Вычислитель расхохотался: "Брось, не лови на слове. Могу ведь и я хоть что-нибудь предложить. Это все равно никоим образом на будущее не влияет, кто-нибудь рано или поздно да додумался бы до крабьей травы. Я не лезу только в серьезные вещи, по мере возможности. Правда, сейчас они могут казаться и несерьезными, но я-то знаю, что к чему". - Он посмотрел в сторону берега, туда, где громоздился завал из поверженных деревьев. Далеко через пролив можно было разглядеть континент, на котором, как скала, возвышался старый Дунменовский форт. В его обросших лианами, полуобрушенных стенах тоже шла какая-то жизнь. Яркие красные и желтые искры взлетали над башнями и тут же гасли. Непрерывно курсировали катера, обеспечивая сообщение с островом Первым.
- Что это там делается? - спросил Крауелл - Уже занялись фортом?
- Идея Сэма. Сдается мне, что он боится, что я перехвачу инициативу. Я взялся за этот остров, не посоветовавшись с ним. Теперь он делает то же самое. Все нормально.
Крауелл задумался: "Ну, а в чем суть?"
- Он затеял расчистку старого форта. Там есть над чем поработать. Хотя мы еще не готовы к освоению континента, и если бы не форт, не стоило бы и браться. Дунмен знал, как строить. Я помню… - выражение его лица слегка изменилось, и он тоже посмотрел в сторону берега, - …там у нас всегда дежурила резервная команда. Джунгли могли в любую минуту проглотить нас. Растения и животные слопали бы живьем. Но тогда Купола поставляли нам все, что надо: ультрафиолетовые установки, тепловые облучатели, кислотные разбрызгиватели. Свободные Компаньоны всегда вели войну на два фронта. На одном мы воевали с другими Компаниями, там еще бывали передышки. Зато на другом, с джунглями, передышек не было.
- А не откусил ли Сэм больше, чем он может проглотить?
- Нет. У него есть и оборудование, и люди. Он расчистит форт, посадит там толковых людей и будет поддерживать порядок. Двигаться в глубь континента у него силенок не хватит, да ему это и не нужно. Он говорит, что ему нужна вспомогательная база, чтобы начать освоение архипелага навстречу мне. Начав с обоих концов, мы здорово сэкономим время. Идея неплохая.
- Людей хватит?
- Людей пять тысяч. Достаточно, хотя и не слишком много. У нас тут слегка тесновато, но приходится держать резерв на всякий случай. Никогда точно не знаешь, сколько вдруг потребуется бросить против джунглей. А на каждой расчищенной миле приходится оставлять команды для поддержания порядка. Пока пять тысяч, а когда появится место, прибудут еще.
- Еще не бунтовали?
Хейл настороженно посмотрел на него: "Ожидаются неприятности?"
- Никогда не мешает поостеречься, сынок. Пять тысяч тяжело работающих людей, да прибудут еще, и всем обещано бессмертие - тут не до спокойной жизни. Работяге нужно расслабиться с девочкой в субботу вечерком и иногда пошуметь.
- Что тебе известно про эту затею с бессмертием? - оглядевшись вокруг, спросил Хейл.
Вычислитель только усмехнулся.
Хейл посмотрел на маячивший вдалеке форт, заросшие стены которого очищали струями огнеметов. "Ты знаешь, и я знаю. А больше никто, кроме Сэма, не может сказать ничего определенного. А он всем рассказывает, что ты тоже стал Бессмертным из-за венерианской радиации. Пускай, но родился-то ты на Земле!"
- Да, перед тем как старушку Землю разнесло в клочья, она тоже была радиоактивна будьте нате!
- Кстати, эта проблема еще впереди. Ты-то знаешь об этой опасности. Здесь будет то же. В тот раз человек бросил Землю и удрал на Венеру. А если это повторится?
- Это как краб-отшельник. Когда он вырастает из своего панциря, он выползает и находит другой. Зачем жить там, где тесно? Есть много причин, из-за которых может выйти так, что нам будет мало места. Мы растем слишком быстро - так это было и на Земле. Эти люди, - Крауелл махнул рукой в сторону группы рабочих, - они уже переросли Купола, хотя еще сами об этом не знают. Человеку нужно много, ох, как много.
- Ты собираешься остаться в Колонии? - вдруг спросил Хейл.
- Пожалуй. На какое-то время. В душе я все равно грязный фермер. А что?
- Нет, я не потому спрашиваю, что ты Вычислитель. Потому, что ты - Бессмертный. Так же, как и я. Ты сам знаешь, какой может быть контакт у Бессмертного с простыми людьми! А с кем тогда общаться - с Кланами? С Сэмом? Ты единственный человек на Венере, который может меня понять.
- Да, лучшая часть нашей жизни - и у тебя, и у меня - прошла под открытым небом, сынок. Мы с тобой обеими ногами стояли на твердой земле. Пускай не большую часть жизни, но, точно, лучшую. У тебя это была Венера, у меня Земля, но по сути это то же самое. С тобой я всегда чувствую себя уютно, хотя ты поступаешь порой, как последний кретин.
Они снова посмотрели на рабочих. Через некоторое время, вспомнив еще об одном деле, Хейл сказал: "Нам нужно создавать армию. Это предложил Сэм, но я и сам об этом подумывал".
- Они вроде не больно уж грозные, - отозвался Крауелл, разглядывая ближайших к нему землекопов.
- Дело не только в этом. Военная основа у нас уже заложена - организация и дисциплина. Вроде того, как было у старых Компаний. Теперь мы еще введем форму и все остальное.
- Зачем?
- Голодной собаке нужно порой бросать кость. Если ты лишил человека свободы, дай ему хоть что-нибудь взамен. Надо, чтобы его порывы имели безопасный выход. Если он не может носить модный костюм, а здесь он не может, здесь нужна прочная защитная одежда, - нужно дать ему красивую форму. Ввести род войск и звания. Поощрение всех способностей, но организованное и управляемое. Просто пообещать бессмертие - это мало, также, как просто переделать все на военный манер. Но все вместе это на некоторое время оттянет развязку. Свободные Компаньоны - это другое дело. Мы знали, зачем мы собрались вместе, мы объединились добровольно и не ждали никакой награды, кроме той жизни, которую мы вели. А эти нынешние добровольцы, в общем, я думаю, что военизация - это то, что нам нужно.
Во время своего монолога Хейл, стараясь не подавать виду, внимательно наблюдал за Вычислителем. "Меня вот что удивляет: почему Сэм это предложил? Хотел бы я знать все его мотивы. И планы на будущее".
Крауелл хмыкнул: "Я думаю, ты узнаешь, сынок. Думаю, ты узнаешь".
Хейл пнул ногой здоровенного полудохлого жука. Жук, вертясь, угодил прямо в кучу подобных тварей, которых сгребли сюда, чтобы сжечь. Одним из первых результатов химической обработки каждого острова была гора разнокалиберных насекомых, которые радужным дождем сыпались со всех деревьев. Некоторые из них были такого размера, что могли запросто оглушить стоящего внизу человека.
- Ты мог бы мне это сказать, - упрямо продолжал он. - Мог, если бы захотел. Это избавило бы нас…
- Нет, мой мальчик, тут ты не прав, - неожиданно резким тоном ответил Крауелл. - Я тебе как-то уже объяснял, что видеть будущее - это еще не значит иметь возможность его изменить. Такое было во все времена - мол, если бы я знал, что случится, я мог бы этого избежать. Дай-ка я прочитаю тебе небольшую лекцию о предсказаниях будущего.
Крауелл поправил ремень, вогнал лопату в дерн, срезал тонкий слой, перевернул, оценивающе хмыкнул и, продолжая копать, начал излагать свою мысль. Манера речи изменилась сообразно серьезности темы.
- Можно позволить себе обобщенное высказывание, что поверхностное течение событий вообще ничего не значит. Важны лишь большие социальные приливы, но обычно, когда они становятся заметны, достигают такой мощности, что повлиять на них уже невозможно. Никакой волнолом, никакая дамба тут не помогут. Но что создает эти приливы, что дает им эту разрушительную силу?
- Общее умонастроение?
- Когда-то, в двадцатом веке, очень многие знали, что может случиться с Землей. Они говорили об этом. Говорили часто и открыто. И это были люди, пользовавшиеся всеобщим уважением. К ним следовало бы прислушаться. Возможно, было много и тех, кто прислушивался. Но не достаточно. Общее умонастроение было направлено совсем в другую сторону. Оно сделало свое дело - и мы потеряли Землю.
- Если ты умеешь предвидеть, ты должен уметь оставаться простым свидетелем - не более. Помнишь историю про Кассандру? Она знала будущее, но цена, которую она заплатила за свое знание, обращало его в ничто - никто ей не верил. Предвидение автоматически исключает наше участие. Пусть имеется некоторое уравнение с заданными слагаемыми. Но именно с заданными! Добавь к ним еще одно - твое участие - и изменится все уравнение. От этого никуда не денешься - твое вмешательство имеет непредсказуемые последствия.
- Ты знаешь, почему все оракулы должны были изъясняться загадками? В истории человечества было полным полно предсказателей, но они либо говорили туманными намеками, либо их предсказания не сбывались.
- Теперь смотри. Пусть у тебя имеются две равновеликих возможности. Ты завтра отправляешься в Купол Невада и ввязываешься в дело, которое приносит тебе миллион кредиток. Или ты остаешься дома и тебя убивают. Так? Ты приходишь ко мне и спрашиваешь, ехать тебе или не ехать. А я знаю обе возможности, которые у тебя есть. Но у меня связаны руки.
- Ибо оба результата полностью зависят от твоих собственных реакций и поступков. В первом случае ты отправляешься в Купол Невада, не посоветовавшись со мной, и в твоем мозгу существуют определенные схемы поведения. Эти схемы работают таким образом, что, попадая в определенные обстоятельства, ты получаешь миллион кредиток. Но ты консультируешься со мной. Я, скажем, говорю: "Езжай в Купол Невада".
- Ты едешь, но у тебя другой психофизический потенциал! Я дал тебе совет. Следовательно, решив, что тебя ждет приятный сюрприз, ты занимаешь пассивную позицию, ты ожидаешь, что на тебя свалится мешок с золотом, тогда как этот миллион кредиток напрямую связан с твоим вниманием и активностью. Понятно?
- Теперь другая возможность. Ты неосознанно не хочешь ехать. Ты начинаешь обдумывать мой ответ о втором варианте, решаешь, что я, скорее всего, лжец и просто стараюсь заставить тебя уехать, и остаешься. В итоге тебя убивают.
- Поэтому моя задача - сохранить все слагаемые в их исходном значении, сделать так, чтобы мое предсказание не явилось катализатором. Я должен сделать это очень осторожно, с учетом твоей психологии. В этом-то весь фокус. Я могу выдать только неполную информацию. Предвидение основано на правилах логики. Это не колдовство. Зная тебя, я подыскиваю соответствующие образы, облекаю их в нужные формулировки, которые на подсознательном уровне влияют на твое решение и изменяют твой эмоциональный фон. Ибо твой исходный эмоциональный фон является одним из слагаемых предсказываемого мной результата.
- Поэтому я не могу сказать: "Поезжай в Купол Невада!" Это значило бы, что ты уедешь в пассивном состоянии. Я должен зашифровать мой совет. Располагая тем, что я о тебе знаю, я мог бы сказать: "У дерева кераф синие листья". Это напомнит тебе о некоторых событиях, в твоем мозгу произойдет совершенно спонтанный, естественный мыслительный процесс, который возбудит в тебе желание на время уехать отсюда. Так, косвенным способом, если я окажусь достаточно ловок, с этого момента в твоей психоэмоциональной программе появляется новый элемент. Ты отправляешься в Купол Невада, но действуешь в соответствии с естественными реакциями.
- В итоге ты получаешь свой миллион кредиток.
- Теперь ты понимаешь, почему оракулы говорили загадками. Будущее определяется непредсказуемыми вещами, которые можно изменить одним словом. В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ВМЕШАЛСЯ ОРАКУЛ, ПРЕДСКАЗАНИЕ ТЕРЯЕТ СИЛУ.
Вычислитель наступил на перевернутый дерн. Помолчав, он поднял глаза и криво улыбнулся: "К тому же, мое рассуждение исходит из того, что с точки зрения будущего является желательным, чтобы ты получил свой миллион. Возможно, для тебя было бы лучше остаться дома и быть убитым".
Все это время Хейл смотрел на пламя, облизывающее стены дунменовского форта. Некоторое время он продолжал стоять, не говоря ни слова. Наконец он ответил: "Мне кажется, я понял, что ты имеешь в виду. Только, знаешь, очень трудно стоять так близко к ответам на все вопросы и оставаться в неизвестности".
- Я мог бы разрешить любую проблему, с которой ты когда-либо встретишься, и записать все ответы в аккуратненький блокнотик. Ты бы только переворачивал странички и, как попугай, повторял все, что требуется. Ну и что в этом хорошего? Зачем тебе тогда вообще жить? К тому же у меня есть свои границы. Я отвечаю не на все вопросы, а только на те, по которым располагаю полной информацией. Когда я встречаю неизвестное, некий "X", то не могу сказать ничего достоверного.
- А в нашем случае есть такой "X". И он мне неизвестен. Причем, похоже, никогда не будет известен. Если бы все было так просто, я был бы Господь Бог, а все вокруг - чистый Рай. Я догадываюсь об этом "X" как раз по его неизвестности, по его влиянию на другие слагаемые. Высчитывать его - не мое дело. И не твое. Я не собираюсь на него отвлекаться. Мое дело - следить за будущим и не вмешиваться.
- Будущее определяется человеческим разумом. Не атомная энергия разрушила Землю, а образ мышления. Проще управлять планетой, чем крохотной пылинкой, плывущей в потоке мысли, которую мы даже не ощущаем. Тот, кто может подуть на пылинку так, чтобы она поплыла в нужную сторону, и управляет будущим человечества.
Величественные и плавные контуры белых, очищенных стен форта поднимались над джунглями. Стоявшему на смотровой площадке Сэму они казались огромными и неприступными. Массивные башни грозно стояли против леса, стремящегося ворваться внутрь и подчинить себе эту чужую, неподвластную ему жизнь. Обводы полого сбегающих вниз стен напоминали волны и, как любой образ, связанный с морем, производили впечатление скрытой мощи.
Ровные округлые стены высотой в три этажа поблескивали окнами, прикрытыми светопроницаемыми экранами для защиты от видимых и невидимых врагов. Эти форты напоминали средневековые замки, предназначенные для защиты от нападения с земли и с воздуха - от бактерий и всякой крылатой дряни, точно так же, как древние рыцари защищали себя от таранов и горящих стрел. Эта параллель была очень близкой, потому что авиация в первые столетия освоения Венеры не использовалась. Свободные Компаньоны с уважением относились к фортам своих соперников. К тому же полеты были слишком рискованными, поскольку непредсказуемые воздушные потоки и смерчи делали смертельно опасной любую попытку подняться в воздух.
В стенах форта кипела жизнь. Внутренний двор был застроен бараками и магазинами. В высоких корпусах, расположенных ближе к берегу, размещались больница, лаборатория, административные помещения. Внешние стены спускались к самому морю, прикрывая собой небольшую гавань с массивной сторожевой башней, которая защищала выступающие наружу пирсы.
Около башни поднялась какая-то суматоха. Сэм еще не успел разобраться, в чем там дело. Мужчины и женщины, успевшие уже загореть под жиденьким солнцем, бросили свою работу и остановились, уставившись во все глаза на прибывшего Бессмертного. Сказывалось воспитанное в поколениях чувство почтения.
Кедра грациозно поднялась по лестнице, ведущей во внутренний двор, улыбнулась охранникам, то и дело здороваясь и обращаясь ко всем по имени. У нее была феноменальная память - Бессмертные культивировали в себе эту способность. Принятый в Куполах стиль одежды воспринимался бы здесь вызывающе, и она благоразумно учла это. На ней был прямой длинный плащ, жемчужно-белый, как и свежеочищенные стены форта. На голове возвышался белый тюрбан, подчеркивающий благородную форму ее лица. В солнечную погоду белый цвет выглядит ослепительным, и казалось, что форт и Кедра вобрали в себя все сияние дня.
- Привет, Сэм, - спокойно поздоровалась она.
Он сложил руки на груди и слегка поклонился на восточный манер (способ приветствия, давно вытеснивший рукопожатие). Он впервые формально признавал ее существование с тех пор, как их положение сравнялось. Он мог себе это позволить.
Кедра засмеялась и положила свою узкую ладонь на его руку. "Я сегодня в роли представителя всех нас, тех, кто внизу. Мы надеемся, что теперь нам ничто не помешает мирно сотрудничать. Я… Боже мой, Сэм, как ты можешь дышать этим воздухом?"
Сэм улыбнулся. Обернувшись назад, он свистнул, и к нему подошел юноша, следовавший с блокнотом и ручкой на почтительном расстоянии. "Принеси ароматизатор".
Через минуту молодой человек вернулся, и Сэм подал Кедре небольшой пластмассовый шарик. Он был наполнен лепестками цветов и, нагреваясь от тепла рук, начинал источать густой сладкий аромат, смягчивший запах воздуха.
- Ничего, скоро привыкнешь. Мы все привыкли. Признаться, я не ожидал, что подобная честь мне будет оказана так скоро. Я думал, что придется первому пойти навстречу.
- Ты более занят, чем мы, - непринужденно сказала Кедра и слегка оперлась на его руку. - Покажи мне свои владения. Я очень любопытна. Никогда раньше не видела форт изнутри. Как здесь красиво! Если бы ты еще что-нибудь сделал с этим невозможным воздухом…
- Немного терпения. Подожди лет двадцать. Джунгли еще слишком густые. Они выделяют слишком много двуокиси углерода. Но со временем все изменится к лучшему.
Она медленно шла рядом с ним, подметая своим безупречно белым плащом белую мостовую. "Я верю в тебя, Сэм, - сказала она. - Теперь мы склоняемся к тому, что ты был прав. Колонизация должна была начаться именно сейчас, а не в следующем поколении. Твои методы были чудовищны, но результат может все оправдать. Я уверена, что так и произойдет, если ты согласишься работать с нами. Ты ведь просто твердолобый упрямец, Сэм. Ты всегда был таким".
- Ты говорила это еще сорок лет назад. Я еще не поблагодарил тебя за Стимулятор Грез, Кедра. И за то, что ты присматривала за мной, пока я спал, - он сказал это, даже не глядя на нее, во по тому, как дрогнули пальцы, лежащие на его руке, и по тому, что она не сразу посмотрела ему в глаза, он понял, что ошибся.
- Но я этого не делала, Сэм. Я пыталась, но ты бесследно исчез. Ты хочешь сказать, что не знаешь, где был все это время? Я пошлю своих людей разобраться с этим, возможно нам удастся что-нибудь выяснить.
- Посылай, если хочешь. Но если мои люди ни до чего не смогли докопаться, то сомневаюсь, что у твоих получится.
- Сэм, нет… ты меня просто пугаешь! Нам точно известно, что кто-то тщательно охранял тебя. Ты не мог просто взять и исчезнуть на сорок лет, без какого-нибудь… Кто бы это мог быть, Сэм?
- Будет время, я во всем разберусь. Хватит об этом. Смотри - это джунгли. Настоящие джунгли, а не картинка на экране. Как тебе это нравится?
Они поднялись по широким ступеням лестницы, ведущей на бастион. Сэм молча склонился на парапет, вглядываясь в кольцо окружившей форт зелени. Доносившиеся снизу скрипы и шелесты звучали угрожающе и таинственно. Человек был еще слишком далек от того, чтобы проникнуть в подлинные глубины венерианских джунглей, которые жили своей непостижимой жизнью.