Хочешь не хочешь, Руслану приходилось знать о них всё. Кто, чего и какими средствами достиг на данный момент; кто уже на самом верху, кто подбирается к верху, кто силен нереализованным потенциалом, а кто, судя по всему, попадает в процент погрешности. Отслеживал, сортировал, сверялся с каталогом нейронных карт. Время от времени доводилось встречаться с кем-то вживую, иногда - выходить на связь.
При этом он испытывал странное чувство. Люди, жизнь которых лежит перед тобой как на ладони. Ты даже можешь принять в ней участие, изменить ее в мелочах или по-крупному; конечно, исключительно в интересах проекта "Миссури". Казалось бы… но он не находил в себе ни малейшего ощущения превосходства. Тщательно скрывал это. И - не мог понять.
Жаль, нереально проверить, - но Руслан был убежден, что, не знай он наизусть длинного списка выпускников МИИСУРО, все равно мог бы определить в толпе комбинаторированную личность. Они… другие. Совершенно другие.
Подопытные кролики, усмехался отец. Марионетки. На их плечах придем к власти МЫ. К подлинной власти: сначала в отдельно взятой стране, затем - над миром. Но за всю жизнь - ту, что была до теперешнего растительного существования, - так и не успел толком объяснить, в чем конкретно она будет заключаться, эта власть. В чем - лично для его сына, Руслана Цыбы?!
Мама хотела, чтобы он получил образование за границей, в Кембридже или Оксфорде: тогда, смешно вспомнить, это считалось престижным. Сам восемнадцатилетний Руслан, отличник и медалист, никаких предпочтений на этот счет не имел. А учиться иначе, нежели с блеском, он просто не умел. И попал на курс третьего набора МИИСУРО почти на общих основаниях, более чем успешно сдав все экзамены - однако ненавязчиво пройдя мимо тестовой проверки на подверженность комбинаторике.
Позже он понял, что отец засунул его в этот вуз с единственной целью: замаскировать собственный интерес к данному учебному заведению. Проект "Миссури" набирал обороты. После третьего набора накопление материала было приостановлено, что, помнится, вызвало тихую панику в среде инвесторов и прочих причастных к проекту. Однако он вовсе не был свернут, видимость чего Константин Цыба виртуозно создал, чтобы отсечь лишние хвосты, - а просто вошел в следующую стадию. Долгосрочную, работавшую на перспективу.
Вокруг Руслана обретались пацаны и девчонки, которым и в самом деле суждено было изменить Будущее. Для ТЕБЯ, дурачок, - внушал отец. На них, комбинаторированных, следовало смотреть сверху вниз. Руслан так и делал. Тогда.
Через пятнадцать лет проект "Миссури" вступил в третью стадию, динамичную и продуктивную настолько, что кое-кто из координаторов заговорил о неподконтрольности процесса. Были приняты меры по изъятию из общественного сознания информации, напрямую связывавшей этот процесс с престижнейшим некогда учебным заведением; все прошло успешно. Однако сохранять имидж повелителя подопытных крыс стало гораздо сложнее. Они, его бывшие однокашники, в подавляющем большинстве действительно пребывали наверху. У них была сила. У них была власть. У него - разве что иллюзия силы и власти. Более-менее жизнеспособная, пока ее поддерживал отец. Отец!..
Бессмысленное существо, когда-то мнившее себя сверхчеловеком, властелином мира. Да стоит сегодня один раз взглянуть на него, чтобы понять цену этой идеи-фикс. Смешно. А его, Руслана, отец попросту ловил на приманку воображаемого величия, используя между тем для достижения мелких, промежуточных целей и рутинных подсобных работ. К тому же вряд ли кому-нибудь нужных.
Так было всегда. И так - до сих пор. Даже - особенно! - сейчас, когда стала наконец реальностью заключительная стадия проекта "Миссури".
Пачка шелестящих бумаг на столе. Ты перебираешь пальцами Будущее. Уже почти НАСТОЯЩЕЕ.
Ну и что?
За годы работы проекта "Миссури" система бесконтактного слежения за его участниками была отработана досконально. Сортировка информации на фоновую, второстепенную и концептуальную проходила в несколько этапов, и непосредственно Руслану доставляли безукоризненный концентрат без единой примеси. Ему не приходилось, получая отчет о двух неделях жизни объекта, барахтаться в подробностях чьей-то повседневности; однако не было случая, чтобы мимо него прошло что-либо действительно важное. Он привык на все сто процентов доверять этим распечаткам.
Последнюю неделю в связи с экстраординарными событиями информация поступала ежедневно. Как и следовало ожидать, мало кому из объектов удавалось прожить за сутки больше двух-трех лаконичных строк.
Руслан читал. Возможно, не так внимательно, как должен был: сегодня он позволил себе расклеиться, расползтись мутными мыслями и рефлексиями. Взял себя в руки, подтянулся, напрягся - только осознав, что уже в пятый или шестой раз читает одну и ту же строку в конце каждого сообщения.
"Направился в подсобное помещение МИИСУРО на встречу выпускников".
"…встречу выпускников…"
"…встречу…"
В принципе он мог дочитать отчеты до конца и, сопоставив их, сделать выводы самостоятельно; однако возникло ощущение, что это чересчур расточительная трата времени. Смахнув бумаги со стола, придвинул полифункционал и послал на систему запрос об этой самой встрече, постоянно упоминаемой в отчетах.
Меньше чем через две минуты он уже все знал.
Усмехнулся.
Александр Линичук. Бывший журналист, ныне один из лидеров подпольной организации "Перелет"; впрочем, об этом ему было известно давным-давно. Как и о лихорадочных, но эпизодических попытках Линичука призвать кого-то из бывших однокашников под свои сомнительные знамена. Однако теперь, похоже…
Руслан неплохо помнил этого Линичука: все-таки были в одной группе, иначе-то вряд ли бы. Чокнутый неформал из глухой провинции. Временами высказывал на семинарах любопытные мысли, но чаще прогуливал пары и светился разве что на сессиях, собирая по верхам чужих конспектов кусочки знаний. Носил железное кольцо и довольно нелепую фэнтезийную кличку…
Ему показалось забавным уточнить какую. И только потом набрать код мобил-чипа:
- Привет, Гэндальф…
…Было что-то еще в непосредственной связи с данным объектом; что-то, о чем он, Руслан, должен был непременно помнить - но, надо же, забыл. Впрочем, запросить персональное досье можно всегда, это не проблема, А сейчас телепорт-катер Линичука уже почти минуту ждал на посадочной площадке возле офиса. Пора спускаться. Руслан Цыба привык быть точным. Даже отправляясь на сборище комбинаторированных кроликов.
* * *
Все три выпуска в полном составе, конечно, не собрались. Однако народу было достаточно, чтобы очень уж нелепо толпиться в коридоре и проемах открытых дверей. Лучшего места для многолюдного собрания Линичук, разумеется, найти не мог.
Руслан никогда здесь не был. Отец, видимо, считал, что сыну оно ни к чему. Собственно, о существовании лаборатории он, Руслан Цыба, узнал вовсе не от отца, а из того же источника, что и эти, столпившиеся здесь… ну, не будем преувеличивать, всего лишь некоторые из них… Да и то - не из первых рук.
Съежилась, поймав его взгляд, президентская супруга Алина Багалий. И Руслан был готов поклясться, что вспомнила она в этот момент о том же самом.
Сам господин Президент упрямо прятал глаза на груди своей бывшей певички. Смех, да и только.
Разглядывать прочих Руслан не стал. Все вместе они весьма органично воспринимались единой массой: более-менее пестрое комбинаторированное стадо. Во всяком случае, так было гораздо проще.
А Линичук тем временем уже о чем-то говорил. Вещал!.. Начало Руслан пропустил.
- …даже не десятки и не сотни тысяч. Миллионы! Миллионы жертв. Это проверенная информация. И, согласитесь, на ее фоне как-то странно говорить о гуманизме и высоком предназначении того, что нас с вами объединяет. Проекта "Миссури". Здесь все свои, поэтому повторяю открытым текстом: ПРОЕКТА "МИССУРИ"!..
Кто-то в толпе пожал плечами:
- Это война.
Правильно, одобрил Руслан. На войне как на войне. Хорошо, что они это понимают.
Линичук молниеносно обернулся на голос, будто направленный аннигиляционный луч:
- У любой войны есть своя логика, Вовчик. Какой логикой могли руководствоваться так называемые интервенты? Они знали, что такое наша страна. Какой у нас потенциал, особенно военный. Завоюйте нас, пожалуйста! Так? Взорвите у нас все, что можете, а потом заявляйтесь с гуманитарной помощью?!
- Во всяком случае, Гендель, от помощи они не отказываются… Что? Да, солнышко, скоро буду. - Наталья Лановая эротично поправила мобил-чип на мочке уха. - Звонил пресс-секретарь: у меня уже сейчас несколько сотен предложений из-за границы. Разумеется, на самых льготных - для них - условиях. Первое время буду работать себе в убыток, а что? Там тоже люди живут. И тоже хотят вкусно поесть.
Стадо зашумело, заговорило в один, слегка окрашенный разными модуляциями голос:
- Действительно…
- Я никогда не одобрял "блестящей изоляции".
- Почему мы должны сидеть на своих достижениях, как собака на сене?
- Дело даже не в рынках сбыта…
- Экономическое чудо в отдельно взятой стране - нонсенс…
- Наша компания тоже не первый год планирует расширяться на Запад…
- Давно назрело…
- И ты не видишь тут логики, Сашка?!
Тот выждал, пока все умолкли: чувствовался наработанный годами опыт публичных выступлений, отметил Руслан. Только вот на какой публике - перед отважными перелетчиками? Или наивными иностранцами, которым он тоже, видимо, не раз пытался втереть крохи имевшейся у него информации о проекте "Миссури"?
- Почему же: логика налицо, Если проект так здорово сработал на уровне страны, грех не расшириться во всех направлениях, как ты предлагаешь. Грех не завоевать мир и не осчастливить его! А сколькими жизнями все это оплачено - не важно, правда?!
Он имел какой-никакой успех: все разом притихли. И на фоне этой противоестественной, опять-таки стадной тишины Александр Линичук попробовал закрепить достигнутый эффект:
- Мы были обязаны помешать проекту "Миссури" еще тогда, когда он потребовал первой жертвы. Одной-единственной человеческой жизни. Влада Санина.
Точно!.. Руслан чуть не подпрыгнул на месте, чуть было не стукнул себя по лбу глупым классическим жестом: вспомнил! Линичук в свое время был интересен не только тем, что бог знает каким чудом забрел в секретную лабораторию. Он был еще и близким другом этого самого компьютерщика, Влада Санина. Парня, который…
Поморщился. Да, ненормально как-то оно тогда получилось… Но кто бы мог подумать, что его убьют? И отец…
Вот только не надо об отце.
Алина Багалий тоже вздрогнула будто в ожидании удара. Потом овладела собой, усмехнулась и шагнула вперед:
- Вот уж не ожидала, что ты будешь до сих пор спекулировать… ЭТИМ.
Остальные снова зашумели, зароптали. Стадо.
- Согласен, - кивнул Линичук. - На смерти Влада многие спекулировали. Особенно тогда… ну, ты помнишь, перед теми выборами. Противно, конечно. Но ведь именно в тот момент у нас был второй шанс все изменить! Не дать проекту "Миссури" выйти на новый виток. Если б только… Андрей!
Руслан не без интереса повернул голову в ту же самую сторону, что и все присутствующие; неприятно кольнуло осознание случайной причастности к этой толпе. Тот, на ком сконцентрировалось всеобщее внимание, на глазах скукожился, словно стараясь занимать как можно меньшее пространство. Президент, ухмыльнулся Руслан. Бывшая звезда Звенислава ободряюще положила руку на локоть Андрея, в то время как законная супруга держалась подчеркнуто отдельно и независимо. Смешные страсти смешных кроликов…
Ему было гораздо менее смешно, чем хотелось бы.
- И что я, по-вашему, должен был сделать? - с мальчишеским вызовом бросил Багалий. - Отказаться от поста? Ну так выбрали бы Аню, только и всего.
Что ж, он весьма удачно перевел стрелки. Виртуозно, можно сказать. Все взгляды переметнулись к женщине с младенцем на руках, окруженной разновозрастным выводком, одновременно монументальной и трогательной, со стремительно проступающим на щеках румянцем. Комизм ситуации нарастал, однако стадо деликатно сдержало улыбки.
- Ты прав. - Линичук, похоже, готов был согласиться с чем угодно. - Мы могли бы что-то сделать тогда только вместе. Равно как и сейчас.
И как можно более весомо повторил ключевое слово:
- ВМЕСТЕ.
То-то и оно, что в данной аудитории это слово не имело ни малейшего смысла. Комбинаторированная личность убеждена в собственной уникальности, объяснял когда-то отец, зациклена на индивидуализме настолько, что ей претит самая мысль об объединении с кем-либо. Стадо категорически отказывается признавать себя таковым. И это понятно: еще ни одному стаду в истории человечества не удалось достичь настоящего успеха. А ведь каждый из них обречен на успех. По отдельности.
Руслан прятал ироническую усмешку за аккуратно сложенной на лице нейтральной гримасой. Ты избрал изначально проигрышную тактику, Гэндальф. Ничего у тебя не выйдет.
Даже где-то жаль.
- У нас мало времени, - бросила Алина. - Что конкретно ты предлагаешь?
Линичук глубоко вдохнул:
- Мы могли бы для начала провести разовую акцию: на какое-то время полностью самоустраниться из общественной и экономической жизни страны. Не говоря уже об экспансии за границу. Попросту бойкотировать проект "Миссури" - и посмотреть, что будет. Для начала на время. А потом…
- Суп с котом. Самый умный выискался, да? - В роли гласа народа с успехом выступила Наталья. - Чтоб у меня погорели все контракты?.. Ради твоих "будем посмотреть"?!
- Правда, Сашка, - подал голос Георгий. - Я тоже не могу. Это земля. Если не собрать вовремя урожай, не реализовать оптом, не…
И снова - море нестройных голосов на ту же тему. Что забавно, ни на миг не осознающих своего единодушия.
- А что касается господина Президента, - ядовито проговорила Алина, - его и так уже устранили. По-видимому, для проекта "Миссури" это пройденный этап. Или, может, назло врагам поднять флаг на развалинах Башни?
- Не знаю. Не исключено - даже скорее всего, - что завтра Андрея снова призовут во власть. Но всегда можно отказаться! Это же… просто. Взять да и проверить, как ОНИ смогут - без НАС.
Какие неправильные формулировки, Гэндальф… Насколько неверный подбор аргументов и дефиниций!.. И как следствие - ни единого союзника. Руслан подумал, что не очень удивится, если в следующую секунду Линичук попробует привлечь на свою сторону ЕГО.
- Кстати. Среди нас есть человек, который, может быть, уже это знает.
- Но почему? - обескураженно, как обманутый ребенок, спросил Александр.
- Почему я так сказал?
- Почему они тебе поверили?!
Руслан пожал плечами.
Они оставались тут, внизу, вдвоем. Сидели за одной из незапертых дверей - действительно, не торчать же в коридоре. Здесь горела тусклая лампа дневного света, вдоль стены стояли пустые покосившиеся стеллажи, а над столом пыльной коробкой нависал монитор допотопного громоздкого компьютера.
Все, что осталось от бывшего грандиозного проекта "Миссури". Прожекта "Миссури", можно сказать. Благополучно скончавшегося черт-те сколько лет тому назад.
Взрослые серьезные люди в принципе не должны бы рассуждать о подобных вещах. Это попросту смешно и бессмысленно. Какое такое "Миссури"? Какой смысл реанимировать ни на чем не основанную студенческую легенду? Битый час выслушивать путаные откровения и призывы вечного юнца, вся беда которого в том, что он так и не сумел найти себя в настоящем, достойном деле?..
Примерно это Руслан и высказал - вкратце, утомленным тоном делового человека, и без того даром потратившего прорву времени. И, не целясь, попал точно в мишень, расщепив на лучины еле державшуюся в ней предыдущую стрелу. Самое забавное, что он был искренен. Ну, почти.
И они разошлись. Все они ужасно торопились, у каждого были неотложные, животрепещущие дела - а что вы хотите, если в мире происходит ТАКОЕ? Когда сложились обстоятельства, при которых любой человек обязан сделать свой, единственный, правильный выбор, - слишком многое поставлено на карту. И не будем о какой-то там комбинаторике, абсолютном тропизме… и тем более о проценте погрешности.
- Я сказал то, что они хотели услышать. Ты - чего они слышать в упор не хотели. Но, знаешь, ни то, ни другое уже не имеет ни малейшего значения. Можешь тоже мне поверить,
Александр уронил лицо в ладони. Потерянный, враз постаревший. Странно: наедине с ним Руслан не испытывал ни своего тщательно культивированного превосходства, ни стихийного чувства неполноценности. Что в комплексе составляло едва ли не симпатию.
- Если бы Влад остался жив, - . глухо проговорил тот. - Если бы… Все могло быть по-другому. ОН бы смог. Еще тогда, на первом курсе… ему ведь почти удалось их убедить.
Руслан кивнул:
- Я знаю.
- Да? - Александр вскинул голову и криво усмехнулся. - Хотя я так и думал.
Вздохнул, подпер пальцами подбородок и продолжил - то ли в пространство, то ли для себя самого:
- Или пятнадцать лет назад… когда ещё можно было остановить… ВАС.
Ну-ну; Руслан ненавязчиво подался вперед и спросил подчеркнуто легковесно, как бы между делом - так обсуждают что-то виртуальное, из люкс-визиона, не имеющее касательства к реальной жизни:
- Санин действительно считал, что способен определить процент погрешности?
- Он мог. Он был гений… А что? Тебя это интересует?
Воспаленные глаза Александра слишком часто смаргивали, чтобы разглядеть в лице собеседника нечто, предназначенное остаться скрытым. Руслан снова небрежно пожал плечами. Мало ли что его интересует. И почему.
Процент погрешности. Осознание принадлежности к нему - только это одно способно выбить из седла самоуверенных кроликов, нестройной толпой ушедших только что отсюда- завоевывать мир. И ведь завоюют. Перекроят по собственному желанию; независимо от того, будет ли некий Руслан Цыба раз в две недели - или даже ежедневно - просматривать распечатки досье на каждого из них.
Отец так и не добился от своих людей разработки этой программы. Но так или иначе он думал, что держит процесс под контролем… Отец уже четыре года не думает ни о чем. Наивный Александр Линичук по прозвищу Гэндальф - пожалуй, последний, кто верит в абсолютное могущество тех, кого называет многозначительным местоимением ОНИ. Да еще и отождествляет ИХ с ним, Русланом. Смешно.
Сами вы - ОНИ. Единственное, что не все.
- Один вопрос, - вдруг сказал Александр. - Так, не по существу… Почему ты раздумал меня убивать? Зачем тебе было являться сюда - собственной персоной?
- Что?
Руслан приподнял брови. Что ему определенно нравилось в Линичуке - так это способность удивить в тот самый момент, когда, казалось бы, удивляться уже нечему раз и навсегда.
- Ты хочешь сказать, это был не…
…Раздался звонкий треск, и оба синхронно вздрогнули. Руслан беззвучно хмыкнул: изумление достигло критической точки и перехлестнуло через край.
- Ни фига себе, - пробормотал Александр.