- Теперь нет, - ответила Ботари-Джезек твердо.
- Хорошо, - еле слышно отозвался он.
Двигаясь вдоль ряда матрасов, он на секунду задержался. Устроено все было настолько удобно и безопасно, насколько возможно в подобных обстоятельствах, решил он. Низенькую платиновую блондинку он обнаружил спящей на боку, ее выдающиеся формы рвались наружу из-под шелковой курточки. Смущенный тем, что не может отвести от нее взгляда, Марк опустился на колени и укрыл ее одеялом до подбородка. При этом ему удалось, почти непроизвольно, украсть одно прикосновение к ее прекрасным волосам. Марк виновато поднял взгляд на Тауру. - Она уже получила дозу синергина?
- Да. Пусть поспит, пока все не пройдет. Когда она проснется, то будет чувствовать себя в полном порядке.
Он взял один из запечатанных подносов с едой и поставил его возле изголовья блондинки: пусть ждет ее пробуждения. Дыхание ее было медленным и ровным. Похоже, больше сделать для нее он ничего не может. Марк поднял взгляд и встретился с глазами девочки-евразийки, наблюдавшей за ним понимающе и злобно. Он торопливо отвернулся.
Ботари-Джезек завершила свою инспекцию и вышла, Марк поплелся следом. Она задержалась поговорить с вооруженным парализатором охранником в коридоре.
- … с широким рассеянием. - говорила она. - Сперва стрелять, потом задавать вопросы. Они все молодые и здоровые, и, думаю, тебе не стоит с этими ребятами беспокоиться насчет скрытых пороков сердца. Но сомневаюсь, что они доставят тебе много проблем.
- За одним исключением, - вставил Марк. - Тут есть темноволосая девочка, стройная, очень заметная - похоже, она прошла какую-то особую психическую обработку. И не… не совсем в себе. Осторожно с ней.
- Да, сэр, - машинально ответил солдат, затем спохватился, глянул на Ботари-Джезек. - Э-э…
- Сержант Таура подтверждает это в своем рапорте, - ответила Ботари-Джезек. - И вообще, я не хочу, чтобы кто-нибудь из них свободно бродил по моему кораблю. Они все ничему не обучены. И их невежество может быть столь же опасно, как любые враждебные действия. Так что этот охранный пост не для мебели. Будь начеку.
Они отсалютовали друг другу, завершая разговор. Десантник, преодолевая рефлекс, ухитрился не адресовать этот жест вежливости Марку. И Марк засеменил вслед за идущей широким шагом Ботари-Джезек.
- Итак, - произнесла она чуть погодя, - наше обращение с клонами заслужило твое одобрение? - Он не мог с уверенностью сказать, была ли в ее голосе ирония.
- Все хорошо, никто бы сейчас не мог сделать для них лучше. - Марк прикусил язык, но все равно у него вырвался возглас: - Проклятье, это нечестно!
Ботари-Джезек, шагавшая по коридору, приподняла брови: - Что нечестно?
- Я спас этих детей, - ну или мы спасли, вы спасли, - а они ведут себя, словно мы какие-то злодеи, похитители, чудовища. Они совсем не рады.
- Может… с тебя хватит, что ты просто их спас? Требовать, чтобы они еще и были этим счастливы, в твои полномочия не входит… юный герой. - Теперь в ее тоне безошибочно угадывалась ирония, хотя и странным образом лишенная издевки.
- Ждешь от них хоть немного благодарности. Доверия. Понимания. Хоть чего-нибудь.
- Доверия? - тихо переспросила она.
- Да, доверия! По крайней мере, от некоторых. Неужели никто из них не понял, что мы говорим правду?
- Они здорово травмированы. На твоем месте я бы многого от них не ждала, пока они не получат возможности увидеть больше доказательств сказанному. - Она приостановилась, замолчала и повернулась лицом к Марку. - Но если ты когда-нибудь придумаешь способ заставить невежественного, травмированного, тупого ребенка-параноика доверять тебе - расскажи его Майлзу. Ему просто необходимо это знать.
Марк остановился в полном замешательстве. - Это … обо мне? - переспросил он пересохшими губами.
Она поглядела поверх его макушки на пустой коридор и улыбнулась горькой, раздражающей улыбкой. - Вот ты и дома. - Она кивнула на дверь его каюты. - Оставайся тут.
* * *
Он наконец уснул, надолго, хотя когда Куинн пришла его будить, время сна показалось ему таким малым. Марк не был уверен, поспала ли вообще сама Куинн, но она хотя бы наконец вымылась и переоделась в повседневную серую офицерскую форму. А он уже было вообразил, что она решила не снимать своего пропитанного кровью комбинезона, пока они не вернут криокамеру, - дала нечто вроде обета. Но даже и без полевой формы она излучала тревожащее состояние близости к пределу - с покрасневшими глазами, напряженная, как струна.
- Пошли, - рявкнула она. - Ты мне снова нужен для разговора с Феллом. Он водит меня по кругу. Я начинаю задумываться, не в сговоре ли он с Бхарапутрой. Не понимаю, в этом нет смысла.
Она снова затащила его в тактическую рубку, но на этот раз не настояла на наушнике, а с агрессивным видом встала рядом. На посторонний взгляд она смотрелась телохранителем и личным помощником, но все, о чем мог думать Марк, - это насколько удобно стоит она для того, чтобы схватить его за волосы и перерезать горло.
Капитан Ботари-Джезек сидела, занимая, как и прежде, одно из свободных кресел, и молча наблюдала. Она смерила измотанную, взвинченную Куинн беспокойным взглядом, но не произнесла ни звука.
Когда лицо Фелла снова материализовалось над видео-пластиной, румянец барона был определенно обязан скорее гневу, чем жизнерадостности. - Адмирал Нейсмит, я сказал капитану Куинн, что когда у меня будет конкретная информация, я с вами свяжусь.
- Барон, капитан Куинн… служит мне. Прошу вас простить некоторую назойливость с ее стороны. Она лишь адекватно отражает, э-э, мою собственную обеспокоенность. - Типично майлзовское бьющее через край словоизвержение; рот у Марка был словно пылью набит. Куинн впилась пальцами ему в плечо, безмолвно и болезненно предупреждая, что не стоит Марку позволять своей изобретательности заводить себя слишком далеко. - А какую, скажем так, не столь конкретную информацию можете вы нам предоставить?
Фелл откинулся на спику кресла, еще хмурый, но умиротворенный. - Грубо говоря, бхарапутряне сообщают, что не могут найти вашу криокамеру.
- Она должна быть там, - прошипела Куинн.
- Ну-ну, Куинни. - Марк похлопал ее по руке. Пальцы Куинн сжались, словно тиски. Ноздри ее опасно раздувались, однако ей удалось выдавить слабую, неискреннюю улыбку для головидео. Марк снова обернулся к Феллу: - Барон, как по вашему собственному мнению: не лгут ли люди Бхарапутры?
- Не думаю.
- И этому мнению есть некое независимое, стороннее подтверждение? Агенты на месте, или что-либо в этом роде?
Губы барона искривились. - Право, адмирал, я этого сказать не могу.
Естественно. Марк потер лицо - нейсмитовский жест задумчивости. - Вы можете сказать что-то определенное о нынешних действиях бхарапутрян?
- Они и вправду переворачивают сейчас свой медкомплекс вверх дном. Все служащие, все охранники, вызванные сюда, чтобы помешать вашему налету, брошены на поиски.
- Может ли это быть тщательно сработанным розыгрышем, чтобы сбить нас со следу?
Барон помолчал. - Нет, - произнес он наконец бесстрастно. - Они действительно переполошились. На всех уровнях. Вы хоть сознаете… - барон набрал воздуху в грудь и решительно произнес: - … как похищение барона Бхарапутры, окажись оно более, чем кратким эпизодом, отразится на балансе власти между Великими Домами Единения Джексона?
- Нет, а как?
Барон вздернул подбородок, впившись глазами в Марка в поисках признаков сарказма. Вертикальные морщинки между его бровями сделались отчетливее, но ответил он серьезно: - Вы должны понимать, что ценность вашего заложника со временем падает. Никакой вакуум власти на вершине Великого, или даже Малого, Дома не может существовать долго. Там всегда есть группировка людей помоложе, ожидающих - возможно, втайне, - возможности метнуться и занять это место. Предположим даже, что благодаря ухищрениям Лотос это место займет и удержит за собой преданный Васа Луиджи главный помощник - со временем тот неизбежно поймет, что возвращение его господина принесет ему наряду с наградой понижение в должности. Представьте Великий Дом мифологической гидрой; снесите ей голову, и на обрубке шеи вырастет семь новых, которые примутся кусать друг друга. В конечном итоге выживет лишь одна. Тем временем Дом ослабеет, и все его прежние союзы и сделки превратятся в ненадежные. Этот беспорядок, как круги по воде, распространится на связанные с ним Дома… нет, такие резкие перемены тут у нас не приветствуются. Никем. - "И меньше всего - самим бароном Феллом", сделал вывод Марк.
- Быть может, за исключением ваших младших коллег, - предположил он.
Любые интересы своих младших коллег Фелл отмел взмахом руки. Жест подразумевал: если они хотят власти, пусть плетут интриги, карабкаются наверх и убивают - как некогда я сам.
- Ну, я не испытываю никакого желания держать у себя барона Бхарапутру пока он не состарится и не покроется плесенью, - заметил Марк. - Персонально он вообще мне не нужен, кроме как в данных о бстоятельствах. Пожалуйста, поторопите Дом Бхарапутра в поисках моего брата, а?
- Их не требуется подгонять. - Фелл смерил его холодным взглядом. - И имейте в виду, адмирал, если эта ситуация не разрешится удовлетворительным способом в ближайшее время, Станция Фелл не сможет больше предоставлять вам убежище.
- Гм… уточните, что вы подразумеваете под "ближайшим временем".
- Очень скоро. В течение суток.
Разумеется, у Станции Фелл хватает сил, чтобы выдворить два дендарийских кораблика, стоит ей только захотеть. Или еще похуже, нежели выдворить. - Понимаю. Э-э… а как насчет беспрепятственного прохода через Скачковую Точку Пять? - Если дела пошли неважно…
- Это… должно стать предметом отдельной сделки.
- Как именно?
- Если вы по-прежнему будете удерживать вашего заложника… я не желаю, чтобы Васа Луиджи вывезли за пределы джексонианского локального пространства. И намерен проследить, чтобы вы этого не сделали.
Куинн грохнула кулаком по видео-пластине. - Нет! - закричала она. - Никоим образом! Барон Бхарапутра - наш единственный козырь, чтобы получить обратно Ма… криокамеру. И мы его не отдадим!
Фелл слегка отпрянул. - Капитан! - с упреком выговорил он.
- Мы возьмем его с собой, если нас вынудят, - пригрозила Куинн, - а вы все можете разбираться во своими проблемами сами. А то, возможно, обратно от Точки Пять он прогуляется пешком без скафандра. Если мы не получим эту криокамеру - что ж, тогда мы обратимся к союзникам получше вашего. И не связанным таким количеством запретов. Им плевать на вашу выгоду, ваши сделки, ваше равновесие. Единственное, о чем они спросят: начать им с Северного полюса и жечь вниз, или с Южного, и жечь вверх!
Фелл раздраженно поморщился. - Не несите чушь, капитан Куинн. Вы говорите о силе планетного масштаба.
Куинн склонилась к камере и прорычала: - Я говорю о силе многопланетного масштаба, барон!
Перепуганная Ботари-Джезек резко провела ребром ладони по горлу: "Кончай с этим, Куинн!"
Глаза Фелла были твердыми, сверкающими и колючими, словно осколки стекла. - Вы блефуете, - произнес он наконец.
- Я - нет. И лучше бы вам в это поверить!
- Никто не пойдет на такое ради одного-единственного человека. Тем более ради одного трупа.
Куинн колебалась. Марк прикрыл ладонью ее руку у себя на плече и стиснул: "Черт побери, держи себя в руках!" Она чуть было не проговорилась - а ведь недавно сама буквально угрожала ему смертью, если он это выдаст. - Возможно, вы правы, барон, - произнесла она наконец. - Молитесь, чтобы вы оказались правы.
После долгого мгновения тишины Фелл мягко спросил: - Как кто же ваш не связанный запретами союзник, адмирал?
Марк выдержал столь же длинную паузу, затем поднял глаза и ласково проговорил: - Капитан Куинн блефовала, барон.
Губы Фелла разошлись в весьма сухой усмешке. - Все бетанцы - лжецы, - тихо выговорил он. Рука Фелла потянулась в выключателю, и его изображение исчезло в обычном искрящемся тумане. На тот раз последней, уже без тела, растаяла холодная улыбка барона.
- Хорошая работа, Куинн, - проворчал Марк в полной тишине. - Вы только что дали барону Феллу понять, сколько он на самом деле в состоянии получить за эту криокамеру. А может быть, и с кого. Теперь у нас два врага.
Куинн тяжело дышала, словно после бега. - Он не враг нам и не друг. Фелл служит Феллу. Помни об этом - потому что он-то помнит всегда. - Но лгал ли Фелл или просто передавал ложь бхарапутрян? - медленно спросила Ботари-Джезек. - Что за отдельную выгоду может преследовать Фелл в этом деле?
- Или они оба лгут? - заметила Куинн.
- Или ни один из них? - раздраженно переспросил Марк. - Об этом вы подумали? Вспомните, что Норвуд…
Его прервал писк комма. Куинн склонилась ухом к опирающемуся о комм-пульт запястью - чтобы лучше слышать.
- Куинн, это Бел. Человек, которого я нашел, согласен встретиться с нами в доке, где пришвартован "Ариэль". Если хочешь присутствовать при беседе, шлюпка тебе нужна прямо сейчас.
- Да, верно; я там буду. Отбой. - Она слепо развернулась и устремилась к двери. - Елена, пригляди, чтобы этого, - резкий жест большим пальцем в сторону Марка, - заперли в его каюте.
- Ага. И после разговора - кого бы там Бел с собой ни приволок, - позволь себе немного отдыха, а, Куинни? У тебя нервы расшатались. Ты тут только что чуть было не сорвалась.
Уходя, Куинн махнула рукой - двусмысленный жест, признающий справедливость сказанного, но ничего не обещающий. Когда она вышла, Ботари-Джезек развернула свое кресло к пульту и отдала приказ подготовить для Куинн пассажирскую шлюпку к тому моменту, как она доберется до шлюза.
Марк встал и принялся бродить по тактической рубке, предусмотрительно засунув руки в карманы. Дюжина дисплеев схематического или реального изображения оставалась темной и безмолвной; системы кодирования и связи молчали. Он вообразил себе этот тактический нервный узел набитым людьми, живым, сверкающим, полным беспорядочного движения - перед сражением. Он представил, как вражеский огонь вскрывает корабль, словно консервную банку, и как вся эта жизнь расплющивается, горит и разлетается в жесткой радиации и вакууме космоса. Скажем, огонь Станции Фелла у Скачковой точки Пять, когда "Сапсан" будет прорываться с боем. Он содрогнулся, испытывая тошноту.
Марк остановился перед наглухо запертой дверью в конференц-зал. Ботари-Джезек сейчас была втянута в очередной разговор, урегулирование проблем их безопасной швартовки на станции Фелл. Он с любопытством приложил ладонь к замку. К некоторому его удивлению, дверь тихо скользнула в сторону. Стоит кому-нибудь озаботиться перепрограммированием, если все супер-защищенное дендарийское оборудование закодировано на отпечаток ладони мертвеца. Масса перепрограммирования - Майлз, несомненно, устроил так, чтобы у себя на флоте он мог проникнуть куда угодно. Это было бы в это стиле.
Ботари-Джезек подняла глаза, но ничего не сказала. Приняв это за молчаливое разрешение, Марк прошел в конференц-зал и обогнул стол. Когда он шел, вслед за ним загорался свет. В голове Марка эхом отозвались произнесенные здесь слова Торна: "Норвуд сказал: 'Адмирал выберется отсюда, даже если мы не сможем'." Насколько тщательно изучили дендарийцы записи высадки? Кто-то уже проглядел их множество раз. Так что такого может увидеть он, чего не увидели они? Они знают своих людей, свою технику. "А я знаю этот медкомплекс. Я знаю Единение Джексона."
Интересно, как далеко заведет его ладонь? Он скользнул в кресло Куинн, и, конечно же, по одному прикосновению файлы раскрылись перед ним, словно цветок - так, как ни одна женщина в мире. Он нашел загруженные в систему записи десантной операции. Данные Норвуда были утрачены, но ведь часть времени с ним был Тонкин. Что он видел? Не цветные линии на карте, но события в реальном времени, картинку, звук? Есть ли такая запись? Он знал, что командный шлем хранит подобные данные, а если и шлемы десантников - тоже, тогда… Ага! Перед завороженным взглядом Марка на пульте возникли визуальные и слуховые записи Тонкина.
Пытаясь отследить их, он почти мгновенно заработал головную боль. Это было не устойчивое, ровное движение видеокамеры на подвеске, не панорамная съемка "наездом" - но отрывистые, вырванные из изображения кадры, результат реального движения головы. Он замедлил воспроизведение, чтобы посмотреть на себя самого в лифтовом вестибюле - на взволнованного коротышку в сером камуфляже, со сверкающими глазами на неподвижном лице. "Что, я действительно так выгляжу?" Под просторным комбинезоном уродство его фигуры было не столь заметно, как он себе воображал.
Он устроился так, чтобы смотреть глазами Тонкина, и двинулся вместе с ним в быстрое путешествие по лабиринту зданий, туннелей и коридоров Бхарапутры; весь путь, вплоть до финального залпа в конце. Торн точно процитировал слова Норвуда: фраза была произнесена прямо перед видеокамерой. Хотя со временем он ошибся - Норвуд отсутствовал одиннадцать минут, по объективному хронометру шлема. Снова появилось лицо раскрасневшегося, запыхавшегося Норвуда, раздался торопливый смешок - и, секунду спустя, удар гранаты, взрыв… Чуть не нырнув в сторону, Марк спешно выключил комм и оглядел себя, словно почти ожидал увидеть отметины очередной смерти, брызги крови и мозгов.
"Если тут и есть какая-то подсказка, то раньше." Марк запустил программу снова, от момента выхода из вестибюля. Просматривая в третий раз, он замедлил воспроизведение и глядел шаг за шагом, изучая каждый из них. Терпеливая, скрупулезная, самозабвенная сосредоточенность была почти приятна. Мельчайшие подробности - в них можно затеряться, они как анестезия для измученного болью рассудка.
"Поймал!", прошептал он. Если прокручивать запись в реальном времени, это промелькнуло бы столь быстро, что отпечаталось бы лишь в подсознании. Мимолетный взгляд на рисунок на стене: стрелку, указвающую в перпендикулярный коридор, с надписью "Прием и выдача отправлений".
Он поднял глаза и увидел, что Ботари-Джезек наблюдает за ним. И давно она здесь сидит? Она расслабилась в кресле, скрестив в щиколотках длинные ноги и сплетя длинные пальцы. - Что поймал? - тихо спросила она.
Он вызвал голокарту полупрозрачного здания, со светящимися внутри нее линиями движения Норвуда и Тонкина. - Не здесь, - показал он, - а вон там. - Он поставил в медкомплексе метку совсем в стороне от маршрута, которым двигались дендарийцы с криокамерой. - Вот сюда пошел Норвуд. По этому туннелю. Я уверен! Я уже видел раньше эту службу - я тогда побывал во всем здании. Черт, мы ведь часто играли здесь с друзьями в прятки, пока нам воспитатели не запретили. Вижу это в уме так отчетливо, словно передо мной проигрывают запись норвудовского шлема. Он отвел криокамеру вниз, в "Прием и выдачу отправлений", и отослал ее.
Ботари-Джезек выпрямилась. - А это возможно? У него было так мало времени!