Она, Алина, всю свою жизнь успевала всегда и всюду. Вот только сегодня явно не тот случай. Добежать - может быть. Но с какой скоростью сорокавосьмилетняя женщина способна спускаться по шатким металлическим тростинкам на головокружительной высоте? Смешно. Не более рационально, чем прислониться затылком к пролету между дверьми и, согнув колени, медленно сползти вниз по стене…
Мобил-клипса мягко щекотнула ухо, и Алина вздрогнула, будто на плечо неожиданно с размаху опустилась чья-то рука. Но не встала. В этом уже не было смысла.
- Слушаю.
- Алька?! Ты еще там?!! Уровень, сегмент, кабинет- быстро!!! И подойди к окну.
Посмотрела на циферблат: еще минуты три, даже странно. Впрочем, не более, чем…
Подумала, что должна бы удивиться гораздо сильнее.
- Сорок пятый. Я буду возле пожарной лестницы, Гэндальф.
Между дверными створками напротив поблескивало вари-озеркало - темное, пыльное, Поднимаясь на ноги, Алина мельком взглянула в него и провела пальцами по волосам.
- Пригнись! - крикнул он. - А еще лучше - ляг. Зачем ты вообще встала?
Мимо флай-платформы что-то просвистело, слепя и роняя искры. Алина послушалась, пригнулась, закрыла голову руками. Стреляют. Снизу. Но каким образом?.. Неужели интервенты уже в городе?
- Это наши пацаны балуются, - пояснил Гэндальф, приникший к рулевому пульту. - По флай-платформам прикольно стрелять, особенно из фейерпушек. Если попадешь - горит суперово! Но фиг попадут. - Он резко сманеврировал, и Алина едва успела вцепиться в поручень.
Взрыва Президентской Башни она не видела: Сашка заставил буквально распластаться по платформе и сам рухнул сверху, пригибая ладонью Алинину голову. Была вспышка, встряска, безумная вибрация… и еще жар - будто чей-то обжигающий выдох; кажется, ей слегка опалило волосы. А потом- только дымящиеся развалины позади… Алина не стала слишком долго смотреть назад.
Они и сейчас пролетали над развалинами. Чуть левее целый квартал горел лимонным пламенем, вырывающимся языками из-под крыш. Горизонт - клочковатая смесь из малинового зарева и клубов дыма…
Как могло дойти до такого? Когда?!.
Она же держала ситуацию под контролем… до последнего.
- Ты не в курсе, в котором часу они атаковали? - попыталась перекричать свист ветра и грохот отдаленных разрывов.
- Что? - Гэндальф, кажется, не расслышал. - Да какое гам, к черту… Держись!
Флай-платформа встала почти на ребро; Сашка снизился и проскочил между крышами близко стоящих высоток. Похоже, он чуть ли не профессиональный гонщик. За последний десяток лет - нет, больше - она совершенно выпустила его из виду. Как, впрочем, и всех, кто не оправдал своей карьерой принадлежность к проекту "Миссури"…
А он разыскал ее - за три минуты до взрыва. И спас. Мистика какая-то: откуда ему было знать, что супругу Президента (наверное, правильнее сказать - бывшего, низложенного Президента) Алину Багалий отрезали от средств связи и заперли в обреченной Башне?
Впрочем, скорее всего ему тоже прислали гриф-мессидж. Самое простое объяснение. А значит - самое достоверное.
- Узнаешь? - крикнул Гэндальф.
Теперь он летел на самой малой высоте, огибая осенние кроны деревьев, похожие на вспышки пожара. Впереди сквозь желтые ветви виднелось здание причудливой архитектуры: последнее угадывалось даже по разрозненным фрагментам. Флай-платформа опять вильнула - и прямо перед глазами возникла полуразрушенная бомбой или снарядом круглая конструкция посередине строения, больше всего напоминающая надбитую елочную игрушку великанских размеров.
- "Шар", - прошептала Алина.
- "Шар", - прочитав движение ее губ, с усмешкой подтвердил Гэндальф.
Она давно не интересовалась собственной альма-матер. В свое время, когда Андрей баллотировался на второй срок, они решили не вспоминать о его образовании; избиратели это оценили. Пожалуй, именно после того переизбрания само слово "Миссури", равно как и "МИИСУРО", стало окончательно табуированным. А вуз существовал до сих пор. Только назывался как-то по-другому и ничем - кроме, пожалуй, архитектуры - не выделялся среди прочих заведений. Средненький институт, каких много…
В зияющей дыре разбитого "Шара" по-прежнему виднелись аккуратные столики.
Флай-платформа все больше снижалась. Пролетев на вираже мимо выпуклой стенки с рвано-зубчатым краем, они обогнули корпус бывшего МИИСУРО. Сашка пробежался пальцами по клавиатуре пульта, задавая режим посадки.
- Куда мы летим? - запоздало поинтересовалась Алина.
- На встречу выпускников, - ответил Гэндальф. И поймав ее изумленный взгляд, как бы пояснил: - Мы ведь благополучно продинамили наши законные "двадцать лет спустя". А напрасно.
Она ничего не поняла. Впрочем, она уже слишком давно ничего не понимала.
Они совершили посадку позади корпуса, прямо перед входом в низенькое подсобное помещение. Хотя нет, не посадку - флай-платформа зависла примерно в полуметре от земли. Сашка соскочил, подал руку Алине. Заметил, что она босиком; скривился, но, видимо, решил, что это мелочи жизни.
А она только сейчас осознала, насколько он не изменился. Мальчишка. Тот самый паренек, с которым они когда-то - невообразимо давно - пересекались по утрам на общежитской кухне. Несмотря на морщины и поредевшие седые виски.
- Пройдешь до конца коридорчика и спускайся по лестнице, - инструктировал он. - Там долго, но ты не останавливайся, пока не увидишь свет. Наши уже собрались.
- А ты?
Он занес ногу над флай-платформой:
- Мне надо привезти еще кое-кого. Скажешь народу, что скоро буду, и тогда начнем.
- ЧТО начнем?
Сашка нажал на клавишу, приостановив уже набранную команду взлета. Усмехнулся:
- Понимаешь, Алька, лучше поздно, чем никогда. Во всем, что сейчас происходит, виноваты мы, выпускники МИИСУРО… то есть участники проекта "Миссури". И разгрести все это опять-таки удастся только нам. И то - ЕСЛИ, как говорили спартанцы.
Спартанцы! Алине вдруг стало смешно. Тоже мне спаситель мира…
- Если бы я тогда на тестах не подсказала тебе дату, - напомнила она, - ты бы вообще не поступил.
Лестница оказалась не просто длинной - нескончаемой. И никаких отметок уровней. И тьма, похохатывающая над тонюсенькой ниткой лазерного фонарика. И грибной запах застарелой сырости.
Алина довольно долго сдерживала в себе приступ клаустрофобии - но в конце концов он все же прорвался наружу, панический, неуправляемый. Это потому что лестница. А с нее на сегодня хватит лестниц, площадок, ступеней. Хватит!!!
Не повернула назад только потому, что подниматься уже не было никаких сил.
Ступеньки леденили ноги сквозь паутину фиброчулков. И слава богу. Если б еще стучали каблуки, она бы этого точно не вынесла. Но, как и обещал Гэндальф, внизу наконец-то забрезжил свет. Возьми себя в руки. Спустись еще на несколько пролетов… ничего сверхъестественного, правда?
Тут не было одного большого помещения: длинный коридор, по обеим сторонам - двери, некоторые запертые, другие распахнутые. Неровное, клочковатое освещение. И люди: вразнобой, поодиночке и небольшими компаниями разбредшиеся по коридору и кабинетам. В сущности, абсолютно чужие друг другу…
Она не искала кого-то конкретного. Скользила взглядом по лицам, кивая и здороваясь, кого-то узнавая, кого-то нет. Вон Ленка с их блока, рядом ее соседка Юлька Сухая, в замужестве Румянцева; Юлька выглядит куда лучше. Вовик с первого набора… в молодости казался на голову выше, чем теперь. Та тетка вроде бы председатель крупной медиа-компании, но на пары почти не ходила, так что черт знает, как ее зовут. Герка Солнцев: с женой, что ли? - она-то тут при чем?.. Жека из четыреста пятой: мощный мужичок, хоть и потасканный. Наташка Лановая, вся из себя. Двое каких-то типов, кажется, курсом старше… О, надо же - Анька Гроссман, то есть как ее там по мужу, при потомстве - человек восемь, не меньше!.. весело. Еще одна смутно знакомая группка…
По Алине тоже пробегались узнавающие и неузнавающие взгляды. Никто особенно не стремился повиснуть у нее на шее. Кивали издали, махали рукой, иногда улыбались.
- Привет.
- Привет!
- Привет…
Довольно много народу. Как здорово, что все мы здесь… была когда-то такая песня.
Зачем?
АЛЕКСАНДР
- Там ребенок, - в который раз напомнил он. - И женщина.
Телепорткатер, чужой и, кажется, не совсем исправный, плохо слушался рулевого пульта, то и дело выпадая из челнокового режима и, естественно, становясь при этом видимым. Даже странно, что его до сих пор не засекли. Неужели Серёга не мог раздобыть нормальную машину?
"Муха", шпионская микролюкс-камера, уже минут двадцать безуспешно шныряла по Острову. На мониторе полифункционала сменяли друг друга панорамы лагуны, фрагменты пальмовых стволов и архитектурные излишества президентского дворца. Временами напарывалась на группы так называемых террористов: хотя вообще-то как их называть по-другому? Последняя троица в безликом камуфляже явилась вальяжно развалившейся на берегу, в окружении банок из-под полиградусного пива и с одинаково никаким выражением морд лица. "Муха" честно заглянула каждому в глаза, запечатлевая рисунок сетчатки, - но у кого сейчас хватит времени и сумасшествия лазать по базам данных, чтобы идентифицировать этих дебилов?
- Может, все-таки начнем? - просительно вклинился на волну голос Сергея.
- Рано! - огрызнулся Александр.
Ну как можно быть таким дремуче молодым дураком? Готов ринуться спасать заложника еще до того, как точно установлено местонахождение последнего. Дурак молодой, лучше и не скажешь. Не стоило вообще брать его на операцию - не то что назначать вторым лицом после себя самого.
А кого еще? Большая часть ветеранов "Перелета" заранее поставили крест на его идее. Солидарно со вполне законопослушными обывателями, они патологически не переваривают словосочетания "проект "Миссури"". Тоже дураки, только старые. Просто удивительно, сколько в стране развелось дураков.
На всякий случай включил мобил-селектор и снова повторил так, чтобы слышали все:
- Никаких резких движений. Там женщина и ребенок.
Машинально потрогал рукоять портативного плазмострела. Ну не любил он оружия, особенно всех этих новоделов, "экспериментальных разработок", над которыми немало погорбатились ученые могучей страны с изначально миролюбивой внешней политикой! Причем уж точно под руководством какого-нибудь (как следует засекреченного) его бывшего однокашника.
Во всяком случае, он, Александр, способен вплоть до самого крайнего случая не пускать эту штуку в действие. Но, черт возьми, не готов поручиться за остальных, сделавших стойку каждый на своем посту - над Островом или уже непосредственно там - в ожидании команды на штурм. Штурм - это героически. Достойно настоящего перелетчика. Дураки.
Телепорткатер снова завис над морем, открытый всем взглядам, словно туалетная кабинка в степи. Александр тихо выругался и стукнул кулаком в непонятливый пульт.
И в этот момент "муха" нашла наконец тех, кого искала.
Одна из немногих комнат президентского дворца, окна которой не выходили на солнечную сторону моря. Плюс опущенные бронежалюзи: в помещении стоял полумрак, и камера автоматически перешла в полуинфракрасный режим. Искаженные, фантасмагорические цвета… нечеловеческие выражения лиц…
Андрей сидел в трансформенном кресле с неудобно прямой спинкой, повторяющей контуры неестественно прямой спины. Жесткий, ко всему готовый; по крайней мере он хотел казаться таким, и у него получалось. Это профессиональное: что вы хотите, за пятнадцать лет можно и зайца научить играть на флейте, усмехнулся Александр. Главное - чтобы не сломался в самый ответственный момент.
Женщина и девочка забились в глубь широкого дивана. Крепко обнявшись - навсегда, что бы ни случилось. Из-за плеча малышки выныривала длинная материнская коса, в режиме трансляции "мухи" отливавшая синим и зеленым. Лицо Звениславы напоминало ритуальную маску: черные алмазы глаз на медно-красной коже. Неподвижные: она смотрела на НЕГО. Только на него.
"Муха" пошарила по комнате и прилегающим помещениям в поисках террористов и охранных устройств. Негусто: два камуфляжника у дверей и примитивный силовой заслон, элементарно снимающийся антигравитатором. Будем надеяться, что это и вправду все.
Александр свернул изображение и активизировал на мониторе стереоплан дворца. Нашел нужную комнату, отметил курсором, отослал Серёге и всем участникам группы захвата вместе с откорректированными ролевыми функциями. Продублировал приказ ничего не предпринимать без команды; там ребенок и женщина. Репетициум эст матер… короче, без понтов: повторенье - мать ученья.
Вот тогда-то он и почувствовал, насколько взмокла его рука, прямо-таки скользящая по рукояти плазмострела. Неотвратимо приближался момент, когда ее придется отдать, эту самую команду. Тянуть дальше не имеет смысла. Уже. Сейчас.
Прокрутил в ускоренном режиме всю полезную информацию, выжатую из данных внешнего наблюдения. Кажется, ничего не упустил. Пора.
Ну?!!..
- Александр, - ударил в барабанную перепонку странно изменившийся Сережкин голос. - Загрузи "Веб-голос". Прямо сейчас.
Дурак. Как будто на это есть время.
- Что там еще? Скажи сам!
- Всё. Мы опоздали. ОНИ уже нанесли удар, Война, кажется, закончилась…
Александр лихорадочно бил по клавишам полифункционала, Сервер "Веб-голоса" никак не хотел загружаться: ребятам всегда приходится работать в условиях тотальной глушилки - все-таки практически единственный профессиональный и правдивый ресурс в Сети, и те, кому надо, прекрасно это понимают. А тем более сейчас, если действительно такое…
Серега оставался на волне - будто ждал, что старший товарищ вот-вот во всем разберется и успокоит: мол, расслабься, это деза, ложная тревога… Удобно иметь под рукой старшего товарища.
- Я говорил: надо было раньше… - робко вякнул он.
Он говорил!!! Александр уже готов был выорать, выматерить все, что он думал по этому поводу, причем желательно по селектору, чтобы всем было слышно! - однако в этот момент сервер начал-таки грузиться. И первым делом возник яркий баннер в полмонитора, стилизованный под поздравительную открытку:
"С завоеванием мира!" - в рамочке из ядерных и плазменных взрывов, похожих на праздничные букеты.
Ребятам с "Веб-голоса" никогда не изменяло чувство юмора.
Александр читал столбцы сообщений, казавшихся странно знакомыми, словно он сам когда-то давно подготовил этот текст и отложил за более насущными делами. "В ответ на… вопиющие преступления международной коалиции… жесткие меры, продиктованные… такова официальная версия Экстренного комитета обороны… вынужденно созванного в связи с пребыванием Президента страны Андрея Багалия под… не выдерживает элементарнейшей критики…"
Он же знал - знал!!! - что будет именно так. Примерно теми же словами…
"Только факты… уничтожено абсолютное большинство военных баз по всему миру… многочисленные показательные точечные удары по знаковым объектам… тезис о минимальных жертвах среди мирного населения не подтвердился… на данный момент о безоговорочной капитуляции объявили… как сообщают наши зарубежные коллеги, масштабы паники достигли… в течение последних десяти минут…"
- Если б на десять минут раньше… - в унисон наложился на текст голос Сергея.
Злости на него уже не было. Только кромешная усталость и дрожь в обессиленных пальцах, переставших сжимать плазмострел.
- Ты же знаешь, - без всякого выражения сказал Александр. - Я должен был спасти Альку… Алину Багалий. И вообще…
- Не понимаю. - Серега тоже говорил неестественно ровно. - Почему ОНИ решили устранить госпожу Багалий? Она ведь тоже, мне кажется, собиралась как раз…
- Соображаешь, - усмехнулся Александр. - Но, видишь ли, она имеет непосредственное отношение к проекту "Миссури". Как и ее супруг. И это непременно всплыло бы наружу - да хотя бы с нашей помощью. Так что неприятную часть операции, с бомбами и трупами, возложили на такой себе Экстренный комитет обороны - совершеннейшую абстракцию, которая растает, как дым. А теперь, когда дело сделано, можно и вернуть к власти невинно пострадавшего Президента… ОНИ так и поступят, вот увидишь. Затем Андрей Валерьевич, благороднейший человек, направит лучших, наиболее успешных - улавливаешь? - специалистов страны в разные точки мира с гуманитарной миссией возрождать экономику и устанавливать всеобщее счастье. А еще, помяни мое слово, массированно разошлют по африкам-америкам ребят из космической экспедиции… а что, космос же вечный, он подождет…
Ему пришло в голову, что такой длинный монолог в эфире, пусть и на приват-волне, вполне может слушать уже не только Серега. Ну и пусть. Даже любопытно, как ОНИ поступят, узнав, что простой перелетчик Александр Линичук без труда прогнозирует их далекоидущие планы. Может быть, соизволят прислать гриф-мессидж.
- Так теперь, получается, ОНИ сами… того… освободят Президента? - осведомился наивный Сережка. Вряд ли хоть смутно представлявший себе, кто такие ОНИ, - просто слово нравилось. Вернее, интонация, с которой оно произносилось. Смешно.
ИМ, наверное, тоже.
И тогда Александр, переключившись на мобил-селектор, очень раздельно - дабы до каждой подслушивающей крысы дошло - произнес:
- Не успеют. Объявляю готовность номер ноль. По команде начинаем операцию.
Это был действительно оптимальный момент - самый безопасный, практически обреченный на удачу. Те, в камуфляже, наверняка еще не получили четких инструкций; теоретически они даже могли принять людей Александра за своих. А "свои" появятся на Острове еще не скоро: все-таки завоевание мира - нешуточный повод, его следует отметить на всю катушку, прежде чем переходить к дальнейшим, куда более мелким, да и сто раз просчитанным наперед шагам.
Во всяком случае, до стрельбы не дойдет. Не должно.
Александр носился в челночном режиме над самым побережьем, стараясь почти не удаляться от президентского дворца; амплитуда получалась слишком короткая, и проклятый телепорткатер тормозил вдвое чаще, чем раньше. Монитор полифункционала рябил двумя десятками дробных клеток-экранчиков. По-хорошему, чтобы контролировать операцию, следовало бы всю машину облепить изнутри мониторами, но что поделаешь, если в наличии только один.
В угловых и крайних клетках ребята из внешней цепи аккуратно прикрывали силовыми куполами размякшие под солнцем группки камуфляжников; большинство из последних, похоже, вообще ничего не заметили. Ближе к центру монитора стягивалась вокруг объекта внутренняя цепь - в нее он отобрал чуть более опытных и хладнокровных, но все равно желторотых пацанов. Сережка боком продвигался вдоль стены; надо же, глянул в вариозеркало, явно любуясь собой, мужественным, с поднятыми вверх двумя стволами: антигравитатора и плазмострела. Черт, не перепутал бы…
На центральном экранчике Звенислава все так же прижимала к себе дочку. За все время, кажется, и не пошевелились - обе. А вот Багалий внезапно подорвался, заходил туда-сюда по комнате; охранники встряхнулись. Совпадение? Он, Александр, очень не любил подобных совпадений… особенно в первые секунды после начала операции.
Мобил-селектор перемигивался разноцветными огоньками разных звуковых дорожек. Александр негромко отдавал приказы, корректируя действия того или иного члена группы. Пока все шло слаженно, как в хорошо собранном механизме.
- Третий, левее.