, словно зараза? Катерина иногда спрашивала себя, не был ли брак её родителей, в некоем неуловимом смысле, таким же по сути неравным союзом, как и её собственный?
Седоволосая голова промелькнула за окном, со скрежетом открылась задняя дверь и появился дядя Фортиц, а за ним и Никки. Профессор засунул голову в кухню и спросил драматическим шёпотом: – Они ушли? Вернуться теперь безопасно?
– Вполне, – сообщила его жена, и он протопал в кухню. Он принёс и водрузил на стол большой пакет. Это оказалось печенье, причём в количестве, в несколько раз превышающем съеденное гостями.
– Ты думаешь, теперь нам хватит? – сухо спросила госпожа Фортиц.
– Никаких искусственных ограничений, – провозгласил её муж. – Я помню, как наши девочки проходили эту стадию. Весь день полный дом молодых людей, и к вечеру в доме ни крошки. Я никогда не понимал вашей щедрой стратегии. – Он кивнул на Катерину. – Я хотел уменьшить их число, предлагая им овощи с гнильцой и хозяйственные работы. Те, кто придут после этого во второй раз, докажут свои серьёзные намерения. А, Никки? Но по некоторым причинам женщины мне не позволили.
– Не стесняйтесь предлагать им все гнилые овощи и хозяйственные работы, какие вам придут в голову, – ответила Катерина. А также мы могли бы запереть двери и притвориться, что никого нет дома… Она хмуро уселась возле тёти и взяла себе печенье. – Вам с Никки в конце концов досталась ваша доля?
– Мы перекусили в пекарне – выпили кофе и молока с печеньем, – заверил её дядя.
Никки счастливо облизнул губы и кивнул в подтверждение.
– Дядя Фортиц говорит, что все они хотят на тебе жениться, – добавил он с явным недоверием. – Это правда так?
Спасибо, дядюшка, – кисло подумала Катерина. Она не знала, как же объяснить всё это девятилетнему мальчику. Хотя Никки, кажется, эта идея не пугает так сильно, как её саму.
– Это было бы незаконно, – пробормотала она. – Даже слишком. – Она слегка улыбнулась, совсем в стиле Бая Форратьера.
Никки игнорировал шутку: – Ты понимаешь, о чём я! Ты выберешь одного из них?
– Нет, дорогой, – заверила она его.
– Хорошо, – сказал он и после секундной тишины добавил: – Но если бы ты собиралась, лучше за майора, чем за лейтенанта.
– А-а… почему??
Катерина с интересом наблюдала, как Никки прилагает все усилия, чтобы выразить свою мысль "Формонкриф – снисходительный зануда-фор", но – к её облегчению – ему не хватило словарного запаса. Наконец он высказался: – Майору платят больше.
– Очень практичная точка зрения, – заметил дядя Фортиц, и, возможно, всё ещё не доверяя великодушию своей жены, завернул почти половину своего нового запаса печений, чтобы унести и спрятать их у себя в подвальной лаборатории. Никки пошёл за ним по пятам.
Катерина облокотилась на кухонный стол, положила подбородок на руки и вздохнула: – Стратегия дяди Фортица была бы не такой уж плохой идеей. Угроза хозяйственных работ помогла бы избавиться от Формонкрифа, и, конечно, отвадила бы Форратьера. Хотя я не совсем уверена, что это сработает на майоре Замори. А вот несвежие овощи были бы эффективным приёмом.
Тётя Фортиц снова села и взглянула на неё с шутливой улыбкой.
–Так как мне поступать, Катерина? Говорить твоим потенциальным ухажёрам, что тебя нет дома или ты не принимаешь?
– А Вы можете? Как только я начну работать в саду, это будет правдой, – сказала Катерина, обдумывая это предложение.
– Бедные мальчики. Мне их почти жалко.
Катерина коротко усмехнулась. Мужской интерес ощущался ею, словно давящая, сжимающая рука, увлекающая её назад в темноту. От подобного у неё по коже ползли мурашки.
Теперь каждая ночь, которую она проводит одна, без Тьена, для неё – райское блаженство одиночества. Она может полностью раскинуть руки и ноги во все стороны кровати, роскошествуя на гладкой поверхности, не думая о компромиссе, замешательстве, притеснении, переговорах или уважении. Свободна от Тьена. За долгие годы их брака она сделалась почти бесчувственной к их отношениям, его обещаниям и страхам, его отчаянным потребностям, его тайнам и лжи. Когда наконец его смерть разорвала путы её клятвы, то её душа вся словно пробудилась, болезненно покалывая, как затёкшая часть тела, когда восстанавливается кровообращение. Я не знала, что была в тюрьме, пока не освободилась. Мысль о том, чтобы добровольно вернуться в такую брачную клетку и запереть дверь ещё одной клятвой, чуть не заставила её закричать.
Она покачала головой: – Мне не нужна ещё одна зависимость.
Её тётя дёрнула бровью: – Тебе не нужен ещё один Тьен, это так. Но не все мужчины такие, как он.
Катерина стиснула кулаки, размышляя.
– Но я сама всё ещё такая же, как была. Я не знаю, не приведёт ли меня близость на старую дурную дорожку. Не скачусь ли я на самое дно, а затем пойму, что я пуста. Самая ужасная мысль, приходящая мне в голову, когда я оглядываюсь назад – что всё это было не только ошибкой Тьена. Я позволяла ему становиться всё хуже и хуже Если бы ему повезло жениться на женщине, которая противостояла бы ему, проявила бы настойчивость…
– Твоя цепочка логических выводов вызывает у меня головную боль, – мягко заметила её тётя.
Катерина пожала плечами: – Теперь об этом можно спорить.
После долгой секунды тишины госпожа Фортиц спросила с любопытством: – А что ты думаешь о Майлзе Форкосигане?
– С ним всё в порядке. От него у меня мурашки не бегают.
– Я думала – там на Комарре – он казался слегка увлечённым тобой.
– О, это была просто шутка, – твёрдо сказала Катерина. Их шутка немного вышла за рамки, но они оба были утомлены и ошеломлены разрешением этих дней и часов ужасного напряжения… его ослепительная улыбка и блестящие глаза на усталом лице сверкнули в её памяти. Это должна быть шутка. Поскольку если это не так… ей следовало закричать. И она слишком измучилась, чтобы встать. – Но хорошо, что ещё кто-то искренне заинтересовался моими садами.
– М-м-м… – ответила её тётя и вернулась к очередному сочинению.