Алина неторопливо пошла по проспекту, и бесчисленные автомобилисты с тоской проводили взглядом ее ножки под юбкой посольской длины. Хорошо, что уже весна. Хотя вряд ли ее удастся как следует рассмотреть, эту весну…
Впереди рабочие наклеивали на бигборд поверх какой-то рекламы лицо Андрея, аккуратно стыкуя гигантские прямоугольники. Смеющийся голубой глаз, чуть небритая щека, половина улыбки. Четкий, контрастный значок на лацкане. "Андрей Багалий - отличник первого выпуска МИИСУРО. Голосуйте за Будущее!"
Она прищурилась, отступила на шаг. Неплохо. За месяц до выборов надо заказать еще пару тысяч по стране. Из всех кандидатов он самый фотогеничный, это уж точно.
И совсем не изменился… Похожая фотка - только поменьше форматом - тиражировалась и лет двенадцать назад, когда в зазоре между окончанием института и началом карьеры в отцовской компании Андрей против чего-то протестовал, кого-то возглавлял и даже вроде бы чего-то добился… То есть как имиджмейкер и пресс-секретарь она, конечно, знала всю его биографию досконально, но по-человечески не придавала этим вещам значения - ни теперь, ни тогда. Тогда она уже не была в него влюблена.
А вот пятнадцать лет назад - все-таки была, что бы там ни говорили; потому и не могла судить объективно. И ни в коем случае нельзя позволить всплыть на поверхность той старой, странной, страшной истории с Владом… очень некстати вспомнился он сегодня. Но Андрей не заметил; значит, ничего такого и не было.
Есть реальные приоритеты и цели.
Президентом Андрей, разумеется, не станет; сейчас главная и единственная задача - выйти во второй тур. Потом - никаких политических постов, симпатий каким-либо партиям и движениям, минимум публичной деятельности; тихая и успешная работа гендиректором компании на благо отечественной экономики. Пять лет они будут ностальгировать по его молодости и улыбке. Постепенно уверятся, какими идиотами были, отдав голоса этому старпёру Николаенко, дотягивающему последние, хоть и убедительные дни во власти. И на следующих выборах…
Доживем.
Гусеница на дороге совершенно сдохла. Алина миновала зеркальные витрины нескольких бутиков - ее собственная фигура явно выигрывала по сравнению с манекенами - и замедлила шаги у стеклянных дверей "Двух калорий". Есть смысл перекусить: до офисного буфета не добраться, а от презентации культурного проекта в любом случае не стоит ждать солидного фуршета. Она усмехнулась. Муж предлагал позавтракать дома, по-семейному, - но лично ей "семейного" кофе вполне хватило. Последнее время она и без того чересчур часто видела Андрея.
В "Двух калориях" было прохладно и по-деловому уютно. Алина заказала завтрак № 18 и - не хватит ли на сегодняшнее утро?.. ладно, к черту, - еще один кофе. Кстати, сеть этих ресторанчиков тоже держала ее бывшая однокурсница, которая за пару лет здоровой конкуренцией свела к минимуму существование в городе других точек быстрого питания. Алина усмехнулась: как-то раз, еще на первом курсе, она застукала ту барышню любовавшейся сквозь стекло потусторонней красивой жизнью "Макдоналдса". Девочка из провинции, не прочь хорошо поесть. Как ее звали?.. Лена? Наташа?.. Забыла; но в списке она есть.
Кое-что с тех пор изменилось. И кое-что - действительно-таки благодаря выпускникам "Миссури", в чьих руках потихоньку сосредоточивается Будущее в виде руководящих постов во всевозможных сферах. Перечень фамилий смотри в расширенной версии предвыборной программы кандидата в Президенты Андрея Багалия. Алина сама составляла этот список, как можно выигрышнее располагая по порядку имена и должности. Статистика подобралась неплохая; и в конце концов Андрей всерьез проникся идеей сделать фишкой избирательной кампании не свое мятежное прошлое, а именно учебу в институте. Либерал-социалистка Анька Гроссман - на курс моложе Андрея и, соответственно, старше Алины, - говорят, успела в узком кругу осмеять их тактику. Ну как тут удержаться от банальной цитаты о том, кто смеется последним?
Она отпила кофе. Девушки из "Двух калорий" в отличие от Любы умели его варить.
За окном двигались люди и стояли машины; под стволами деревьев, заключенных в шестигранные одиночные камеры, пробивалась яблочно-зеленая трава. На нижнюю ветку ближайшего каштана кто-то надел стаканчик с символикой "Двух калорий". Обычная среднестатистическая весна - если, конечно, не считать обрывка николаенковского плаката под тем же деревом. Но и выборы - вещь ординарная.
Пятнадцать лет назад студентам "Миссури" врали, что именно они изменят мир. Врали настолько убедительно, что в это поверила чуть ли не вся страна. Она, Алина, тоже бы прониклась - да только вот мир, извините, не меняется. Вернее, не НАСТОЛЬКО меняется. Обычные эволюционные процессы: плавный - ничего сверхъестественного - подъем в экономике, несколько рядовых научных открытий, очередной довольно вялый виток в культуре-искусстве…
Эта рыхлая, но оптимистичная стабильность и обеспечивает пока реальное, а не декларируемое лидерство кандидата от власти Владимира Николаенко, за последние годы примелькавшегося то в правительстве, то в парламенте. Ни оппозиции в лице Виерского и Гроссман, ни тем более Андрею с его значком завоевателя Будущего этого монстра не свалить. Во всяком случае, в нынешнем сезоне. Народу больше нравится вовремя получать хорошие зарплаты, чем мечтать о прорыве. А народ обычно прав.
Что ж, умные люди - и Алина в том числе - всегда знали, что и у этой страны есть какое-никакое будущее; обойдемся без больших букв. Проект "Миссури" просто дал своим участникам возможность оказаться наверху: пусть пока не на самом, но это дело времени… Наверху того, что есть. Ничего принципиально нового не построено, и вряд ли он когда-нибудь будет, обещанный прорыв. Да и возможностью воспользовались далеко не все… стоп. Вот только не надо опять о Владе.
А электорату вообще не обязательно знать обо всем этом Пусть лучше научится узнавать Андрея Багалия в лицо.
Она взглянула на часы: до презентации оставался еще почти час. Как насчет метро?
Но когда Алина вышла на улицу, неповоротливая гусеница вздохнула облаком выхлопных газов, дрогнула и потихоньку пришла в движение. Через две минуты рядом просигналил Алинин водитель, на малом ходу распахивая дверцу автомобиля. Впереди пробка уже практически рассосалась,
Успеваю, без особых эмоций констатировала Алина. Она всегда и всюду успевала.
- Господин Багалий, руководство нашего канала приглашает вас принять участие…
- Уважаемый Андрей Валерьевич…
Андрей останавливался, кивал, с искренним интересом выслушивал всех до конца. И с очаровательнейшей улыбкой разводил руками:
- Очень рад бы, но не могу. Завтра же еду в регионы: масса работы. Ближайший месяц, боюсь, в столице меня никак не поймать… Если что, обращайтесь к моей жене. - Он на секунду слегка обнимал ее за талию. - Вот, оставляю Алину Игоревну на хозяйстве…
То, что в подтексте действительно могло бы вызвать ненужные трактовки и подпортить его имидж, открытым текстом звучало просто и по-человечески, на грани шутки и серьеза. Эта элементарная идея пришла в голову уже по дороге на жеребьевку; тут Алина была собой довольна.
Она улыбалась. Раздавала визитки. И усилием воли расслабляла верхнюю часть лица, не давая бровям сойтись над переносицей.
Потом. Когда они с Андреем останутся наедине.
С жеребьевкой в принципе сложилось как нельзя лучше. Эфир на первом национальном телеканале - примерно за месяц до выборов. Радиоэфир - за две недели. И официальные дебаты расположились довольно удачно: с Владимиром Николаенко Андрей встретится буквально в последний день кампании, а с Анной Гроссман - в начале; ради них ему придется прервать поездку, но и это на пользу. Стервозная баба, отвлекающая человека от дела, - примерно так оно будет выглядеть в глазах избирателей, Алина уж постарается.
- …странновато для серьезного политика, - встречным поездом просвистело мимо. - Не удивлюсь, если господин Багалий укажет в своей программе, какие он посещал ясли. Да, МИИСУРО и мне многое дал, я с благодарностью вспоминаю своих педагогов, но…
Гренадероподобная Гроссман неслась вперед, окруженная микрофонами и диктофонами в протянутых руках задыхающихся журналистов: невольно вспоминалось хрестоматийное полотно "Петр Первый". На секунду она взглянула в их сторону, и Андрей дружески помахал бывшей однокашнице; его сфотографировали. Хорошо. И все-таки надо что-то с ней делать.
- Надо что-то с ней делать, - сказала Алина, захлопывая дверцу автомобиля.
- Зачем? - Муж приложил руку к стеклу: последнее фото. - Анька умная баба, но у нее нет шансов. Хоть бы фамилию сменила - в нашей-то стране…
- Она окончила "Миссури".
- Не переживай. Я ее на дебатах…
Алина покачала головой:
- Ее нельзя выставлять неудачницей: выйдет удар по нашей же платформе. Но при всех своих идиотских заявлениях насчет "Миссури" эта баба может серьезно перетянуть на себя твои голоса. И тогда Виерский… ну, ты понимаешь. Я пока не знаю, как сделать. Надо подумать.
Автомобиль тронулся. В офис: там Андрей коротко напутствует свою команду перед отъездом. Его водитель и двое сопровождающих уже готовы. Она поймала себя на мысленном вздохе облегчения: боже мой, целый месяц не видеть его… ну и глупо. Этот месяц муж будет рядом, как никогда. И уж конечно, никакой личной жизни не предвидится.
Кстати.
- Держи. - Она вынула из сумочки компьютерную распечатку и протянула ему. - Слегка меняем маршрут. Петрович уже в курсе.
Андрей пробежался взглядом по бумажке. Удивленно вскинул глаза:
- Чего ради?
У водителя совсем тихо, чтобы не мешать разговору, играло радио. В паузу перед ответом проскользнул звенящий, чуть хрипловатый голос… черт, да хоть кто-то в этой стране слушает что-нибудь другое?!.
Зато не придется называть ее по имени. Алина терпеть не могла это претенциозное имечко - еще тогда.
- Она устраивает турне, - пояснила бесстрастно. - Никакой политики, я проверила. Не знаю, зачем ей это понадобилось именно сейчас. Так вот, здесь и здесь, - ткнула пальцем в распечатку, - вы с ней ненавязчиво пересечетесь. Поужинаете, покрутитесь на людях. Должно сложиться впечатление, что она концертирует в твою поддержку.
Глаза Андрея смеялись.
- А если сложится впечатление, что это я под видом работы в регионах гоняюсь за..,
- Не сложится, - отрезала Алина. - Ты же, надеюсь, еще ей не звонил?.. И грамотно дозируй: чуть-чуть клубнички, немного ностальгии, а главное - как можно больше старой студенческой дружбы. Если добьешься, чтобы она действительно агитировала за тебя…
- Не добьюсь.
- Знаю. Но пускай в каждом интервью и на каждом концерте упоминает, что училась в "Миссури". ЭТО она для тебя сделает.
Андрей пожал плечами:
- Договорились. Не нервничай.
Машину слегка тряхнуло на повороте. Алина коснулась плеча Андрея; вздрогнула, отстранилась. Совершенно чужой человек. Исключительно деловые отношения. С чего это он взял?..
- Я не…
- Ты нервничаешь. Еще на жеребьевке. Нет, ты неплохо держалась: думаю, я один заметил… Так в чем дело?
Да - он ведь еще не знает. Он!.. как она могла забыть… но сказать не было случая. Алина прикусила губу и наконец-то нахмурилась. Машина уже подъезжала к офису; быстрее, никто из команды не должен догадаться. Вернее, они всегда считали, что так оно и есть. И для них должно оставаться непререкаемой аксиомой решение, которое она приняла каких-нибудь два часа назад.
- Сделайте погромче, - попросила она водителя.
И под мажорную музыку - слава богу, уже другую, - шепнула:
- Андрей, мы идем на победу. Уже сейчас.
Его брови взъехали.
- Да ну?
И тут Алина по-настоящему разозлилась. Вот оно что! - ему вся эта предвыборная кампания представлялась игрой, забавной и ни к чему не обязывающей. Повод проверить на большой аудитории свое обаяние, отточить красноречие и пораспускать вовсю перья перед зеркалом электората. А заодно продегустировать "поляны" в селах и местечках, пощупать региональных красоток и даже - свежая идея, подброшенная женой, - популярных певи…
Пробный шар - она сама его так настроила. И дура!.. Стратегические планы следовало держать при себе, а теперь… Попробуй переориентировать его на серьезное дело! Не за пять лет - за пять минут оставшейся дороги до офиса…
- Я встретила на презентации Цыбу, - скороговоркой сквозь зубы, - и, знаешь, он очень нехорошо пошутил. Он сказал…
Андрей облегченно вздохнул:
- Расслабься. У вашего Цыбы никогда не было чувства юмора.
- …Он сказал: сделайте нам интересные выборы, это ведь в последний раз… или что-то вроде того.
- И?..
Алина сжала кулаки. Напрягла руки, грудь, шею, все тело… сосчитала до трех… сбросила напряжение. Спокойно, совершенно спокойно:
- Цыба, как ты помнишь, тоже выпускник "Миссури". И он единственный - во всяком случае, на нашем потоке, - поступил туда по большому блату, И вообще… не думаю, что ты забыл.
- Ничего я не забыл. Но тем более! Ничтожество, я всегда говорил. А ты…
- Он знает, Андрей. Он не стал бы просто так… Он ЗНАЕТ.
Водитель припарковал машину и разом отключил мотор и музыку. Тишина ударила по голове; Алина поспешила распахнуть дверцу, впуская весенний уличный шум.
Андрей вышел с другой стороны и успел обойти вокруг автомобиля, чтобы подать ей руку. Он улыбался. Светло и искристо, словно бокал шампанского на просвет. Как всегда.
- Ты слегка зациклилась на своей концепции, - сказал он, не снимая улыбки. - "Миссури", "Миссури"… ну сколько можно! Не забывай, что ты и сама его окончила.
Входная дверь захлопнула солнце, и лампы дневного света по контрасту показались тусклыми болотными огоньками. Алина резко отвернулась к лифту, нажала на кнопку.
Да, она и сама.
Он не мог сильнее унизить ее.
НАТАЛЬЯ, первый курс
…И как всегда, на самом интересном месте затрезвонил будильник. Я его когда-нибудь расколочу. Прямо у Хулиты на башке.
Я повернулась на другой бок и натянула на макушку одеяло. И все равно слышала, как девки подорвались и начали собираться. Нет, я не догоняю: сегодня же первой парой лекция по информатике, муть голубая, и старшие курсы рассказывали, что Зебра по-любому всем ставит. Но Хулита у нас, понимаешь, умная. Ленка - дура дурой, но все за ней повторяет. И не дают человеку поспать. Вот и свет врубили, стервы!..
- Где мой конспект? - возмущалась Хулита. - Слышишь, Лен, вчера дала Наташке списать… и куда она могла его сунуть? Будить не хочется…
Она у нас добрая, Если б еще не такая умная, было бы вообще неплохо. А конспект я одолжила ребятам из четыреста пятой, но если сказать, она, пожалуй, не так поймет. Не хочет будить - и не надо.
- Я макароны варю, да, Юль? - подала писклявый голос Ленка. - На двоих. А Лановая сама себе потом…
- Да, вари. Ну где ж он может быть?.
- Дуры вы обе, - сказал Русланчик. - Натали, подвинься. Какие у вас в общаге узкие кровати… вот так. Хорошо…
И я догнала, что снова сплю.
…Когда проснулась, на проклятом Хулитином будильнике было пол-одиннадцатого. По-хорошему, еще бы спать и спать: но интересный сон кончился, пошла какая-то фигня. Я потянулась и сбросила одеяло. Если поторопиться как следует, можно успеть на вторую пару, испанский. А если не торопиться - то на третью, к Вениаминычу. Поспешишь - людей насмешишь. Спишу потом у Хулиты, она у нас главная испанка. А Русланчик все равно в английской группе.
Так что я не спеша поднялась, набросила халатик - модный, тигровый, матушка недавно из Турции привезла, - причесалась и щедро намазала физию Ленкиным кремом. Он у нее от прыщей, только ни капельки не помогает, а мне - в самый раз. Сбрызнулась Ленкиными же духами и пошла варить макароны.
На кухне, конечно, опять был жуткий свинарник. Пол немытый, раковина забилась, возле мусоропровода бутылки и всякая гадость. По графику дежурила четыреста восьмая: ну попадитесь только! И плита горела в четыре вечных огня, хотя заняты были только две конфорки: на одной исходил диким свистом чей-то чайник, а на другой жарил яичницу Линичук из четыреста пятой.
- Привет, Наташа.
Я небрежно кивнула. У них в четыреста пятой один Женечка ничего, а так и пощупать нечего. И вообще я не по общаговским; ну, Вовик с третьего курса не в счет. Встречаться надо с местными пацанами, а эти… Конспекты даю по-соседски, тем более что не свои, но клеиться не фиг. Хотя халатик мой, тигреночек-мини, - он всех впечатляет, знаю.
Линичук пялился на мои ноги, а яичница у него на сковороде уже исходила черным дымом. Еще, к чертям, волосы провоняют; ну его.
- Подгорает, - сообщила я. - Яйца твои горят, Гендель.
Прикол получился - супер, но этот задохлик и не улыбнулся. Хорошо хоть, сковороду с плиты убрал и держал на весу. Я подошла ближе и поставила на огонь кастрюлю; подумала и перекинула на подоконник чужой чайник, сипевший из последних сил. Я тоже добрая - иногда.
- Гэндальф, - вдруг сказал Линичук. - Гэн-дальф. Слушай, Наташка, давно хочу тебя спросить: как ты поступила в "Миссури"? Математика… сочинение… как?!
Видок у него был дурацкий: круглые гляделки и сковородка в согнутой руке. Вопрос, похоже, шел из самой глубины души. И я нежным голосом ответила:
- Молча.
Могла бы сказать: не твое собачье дело. Но, думаю, и так понял. Он у нас тоже умный - Гэн-дальф. Имечко, однако.
Тут на блоке раздался жуткий топот, и через две секунды в кухню влетела Алька из четыреста восьмой. Я встала в боевую позицию и уже открыла рот - дежурство! - но она проскочила мимо, метнулась к плите и умудрилась завопить первая:
- Где мой чайник?!
- На подоконнике, - отозвался Линичук. - Наташа сняла.
- А-а. Спасибо. - Она схватила чайник и рыпнулась назад. Как будто так и надо.
- Он у тебя выкипел весь! - заорала я вслед. - Вы убирать на кухне думаете?! Смотри, какой с…!!!
Алька затормозила в дверях, обернулась. На ней был серый брючный костюмчик - пацан пацаном - и стоптанные общаговские тапки. Один глаз накрасила, другой еще не успела. И стрижка ее пацанская - умираю. Хоть бы челку залакировала, что ли.
- Выкипел? - Встряхнула чайник: там и не булькнуло. - Вот черт. Да, Гэндальф, ты сегодня на парах будешь? Запиши, что Вениаминович даст на семинар, если я не успею.
- А ты куда? - спросил Линичук.
Теперь он пялился на эту замухрышку - во все глаза. На дежурство по блоку ему, конечно, было плевать. А я - у меня просто слов не осталось, одни выражения, и те переклинило. Не, ну надо ж быть такой стервой! Да я ее…
- В полдвенадцатого собеседование на одной фирме. - Алька взглянула на часы. - Черт!!!
Когда она улетучилась, меня наконец прорвало. Линичук вроде бы сочувственно слушал мои маты, местами кивал, задумчиво глядя на свою сковороду с горелыми и уже холодными яйцами. Кстати, кто продымил всю кухню?!. И вообще, когда дежурит четыреста пятая, то, кроме Женечки; никто и не чухается!.. Короче, я материла уже лично его: все-таки больше пользы. Та коза, наверное, давно ускакала на свое долбаное собеседование… и скорее всего не опоздала.
Он дождался, пока я выдохлась. И выдал ну совершенно не в тему:
- Значит, придется идти в институт.