Феномен "проклятия фараонов" точнее было бы назвать феноменом "проклятия гробниц", потому что относился он не только к усыпальницам времен Древнего Египта, но существовал и по другую сторону Атлантического океана. Первыми исследователями индейских пирамид на полуострове Юкатан в Центральной Америке были американцы Джон Стивене и Самуэль Кэббот и художник из Англии Фредерик Казервуд. Они отправились в экспедицию в 1841 году, взяв с собой местного священника Кари-льо. Проникнув в городке Тикуле в древние индейские пирамиды, археологи забрали обнаруженные там черепа и кости для антропологического музея - и один за другим слегли с приступами жесточайшей малярии. Вслед за археологами тяжелая болезнь обрушилась на их слугу Альбино, а потом подкосила и падре Карильо. Мечась в жару и беспамятстве, святой отец выкрикивал: "Верните эти кости! Верните украденные кости!"
Местные духи оказались более милостивыми, нежели египетские, - все заболевшие остались живы но, как только смогли встать на ноги, покинули городок. Попытка исследовать гробницы в другом месте завершилась новыми страшными приступами болезни. Вдобавок среди участников экспедиции начались конфликты, тяжело заболел индеец-носильщик - ему пришлось делать операцию. В конце концов исследователи буквально разбежались в разные стороны, преследуемые болезнями, раздорами и собственным страхом...
Не менее странной выглядит история с находкой в Тирольских Альпах, на леднике Симилаун, в 1991 году мумии древнего охотника, названного Отци - в честь близлежащей деревушки Отцталь. Возможно, 5300 лет назад в том месте произошла какая-то стычка, и тело Отци затерялось в горах, не обнаруженное выжившими соплеменниками.
Приверженцы мистики, приняв на вооружение версию о трагической судьбе древнего воина, поговаривали о плохой энергетике мумии. Их слова подтверждаются статистикой...
Первой жертвой мумии стал судмедэксперт, входивший в группу, которая обследовала найденный на леднике труп доисторического человека - он погиб в автокатастрофе вскоре после того, как публично рассказал на пресс-конференции о "симилауиском Человеке".
Вторую жертву звали Курт Фриц. Он участвовал в операции по извлечению мумии. Его накрыло в горах лавиной, причем из всей цепочки альпинистов погиб он один.
Журналист Хольц, писавший статьи об Отци в газете, скоропостижно скончался от опухоли мозга.
Первооткрыватель мумии альпинист Хельмут Симон стал страдать раздвоением личности, считая тарольского ледового человека частью себя. После неудачных попыток получить крупную сумму денег от провинции Больцано, где Симон нашел мумию, он стал организовывать самостоятельные восхождения к месту находки - и в конце концов погиб под горным обвалом.
Альпинист Дитер Варнеке, участвовавший в поисках Симона, умер сразу после похорон коллеги от сердечного приступа.
Последней (пока?) жертвой стал антрополог Спиндлер, посвятивший годы жизни изучению Отци...
Череда совпадений? Цепочка случайностей?
Много, слишком уж много на Земле подобных "случайностей"...
- Какое такое "проклятие фараонов"? - скептически вопросил Леопольд Каталински. - Если вы о смертях, связанных с каким-то египетским фараоном - Хеопсом? Тутанхамоном? - то нам это не грозит, не переживайте. Во-первых, я что-то не видел в программе нашего увлекательного турне такого пункта: проникнуть внутрь нефракталов Сидонии. Или такое задание получил непосредственно специалист? - Каталински пронзил ареолога взглядом своих жгуче черных, чуть навыкате, глаз.
Алекс Батлер спокойно выдержал этот взгляд и отрицательно покачал головой:
- Нет, дорогой Лео, я такого задания ни от кого не получал. Даже разговора такого не было... вернее, был, но очень-очень неконкретный. На уровне общих рассуждений. Однако я полагаю, что при разработке программы экспедиции возможность обнаружения каких-то входов в нефракталы предусматривалась. Во всяком случае, у командира есть предписание на этот счет. Я задавал ему такой вопрос, и он ответил, что все сообщит в свое время. Так что это в его компетенции.
- В смысле, лезть нам туда или не лезть? - уточнил Каталински.
- Да, именно так, - подтвердил ареолог.
- Хорошо, допустим, предписано: лезть. И мы лезем. Но! - Каталински воздел вверх указательный палец. - Лезем не голышом, не в майках и шортах, а в полном защитном снаряжении и с собственным заплечным воздухом. Что такое "проклятие фараонов"? Либо болезнетворные микробы, либо яды. Либо - и то и другое. Нам такое не грозит. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
- Есть еще "стражи пирамид", - задумчиво заметил Алекс Батлер.
Инженер выпрямился на своем складном табурете, со стуком поставил на стол банку с соком:
- А это еще кто такие?
- Статуи. Духи, - коротко пояснил ареолог. - В общем, охранники.
Каталински усмехнулся и сделал жест, словно отгонял муху:
- Да брось ты, Алекс ты наш яйцеголовый. Таким только малолеток пугать.
- Почему? - вмешалась Флоренс. - Какие-то системы защиты там вполне могут быть.
- Системы защиты - да, - кивнул Каталински. - Духи - нет. Духи если и есть, то гораздо дальше, на Плутоне, там их царство.
"Да, защита вполне может быть, - подумал Алекс Батлер_ в земных пирамидах - системы ловушек, ложные ходы и камеры, замуровки, лжегробницы.,. Заклятия... А что, сила слова - штука неизведанная а возможно, страшная... Не чудо, не что-то потустороннее - но нам пока непонятное. А здесь... что здесь?...
"Стражи пирамид" не раз описывались в хрониках средневековых арабских авторов. Магические стражи... Одну из гробниц охраняла статуя, во лбу которой был спрятан змей, нападавший на всякого, кто приближался; другую пирамиду сторожил колосс, вырезанный из черного и белого оникса, с позолоченной головой и копьем в руке. Стоило появиться непрошеному пришельцу, как статуя издавала глухой звук - и приблизившийся к пирамиде падал замертво. Третью пирамиду охранял каменный страж, обладавший такой силой, что он сбивал с ног и убивал любого пришельца. Пирамиды также охраняли духи. Древнеегипетские источники скупо упоминали о некоем "владыке кладбищ" - он являлся то в виде юноши с длинными зубами и пожелтевшей кожей, то в виде обнаженной женщины, которая своей призрачной красотой она завлекала грабителей, а потом насылала на них губительные чары. Видели "духа пирамид" и в образе старца, который бродил вокруг гробниц, размахивая сосудом с огнем.
"Духи прошлого витают в долине мертвых..." Эти предостережения местных жителей наверняка вспомнил английский путешественник Джеймс Брук, когда в одну из ночей 1768 года в Долине Царей его охватил внезапный панический страх. Брук со всех ног бросился бежать и, лишь увидев заблестевшие впереди воды Нила, вздохнул с облегчением. Но только добравшись до своей лодки и оттолкнувшись от берега, он почувствовал себя человеком, вернувшимся к жизни.
О том, что древние египтяне накладывали на гробницы специальные заклятия, миру стало известно только в конце девятнадцатого века, когда было расшифровано большинство древнеегипетских текстов...
"Что ждет нас здесь?" - вновь подумал Алекс Батлер. Страха не было, но была какая-то непонятная тревога.
- Господи, как все это интересно, - зачарованно сказала Флоренс и почему-то оглянулась, словно почувствовав у себя за спиной чью-то тень, чье-то незримое присутствие. - Сфинкс... Пирамиды... Человек-Лев... Гор Красный... - Она встрепенулась, подалась к столу. - А знаете что? Давайте назовем это место, место нашей посадки, Берегом Красного Гора. Сидония - это Сидония, она большая, - а вот именно это место, вот здесь... - Она потыкала пальцем в стол.
Леопольд Каталински, разумеется, тут же скривился:
- А почему не Берегом Золотого Руна? Почему не Равниной Леопольда-Зета? Или, скажем, не Марсианской Америкой?
Свен Торнссон фыркнул:
- Скажи еще - Берег имени Микки Мауса. Или закусочных "Макдоналдс". По-моему, Флосси предложила очень неплохое название.
- Я за Альберта Гора не голосовал, - буркнул Каталански. - Тем более за Красного.
- Да брось ты, Лео, - дружелюбно сказал Алекс Батлер. - Чем тебя не устраивает предложение Фло?
- Ладно, устраивает, - сдался Каталински, всем своим видом демонстрируя усталость. Заложив сцепленные руки за голову, он потянулся и длинно зевнул. - Давайте-ка уже спать, колумбы. Кто-то обещал мне колыбельную спеть...
...Лежа в постели, уже в полудреме, Флоренс Рок думала о командире. Как там сейчас ему, в черной пустоте? В одиночестве... Над Красным Гором... "Надо спросить у Алекса, египетский Гор был добрым богом или злым", - сонно подумала она.
И вдруг в памяти ее всплыли слова Батлера, произнесенные там, на земной базе, во время ужина с гостями из НАСА. О Ясоне, погибшем от бруса развалившегося корабля. От тяжелого бруса, сделанного из ствола священного дуба, что рос в роще богини Афины, от бруса с вырезанной на нем головой суровой и мудрой дочери Зевса.
Озноб пробежал у нее по спине. Флоренс поежилась и приказала себе ни о чем не думать. Не думать, а спать... Спать... На Берегу Красного Гора...
3. Золотой панцирь красного бога
Алекс Батлер проснулся от странного громкого звука - казалось, возле самого его уха вибрирует туго натянутая струна. Он рывком сел на двухъярусной койке, еще не в состоянии отделить реальность от тяжелого тоскливого сна, который только что снился ему, - и почти тут же в грузовом отсеке зажегся неяркий свет: это располагавшийся внизу Свен Торнссон включил настенный светильник. Лежавшая напротив, на такой же двухъярусной койке, Флоренс приподнялась, облокотившись на подушку, и встревожено обводила взглядом ряды контейнеров, и только устроившийся на верхнем ярусе, над Флоренс, Леопольд Каталински продолжал спать, с головой укрывшись одеялом.
Струна стонала на одной и той же заунывной ноте от этого рыдающего непрерывного звука ныли зубы, и у ареолога возникло острое желание сунуть голову под подушку. Звук шел извне, из наружного микрофона, но было не похоже, что это просто завывает ночной ветер. Свен Торнссон, чертыхнувшись, дотянулся до лежащего на полу пульта дистанционного управления и отключил микрофон. Наступила тишина, в которой раздавалось только негромкое размеренное посапывание Леопольда Каталински.
- Это ветер, - ответил Алекс Батлер на невысказанный вопрос Флоренс. - По ночам тут довольно сильно дует. Концерт Эоловых арф. Гаси свет, Свен.
- Не очень-то похоже на ветер, - пробормотал пилот, выключил свет и, немного поворочавшись, затих. Слышно было, как в тишине коротко вздохнула Флоренс.
А Алекс Батлер, опустив голову на подушку, смотрел в темноту, невольно прислушиваясь - не донесутся ли извне, проникнув сквозь корпус модуля, еще какие-нибудь звуки.
Конечно, можно было встать, пойти в кабину и включить экран внешнего обзора. Только что увидишь на экране темной марсианской ночью? Тут нужен прожектор, а где его взять? Прожектор не входил в комплект оборудования, потому что никаких ночных работ программой экспедиции не предусматривалось - ночью астронавты должны были спать. Можно было просто выйти наружу через шлюзовую Камеру - натянув комбинезон, захватив с собой фонарь, - но что это в конечном счете могло дать? Алекс Батлер был уверен, что не обнаружит возле модуля ничего нового - не выли же это, в самом деле, какие-нибудь марсианские волки! Нужно было спать, набираться сил перед предстоящим напряженным днем.
Но Алекс Батлер не мог заснуть. Посапывал Леопольд Каталински, что-то бормотала во сне Флоренс, ровно дышал Свен Торнссон, и корпус модуля не пропускал никаких звуков снаружи... если там продолжали раздаваться какие-то звуки.
И вновь, как рыба из темных глубин, всплыла из подсознания мысль: этот заунывный вибрирующий звук как-то связан с "Лицом" - Марсианским Сфинксом. И багровые сполохи, и ночные звуки имели отношение к Сфинксу, порождались этим исполином; Сфинкс, похоже, был не просто гигантской скульптурой древнего марсианского Фидия - что-то там происходило... Ареолог вновь представил себе усмехающийся лик-маску, каким тот был виден с борта снижающегося модуля: прорезь рта, высеченный из камня нос, каменная слеза и белесая пелена в провалах глазниц. Что это за пелена? А если это вовсе не туман и не лед? Забраться бы туда, наверх, взять пробы, провести исследования...
Ареолог все-таки знал о Марсе достаточно много для того, чтобы не допускать существования жизни на этой планете. Экспресс-анализ грунта в очередной раз после давней посадки "Викингов" на равнинах Хриса и Утопия показал: поверхностный материал - кизерит, - покрывающий толщу реголита, не содержит никаких следов микроорганизмов. Цветущая некогда планета, которая раньше изобиловала реками я морями, где шли дожди и атмосфера была гораздо более плотной, чем сейчас, тысячелетия назад превратилась в мертвый мир. Красный Гор был убит мощнейшей бомбардировкой астероидами или кометами, колоссальные кратеры Аргир, Эллада, Исида, Тавмасия и Утопия, лежащие словно на одной длинной дуге, застыли на теле планеты скорбными памятниками той давней убийственной бомбардировки...
Алекс Батлер, конечно же, знал и о гипотезе, выдвинутой двумя его соотечественниками - Паттеном и Уиндзором. Эти ученые предполагали, что некогда между орбитами Марса и Юпитера существовала еще одна планета.
Само по себе предположение это никак нельзя было назвать новым: давным-давно говорили то о Фаэтоне, развалившемся на куски, образовавшие пояс астероидов, в результате то ли тотальной атомной войны, то ли экспериментов существ, его населявших, с атомной энергией; то о планете Малдек, тоже некогда взорвавшейся, но уже не из-за баловства с ядерным оружием, а от злоупотребления автохтонов гипотетической "пси-энергией", которая некогда якобы погубила и земную Атлантиду; то об увековеченной в клинописных текстах на глиняных табличках древней шумерской цивилизации планете Тиамат со спутником Луной, пострадавшей от вторжения в Солнечную систему блуждающего небесного тела Нибиру. Нибиру прошел поблизости от Тиамат - и на ней начались мощные тектонические процессы, в итоге разорвавшие страдалицу-планету на две части. Одна из них вместе с Луной была выброшена на другую орбиту и продолжила свою жизнь под именем Земля, а Другая, распавшись, образовала Пояс астероидов...
Гипотеза Паттена и Уиндзора была из той же серии, только "свою" планету, орбита которой проходила между орбитами Марса и Юпитера, они нарекли Астрой. Однажды наступил тот роковой для нее и для Марса миг, утверждали ученые, когда она перешла на пересекающийся курс с Красной планетой. Приблизившись к Марсу на пять тысяч километров притянутая им, как более массивной планетой, Астра пересекла так называемый "предел Роша" и была буквально разорвана гравитационными и электромагнитными силами. Осколки Астры посыпались на Марс и натворили много дел: изрыли его поверхность кратерами, вызвали всеобщий сдвиг марсианской коры, заставили колебаться ось Марса и подавили магнитное поле Красной планеты, резко замедлив скорость ее вращения и практически сорвав плотную атмосферу. И катаклизм этот, по мнению Паттена и Уиндзора, произошел не миллионы лет назад, а не ранее 15 000 и не позднее 3000 года до нашей эры - всего несколько тысяч лет назад. Именно тогда и погибла марсианская цивилизация...
Можно было соглашаться или не соглашаться с мнением этих ученых, но факт оставался фактом: поверхность Марса до сих пор была изрыта тысячами кратеров - следами космической бомбардировки. Марс был мертв - и все эти багровые сполохи и вибрирующие звуки никоим образом не свидетельствовали об обратном; это были проявления каких-то природных процессов, а не признаки того, что Марс до сих пор обитаем.
Алекс Батлер уже почти впал в полудрему, когда вспомнил свой тоскливый тревожный сон, привидевшийся ему в эту первую ночь на Марсе. Перед тем как его разбудил заунывный звук, доносящийся из наружного микрофона, он бродил по каким-то бесконечным коридорам, то и дело забредая в тупики, и никак не мог найти дорогу назад, к воздуху и свету. Эти блуждания были пронизаны такой безнадежностью и безысходностью, что хотелось закричать изо всех сил, но не удавалось даже открыть рот - тело казалось чужим и не подчинялось, как это зачастую бывает во сне. Коридоры тянулись и тянулись, свиваясь в лабиринт, и выход из лабиринта был потерян навсегда...
...А наутро, за завтраком, выяснилось, что и Свену, и Флоренс тоже приснилось нечто подобное - коридоры и тупики.
- Все это обыкновенные фрейдистские штучки, - заявил Леопольд Каталински, обеими руками выдавливая в большую пластмассовую чашку содержимое сразу двух туб с разной начинкой. - Мечетесь, бегаете, потому что подсознательно не до конца уверены в успехе. Ползают в ваших головах червячки сомнения. А мне ничего не снилось, и настроение у меня отменное, потому что я точно знаю: к полудню, ну, может, чуть позже, я доберусь до золота! Если, конечно, мне не будут мешать, - добавил он и забросил опустевшие тубы под койку.
- Возможно, - не стал возражать Алекс Батлер. - Видимо, ты, Лео, более толстокожий, а мы ватуры тонкие, впечатлительные. Все-таки не каждый день случается совершать высадку на другую планету, психологическая нагрузка приличная - отсюда и тревожные сны.
- Я не толстокожий, я уравновешенный, - сказал Каталински. - Эти парни действительно сделали меня уравновешенным! - Он имел в виду предполетный курс психокоррекции.
- Я на нервы тоже не жалуюсь, - заметил Свен Торнссон; у него все еще было заспанное лицо. - Но нагрузочка и в самом деле была будь здоров! Тренажеры-имитаторы это, конечно, хорошо, но реальная посадка на реальный Марс, а не в нашу пустыню это совсем другое. Как говорил папашин приятель он эмигрант из России, - "две большие разницы", После этого и не такое может присниться.
- Батончиков надо побольше с собой прихватить, - сказал Леопольд Каталински. - Толку, правда, от них маловато, но все-таки лучше, чем ничего. А молодцы эти бравые вояки! Выбросили на рынок то, что самим не подходит. Где их разрекламированная задержка времени прихода усталости аж на четырнадцать процентов? Я что-то никакой задержки не почувствовал.
- Без этих "Хуа!" ты, может быть, вообще не смог бы вчера вылезти из своего экскаватора - там бы и заночевал, - сказал Свен Торнссон.
- А как там командир? - подала голос Флоренс. В отличие от пилота, она выглядела, как всегда, превосходно.
Алекс Батлер посмотрел на часы:
- Сейчас, Фло, через семь минут. Скажу ему: "С добрым марсианским утром!"
Однако осуществить это намерение ареологу не удалось. Наступил расчетный момент начала радиообмена, но связи с "Арго" не было. Батлер не знал что и думать, все сгрудились за его спиной - а рация молчала.
- Хочется верить, что дело тут не в командире, а в связи, - негромко сказал Свен Торнссон, и ареолог ухватился за эти слова, как за спасательный круг.